- У неё ход есть специальный, на трубу похожий.
- Как эти твари туда не полезли...
Келлабуме показалось, что Дара впервые за день испугалась по-настоящему.
- Мейхон умный. Он обороняется, как может.
- Ага... только копья всякие в стол пропускает.
Келл посмотрела на Геллана.
- Рассказывайте обо всём, - приказала строго, чтобы не появилось желание увильнуть.
И Геллан рассказал. Кратко, как мог. И про охоту на мерцателей, и про стило в столе, и про кольцеглота.
- Думаю, часть событий ты знаешь. Ты часто знаешь... наперёд.
- Или просто знаю, - усмехнулась Келл, и горькая складочка прочертила косую линию от губ к подбородку. - Чока, Чока, - поманила она бельча, и зверёк охотно нырнул в тепло больших ладоней.
Келл огладила мокрую шестку, приложила палец к голове животного и закрыла глаза.
- В Долине спокойно. Падает снег, но вьюги нет. Иранна позаботится о Миле. Маленькая властительница останется с муйбой и не поедет одна в замок. Везде неспокойно...
- Почему ты здесь одна?.. Прячешься, как Димон?.. Убегаешь от чего-то?.. Обидел ли тебя кто?.. - слова летят из Дары бурным потоком, как вода с гор: невозможно остановить. - Ты могла бы жить в Долине, лечить людей, учить детишек, как Иранна.
- В поселении может быть только одна муйба. - это Геллан пытается перегородить плотину Дариных вопросов.
- Что за чушь очередная? - фыркает девчонка пренебрежительно. - Замшелое средневековье, блин! Да в Долине хватит работы на трёх муйб!
- Может, и хватит, но в поселении может жить только одна муйба. Так повелось, так надо. Было время, я не могла уйти отсюда, даже если бы очень хотела. Может быть, не могу уйти и сейчас. Это решит Обирайна, но не я.
- У тебя свои тайны, да? - девчонка не хочет угомониться.
Келлабума чувствует в Даре смесь любопытства и желания понять. Иногда хочется вывалить корзину своей жизни ворохом событий и фактов, как грязное бельё, давно нуждающееся в стирке. Однажды так и случится, но не её рука разворошит прошлое.
- Да. У меня есть тайны. И не время их раскрывать. Когда-нибудь... ты узнаешь всё.
- А пока "догадайся, мол, сама", - Дара закатила глаза и обхватила плечи руками, пытаясь унять раздражение. Слишком много недомолвок.
Келлабума понимает. Видит, чувствует, но знает: рано оброненное слово может всё испортить, смешать карты и руны, переиначить реальность, которая и так пляшет, как попало...
- Скоро, Дара. Очень скоро многое станет понятнее. Смотри!
Она берёт девчонку за руку и ведёт во вторую комнату.
- Вот створки шкафчика. Я точно знаю, что за ними. Там снадобья и травы - я выложила их своими руками. Поставила в определённом порядке. С закрытыми глазами, в потёмках, я найду, что мне нужно. Нет тайн и неожиданностей.
Дара смотрит внимательно, но ещё не понимает, куда клонит странная муйба.
- А вот здесь - трещины. - целительница отбрасывает в сторону мягкий коврик возле шкафчика. - Мейхон повторил изгибы земли, не захотел лежать ровно, принял тайный код этого места. Что в извилистых трещинах? Куда попадёшь, если засунешь руку или наступишь ногой?.. Они не просто недоделка строителей. Они - живые морщины: дышат, движутся, меняют рисунок... Если очень хочется, можно рискнуть. Но сегодня ты попадёшь в одну тайну, а завтра - в другую. И выберешься ли из капкана трещин - неизвестно... Потому что не знаешь кода, не знаешь, в каком порядке стоят эти склянки и снадобья...
Дара смотрит на неровные изгибы под ногами, присаживается на корточки и очерчивает пальцем путь изломов, не прикасаясь к ним.
- Я никогда и не узнаю, Келл, если не попробую или кто-то не расскажет, что за ними... Точно так, как не знаю, что у тебя за створками шкафчика. Но если ты расскажешь и покажешь, я запомню. И через время тоже смогу доставать нужное без света или закрыв глаза...
- Верно, - улыбается Келл и довольно встряхивает буйными кудряшками. - А если залезешь в шкафчик без спроса и перемешаешь склянки, я тоже не буду знать, что и где лежит по-новому. И могу ошибиться, взять не то лекарство и навредить. Плохо тебе: ты не узнала ничего. Плохо мне: я не знаю нового порядка. Плохо больному: он не получил нужного лекарства. Только потому, что ты поспешила, не дождалась, пока тебе покажут и расскажут.
Дара смотрит на Келлабуму, сдвинув брови, напряженно посапывая. Глаза у неё сердитые.
- А кто расскажет про трещины, если никто не знает? Сидеть и ждать, пока не объявится кто-то чересчур умный? Так и состариться можно, как старуха у разбитого корыта. Я поняла тебя, Келл. Только ты не понимаешь: выжидать не всегда правильно. Прятать трещины под ковриком, чтобы никто в них не вляпался, - тоже неверно. Что будешь делать ты, если я не просто склянки местами поменяю, а оставлю, как есть, но тихонько заменю содержимое?
Келлабума на миг замирает, аккуратно убирает с глаз крутой завиток, пряча улыбку за движением ладоней.
- Вариантов развития событий - множество. - упорно гнёт своё девчонка. - Всего не предугадаешь, соломку не подстелешь под каждый чих, чтобы не убиться. Рано или поздно споткнёшься, проедешь руками по коврику - и угодишь прямо носом в трещину.
- Вот для этого и существует Обирайна, Дара, - спокойно говорит муйба, а из соседней комнаты слышен приглушённый смех Геллана.
Глава 48
Неожиданное нашествие. Дара
Мы выехали на рассвете. Келлабума стояла на пороге избушки, следила, как Геллан седлал Савра с Ушаном, прятала большие ладони в широкие рукава плаща. На какой-то миг показалось, что ей не хочется расставаться с нами, но вслух, конечно, она ничего такого не сказала.
После философских росказней про створки и трещины я поняла: правдами и неправдами впихивают в меня мысль, что негоже читать книги задом наперёд, иначе полетит мир кувырком. Мол, само по себе рассосётся, и откроются тайны, когда пробьёт час Х.
Печалька в том, что вопросы и недомолвки раздувались до вселенских масштабов, а ответов - кот наплакал, отчего казалось: вот треснет, взорвётся моя башка, как гигобайтовая флешка, на которую кто-то хочет сто гигов впихнуть не спрашивая: а влезет ли?
Остаток дня мы сидели у огня, что-то ели, разговаривали. Келлабума рассказала, что всё живое при нашествии космий инстинктивно пытается защититься и впадает в ступор, и лишь некоторые люди остаются в здравом уме и памяти, как мы с Гелланом. На мумий космиям глубоко наплевать, для них оцепеневшие - всё равно что часть природы. Охотятся они как раз за теми, кто в здравом уме бодрствует. Поэтому рвались в избушку. Им совершенно не было нужды выламывать двери. Вся сила - в руках, что умели тянуться, как резиновые, и доставать добычу даже из самых укромных уголков. Короче, нам повезло.
Под конец дня Келл всучила мне книгу - огромный том с тонкими страницами, пожелтевшими от времени. Кто-то очень упорный писал от руки вязью с завитушками, и поначалу я не могла разобрать ни слова, а потом втянулась и с любопытством листала собрание сочинений про нежиль. Легенды мешались с описаниями, рисунками, обрывками размышлений и вопросов.
Под конец мне казалось, что автор запойно пил горькую и путал фантазии и страхи с реальностью, но вслух такую крамолу я сказать побоялась. Да и встреча с представителями подобной флоры-фауны натолкнула меня на мысль, что, возможно, все эти твари существовали когда-то. Как они не сожрали сказителя и показывались ему во всей красе? Об этом тоже спрашивать не стала, решила не зацикливаться.
Я так и уснула - лицом в книгу. Проснулась на миг, когда Геллан переносил меня на лежанку, и снова заснула, крепко прижав к себе мохнатого Сильвэя, что пристроился под боком.
Разбудили меня в темень, я безропотно умылась ледяной водой, поковырялась в каше и выползла наружу. Можете назвать меня врушкой, но, глядя на Келлабуму, казалось мне, что расстаёмся ненадолго. А больше всего тревожила мысль, что она тоже об этом знает. Геллан тепло обнял муйбу на прощание, а меня она легко погладила по капюшону, пытаясь заглянуть в глаза. Но я почему-то взгляд отвела: странно как-то сжалось сердце на миг, и я струсила. Подумалось: встретимся взглядами, и откроется нечто, к чему я ещё не готова. Полный идиотизм, да?..
И вот мы едем и молчим, животные всхрапывают, обходя какие-то опасные места. Как только выбираемся из дебрей, всходит солнце, а я наконец-то могу поравняться с Гелланом.
- У меня такое чувство, что мы ходим по кругу, - брякаю, не особо надеясь на светскую беседу. - застряли в какой-то точке и не можем выползти.
Ну да, чурбан многозначительно молчит, отчего кажется, что он на что-то злится.
- Я бы не высовывался из круга. - неожиданно сказал он много времени спустя. - Никогда. Если бы можно было поступить по-своему. Но всё затаилось и ждёт, чтобы в какой-то момент взорваться огнём до небес.
Я поёжилась: так это прозвучало мрачно и зловеще.
Я поёжилась: так это прозвучало мрачно и зловеще.
- Ты что-то чувствуешь, да?..
Геллан резко дёрнул поводья, Савр всхрапнул, недовольно покосился на хозяина и резко остановился.
- Я не знаю, что я чувствую, Дара! Не знаю, как уберечь близких от беды или потрясений, не знаю, как лучше поступить, чтобы не ошибиться! Нет и не может быть единственно верного решения!
Мы с Ушаном невольно попятились. Он не кричал, не истерил, если вы понимаете о чём я... Но говорил так больно, что хотелось спрятать голову в ладонях, закрыть глаза и сжаться в комок. Я не могла его успокоить, да он и не ждал утешения. Наверное, он ненавидел себя за слабость, потому что развернулся, пришпорил Савра и какое-то время нёсся вперёд, а мы плелись, как могли. Я уповала только на память своего верного ушастого друга. Правда, Геллан вскоре опомнился, но весь оставшийся путь мы молчали, старательно делая вид, что вообще ни о чем не разговаривали.
Долина встретила нас радушно. Наверное, где мы были на самом деле, знала только Иранна. Мила кинулась брату на грудь, как только мы спешились. Будто сто лет не виделись. Видно было: девчонка плакала, нервничала и придумывала черт знает что. Меня она тоже обняла, но это уже были объятья радостные, со вздохами облегчения.
Иранна смотрела на весь этот цирк спокойно.
- Меданы грузят товары, готовятся к ярмарке. Через день можно отправляться в Зоуинмархаг.
Геллан кратко кивнул и отправился командовать сборами, а я уселась на Ираннином крыльце. Рядом примостилась Мила. Она с испугом поглядывала на мои искусанно-расцарапанные руки, но вопросов не задавала. Молчала и Иранна. Я думала, она спросит о Келлабуме, но то ли её не интересовала отшельница, то ли муйба не хотела говорить о нашем приключении при Миле.
- Мда-а-а... Вот такие дела... - промымрила я, думая о своём.
Затем меня подкинуло.
- Поехали домой! - сказала я Миле и резко вскочила на ноги.
Девчонка от неожиданности сжалась и закрыла голову руками. Приехали. Не так-то просто избавиться от страхов.
- Перестань, - сказала, как можно беззаботнее и осторожно погладила тонкую ручонку. - Вставай, пойдём Геллана искать. А то опять будет морали читать, если удерём без предупреждения.
Пальчики сжали мою ладонь. Я перевела дух.
Геллана мы нашли неподалёку. Командовал он чётко, по-деловому.
- Геллан, у меня тут гениальная идея появилась. Можно мы домой с Милой уедем? - спросила я, показывая широкую улыбку от уха до уха.
Он посмотрел на меня холодно, не мигая, как змея. Впору попятиться и не пытаться его злить, но я держалась изо всех сил, чтобы не удрать. Мила пискнула, и я поняла, что слишком крепко сжала её ладонь.
Не говоря ни слова, бездушный чурбан вручил мне Сильвэя и процедил:
- Отправляйтесь. Только без фокусов, Дара.
Вы поняли? Он не оставил нас без присмотра: его сорокош - вторая пара глаз, и любую опасность Геллан почувствует сразу, на расстоянии. А вздумай мы свернуть с пути, не миновать бури.
Я перевела дух, стиснула кота так, что тот рявкнул и, напевая дурацкую песенку, потащила Милу прочь.
- Что ты деелаешь? - спросила девчонка некоторое время спустя, наблюдая, как я украдкой роюсь на Иранниных грядках.
- Да так. Научный эксперимент, - буркнула я, не желая вдаваться в подробности своих гениальнейших идей.
Сильвэй важно лизал растопыренную лапу и делал вид, что ему невероятно скучно. Хотелось щёлкнуть его по наглому золотому носу, но я сдержала свои прекрасные порывы.
- Поехали! - скомандовала я, стряхивая землю с рук.
Мила плелась за мной, как зачарованная, но спрашивать больше ни о чём не пыталась.
До замка мы добрались без приключений, но под ложечкой тревожно сосало, и я без конца оглядывалась назад. Хорошо, Мила на Софке в окружении пёсоглавов трусила впереди и не видела моих маниакальных поворотов, зато бедный Ушан испытал всю ярость шила в моей заднице, да Сильвэй недовольно порыкивал и прижимал уши-антенны к взъерошенной холке.
- Дома, - выдохнула я облегчённо, когда мы подъехали к корявым воротам.
Но не успела гостеприимная дыра разъехаться в стороны, как я поняла, что рано радовалась. Не знаю, откуда они взялись. Дошло только, что зря зарабатывала косоглазие, оглядываясь назад. Они мчались, видимо, по другой дороге, которая тоже тянулась к замку и была такой же невидимой, как и путь в Долину.
Мила взвизгнула, Софка заржала жалобно и натянула уши на глаза, как панамку. Ушан дико вращал глазами, Сильвэй шипел и плевался, издавая неприлично дикие вопли. Ничего из этого тартарарама нам не помогло: в расширившуюся дырку нас буквально внесли на гребне волны. Дыра тут же схлопнулась, а я услышала жалобный писк страдальцев, что не успели протиснуться внутрь.
Мы стояли посреди волнующегося моря, переливающегося всеми цветами радуги.
- М-м-мерцатели, - прошептала, заикаясь, Мила и захлопала абсолютно круглыми глазами.
Я сползла с Ушана, стараясь очень осторожно ставить ноги, чтобы ненароком никого не придавить.
- Ага, - растерянно подтвердила я и провела ладонью по лицу. - Вот зараза...
Тут же материализировались Сай, Вуг и джаз-банда деревунов. От всеобщей какофонии у меня закружилась голова.
- Тихо все! - гаркнула я. Папуля мною бы гордился: на мгновение воцарилась тишина. И только приглушённый писк мерцателей за стеной подсказывал: я не оглохла.
- Чтоо бууудееем дееееелать? - протянула дрожащим голосом Мила, растягивая слова, как резинку от трусов. Софка стояла как вкопанная, с лохматыми ушами на узкой морде.
- Что, что... любить! - заявила я безапелляционно и протянула руки к Миле. Девчонка неловко слезла с лошади. Почему все думают, что я в курсе, как справиться со стихийным бедствием?.
- Сай, забери Ушана и Софку. Осторожно только! Остальные - за мной!
Я командовала так, чтобы ни одна душа не заметила, как противно трясутся мои колени. Я вышагивала впереди антилопой, тянула за собой Милу, наблюдая, как бочком движутся деревуны, а позади семенят мерцатели.
- Только пискни! - зловеще произнесла я и показала Сильвэю кулак. Затем запихнула кота поглубже в сумку и, не обращая внимания на глухое ворчание, пошла к саду. Пение мимей я слышала издалека. Кажется, они волновались. Ещё бы.
Вы видели, как прыгают толстозадые мерцатели? Вряд ли. Тяпка радостно верещала, круглые уши раздувались, как у слона. Опираясь на передние лапки, она подбрасывала филейную часть так высоко, как могла. Совершенно возмутительное поведение для молодой многодетной мамаши!
- Ого! - удивилась я, заметив, как подросли мелкие крысёныши, пока меня не было.
- Ага! - радостно подтвердила Мила.
Мимеи шевелили ветками, скручивались спиралями, росли на глазах ввысь, но и дураку было понятно: такую ораву им не прокормить.
- Ёпрст... - пробормотала я, пытаясь сложить два плюс два, чтобы получилась сотня, не меньше. Ветки пели и тянулись ко мне, как привязанные.
- Ну ладно, я тоже по вам скучала, - вздохнула и на миг прикрыла глаза, чувствуя, как плети гладят лицо и оплетают многострадальные руки. Зазудели места ранок. Смотреть не обязательно: затянулось, как на собаке.
Я открыла глаза. Ну, конечно: на лианах появились бутоны, ожили, задышали, расправляя нежные лепестки.
- Сейчас начнется, - нервно хихикнула я, пытаясь освободиться от усиков, завитушек, распускающихся цветков, что лезли в лицо и волосы. Я слышала, как шумно дышат деревуны. Им хотелось получить ласку мимей, но они не смели приблизиться.
- Офелия, Нуава, Бируля, Нинн, Киб, подойдите сюда! - зову я деревунов на помощь. - Где-то здесь можно новые грядки разбить? По-моему, мимеям наплевать на зиму. Вообще никаких природных законов для них нет.
Деревуны улыбаются, кивают и вздыхают удовлетворённо: мимеи и в них вцепились с радостью. Я чувствую, как в волосы опускаются плоды-бусины. Ловкие пальцы Офы собирают мимеину дань.
Мы работали, как угорелые. Копали, сажали семена на всех свободных клочках земли. Мерцатели разбрелись и под ногами не путались. Ждали. Я сходила к воротам и впустила оставшихся страдальцев.
- Геллан нас убьёт, - произнесла обреченно, присаживаясь без сил рядом с Милой. Мы грязные, как черти, усталые, но, кажется, справились.
- Не убьёт. О-он мечтал поймать несколько мерцателей, а теперь у нас их много. Все живые и наши!
- Ну, скоро увидим. Соглядатай уже небось доложил. - я погладила Сильвэя по голове. - С минуту на минуту Геллан примчится.
Сильвэй оскорблённо рявкнул басом. Видели бы вы эту морду Сфинкса.
- Ладно, не сердись, - дёрнула я кота за усы, - Он всё равно узнал бы. Часом раньше, часом позже...
Мы с Милой побрели во двор и уселись у двери замка - ждать возмездия, так сказать. Сильвэй вытянулся рядом и щурил голубые глазища на солнце.
- Что-о ты прятала на Иранниных грядках?