Я читала про Палестину все подряд, интересо-
валась у всех своих знакомых, о чем бы они хотели
спросить Арафата. Надо сказать, что многие из них
не хотели задавать ему вопросов, называли его бан-
дитом и отговаривали меня от поездки.
Однако генеральный директор ВГТРК Анатолий
Лысенко подтвердил мне эфир в хорошее время, если
действительно удастся записать это интервью.
В этот момент, кроме моего мужа, никто не верил
в успех затеи. Но мы прилетели в Тунис, нас провели
мимо всяких паспортных и таможенных контролей, посадили в машину и, в полной тишине, не говоря
ни слова, довезли до гостиницы, сверкающей вели-
колепием.
Номер был огромным, мальчик-грум приносил
любую еду и прекрасное вино. Единственное, что нам
было категорически запрещено, — это покидать отель.
В таком сладком затворничестве прошел день, по-
том другой. На улице торговали какими-то яркими
НИНА ЗВЕРЕВА 128
шмотками, обувью, сувенирами, а у меня на руках
был аванс — целых 400 долларов! Короче, я не вы-
держала, и мы с Михаилом Сладковым (которому
не удалось меня остановить) вышли из отеля.
Какой ужас был написан на лицах консьержей, когда через два часа мы вернулись с покупками!
На ломаном английском они нам стали говорить: «Вас искали, вас не было! Это плохо. Вас предупре-
ждали. Теперь надо будет долго ждать».
Вечером того же дня очередной малоразговор-
чивый сотрудник Арафата увез нас к себе домой
на окраину Туниса и спросил, о чем будут наши во-
просы. Я совершенно искренне объяснила, что мои
вопросы не очень приятны. Например: знает ли он, что в России о нем давно забыли? Зачем ему это ин-
тервью? Почему на него было столько покушений?
И правда ли то, что он лично очень богат?
Лицо моего собеседника потемнело, и он отрыви-
сто произнес: «Это вопросы не друга. Это вопросы
врага». Я попыталась объяснить, что именно такие
вопросы всегда интересны, но увидела глаза Сладко-
ва и поняла, что лучше мне помолчать. Нас доставили
обратно в гостиницу.
Мы уже не верили, что когда-нибудь нас заберут
из этой гостиницы, но через три дня за нами все же
приехали. Это было поздно ночью, около двух часов.
Нам завязали глаза и кружили на машине по городу
так, что если бы мы и знали его наизусть, то забы-
ли бы полностью. Надо ли говорить, что кроме араб-
ского базара рядом с гостиницей мы нигде не были!
Я была в черном костюме, Михаил — в джинсах
и свитере. Нас обыскали. Камеру чуть не разобра-
ПРЯМОЙ ЭФИР 129
ли на части и когда обнаружили отвертку в одном
из карманов сумки, грозно посмотрели на Мишу. Он
потом не раз рассказывал своим ученикам-операто-
рам, что с тех пор ему снится сон, в котором он набра-
сывается на Арафата с отверткой в руке…
Шутка, конечно. Но тогда нам было по-настоя-
щему страшно. Мы были одни в неведомом Тунисе, с нами был переводчик, который тоже немного па-
никовал.
Но вот спустилась с лестницы девушка в военном
костюме и стала говорить с нами на разных языках.
Я немного владею английским, но в той ситуации по-
нимала ее с трудом. Затем вышел он сам — малень-
кий, живой, подтянутый. На боку — пистолет, одет
в военную форму, улыбка во все лицо. Он понравился
мне. Я ему, похоже, тоже. Обо мне и даже о моих ро-
дителях он знал все. Думаю, он знал и то, что я напо-
ловину еврейка, наполовину русская, потому что он
сразу сказал, что еврейская тема для него самая глав-
ная, а нашу группу он собирается пригласить в Иеру-
салим. Он говорил легко и просто и совсем не боялся
моих резких вопросов, а под конец интервью сделал
мне комплимент, назвав арабской розой.
Забавно, что долгие годы мои зрители напомина-
ли мне именно этот комплимент, а интервью с Ара-
фатом стало одним из главных событий в моей жур-
налистской жизни.
Мой первый доллар
Дело было в начале 90-х. В Нижний Новгород вто-
рой раз неожиданно прилетел президент Ельцин, но целью его визита на этот раз был город Саров, где
расположен Федеральный ядерный центр.
Я тогда работала собственным корреспондентом
программы «Вести», и мы постарались в короткий
срок оформить документы для того, чтобы попасть
в закрытый город. Насколько я помню, кроме саров-
ских СМИ, там оказались только две съемочные груп-
пы федеральных каналов — Александр Цирульников
(программа «Время», Первый канал) и наша группа, то есть оператор Михаил Сладков и я, журналист
Нина Зверева.
Ельцин прилетел мрачноватый и неразговор-
чивый, мы ходили за ним «след в след» и пытались
получить комментарии. Финансирование ядерного
центра было на нуле, но в казне денег тоже не было.
Наша камера фиксировала разговоры президента
с жителями города и работниками центра, мы даже
зашли с ним вместе в продовольственный магазин, ПРЯМОЙ ЭФИР 131
где было на удивление много товаров при достаточ-
но доступной цене. Я надеялась на эксклюзивное ин-
тервью с Ельциным, но он был в постоянном движе-
нии, перемещался по городу с огромной скоростью, мы еле поспевали.
А потом нам вообще сказали, что будет закрытое
совещание и журналистов туда не пустят. Нам на-
мекнули, что есть особые государственные тайны, связанные с новыми разработками центра, и лучше
не пытаться их узнать. Доля журналистов — ждать, терпеливо и спокойно ждать лучшей минуты и луч-
шего стечения обстоятельств.
Мы со Сладковым примостились в какой-то ла-
боратории около той двери, за которой проходило
совещание. И тут ко мне подошел милый пожилой
физик-ядерщик, предложил чаю. Он достал кружку, кипятильник, какое-то печенье, мы были очень бла-
годарны, потому что набегались, устали и, конечно, понервничали — перегон материала в Москву че-
рез три часа, а мы еще не сняли главный материал, к тому же дорога до Нижнего долгая, как бы не опоз-
дать к эфиру… Наш спаситель сказал мне, что любит
мои программы, и даже назвал последние сюжеты, которые были в эфире видеоканала «Пятница». Мы
чуть-чуть их пообсуждали, и тут он неожиданно за-
явил, что подошел к нам не просто так, у него есть
особый подарок.
Он залез в ящик стола, и достал денежную ку-
пюру с портретом американского президента. Это
был один доллар США. Никогда до этого я не виде-
ла, как выглядит «живой» доллар. Два раза бывала
за границей, но в Венгрии в 1978 году нам выдали
НИНА ЗВЕРЕВА 132
местную валюту, а во время балтийского круиза
в 1985 году — вообще какие-то специальные тало-
ны, которые обменивались на жалкие крохи мест-
ной валюты тех стран, где останавливался теплоход.
Я спросила, откуда у него эта денежка? Он ответил, что был в США вместе с группой коллег по центру, и вот как-то она у него сохранилась, и он хочет пода-
рить ее мне. Я спросила:
— Почему?
Он ответил, улыбнувшись:
— Берите, не стесняйтесь! Эта денежка должна
принести вам удачу. Вот увидите — уже совсем ско-
ро вы заработаете много долларов! Но этот — надо
сохранить.
Мы дождались Ельцина, я записала эксклюзив и, счастливая, помчалась в Нижний перегонять матери-
ал в Москву. Про доллар как-то забыла.
А через несколько дней вдруг позвонил секретарь
Ясира Арафата, и пригласил нас взять интервью
у Арафата в штаб-квартире палестинского лидера
в Тунисе.
Мне сразу сказали, что оплатят дорогу и команди-
ровочные, моя задача — показать интервью в эфи-
ре Российского телевидения. Уже через пару недель
мы были в Тунисе и получили конверт с деньгами
на наши расходы, как сейчас помню — 400 долларов
США.
Боже, мне показалось, что я могу купить все
что захочу! Конечно, деньги быстро закончились, но подарки не поместились в чемодан, тем более
что закупали мы вещи и обувь на настоящем восточ-
ном базаре и торговались до последнего.
ПРЯМОЙ ЭФИР 133
Почти ничего из того, что я купила, носить было
нельзя, но разве в этом дело? Вернувшись домой, я нашла мой самый первый доллар, и сердце напол-
нилось ощущением какого-то чуда, которое со мной
произошло.
Милый пожилой физик из Сарова до сих пор
вспоминается мною как добрая фея или волшебник
из сказки.
Тот доллар я храню до сих пор.
Визит Ее
Визит Ее
Величества
Мне уже достаточно много лет, и, учитывая харак-
тер моей работы, можно представить, как много
неожиданных и по-настоящему ярких моментов
было в моей журналистской жизни: интервью
в Тунисе с Ясиром Арафатом, телемост с Биллом
Клинтоном, эксклюзивные интервью с Ельциным, Горбачевым, Чубайсом в момент пика их полити-
ческой карьеры.
И все же, если выбирать самое невероятное, то это, безусловно, визит Ее Величества королевы Ни-
дерландов Беатрикс прямо в нашу школу «Практика»
в Нижний Новгород в 2001 году…
Когда нам позвонили и спросили: «Вы готовы
принимать королеву?» — никто не поверил, решили, что розыгрыш. А когда пришли серьезные и строгие
мужчины в серых пиджаках и стали мне подробно
объяснять правила протокола, мы поняли, что это
серьезно.
ПРЯМОЙ ЭФИР 135
Потом приехали съемочные группы голландско-
го телевидения, да не одна. Они ходили по офису, что-то снимали, спрашивали, и, кажется, сами удив-
лялись, почему именно к нам приезжает их любимая
и недоступная королева Беатрикс.
Надо сказать, что в Голландии королеву не просто
любят, ее обожают. Если она устраивает бал прямо
на площади, все спешат попасть на этот бал. Если
она говорит о каких-то реформах — все соглашают-
ся, что реформы необходимы. Она редко появляет-
ся на экранах, но ее присутствие в жизни жителей
Голландии чувствуется все время. Это можно назвать
духовным и душевным лидерством.
Каким же образом она оказалась в Нижнем? Ви-
новаты в этом как минимум двое людей — Влади-
мир Путин и моя дочь Катя. Путин в то время только
пришел к власти и очень интересовал многих лиде-
ров мировых держав. Помните вопрос того времени: «Who is mister Putin?»
Королева Нидерландов никогда не была в России
и давно мечтала об этом. Идея увидеть нового лидера
России и заодно посмотреть страну ее очень привле-
кала. Путин согласился принять королеву в Кремле, но тогда встал вопрос о втором городе для поездки
королевы. Она хотела посмотреть провинциальный
город и обязательно пообщаться напрямую с жите-
лями России, причем эта встреча должна быть ка-
ким-то образом связана с ее страной.
Вот тут-то организаторы визита и нашли упомина-
ние о Российском учебном центре «Практика», кото-
рый находится в прекрасном городе Нижнем Новго-
роде и который — это главное! — только что выиграл
НИНА ЗВЕРЕВА 136
грант на двухлетнее сотрудничество с Медиаакаде-
мией Нидерландов по программе «Матра» (известная
грантовая программа).
Без моей дочери Кати, которая в ту пору была глав-
ным менеджером «Практики», мы никогда не полу-
чили бы такой грант. Она специально ездила на обу-
чение в Нидерланды для того, чтобы в то же время
«навести мосты». Она одна из нашей команды могла
написать много официальных бумаг на английском
языке и пройти через все мыслимые и немыслимые
преграды.
Катя никогда не хотела работать в «маминой» кон-
торе. Я с трудом уговорила ее перейти на два года
ко мне из НБД-банка, чтобы поднять работу «Прак-
тики» на новый уровень. К тому времени она уже
отучилась год в Америке и мечтала об MBA, а ко вре-
мени приезда королевы уже получила приглашение
на учебу в престижный американский университет.
Когда мы поняли, что королева действительно че-
рез два дня будет в Нижнем, то сделали несколько
правильных действий — купили хороший подарок
(хотя мне запрещали это делать!), подготовили ток-
шоу с группой наших студентов из разных городов
России и договорились с М. М. Грошевым, который
тогда руководил государственной телерадиокомпа-
нией, что встреча пройдет в малой студии телецен-
тра, которая была оборудована техникой нашего
центра «Практика».
Катя меня строго попросила:
— Мама, не говори, что я твоя дочь. За границей
это не принято. Королева может подумать, что я сама
по себе ничего не умею.
ПРЯМОЙ ЭФИР 137
Я обещала и свое обещание сдержала. Вооб-
ще-то я думала не об этом. Я думала: что сказать?
И что надеть? Конечно, когда прямо на меня двинется
делегация из людей с орденами и лентами, забудешь
не только английские фразы, но и русские. А еще ока-
залось, что у меня нет ни одного достойного наряда.
Перемерила брюки, пиджаки по сто раз, но все не то!
В последний момент решила надеть тот костюм, в ко-
тором мне будет максимально комфорт но, — чер-
ный скромный комбинезон с короткими рукавами, сверху — светлый пиджак. Никаких украшений, толь-
ко орден Дружбы, который у меня был к тому времени.
Королева была одета в набивной костюм из юбки
и блузы, достаточно яркий, но не крикливый.
Но кто смотрел на костюм, когда на ней были рыжие
яркие перчатки и прекрасная шляпа традиционного
рыжего цвета — цвета династии Оранских!
Я спросила с трепетом по-английски, сколько
у меня времени?
Она посмотрела на меня с явным удовольствием
и ответила: «Take your time!» (сколько захотите!) Далее я веселила саму королеву и ее свиту расска-
зом о том, как создавала телешколу в надежде стать
богатой, а в результате набрала талантливых ребят, которым пришлось помогать деньгами! Рассказыва-
ла, что школа планировалась только для нижегород-
цев, но стали приезжать коллеги из разных городов
и даже из других стран! Призналась, что мой глав-
ный принцип — учи так, как хотела бы, чтобы учили
тебя. Она улыбалась, внимательно слушала перевод.
А потом выступала Катя и рассказывала о гранте
и о нашем сотрудничестве с коллегами из Нидер-
НИНА ЗВЕРЕВА 138
ландов. А потом было интересное ток-шоу о свобо-
де слова — боюсь, сегодня такое вряд ли было бы
возможно. Королева тоже задавала вопросы нашим
слушателям, а они отвечали что хотели, то есть то, что было на самом деле.
А потом мы стали фотографироваться и оказались
совсем в тесном кругу, буквально нос к носу. И тогда
я тихо спросила ее про Путина, с которым она встре-
чалась утром этого дня, и она сказала, что он очень
непростой человек и, по-видимому, талантливый.
А в ответ она так же тихо спросила меня:
— А что вы будете делать, когда ваша дочь уедет
в Америку?
Я испугалась:
— Как вы догадались, что Катя — моя дочь?
Королева рассмеялась:
— Но это так видно, вы очень похожи!
И тогда я совсем расслабилась и сообщила, что моя
старшая дочь уехала с маленькой дочкой именно
в Голландию, и мы очень благодарны этой стране
за толерантность, приветливое отношение к ино-
странцам, и особенно — к детям. А потом я подарила
«запрещенный» подарок — набор изящных подста-
канников, сделанных народными мастерами, и сказа-
ла, что стоимость подарка не превышает ста долларов.
Она просто изумилась, хотя это было правдой.
Она пригласила меня в самолет, чтобы вместе
лететь в Питер, но я увидела глаза людей из охраны
и решила, что с меня нарушений уже и так более
чем достаточно.
…В офисе моей старшей дочери Нелли Литвак
в голландском Университете Твенте на стене висит
ПРЯМОЙ ЭФИР 139
фотография, на которой мы стоим с королевой Беат-
рикс и беседуем как подружки. Люди спрашивают: — Откуда у тебя это фото? И кто рядом с нашей
королевой?
Неля спокойно отвечает:
— Это моя мама. Королева приезжала к ней в го-
сти.
Немая сцена. Удивление. Град вопросов. Самое
смешное, что мне самой в это до сих пор трудно по-
верить.
Прямой эфир
Когда я впервые появилась на телевидении, другого
эфира просто не было и не могло быть. Более того, некоторое время все региональные телестудии выда-
вали в эфир только собственный продукт, так как сиг-
нал из Москвы пришел позже!
Сколько прекрасных баек существует на каждом
телеканале про превратности прямого эфира!
У нас на Горьковском телевидении любимых исто-
рий было две: одна смешная, а другая — трогатель-
ная. Смешная история случилась на самом старте
в 1958 году, когда любимый всеми диктор Зинаида
Ермолова на глазах изумленных телезрителей полез-
ла в красивом платье под рояль, чтобы перебраться
на другую точку съемки. Режиссер прямого эфира за-
был переключить камеру, а увидев на экране неожи-