Голос его дрожит, но это не страх перед Дирмарром. Даже безоружный он пытается меня защитить... Я всхлипываю и вцепляюсь в него мертвой хваткой.
- Он... ничего не сделает, Геллан.
Дирмарр стоит как изваяние - грозное рыже-золотое божество с гордо вскинутой узкой мордой. Два изумруда из-под тяжелых век смотрят неподвижно, свысока, презрительно. Лёгкий пар вырывается из ноздрей. Пасть раскрывается, обнажая острые кинжалы зубов. Дракоящер поводит шеей, словно ему что-то мешает, и с силой плюется. Россыпь острых блестящих камней с тяжёлым плюхом зарываются в песок, поднимая в воздух фонтаны белых песчинок.
Одним движением Геллан сбивает меня с ног и накрывает собой, не понимая, что ни один камень не коснётся нас...
- Он уже всё сделал, Дара, - шепчут бледные губы, и я чувствую, как тяжелеет его тело...
- Геллан, - испуганно хриплю я и провожу дрожащей рукой по гладкой щеке.
Но он уже не здесь.
Подвывая, выползаю из-под него и ощупываю здоровой рукой тело.
- Ты что наделал? - плачу навзрыд. - Зачем ты его убил?!
Дирмарр возмущенно давится шипением, хрипением, издаёт фыркающе-рычащие звуки, на миг потеряв дар речи.
- Я?! - наконец ревёт он, хлеща песок хвостом, извиваясь шеей и подрагивая всей тушей. Рыжие лохматые брови готовы выпрыгнуть из морды и упасть на песок. - Да он в обмороке от страха!
- Геллан?! - я даже рыдать перестала, настолько дурацким кажется мне это заявление.
Осторожно переворачиваю своего защитника лицом кверху. Он бледен, кожа влажная. Я вижу, как из-под приоткрытых век быстро-быстро движутся глаза. Он жив. И, наверное, это действительно обморок... только не от страха. Беспамятство...
- Убери сорокоша! - ревёт Димон, неловко взмахивая крыльями и подёргивая лапами.
Если бы не трагизм ситуации, я б рассмеялась: кот нападал на дракоящера, понимая, что может умереть. Но делал это не раздумывая. М-да. Это вам не пёсоглавы, поджавшие хвост от какого-то там кольцеглота. Вот она, безграничная преданность...
- Сильвэй... - зову кота, но он не слушается.
Вздыхаю и пытаюсь взять его на руки. Кот совершенно обезумел, скалит на меня клыки, кусается и царапается. Вою от боли и хватаю кота за загривок. Болтающаяся бело-лохматая тряпка извивается и машет растопыренными лапами. Когти как ятаганы.
- Успокойся! - бросаю его на грудь Геллана. - Он жив, дурень!
Кот, жалобно мяукнув втягивает воздух, поводит золотистым носом, припадает головой к груди бездыханного тела, судорожно выдыхает и начинает шершавым языком водить по лицу Геллана.
- Фуф... заварили кашу...
Я без сил падаю на песок и ощупываю ладонь. Ерунда, кожу только разрезало. Даже кровь почти не идёт. Рукам досталось: царапины, укусы...
Срываюсь с места и бегу к озеру. Пытаюсь в ладонях принести воды. Плещу в лицо Геллану. Затем от души брызгаю со рта. Веки дрогнули, Геллан вздохнул. Слава Богу.
- Жив? - спрашиваю не пойми зачем.
Он молчит. Медленно садится. Смотрит на Димона. Во взгляде - ненависть... будь это яд - убил бы за секунду.
- Ты знаешь, кто это? - спрашивает, не отрывая глаз от дракоящера.
- Д-димон, - выдаю растерянно. - То есть Дирмарр.
- Дракоящер, убивающий дыханием. Он убивает, Дара. Всегда убивает, превращая человека в блестящую мёртвую куклу.
- Неправда! - горячо защищаю я Димона. - Он не такой!
По лицу Геллана проходит судорога.
- Такой. Он такой. Убивает. Не спрашивая, не задавая вопросов, не давая шанса убежать или скрыться. Тупое, злобное создание.
- Димон! Что ты молчишь?! - кричу, не желая слушать злые слова.
Это не Геллан, он не может говорить так! Добрый, терпеливый, занудный Геллан, готовый понять всех и вся, закрыть собою и уберечь...
Дирмарр брезгливо дёргает носом.
- Он не слышит меня, Дара.
- Что, совсем?.. - теряюсь я.
Геллан с трудом отрывает взгляд от дракоящера и смотрит на меня.
- Ты... говоришь... с этим?..
Слава те, Господи. Кажется, до него начало доходить.
- Ну да! Разговариваю! И никакой он не тупой! И не... убийца! Врёшь ты всё!
Геллан снова меняется в лице.
- Ты спрашивала. - он проводит рукой по обезображенной щеке. - Откуда. Спроси у него, если он и впрямь разумен. Пусть он скажет, откуда.
Снова жест по обезображивающей жуткой вмятине.
- И это, - он срывает перчатку с руки. - И это, - рвёт ворот, обнажая плечо в страшных шрамах. - И дальше... ты видела.
Я смотрю на Дирмарра остановившимся взглядом.
- Димон... скажи, что это неправда... пожалуйста...
Он молчит. Только шея поднимается гордо, застывая величественно и... страшно. Это правда. Я понимаю без слов.
- Так получилось, Дара, - говорит медленно. Не оправдываясь, не пытаясь казаться лучше.
- Он... сказал правду?.. Про убивающего дыханием?..
- Да. - впечатал в сердце кол - не вдохнуть, не избавиться.
- Зачем?.. Ты же... добрый, Димон...
Он взмахивает крыльями, словно пытаясь избавиться от раздражения и молчит. Долго, как в театре.
- Тебе... не понять, Дара. У каждого своё место, помнишь?..
Я опускаю голову. Мир рушится... привычное меняет цвет. Как увязать в себе рыжего добряка Димона и убивающего дыханием Дирмарра?..
Геллан больно сжимает мою руку.
- Я должен убить его, понимаешь?.. Чтобы больше никто и никогда не превратился в мёртвую куклу, начинённую солнечными камнями.
Дирмар клокочет горлом, кашляет и давится звуками:
- Кхрррр-кха-кхарррр-фшшшссс.
Смеётся?.. Я уже ничего не понимаю.
- Я хочу, чтобы он меня услышал, - говорит дракоящер повелительно.
- Говори... я скажу...
- Неееет, - он веселится и мотает головой. - Он услышит. И поймёт.
- А как?.. - в голове - сотни труб и окрошка с веточками петрушки, прилипшей к мозгам.
- Сорокош. Помоги.
Где-то внутри тянется ниточка. Я просто иду за ней, как за волшебным клубком. Протягиваю руку к коту. Крепко обхватываю пальцами морду. Кот не сопротивляется. Замирает. Второй рукой тянусь к Геллану. Кладу ладонь на его влажный холодный лоб. Слышу, как звенит воздух, ловлю голубую дугу телом, задыхаюсь. Меня отшвыривает в сторону. Еду задницей по песку, взрыхливая его ступнями. Недалеко, всего на метр.
Дирмарр смотрит Геллану в глаза. Долго, внимательно, холодно.
- Мне жаль, - говорит медленно, четко, без шипения и лишних звуков. - Жаль, что случилось между нами. Прошу прощения только за это. Ты подошёл слишком близко. У каждого своя задача в жизни, не правда ли?.. Моя - убивать тех, кто подходит слишком близко и не имеет на это права.
Я вижу, как дёргается Геллан. Он слышит, но молчит.
- Ты так ничего и не понял, мальчишка. Я мог убить тебя. И тогда, и сейчас. Но не сделал этого. Не потому что пожалел, нет. Рождённый убивать, умру в одиночестве, оставшись замком, от которого, наверное, так и не найдётся ключа... Я увидел тебя, но поздно. Кое-что отнял, но и дал взамен. Как компенсацию за... ошибку.
Геллан стремительно вскакивает на ноги. Так умеет делать только он - быстрый, собранный, опасный воин.
- Дал?.. Не убил?.. - в голосе горечь.
Он сжимает кулаки - тонкий, как лезвие. Безоружный, но не беззащитный. Я вижу, как нарастает сила, как дрожит от напряжения тело. Он выдыхает воздух толчком - и песок покрывается голубой стынью, острыми кристаллами, глыбами ощерившихся пиков-льдин, что сияют на солнце холодно, красиво, но мёртво...
Дирмарр исчезает и появляется сбоку, вне зоны опасности.
- Кх-кх-кхрррр - смеётся, скалит зубы. - Молодец, мальчик!
Лёгкий пар вырывается из открытой пасти, дракоящер изгибает шею и с силой выдыхает воздух. Точно так, как Геллан минуту назад... На песке вырастают острые камни, слепящие до слёз.
- Почти нет разницы. Лишь сила стихий, малышшш. Сила Земли против силы Воздуха. Я пробудил тебя, пробудил твою силу, которая могла никогда не вырваться наружу. Через боль и страдания, через беспамятство и муку - ты выжил. И стал другим. Ты долго сопротивлялся, но принял дар. Не до конца раскрылся, но ещё не поздно. Сорокош - это ещё один шаг. Просто иди и бери. И однажды станешь тем, кем должен.
Я смотрела во все глаза. Слушала. И не понимала. Но, кажется, понял Геллан.
Он провёл рукой по лбу, словно очнулся.
- Думаешь... это равноценная плата за инакость?..
- Думаю, у каждого свой путь. Дара!
На полусогнутых ногах я подбежала к Димону. Погладила рыжую чешую ладонью. Тёплый, как печка...
- Не уходи... пожалуйста...
Он склоняет голову и дышит в волосы. Трётся мордой о макушку.
- Я должен. Это... была слабость. Желание хоть немного побыть... семьёй, которой у меня никогда не будет. Ты всё знаешь, моя глупая добрая Дара... всё понимаешь...
Я обнимаю его за шею и прижимаюсь губами к узкой морде.
- Неправда... неправда! Так не должно быть! Ты... не исчезнешь!
Слёзы льются дорожками по щекам и падают каплями на морду Дирмарра.
- Конечно, не исчезну. Я буду там, где должен. И однажды... мы увидимся. Я знаю. И может... ты сможешь подарить чудо... А теперь иди, иди.
Он вырывает морду из моих ладоней и настойчиво тычет носом в плечо, подталкивая к Геллану. Я сопротивляюсь. Но разве можно устоять против силы дракоящера?.. Толчок - и я падаю. Геллан подхватывает меня. Оборачиваюсь и вижу только вихрь песчинок, что с тихим шорохом оседают воронкой ...
Геллан держит моё лицо в ладонях и осторожно вытирает слёзы.
- Тихо-тихо, Дара.
- Ты всё испортил! - кричу и бью кулаками ему в грудь.
- Как всегда, - говорит он кратко и не сопротивляется.
От этого становится ещё хуже. Утыкаюсь в разорванный ворот лицом и судорожно перевожу дух.
- Прости меня, - говорю глухо. Посмотреть ему в глаза сейчас - невозможно.
Он гладит меня по голове, как маленькую, и по-братски целует в макушку.
- Ты тоже. Прости.
Геллан делает шаг назад, поворачивается ко мне спиной. Медленно, чуть хромая, идёт вперёд. Выдохнув, почти без усилия достаёт меч из песка. Сильвэй вьюном вьётся вокруг его ног, яростно трётся башкой, мешая идти.
- Забодай тебя комар! - в сердцах рычу я, оглядывая многострадальные руки.
Геллан, улыбаясь, оборачивается.
- Я так понимаю, это и было твоё девичье недомогание?
Нет, как хотите, но однажды я убью этого несносного мерзавца!
Глава 44
Келлабума. Геллан
Жалость. Острая, как шипастая заноза, засевшая в груди. Жалость к врагу, которого он мечтал уничтожить. Он грезил о мести в бреду. Бредил о возмездии бессонными ночами, а теперь... всё перевернулось.
- Геллан, что-то мне нехорошо, - говорит Дара и оседает на белый песок. У неё трясутся руки и губы. Маленькая девчонка с большим сердцем...- Димон мог убить тебя...
- Или я его, - тихо произносит он.
- Не знаю... вряд ли.
Она обхватывает себя руками, будто ей больно или холодно. Сильвэй сидит у её ног. Виноватая морда с жёлтым носом.
- Вставай. Надо идти.
- А зачем надо?.. - возражает она, и он вдруг теряется, не зная, что ответить.
- Иранна... будет беспокоиться...
- Да прям. Она небось уже увидела всё в своём ведьмином шаре и сидит, ломая брови в недоумении, почему мы ещё живы.
Тихий шорох и неслышные шаги. Он оборачивается резко, держа меч обеими руками.
- Так-так-так... Геллан готов спасать мир? И, как всегда, слышит лучше всех.
- Ты напугала меня, Келл, - Геллан опускает меч.
- Но не застала врасплох, - улыбается женщина.
Высокая, статная, плавная. Ни одного острого угла, и ничуть не изменилась.
Дара смотрит на неё во все глаза.
- Это кто, Геллан?
- Келлабума, - говорит мягко, выдыхая имя с любовью и нежностью.
- Ты зря волновался. Я присматривала за девочкой и грязным драко. Кажется, они нашли друг друга.
- Ты знала, что он разумен?
Келлабума пожимает плечами и улыбается. Сверкают крепкие белые зубы.
- Как все драко, сынок. Чем он хуже? Тем, что убивает?.. Или тем, что его никто не слышит и не понимает?.. Всего-то защищал своё логово... от проходимцев.
- Но я... - вскипает Геллан.
- Ты оказался не в том месте, сынок, - перебивает его Келлабума, - поднимай девчонку, она на ногах не держится. Переволновалась.
Геллан вкладывает меч в ножны и со вздохом берёт Дару на руки.
- Зачем?.. Я сама...
- Держись за меня, Дара, - не слушает он её жалких возражений.
Тёплые ладошки обхватывают шею. Вот теперь хорошо. Почти хорошо...
Келлабума идёт впереди, плавно покачивая бёдрами. Оборачивается, чтобы спросить:
- Дорогу-то помнишь, сынок?
- Помню, Келл... Разве можно такое забыть?
Она снова дарит улыбку, от которой сердце тает, словно масло под горячим солнцем. Тёплая родная Келлабума, как две ладошки, сцепленные на шее...
Они петляют средь камней и чахлых деревьев, идти становится трудно.
- Отпусти, я смогу идти, - просит девчонка и вытирает ладошкой пот с его виска.
Он отрицательно мотает головой.
- Здесь... небезопасно. Лучше я сам.
Он обходит какие-то трещины, продирается сквозь колючие кусты, прикрывая Дару плащом.
- Голова кружится, - шепчет она, сглатывая слюну и облизывая сухие губы.
- Я знаю. Потерпи. Скоро придём.
Корявая избушка спряталась в углублении скалы. Даже опытному глазу не увидеть жилища, а случайно забредшему в глушь не найти и подавно.
Келлабума раздвигает разросшиеся лианы, скрывающие вход.
- Ничего не изменилось, - говорит тихо Геллан, наклоняя голову, чтобы протиснуться в узкую дверь.
- А что может измениться, Гелл? Здесь время течёт ещё медленнее, чем везде.
Геллан осторожно опускает Дару на низкую лежанку.
- Я знаю, кто ты, - голос Дары звучит звонко в полутёмной комнатушке.
- Ну, и кто же я по-твоему? - ещё одна улыбка.
Келлабума аккуратно снимает шапочку-платок. Каштаново-рыжие кудри падают на плечи.
- Муйба.
Так умеет смеяться только Келл - всем телом. Искренне, открыто, до слёз в серо-зелёных глазах.
- Почему ты так решила? - в глазах любопытство.
Геллан смотрит то на Дару, то на Келл.
- Не решила, а знаю. Здесь... всё, как у муйбы. Очаг, травы пучками, запах. Спорим, под кроватью ты сушишь коренья и листья?
Келл вопросительно смотрит на Геллана:
- Она жила у Иранны?
- Я живу сейчас у Иранны, - бурчит Дара и хмурится, - и мне не нравится, когда разговаривают, как будто меня здесь нет.
- Покажи руки, - требует ведьма, и Дара молча протягивает горячие ладони.
- Порез и кошачьи отметины. Неплохо. - хмыкает Келлабума и, пошуршав, снимает с полочки горшочек. - Ничего, заживёт быстро, - приговаривает она, намазывая Дарины руки зелёной вязкой мазью.
Пока Дара сидит, растопырив пальцы, Келлабума достаёт тарелки и ставит на стол котелок с едой.
- Я... не совсем муйба. - отвечает она на вопрос. - Хотя, наверное, меня можно назвать так. Мы с Иранной - горошины из одного стручка. Только она муйба, а я отшельница. Из всех муйбиных забот досталось мне целительство. Лечу людей, когда... совсем худо.
Она говорит просто, хлопочет у стола, на Дару не смотрит. Мягкие руки снуют споро, легко. Рукам всё равно - еду по тарелкам накладывать или ловко извлекать из тела солнечные камни... Геллан не может оторвать глаз от крепких ладоней...
- Мойте руки - и за стол. Поди не завтракали оба.
Дара встаёт с трудом, идёт пошатываясь.
- Голова кружится, - жалуется она невольно.
- Это воздух. Скоро привыкнешь. В этой местности из-под земли выходит газ, шатает с непривычки.
- А тебя почему не шатает, Геллан?
- Шатает, но слабее: когда-то я прожил здесь почти год. Может, не берёт, а может, я просто больше.
- О, да-а-а! - Дара закатывает глаза. - Великий и могучий Геллан!
- Перестань, - шепчет он, но не может удержаться от улыбки. - В любом случае, мне легче.
- Ну и флаг тебе в руки!
- Огрызаешься - значит оживаешь.
Дара показывает ему язык. Мазь почти впиталась в ранки. Она слегка споласкивает ладони, осторожно вытирает их полотенцем и усаживается за стол.
- Ну и что ты делал в этой глуши целый год? - спрашивает с набитым ртом.
У девчонки - отличный аппетит, Геллан ковыряется в тарелке нехотя. Совсем как Мила.
- Умирал.
Дара перестаёт жевать и смотрит на него испуганно, хлопает глазами, переводит взгляд на Келлабуму. Та сидит, подперев щёку пухлой рукой.
- Келл спасла и выходила меня после встречи с твоим милым знакомцем. Я тогда был похож на сверкающую куклу. Точнее, на полкуклы... Драко сделал милость: поджарил солнечными камнями только с одной стороны. Обычно-то упаковывает в драгоценности полностью и навсегда..
Он говорит спокойно, но Дара чувствует горечь на языке от этих слов.
- Что-то мне перехотелось есть, - бормочет, отодвигая тарелку. - А где Сильвэй?
Встрепенулась, забеспокоилась, пошла красными пятнами.
- Не бойся, рядом.
Геллан уходит взглядом в себя и улыбается.
- Ты позволишь?.. - спрашивает у Келлабумы и берёт свою почти нетронутую тарелку с едой. - Он... отощал очень. Теперь отъедается.
Келлабума кивает и провожает его взглядом.
- Сорокош... кто бы мог подумать...
- Все удивляются. У тебя тоже нет кошки?
- Почему тоже?
Дара опять краснеет:
- Ну, у Иранны нет... - сбивчиво лопочет она, понимая, что брякнула лишнее.
Келлабума поправляет волосы, пытаясь разгладить кудряшки.
- Была когда-то. Мы теряем их при переходе, - говорит нехотя.
- При каком переходе? - Дара подаётся вперёд, ловя каждое слово.
Отшельница смотрит на неё пристально, чуть насмешливо.
- При таком. - отрезает коротко, давая понять, что больше ничего не скажет.
- Они погибают? - не успокаивается Дара.
Пушистые брови взлетают вверх, Келлабума смеётся:
- Нет, что ты. Они остаются там, получая свободу. А нам иногда достаётся, если повезёт, новая сорокоша. Или нечто другое. Смотри.