Если бы хоть на чуть-чуть задержать объятия, целовать ее чуть дольше, не торопиться выпускать ее из рук…
Иногда Марату приходило в голову, что он должен был сделать это тогда, в ранней юности, когда они сидели рядом на берегу моря и ее длинные волосы касались песка. Золотая, солнечная девочка. Первый поцелуй – отдать ей. И вся жизнь потекла бы по-другому… Скучная, серая жизнь стала бы праздником!
Он и во второй раз не осмелился показать ей свои настоящие чувства – что ж, ничего удивительного, что снова терял ее…
«Отчего бы этому Пересветову не вернуться снова к своей невесте? Уж я бы тогда точно сумел наладить отношения с Жанной! А как было бы здорово, если бы он, например, попал под трамвай… Или на него напали бы грабители и забили бы до смерти. Если б у меня были деньги, я бы нанял киллера! Иди и убей – сказал бы я ему. Убей этого человека…» – мечтал Марат, впрочем, без всякой ненависти к сопернику, прекрасно сознавая наивность своих фантазий.
Некоторое время назад он сошелся с одной женщиной – она работала на том же предприятии, что и он, уборщицей. Приходила раньше всех. У них было полчаса, час – до того, как предприятие наполнится людьми. Мало ли подсобных помещений… Все происходило быстро, почти без слов.
И то, что происходило между ними, Марат никак не мог назвать любовью, хоть Надя – так звали ту женщину, считалась милой и обходительной. В разводе, двое детей… Однажды призналась, что хотела бы видеть Марата их отцом. Его тогда чуть не вывернуло от отвращения. «О, мама, мама! – мысленно он тогда обратился к своей матери. – И ты хотела девочку?! Видела бы ты, во что они превращаются со временем, в каких безобразных чудовищ! Хотела бы ты, чтобы твоя дочь отдавалась в подсобке первому встречному?.. И этому первому встречному она готова отдать на воспитание своих детей!»
Он прекратил отношения с Надей, потому что она становилась все более неприятна ему. Кажется, она обиделась…
С Жанной было бы все по-другому.
Жанна была для него высшим существом, чем-то вроде ангела. Немного заблудшего, правда, но это только потому, что она ошиблась с выбором.
Все то, что с другими являлось просто мерзким соитием, проявлением животного инстинкта, с ней бы стало – любовью. Чистым светом.
Он бы заботился о ней, такой неприспособленной к жизни. Ведь смешно сказать – он, мужчина, умел больше, чем она, женщина! Она не умела готовить, у нее не было привычки убираться, в ее квартире вечно царил разгром и летала пыль… Потому что она была не совсем обычной женщиной. Ну да – ангелом, спустившимся с небес! Только он, Марат, понимал ее, видел ее особенную сущность… Жанну нельзя было оставлять другим, нельзя было, чтобы другой мужчина любил ее – это бы ее погубило.
Кое-кто, конечно, сказал бы, что Жанна, с ее внешностью, вполне могла бы стать женой банкира, который окружил бы ее служанками и взводом секьюрити, но это тоже не было для нее выходом. Марат точно, абсолютно точно знал – лишь он может стать спутником Жанны, лишь он может сделать ее счастливой, а деньги или положение в обществе совсем ни при чем. Есть, есть такое забытое понятие, как душа…
Марат это знал – и точка.
И вот теперь у него на пути стоял Юрий Пересветов. Да что там – у него! – он, Марат, не только о себе думал… На пути Жанны к счастью!
«А если мне поговорить с этим Пересветовым? – неожиданно пришла Марату в голову мысль. – Попросить, чтобы он отступился?.. Хотя отступится он, как же!»
Марат вспомнил высокого тощего субъекта с постным лицом, с голосом, который шелестел, точно газетные страницы на ветру… Нет, он сразу угадал в этом Пересветове некую родственную черту, этот фанатизм… Пересветов ни за что не отступится от Жанны.
«Может быть, припугнуть? Попробовать надавить на него! Придумать что-нибудь этакое, чтобы Пересветов забыл о Жанне… Нет, и не испугается он. Но все равно – бездействовать тоже нельзя!»
В субботу к Жанне явился Олег Иванович, отец Юры.
Сказал буквально следующее: «Ну что же ты, девочка? Почему не идешь к нему?»
Она растерялась – в самом деле, почему она медлит, чего боится? Самое страшное уже произошло, гордиев узел разрублен Юрой – ничего им теперь не мешает быть вместе, если, разумеется, не считать мук совести.
«Приду… Я скоро приду. Вот только уляжется все!» – стала она оправдываться.
Олег Иванович был невероятно похож на Юру, только старше. Седой, худой, тихий, робкий. Непонятный. Непонятый. Вот таким же, наверное, будет и Юра лет через тридцать… «А какой буду я, вообще неизвестно!» – мысленно одернула себя Жанна.
«Он ждет тебя, – тихо произнес Олег Иванович. Потом подумал и добавил: – Очень ждет».
Только когда он ушел, Жанна спохватилась – надо было спросить, отчего Юра сам не идет к ней?.. Впрочем, ответ на этот вопрос она знала сама – Юре тоже не по себе. «Но все равно – почему я должна идти к нему? – с тоской подумала Жанна. – И, вообще, что происходит?..»
Она очень любила Юру, но только сейчас догадалась, что совершенно не понимает его. Раньше они смотрели друг на друга издалека, страдали тихо, скрывались – и друг от друга, и от окружающих, бог знает, что напридумывали о каждом, но на самом деле ни Юра ничего не знал о ней, ни она о нем.
Вот тот минимум, который был открыт Жанне, – зеленые глаза ее возлюбленного. Печальные, спокойные. Еще она знала о Юре, что он гений программирования, талантливый системный администратор. Еще – что он любит ее. А все остальное было для нее тайной за семью печатями…
«Господи, да что ж это такое?! – испугалась она. – Почему я об этом думаю? Я что, разлюбила его?.. Или, действительно, не было никакой любви – одно лишь наваждение… Нет, не может быть!»
Жанна немедленно позвонила Юре.
– Послушай, твой отец только что был у меня… Это ты его послал?
– Да, я, – ответил он.
– Юра… – Она задумалась. – Юра, вот что, тянуть не имеет никакого смысла… Я к тебе не приду.
– Что? – без всякого выражения спросил он.
– Да, не приду… там у тебя отец, и все такое… Это ты ко мне должен прийти! – решительно выпалила Жанна.
– Когда?
– Ну почему же – «когда»?! – закричала она. – Ты вообще не должен задавать таких вопросов! И отца присылать! Ты должен прийти, и… В общем, ты не против, если будешь жить у меня?
– Нет, конечно, – сказал он. – Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, я очень-очень тебя люблю! – поспешно закричала она. – Тем более что меня уже прокляли и мне теперь на все наплевать!
– Кто тебя проклял?
– Раиса Романовна, твоя теща!
– Она не моя теща. Кстати, я тоже проклят… Хорошо, я сейчас соберу кое-какие вещи и приеду…
– Юра! Погоди… – Жанна торопливо оглядела комнату. После вечеринки с Сидоровым и Айхенбаумом она так и не убралась. – Не сегодня… Завтра приходи.
– Ладно, – с некоторым удивлением ответил он.
– Ах, да, завтра у Полинки день рождения! Она меня звала… – спохватилась Жанна. – Пойдем к ней вместе?
– Нет, к Полине я не пойду, – сказал Юра. – Прости, Жанна, но с Полиной у нас полный антагонизм. Давай договоримся так – я перееду к тебе в понедельник, сразу после работы.
– Хорошо… – растерянно ответила Жанна. Она не знала, что Юра терпеть не может Полину. Она вообще ничего о нем не знала. – Как Нина?
– Нина? – без всякого выражения переспросил он. – С ней все в порядке. В понедельник она, кстати, выходит…
– О господи… Нет, я, пожалуй, еще недельку дома посижу! – торопливо произнесла Жанна. – В общем, я буду ждать тебя, Юра, послезавтра.
Она положила трубку. Вот странная ситуация – любовники, которые сгорают от страсти, откладывают свое свидание на послезавтра! «Или все как будто перегорело?.. Нет-нет, не может быть! – снова поправила она себя. – Я так сходила с ума по Юре, не могли же все мои чувства испариться! Просто это своего рода переходный период. Трудно так сразу привыкнуть к своему счастью!»
Подвести Полину было невозможно, у нее из подруг остались только Карина и Жанна. К ней домой они не приходили, и лишь раз в год, на собственный день рождения, она ждала гостей.
Дело было в муже Полины, Владиславе. Он был человеком желчным, нервным, и всякое общение с посторонними его раздражало. Он изничтожил подруг Полины как класс, оставив только Жанну и Карину – им одним было позволено приходить в дом, да и то потому, что они были хорошенькие. Владислав, при всем своем мизантропическом характере, к женской красоте был неравнодушен. Но Карина с Жанной, в свою очередь, терпеть не могли мужа своей подруги – вот почему так получилось, что лишь раз в год они заглядывали на огонек к Полине.
– Девочки мои пришли! – обрадовалась Полина, открыв им дверь.
– Привет, девчонки! – весело произнес Владислав и помог им раздеться. – Что, холодно там?
– Ага… Такой май холодный выдался! – сдержанно улыбнулась Карина – любезность Владислава не могла ее провести.
– Ага… Такой май холодный выдался! – сдержанно улыбнулась Карина – любезность Владислава не могла ее провести.
Из соседней комнаты выбежали двое мальчишек-близнецов.
– Петя, Димка, вам привет от Кости, моего Коти-Котика! – Карина выдала им по разноцветному трактору. Дети вцепились в игрушки и немедленно убежали обратно.
– Что же ты не привела его? – с упреком спросил Владислав. – Мальчишкам веселее было бы!
– Он что-то кашляет, Владик… – отрицательно покачала головой Карина.
В комнате сидели две престарелые родственницы, которые тоже немедленно сбежали в детскую, утверждая, что не собираются «мешать молодым».
– Жанна, как давно тебя не видела… Когда же ты выйдешь на работу? – чуть ли не со слезами обратилась к ней Полина. Владислав предупредительно подвинул стул жене.
– Через неделю, наверное, – пожала она плечами.
– Владик, прошу тебя, ухаживай за девочками… Кариночка, а вот твой любимый салат! Сейчас принесу шампанского из холодильника…
На людях Полина и Влад были исключительно вежливы друг с другом и производили впечатление счастливой пары. Но однажды, давно, Жанна видела, как Влад дал пощечину Полине, тогда еще беременной. С тех пор она его ненавидела… Было также известно, что он кричал на жену и детей каждый вечер, впрочем, до откровенного рукоприкладства, судя по всему, дело не доходило. Но будь Жанна на месте Полины, ей вполне хватило бы той одной пощечины.
До сих пор Жанна жалела, что не вмешалась тогда. «Не стоит, – помнится, остановила ее Карина. – Ты ничем ей не поможешь. Наша Поля – мазохистка…»
– Хочу поздравить свою жену Полинку с ее тридцать вторым днем рождения… – весело произнес Влад, наливая всем шампанского в бокалы. – Ой, я, кажется, ошибся, перепутал цифры – не тридцать два, а двадцать три!
– Влад, ну тебя… – счастливо засмеялась та. – Что ты будешь говорить в следующем году, когда мне исполнится тридцать три?..
– Полинка, за тебя! – подхватила Карина. Все дружно чокнулись. Шампанское было дешевым и сильно отдавало дрожжами… – Слушай, Поля, а Крылов там ничего не говорил об отпусках?
– Ой, это его, по-моему, не волнует, – отмахнулась Полина. – Сказал, чтоб народ сам между собой договаривался…
Влад насторожился, вилка в руке его замерла.
– Да? – с веселым удивлением произнес он. – Тогда почему тебе, Поля, отпуск дадут в ноябре? На дачу не съездишь, да и в Турции уже холодновато…
– Влад, Полина – это другое дело. Она не менеджер, она секретарь, – вмешалась Жанна. – И, вообще, давайте не будем о работе!
Ей показалось, что между супругами существует какая-то неясность, касающаяся отпуска Полины.
Карина принялась восторженно рассказывать о своем сыне, с какими успехами тот заканчивает третий класс.
«А ведь она любит его… – подумала Жанна, глядя на Полину – та, в свою очередь, не отрывала от мужа счастливых, испуганных глаз. – Он ее мучает, а она его любит! Неужели это может служить оправданием?»
– Где у вас курят? – спросила Жанна.
– На кухне – разве ты забыла? – ласково улыбнулась Полина. – Карина, а ты куда? Мы же бросаем…
Жанна ушла на кухню одна, чувствуя, что между ней и ее подругами словно черная кошка пробежала – после несостоявшейся свадьбы Пересветова и Нины изменилось многое. «А что будет, когда я выйду на работу? – с раздражением подумала она. – Уволиться, что ли?»
Но она вдруг представила себе другого начальника – не Крылова – и засмеялась.
На кухню вышел Влад. Щелкнул зажигалкой, давая ей прикурить.
Потом положил ей руки на плечи:
– Ах, Жанна, Жанна… Стюардесса по имени Жанна, обожаема ты и желанна!..
Эта песня неизменно приводила Жанну в ярость.
– Влад, перестань, – она сбросила его руку и покосилась на дверь. Но та была плотно прикрыта. Трепетала у окна на холодном майском ветру желтая занавеска…
– У, какая сердитая девочка… – произнес Влад с тем выражением, с каким обычно говорят с маленькими детьми. – Мы не в настроении, да?.. Нас кто-то обидел?..
– Влад… – Она нетерпеливо отвела его руки.
Муж Полины был красив, надо отдать ему должное, несмотря на невысокий рост, и самоуверен. «Типичный комплекс Наполеона…» Жанна ненавидела всех самоуверенных мужчин.
– Жанна, страшно представить, сколько сердец ты разбила…
– А тебе-то что? – передернула она плечами.
– Холодно? – Он опять обнял ее, держа сигарету на отлете.
Обычно Жанна с легкостью преодолевала подобные ситуации – могла отшутиться, отвлечь внимание каким-нибудь вопросом, просто ускользнуть… Этот Влад уже не в первый раз пытался флиртовать с ней, и она всегда ускользала – вечера у Полины обычно заканчивались тихо и благостно, а о том, что уж было потом, когда дверь за гостями захлопывалась, Жанна старалась не думать. Но в этот момент она почему-то не смогла овладеть собой.
– Влад, ты скотина…
– Что с тобой, девочка? – Он еще улыбался, но взгляд его постепенно менялся, становился колючим и злым. – Ты не в настроении?
– Не в настроении обниматься с тобой! – отрезала она.
Влад усмехнулся, бросил недокуренную сигарету в форточку, развернул Жанну к себе и поцеловал ее.
– Скотина, скотина, скотина… – Его пальцы железной хваткой вцепились ей в плечи – она едва вывернулась. С размаху влепила ему пощечину. Он немедленно ответил ей тем же. Она попыталась расцарапать ему лицо, но он перехватил ее руки. Схватка была короткой и безрезультатной.
– Чего ты выделываешься, а? – тяжело дыша, спросил Влад. – Ты кто? Ты же просто шлюха! Ты думаешь, я про тебя ничего не знаю?..
– А ты неудачник! – засмеялась Жанна, инстинктивно чувствуя, что именно это может больше всего уязвить Влада. – Ты неудачник, ничтожество, настолько жалкий, что отыгрываешься на собственной жене и детях!
– Ах, ты… – побледнел Влад.
– Что – я?.. А вот ты – лицемер! Я знаю: мы уйдем, а ты примешься пилить Полинку – за то, что она не то сказала, не так поглядела, что обманула тебя с этим дурацким отпуском… Ты все ей припомнишь, ты отыграешься на ней – потому что она слишком слаба, чтобы сопротивляться тебе! Я о тебе тоже все знаю…
Жанна попыталась вырваться, но Влад держал ее за запястья крепко.
– Алкоголичка…
– Это Полина про меня тебе рассказала?.. Ну ничего, я на нее не обижаюсь – ведь это ты ее сломал, испортил, превратил в безропотную, бестолковую куклу…
– Я тебя убью! – Муж Полины глядел с ненавистью и удивлением.
– Она боится идти домой – каждый вечер трясется, ты об этом знаешь?.. Она тоже рассказывает о тебе – так, иногда прорывается… Теперь ты ей и об этом будешь припоминать, спорим?..
Перехватывая друг друга за руки, они толкались на кухне. Влад тяжело дышал и, кажется, уже не мог остановиться. Жанна изловчилась и исцарапала ему щеку – она тоже мало уже что соображала от ярости. Влад швырнул в нее бутылкой – она едва успела уклониться.
На грохот прибежали Полина с Кариной.
– Господи, что у вас тут творится?..
– Твой муж распускал руки… – кусая губы, насмешливо произнесла Жанна. – Мне это очень не понравилось.
– Жанна, Владик!.. – растерянно пробормотала Полина.
– Жанна, перестань! – Карина, сердитая, потащила подругу к выходу. – Пошли отсюда, ты совершенно не умеешь себя вести! Дети там испугались…
– Дети? – засмеялась Жанна. – Они привыкли! Он на них каждый день орет… Послушай, Поля, уходи от этого ничтожества… Как ты можешь его терпеть!
Полина немедленно принялась рыдать, глядя на всех со страхом и недоумением.
– Жанка, замолчи! – закричала Карина. – Ты сама не понимаешь, что делаешь! Это чужая жизнь, понимаешь – чужая!
– Он скотина!
– Жанна!
– Поля, Поля, почему ты его терпишь?..
– Да она просто сумасшедшая!.. Убирайся! Обе отсюда убирайтесь! – вопил Влад.
Через несколько минут Жанна и Карина оказались на улице.
– Ты что себе позволяешь, а? – дрожащим голосом спросила Карина, поправляя плащ, накинутый второпях. – Ты в своем уме? Да, Влад скотина, но что он сейчас сделает с Полинкой – ты об этом думала?..
– Она должна бросить его! – пробормотала Жанна, вся растрепанная, с пылающими щеками.
– Ты ей не поможешь! Да и не так уж плохо она живет… – с раздражением возразила Карина. – Зачем ты портишь людям жизнь, а? Что ты сделала с Ниной, например?.. К чему был тот спектакль на свадьбе? Ты и твой Пересветов – вот кто настоящие монстры! Я не понимаю, почему Платоша вас до сих пор не уволил… Ты ведь стала совершенно невозможной, Жанна! Я долго терпела, но… Но больше у нас с тобой ничего общего нет! Даже не подходи ко мне теперь, даже не подходи… – зажмурившись, затрясла она головой.
…Холодным солнечным утром Марат подходил к сталинской многоэтажке, в которой располагалась контора «Минерва-плюс».
Час был ранний – всего лишь начало девятого, но Марат твердо помнил слова Жанны о том, что Пересветов раньше всех приходит и уходит тоже позже всех. Сначала у Марата была мысль поймать своего соперника после рабочего дня, но он, Марат, сгорал от нетерпения. Чем быстрее Пересветов поймет, что должен отступиться от Жанны, тем лучше…