— А дальше? — по привычке проронил Водолей.
— А дальше кое-кому придется отрабатывать должок, — Павел указал на офицеров. — Убеждать начальство, что «лишние» люди Новому миру не помеха. Нам же с тобой придется вернуться, чтобы сформировать другие группы для перехода. Время не ждет, сам понимаешь.
Сказал Павел много, сказал до противного пафосно, но Водолей был склонен простить ему эти грехи. Пусть пиарится и вызывает огонь на себя. Такой уж он человек, что тут поделаешь? Главное, чтобы на пользу делу и не в ущерб ближайшему окружению. Но с этим у Павла проблем как раз не было. Говорил он только то, что было выгодно, а насчет личных мотивов Павел вообще благоразумно умалчивал. Чекистам об этом знать не следовало. Но по его выразительному взгляду Водолей понял, что Горбатов не отказался от намерения спасти Ирину. Встреча с офицерами отложила решение этой важной задачи, но не отменила ее. Так что возвращение навигаторов, даже в случае успеха наметившейся операции, было вопросом решенным. И дело не в человеколюбии, которое вдруг взорвало совесть и чувства навигаторов. Кто из современных людей поверит в такой альтруизм? Павел и Водолей в первую очередь хотели спасти своих близких.
«И все-таки как Павел будет решать проблему двоеженства? — Водолей мысленно усмехнулся. — Наверняка он и сам не знает. Просто решил, что подумает об этом, когда все свершится — ну, чтоб не сглазить, — и забыл. И это правильно. У меня, кстати, та же проблема, даже сложнее. Две мамы — это тебе не две жены, это вообще хаос. Но ведь я не задумываюсь о последствиях. Поселю одну на даче, другую дома, буду ездить по очереди к обеим. Наверное, так».
Пока Водолей устало и отчасти сумбурно размышлял на отвлеченные темы и созерцал спинку переднего сиденья, офицеры и Павел успели еще о чем-то переговорить и даже принять какое-то решение. Все поднялись и направились к выходу. Павел первым, Парус замыкающим. Этот лейтенант и «разбудил» Водолея.
— Вы идете? — Парус остановился рядом.
— Я… — Водолей повертел головой. — Да-да, иду. Я выпал немного из темы. О чем договорились?
— Снова тучи собираются, — Парус поднял грустный взгляд к небу. — Такой был мир… и все так резко и страшно закончилось.
Водолей тоже взглянул на небо. Тучи собирались пока только на горизонте. Володя опять взглянул на Паруса.
— Договорились собирать народ, — наконец ответил офицер. — Да вон, уже начали.
Водолей обернулся и увидел, что Павел и товарищи Паруса остановились на перекрестке и теперь беседуют с довольно большой группой гражданских, преимущественно женщин и растерянных подростков. Наверное, это были школьники и учителя из ближайшей школы. Постепенно к перекрестку подтягивались и другие люди. Шли в основном со стороны метро. Психологическая уловка Павла явно сработала.
Водолей тяжело поднялся и двинулся следом за Парусом.
К тому моменту, когда они приблизились к окружившим агитаторов людям, беседа трансформировалась в стихийный митинг. Павел завелся и сыпал доступными пониманию широких масс газетными штампами. Агитировал, надо признать, убедительно. В погасших было глазах людей появились искры надежды.
— …Да, нам придется начать новую жизнь! — Павел помогал себе энергичной жестикуляцией. — Придется смириться с тем, что наши привычные места заняты, ведь свято место пусто не бывает. Но главное, что это будет жизнь, а не борьба за выживание!
Народ одобрительно загудел, и это массовое проявление хоть каких-то положительных эмоций тут же автоматически увеличило аудиторию. Люди, которые до того вяло брели по бульвару, резко ускорили шаг и присоединились к толпе. И многие из тех, кто прошел мимо, развернулись и тоже направились к митингующим.
Водолей сдал назад, чтобы освободить место жаждущим услышать благие вести, и прислонился к углу дома. Рядом пристроился Парус. Офицер по-прежнему пребывал в угнетенном состоянии духа. Перспектива вскоре очутиться в безопасном Новом мире его почему-то не вдохновляла.
— Скоро все закончится, лейтенант, — попытался приободрить его Водолей.
— Не для меня, — Парус покачал головой.
— Откуда такие мрачные мысли? Вы опасаетесь нового удара стихии? Мы успеем перейти, не волнуйтесь.
— Вы не поняли, господин Водорезов, — Парус покачал головой и вздохнул. — Я не смогу этого забыть. Вон, Локтев… он видел… мы все видели, как погиб его двойник. Вместе со всей семьей. Но Локатор ведет себя так, словно ничего не произошло. Все потому, что он умеет проводить мысленную черту. По эту сторону — он, по другую — все остальные. Даже двойники, точные копии. И Стрельцов видел гибель своей семьи… здешнего ее варианта. Капитану тяжело, я вижу, он не настолько примитивен, как Локатор. Но Стрельцов тоже держится. А я… до сих пор не научился наблюдать за всем как бы со стороны. До сих пор пропускаю все через себя. Вот поэтому для меня все это не закончится никогда. Всю жизнь буду помнить этот кошмар, во всех подробностях.
Возразить было нечего, поэтому Водолей промолчал. Он отвернулся и уставился в перспективу улицы Таллиннской. Уставился и вдруг замер, не веря глазам.
Все потому, что увидел он нечто очень странное. Он снова видел… группу капитана Стрельцова, медленно бредущую в сторону перекрестка со Строгинским бульваром! Правда, в этой группе имелись изменения, вместо Локтева четвертым шел другой офицер — лицо было знакомо, но фамилии его Водолей не знал. А еще эта группа выглядела гораздо лучше первой. Чекисты тоже были уставшими, но хотя бы опрятными.
«Двойники! — осенило Водолея. — Но как же они тут очутились? Что за странное совпадение? Почуяли родственные души? Или получили приказ от Мазая? И какой? Устранить застрявших двойников во избежание сдвига равновесия? Если Мазай действительно озабочен проблемой баланса, он мог и такой приказ отдать, с него станется».
Водолей наконец сообразил, что надо предупредить «чекистов-застрянцев», и резко обернулся. Паруса на месте не оказалось. Володя вытянул шею, пытаясь разглядеть других офицеров, но толпа надежно перекрывала видимость. Водолей слегка растерялся. Не кричать же им.
Беспокойство Водолея снял лейтенант Парус. Он вдруг появился из-за груды обломков примерно на полпути между митингующими и группой местного капитана Стрельцова.
Парус негромко крикнул: «Привет!» — и поднял руку, но реакция местных чекистов оказалась не такой, на которую рассчитывал лейтенант. Они явно не обрадовались, когда увидели еще одного Паруса. В первую очередь напрягся сам местный Парус. Он выхватил из кармана оружие и крикнул также негромко:
— Маска!
— Руки на голову! — уже в полный голос закричал капитан Стрельцов-старый (или «первый», ведь упрятанная в отчужденную реальность Старая Земля должна считаться первой) и прицелился в Паруса-второго.
Остальные офицеры «старой» группы последовали примеру лидера.
Парус-два медленно поднял руки и попытался что-то сказать, но его перебил новый окрик.
— Молчать! На колени! Руки на голову, я сказал!
Парус молча сложил руки на макушке и опустился на колени.
— Шипулин, Парус, принимайте! — теперь вполголоса скомандовал Стрельцов-первый.
И тут началось самое неприятное. Со стороны толпы прозвучала скороговорка выстрелов. Между выстрелами стрелок успевал еще и вставить слова. Водолей не сразу узнал голос, но текст не оставлял сомнений. На выручку Парусу-два устремился Локтев.
— А ну… пошли… на хер… отсюда!
Бойцы местной группы бросились врассыпную и незамедлительно открыли ответный огонь. Парус-два успел упасть и откатиться в сторону, под прикрытие мусорных куч, Локтев тоже быстро нашел укрытие за покореженной легковушкой, в каких-то пяти метрах от Водолея, а вот толпа митингующих залечь не могла. Поэтому народ бросился врассыпную.
В наступившем локальном хаосе «старые» чекисты потеряли цели и прекратили огонь, а вот «новые», наоборот, продолжили стрелять. К Локтеву присоединился Трощинский-дубль, а затем и «новый» Стрельцов. Они увидели отползающего Паруса-второго, которого следовало прикрыть, и поступили, как в таких случаях и полагается. А уж от кого они прикрыли товарища, было для офицеров делом шестнадцатым. Вряд ли они вглядывались в лица противников.
На линии огня оставались Шипулин и Парус-один. Они упали на землю, но уползти им было некуда, ближайшее укрытие — перевернутая маршрутка — находилось метрах в двадцати от них. Шипулин попытался перекатиться, а Парус-один снова открыл огонь, в том числе по укрытию своего двойника.
Водолей к этому моменту вышел из оцепенения и, сам не понимая почему, вдруг заорал, пытаясь перекрыть «канонаду»:
— Прекратите! Не стреляйте! Это же свои!
Шипулин вдруг резко поднялся на одно колено, вскинул оружие и выстрелил в Водолея. Пуля выбила из стены над головой у Володи приличный кусок штукатурки. Водолей присел и прикрыл руками голову.
И в ту же секунду кто-то негромко вскрикнул. Володя снова поднял взгляд и увидел, что Шипулин медленно заваливается навзничь.
— Чего блажишь? — меняя магазин, пробормотал Локтев. — «Свои в такую погоду дома сидят, телевизор смотрят». Ты цел?
Володя судорожно кивнул.
— Уползай отсюда! — Локтев махнул рукой.
И тут вдруг вскрикнул кто-то еще. Локтев снова занял позицию, но почему-то больше не выстрелил. И вообще стрельба с обеих сторон резко прекратилась.
Водолей поднял голову и замер. Посреди улицы в полный рост стоял Парус. Только непонятно какой, теперь оба были в грязи. А у его ног лежал… тоже Парус. А чуть подальше Шипулин. А еще чуть подальше из-за укрытий медленно поднимались Стрельцов и Трощинский. «Первые», которые из Старого мира. Они по-прежнему держали оружие наготове, но ни в кого не целились.
— Твою мать, — процедил сквозь зубы Локтев. — Это что ж такое творится?
Он поднял пистолет стволом вверх и выглянул, пытаясь взглядом отыскать Стрельцова-два и «нового» Тролля.
Оба отыскались быстро. Они тоже осторожно выбрались из укрытия и медленно двинулись навстречу противникам. Оружие они держали точно так же, как и «старички», наготове, но тоже ни в кого не целились.
— Натворили делов, — пробормотал Локтев.
Он свою позицию покидать не спешил.
Вместо него это сделал Водолей. Ему вдруг стало горько и обидно за чекистов, устроивших эту глупую пальбу, и… наплевать на безопасность. Володя поднялся и пошел следом за офицерами.
Медленно, осторожно и сохраняя полное молчание, недавние противники подошли к месту побоища и мрачно уставились на тела Шипулина и Паруса… теперь было ясно, что «второго».
Смотрели и молчали долго. Почти минуту. И, наверное, молчали бы дольше, но тут все-таки подошел Локтев и прервал тягостную паузу.
— Вот ведь судьба, — старший лейтенант вздохнул. — Наш Шипулин в «Ашане» сгорел, этот здесь… остался. Моя вина, но ведь я не знал. Я ведь не разглядывал.
— Не твоя, — хрипло сказал Стрельцов-первый. — Наша. Мы все виноваты.
Офицеры наконец нашли силы посмотреть друг на друга. И это стало причиной новой паузы. Водолей на миг представил себя на их месте и поежился. Жуть, а не ситуация. Хуже аномального урагана. Стоишь, смотришь сам на себя и понимаешь, что вот только что мог «себя» убить. Да еще вот они, погибшие в глупейшей перестрелке товарищи. А Парусу так вообще не позавидуешь. Он как раз и сделал то, чего чудом избежали остальные. Впрочем, настолько глубокое понимание ситуации имели, скорее всего, лишь «дубли». Вряд ли кто-то посвящал «исходников» в такие секреты.
Доказательством служил тот возглас Паруса-первого. Увидев двойника, он крикнул «маска». Видимо, «старых» чекистов предупредили, что они могут встретить дублей, но не сказали, откуда эти двойники берутся. Вот «старички» и решили, что неведомый враг гримируется или надевает маски, как во втором фильме «Миссия невыполнима».
— Нам… жаль, — попытался начать Стрельцов-второй.
— Мазай, сука, — перебил его первый Трощинский. — Он же сказал, это диверсанты… двойники в гриме.
— Сами вы диверсанты, — беззлобно огрызнулся Локтев.
— Теперь вижу, — Трощинский-первый смерил Локтева взглядом. — Под тебя хрен кого замаскируешь. Но тогда я вообще ничего не понимаю.
— Все дело в Мазае, — сказал Стрельцов-два. — Он нашу группу к этому делу пристегнул. Вернее, пристегнул командира, а тот нас.
— Командира? — переспросил Стрельцов-первый. — Нам генерал сказал, что Гуськова диверсанты схватили. То есть вы. Поэтому надо майора найти, а вас ликвидировать.
— Что, прямо сам Мазай вам это сказал?
— Я тоже удивился. Мы в эвакуационной команде работали. Вдруг он появился. К себе вызвал и задачу поставил.
— Давно это было?
— Еще до урагана.
— Интересно девки пляшут! — воскликнул Локтев. — Это что же выходит, мы неслучайно под раздачу попали в «Ашане»?
— Погоди, Локатор, — почти одновременно потребовали оба Стрельцова.
— Дай подумать, — продолжил Стрельцов-два.
— Чего тут думать?! Прав оказался Горбатов! Кинули нас! Да еще зачистить попытались. Нашими же руками!
— Нашими, — уточнил Стрельцов-первый.
— А разницы нет! — Локатор многозначительно уставился на лидера «старой» группы. — Врубаешься?
— Нет пока, — капитан покачал головой. — Может, уже объясните, кто вы на самом деле?
— А сам-то как думаешь?
— Никак не думаю, — признался Стрельцов-один и перевел взгляд на своего дубля. — Чувствую, что это какая-то подстава, но какая — не пойму. Объясняй.
— Долго объяснять. Лучше просто посмотри на меня внимательно и поверь. Ты — это я. И наоборот.
— «Мы из будущего»? — усмехнулся «старый» Трощинский.
— Четыре! — Локтев поднял четыре пальца.
— А было уже «три»? — уточнил Трощинский-дубль.
— Нас просто четверо, — пояснил старлей. — Но мы не из будущего.
— Мы из другой реальности, — сказал Стрельцов-два.
— Откуда? — Стрельцов-один удивленно вскинул брови.
— Из параллельного мира, — попытался подобрать другую формулировку капитан-два. — Ваш мир вчера ночью раздвоился, и теперь нас всех по двое.
— Каждой твари по паре, — добавил Локтев.
— Хрень какая-то! — фыркнув, прокомментировал Трощинский-первый.
— В штанах у тебя хрень! — возмутился Локтев. — И в голове! По закону сообщающихся сосудов!
— Локатор, баста! — подражая интонациям Гуськова, прикрикнул на товарища Трощинский-два.
— Си, сеньор, — по привычке ответил Локтев. — Сам тогда объясняй зеркалу своему. Может, поймешь, наконец, какой ты зануда!
— Бесполезно, — Трощинский-два покосился на первого. — Пока сам не захочет… не захочу… не поверит. Ну, то есть не поверю. Даже своему отражению.
— Вот вы кадры! — Локтев поднял взгляд к чернеющему небу. — Слышь, Господи, за что мне такое наказание? Тролль… в смысле, Тролли, вас тоже спрашиваю! За что вы на мою голову свалились, а, напарнички?! Один спасать сам себя не хотел, а другой поверить сам себе не может! Что за порода?!
— Это… правда? — Трощинский-первый испытующе уставился на дубля.
— А то ты не знаешь! — Трощинский-дубль покраснел.
— Значит, правда, — «исходник» почему-то тоже покраснел и отвернулся.
— Ладно, — сказал первый Стрельцов. — Я согласен с Трощинским, звучит как полная хрень, но допустим, что вы… из другой реальности. И как вы сюда попали? И Гуськова зачем уволокли? Он, кстати, где?
— «Допустим» ему! — проворчал Локтев. — Нырнули, вот и попали сюда!
— В озеро, что ли, нырнули? — Трощинский-«исходный» поднял взгляд вверх и покачал головой: — Ну, хоть бы способ проникновения оригинальный придумали!
— Какое, на хрен, озеро?! Люди для этого специальные есть, ныряльщики…
— Навигаторы, проводники, — поправил его Стрельцов-два и обернулся к стоящему поодаль Водолею. — Владимир, можно вас?
Володя подошел ближе.
— Вот один из этих людей… — Стрельцов-два кивком указал на Водолея, — Владимир Михайлович Водорезов…
— Резидент иностранной разведки, — продолжил Стрельцов-первый. — Кличка Водолей. Подлежит ликвидации.
— Мазай так сказал? — уточнил второй Стрельцов.
— Так точно.
— Сейчас ликвидируете или после ужина, на десерт? — Водолей сунул руки в карманы и с вызовом посмотрел на капитана из Старой реальности.
— По обстановке, — ответил Стрельцов-один и снова взглянул на своего двойника. — И каким образом эти навигаторы вас провожают?
— Ты же знаешь, мистика не мой профиль, — второй капитан пожал плечами. — Как-то так. Держишься за него… или в одной машине… и вдруг над головой синее небо.
— У вас такого дерьма нет? — Стрельцов взглядом указал на ближайшие руины.
— У нас все как было раньше, даже лучше.
— Повезло. И что же, эти навигаторы всех могут перевести в вашу реальность?
— Могут-то они могут, — проворчал Трощинский-два, — да кто им разрешит?
— А в чем проблема?
— В Мазае, бля, — ответил Локтев и сплюнул. — Надо же быть такой сукой!
— Кажется, начинаю понимать, — сказал Трощинский-один. — В другой реальности все, как здесь, у нас, только без катаклизмов и так далее. Короче, все в шоколаде. Но есть дырки, через которые туда-сюда шастают навигаторы. Так? И Мазай отвечает за устранение этих дырок. Правильно понял?
— В целом да, — ответил Трощинский-дубль.
— Тогда ясно, почему он вас кинул, а нас подставил. Устраняет свидетелей. Нормальная практика.
— Дерьмовая это практика! — резко возразил Локтев. — Для нас — особенно! Но мы назло ему вернемся! И пусть он попробует нас там устранить, в Новом мире!
— Легко, — спокойно сказал Трощинский-два. — Прямо дома, на кухне, за обедом. С соседней крыши — шлеп! — и ты мордой в борще.