данное поведение диктора, просто «впал в ступор», и зрители смогли насладиться всем процессом —от начала и до конца!
Вторая история связана с именем режиссера Ми-
хаила Мараша. Это было в марте 1968 года.
ПРЯМОЙ ЭФИР 141
В тот вечер редакция «Факел» должна была выйти
в прямой эфир с программой, посвященной столе-
тию со дня рождения Максима Горького. За два часа
до эфира пришла весть о трагической гибели первого
космонавта Юрия Гагарина. На совещании в редак-
ции было решено снять с эфира юбилейную програм-
му про Горького, но что поставить вместо нее?
Мараш заявил, что он выйдет в прямой эфир с про-
граммой, посвященной Гагарину. В это трудно было
поверить, так как оставалось всего два часа и в архи-
ве редакции не было съемок Юрия Гагарина. Но Ми-
хаил Робертович всегда имел собственный огромный
фотоархив, который занимал полки от пола до потол-
ка. Он один мог найти любую нужную фотографию, и в этот момент к нему нельзя было приближаться.
Ровно в назначенное время в эфир Горьковско-
го телевидения вышел прекрасный фоторепортаж
без слов — на музыку песни Пахмутовой «Опустела
без тебя земля». Люди звонили на студию, плакали, просили повторить этот репортаж снова и снова. Это
был тот самый момент единения во время прямого
эфира, когда люди по одну сторону экрана попадают
в ожидания людей по другую его сторону.
Я всегда предпочитала прямой эфир, хотя, ко-
нечно, это огромный стресс и напряжение. В любую
секунду может что-нибудь произойти с техникой
и с людьми, может подвести память и потеряться
нужный листок, могут порваться колготки (случа-
лось!), может заблестеть от пота лицо.
Может подвести гость, приглашенный в прямой
эфир и отказавшийся от него за десять минут до сло-
ва «мотор!». Однажды на «ТЭФИ-Регион» жюри отме-
НИНА ЗВЕРЕВА 142
тило высшей наградой работу журналиста Ольги Ти-
мофеевой из Ставрополя, которая так и не дождалась
в прямом эфире мэра города, но вышла из ситуации
геройски. Она задавала свои вопросы, и сама пыта-
лась ответить на них «за мэра», пользуясь интервью
с ним и текстами его выступлений. Придраться было
невозможно, но ощущение было очень сильное, так
как самые острые вопросы журналиста остались фак-
тически без ответов.
Правильно говорят профессионалы: для хороше-
го ведущего нет невыгодных ситуаций, всегда можно
придумать оригинальный ход, если владеешь профес-
сией и чувствуешь своего зрителя.
Не знаю, как это объяснить, но камера для меня
становится живой именно во время прямого эфира, когда загорается на ней красная лампочка, и ты точно
знаешь, что не будет никакого дубля и все, что про-
исходит в студии, — происходит на глазах зрителя.
Конечно, возникает огромное волнение, но, как метко заметил Эрнест Мацкявичус на одном
из семинаров в нашем учебном центре, надо суметь
конвертировать волнение в кураж!
Я уже писала про прямые эфиры программы
«Без ретуши», где мне пришлось строго следить
за временем каждого выступления и при этом не за-
бывать про свои заветные три минуты общения с го-
стем в самом финале программы, это было увлека-
тельно и очень трудно!
Телемост Москва — Нижний Новгород с участием
президента США Клинтона тоже выходил в прямой
эфир, и надо было решать несколько задач одновре-
менно: развлекать людей в ожидании включения, ПРЯМОЙ ЭФИР 143
помогать им формулировать вопросы и при этом
ни на минуту не забывать о картинке. Москва проси-
ла, чтобы в кадре был виден наш красивый Кремль —символ города с богатой историей.
Но самым ярким прямым эфиром в моей жизни
стали президентские дебаты в 1996 году в студии Рос-
сийского телевидения. В них не принимал участия
Ельцин, а другие претенденты — Зюганов, Жиринов-
ский, Тулеев, Явлинский и Шаккум — пришли в сту-
дию вовремя и готовы были сражаться за каждую се-
кунду своего выступления в эфире, так как это был
последний вечер перед «днем тишины».
В окружении помощников и советников они сто-
ронились друг друга, но каждая группа отправляла
своих делегатов для того, чтобы убедить ведущую
программы, то есть меня, проявить особое внимание
именно к этому кандидату.
Жириновский поразил всех ярко-желтым пиджа-
ком, который сразу стал самым заметным цветовым
пятном в студии, оно сразу бросалось в глаза. Все
остальные кандидаты были одеты в темно-синие
и темно-серые костюмы, то есть уже с первой секун-
ды «проиграли» Жириновскому.
Естественно, я думала в основном о том, смогу ли
я остановить его пламенные речи и соблюсти спра-
ведливый баланс по времени между всеми кандида-
тами.
Но уже первый вопрос Жириновского стал длин-
ным выступлением, а не вопросом, на что ему сразу
указали все оппоненты, что, впрочем, только раз-
дразнило и позабавило человека в желтом пиджаке.
Шла пятая минута прямого эфира, а в студии взвол-
НИНА ЗВЕРЕВА 144
нованные кандидаты пытались урезонить Владимира
Вольфовича, и мой голос тонул среди их голосов.
И тут я решила вынуть тот козырь, который при-
пасла на самый крайний случай.
Я заявила, что в нашей стране голосуют в основ-
ном женщины, и в этот момент я являюсь их един-
ственным представителем в этой студии, и мне ка-
тегорически не нравится, когда мужчины ведут себя
подобным образом!
Упоминание об избирателях отрезвило участни-
ков программы, и далее прямой эфир пошел ров-
но и насыщенно. Я жестко следила за временем, и на каждый вопрос сопернику отвела всего полми-
нуты, а на ответ — две минуты.
Этот час мне показался вечностью. Но я была воз-
награждена — так как после эфира каждый из участ-
ников дебатов подошел ко мне и шепнул на ухо: «Спа-
сибо, что вы за меня!» Они говорили это совершен-
но искренне, и я была счастлива, так как остаться
объективной и внимательной в этой ситуации было
сложно.
Сразу после эфира я побежала искать телеви-
зор, так как все гости моей программы перемести-
лись из студии Шаболовки в студию Останкино, где
с ними должен был работать в прямом эфире Влади-
мир Познер. На Российском канале дебаты вышли
в эфир в восемь вечера, а на Первом канале (тогда
ОРТ) — должны были выйти сразу после программы
«Время».
Но Познер поступил неожиданно: он сказал, что без главного претендента на победу дебаты про-
водить бессмысленно, и отказался от программы.
ПРЯМОЙ ЭФИР 145
Мне было досадно, уж очень хотелось увидеть его
работу и тем самым понять свои ошибки, а, может, и находки! Не удалось.
Под финал расскажу о самом смешном случае
из моей практики.
Однажды во время прямого эфира по каналу «ТВ-
Центр» я вдруг услышала… громкий храп оператора
в студии. Моим гостем в студии был уважаемый адми-
рал флота, и я больше всего на свете боялась, что он
услышит храп, растеряется и замолчит. Ассистентов
в студии не было, связи с режиссером через «ухо» —тоже, то есть я понимала, что выходить из этой си-
туации должна сама. Я развернулась к гостю всем
телом, посмотрела ему прямо в глаза, стала задавать
много коротких вопросов и все-таки продержалась
до момента включения сюжета, когда уже стало воз-
можно снять петличный микрофон и ринуться искать
виновника трагедии. Действительно, на стуле рядом
с камерой безмятежно спал и громко храпел уважае-
мый оператор, человек преклонного возраста. Я до-
тронулась до его плеча, и он так перепугался, что мне
уже ничего не хотелось говорить.
Адмирал тоже выглядел испуганным, так
как не понял, почему я так резко бросила его одного
в прямом эфире и побежала вглубь темной студии.
В общем, это был незабываемый эфир, хотя зритель
вряд ли заметил что-то особенное.
Прямой эфир получается хорошим только тогда, когда работает слаженно вся команда, и все понима-
ют, что ведущий нуждается в поддержке и заботе.
Даже интонация режиссера в момент включения
прямого эфира имеет особое значение.
НИНА ЗВЕРЕВА 146
Телеведущие только кажутся уверенными и важ-
ными, а на самом деле это просто люди, для которых
доброе слово, улыбка и комплимент в нужный мо-
доброе слово, улыбка и комплимент в нужный мо-
мент необходимы как воздух.
Впрочем, это важно не только в момент прямого
эфира. И не только ведущим.
Визиты Ельцина
Помню, когда случилось ГКЧП, я не поверила в воз-
можность реального переворота и прекращения де-
мократических реформ в России. Многие слышали
от меня в самый первый день, что путч продлится
3–4 дня, не дольше.
Я поехала в Москву и уже 20 августа передавала
прямые репортажи в эфире РТР. Помню, как люди об-
легченно вздохнули, когда увидели Ельцина на танке.
Испуг и напряжение продолжались ровно тот отрезок
времени, пока мы не могли его видеть.
В тот далекий 1991 год Борис Ельцин был насто-
ящим гарантом демократических перемен, строите-
лем, а точнее прорабом новой России.
Конечно, я мечтала взять у него интервью и над-
еялась, что получится сделать эксклюзив, хотя уже
в первый прилет Ельцина в Нижний Новгород в ян-
варе 1992 года около него дежурила специальная
киногруппа, а охранники заботились о том, чтобы
вокруг не было приставучих журналистов.
НИНА ЗВЕРЕВА 148
Мы получили заказ от «Вестей» сделать вечер-
ний репортаж сразу по прилету первого президента
России в Нижний. Он летел самолетом из Ульянов-
ска. Самолет опаздывал. У нас оставался всего час
до перегона видеопленки по радиорелейной связи
на Москву. Аэропорт «Стригино» находится в сорока
минутах езды от телецентра, и я рисковала впервые
в жизни оказаться в ситуации человека, который
не выполнил задание. Затем самолет прилетел, и нам
сообщили, что в связи с поздним прибытием прези-
дента выхода к прессе не будет.
Около ворот аэропорта стояло много журналистов, и когда машина с президентом проехала через ворота
и вдруг остановилась, раздался мощный радостный
вопль. Все бросились к Ельцину. В этой толкучке мы
со Сладковым оказались последними, так как стояли
чуть в стороне. И тогда я решила рискнуть. Мы заняли
«точку» прямо у дверей роскошного ЗИЛа, который
приехал за президентом из Москвы и стоял на сто-
янке перед аэропортом. Риск был огромный. Ельцин
мог поехать в резиденцию на обычной машине и, ко-
нечно, мог одним жестом отодвинуть нас от дверей
этой машины. Разговор в толпе журналистов про-
должался минут двадцать, а у нас не было ни одной
секунды этой записи, и это тоже был огромный риск.
Но я стояла намертво около флажка России, который
украшал ЗИЛ, невзирая на недовольство работников
охраны. Наконец президент вырвался из толпы жур-
налистов и пошел к машине. Как вы понимаете, он
вовсе не был рад очередной помехе в нашем лице.
И вот тут-то сработала моя журналистская интуиция, так как я понимала, что у меня есть маленький шанс
ПРЯМОЙ ЭФИР 149
задать тот самый единственный вопрос, на который
ему будет интересно отвечать. Я отважно и отчаянно
спросила:
— Борис Николаевич, вы пробовали ульяновские
соленые арбузы?
На его лице (он был не совсем трезв, но держался
молодцом) отразилось короткое недоумение, а затем
полный восторг. Он придвинулся ко мне поближе, охрана сразу отошла в тень. Президент спросил с ин-
тересом:
— А вы пробовали? Вы откуда знаете про соле-
ные арбузы? Я их увидел первый раз в жизни. Очень
вкусно.
В ответ я рассказала, что недавно была в Ульянов-
ске, где мы делали большой репортаж об уникальной
организации поставки продуктов в магазины. Улья-
новские бабушки, рассказывала я Ельцину, сначала
покупали домой ведрами соленые помидоры, арбу-
зы и яблоки, а на следующий день просили принять
продукцию назад, так как дефицита в ней не было, а дома держать неудобно. Ельцин смеялся, кивал
и говорил, что ему тоже все это показывали и рас-
сказывали, а потом мы плавно перешли к разговору
о его ожиданиях в Нижнем Новгороде. Он рассказал
свою программу, под финал кивнул, поднял палец
вверх и сказал:
— Увидимся.
Это было не интервью, это была беседа.
Точно в такой же манере мы с ним разговаривали
еще несколько раз во время его визитов.
В том же 1992 году он приезжал в Саров. На мое
счастье в закрытый город было допущено мало жур-
НИНА ЗВЕРЕВА 150
налистов, поэтому мы могли спокойно пообщаться
один на один. Он тогда произвел на меня впечатле-
ние довольно высоким уровнем знания физики и глу-
боким почтением к людям науки.
Летом 1994 года Ельцин остановился на несколь-
ко часов в Нижнем во время круиза по Волге. Это
был неформальный визит. Программа также была
неожиданная: игра в теннис с Борисом Немцовым
(в матче участвовали два Бориса Ельцина — дедуш-
ка и внук), посещение каких-то памятных мест, обед
в частном ресторане. Охрана была еще более жест-
кая, чем обыч но, а мне вообще сразу сказали, чтобы
я не надеялась на эксклюзивное интервью и не меша-
ла президенту отдыхать. Что поделаешь? Мы, как по-
ложено, ходили следом и пытались поймать момент.
Михаила Сладкова отталкивали московские «упако-
ванные» операторы из президентского пула, а мне
жестко давали понять, что общения не будет.
Но мы все же встретились глазами с Ельциным
во время теннисного матча. Он кивнул мне, назвал
по имени и весело спросил:
— Приготовила вопросы?
В этот момент я поняла, что шанс есть. Вспоми-
нать об этом интервью очень трудно, так как это и
наша победа, и наш провал. Победа, потому что эти
кадры крутились по всем крупнейшим телеканалам
мира. Провал, потому что более неудачную картинку
трудно себе представить. Теннисный матч проходил
в парке Пушкина на открытом частном корте, очень
скромном. Сразу после игры Ельцин сделал пять ша-
гов в сторону и позвал меня:
— Нина, давай интервью.
ПРЯМОЙ ЭФИР 151
Его внук Борис играл в это время с Немцовым. Мы
подбежали и обомлели: за спиной президента был
страшный синий туалет с надписями «М» и «Ж». Все
наши попытки предложить другую точку для съемки
натыкались на рычание Ельцина:
— Давай, Нина, уже записывать сейчас и здесь.
Потом будет некогда.
Бедный оператор Сладков с мокрыми от волне-
ния ладонями прямо «с плеча», без штатива, снимал
эту картинку, стараясь взять самый крупный план, а я задавала разные вопросы на разные темы. Но в ре-
зультате в эфир мировых каналов вышел один вопрос
и один ответ:
— А вы думаете о преемнике?
Ельцин усмехнулся, кивнул в сторону Немцова
и сказал, что пора бы ему об этом задуматься. Это
была сенсация. Вскоре Бориса Немцова пригласили
работать в Москву в ранге первого вице-премьера.
Но вернемся к Ельцину. Последний его визит в Ни-
жний Новгород был уже после выборов 1996 года.
Он приехал на Нижегородскую ярмарку для участия
в заседании ассамблеи «Большая Волга». Организа-
ция этого визита была устроена на том уровне, ко-
торый, как я понимаю, принят сегодня. Нам сразу
раздали беджи определенного цвета. Цвет моего
беджа не допускал не то что эксклюзива, а даже
близкой дистанции с официальной делегацией. «До-
пуск к телу» имели только люди, которые прилетели
отдельным самолетом из Москвы. Они же получили
самые лакомые точки для съемки на ярмарке. Нам
было предложено снять несколько секунд проходки
Ельцина по ярмарке общим планом и именно эти
НИНА ЗВЕРЕВА 152
кадры перегнать на РТР, так как все остальные ма-
териалы передаст специальная группа «Вестей», ко-
торая входит в президентский пул. Господи, как мне
было обидно и досадно стоять на облучке события!
Но что поделаешь? Иногда надо уметь смирять ам-
биции и выполнять приказ. Я всегда это говорю сво-
им ученикам. Наступил момент, когда это пришлось
сказать самой себе.
Нас привезли на ярмарку в шесть утра, а та са-
мая проходка президента должна была состоять-
ся в 11.30. Сначала мы мерзли на крыльце, потом
скучали на отведенной нам точке. И все это время
я мучительно думала, каким образом нарушить ин-
струкции и при этом выиграть, а не проиграть. Я по-
нимала, что Ельцин меня хорошо помнит и знает
мой голос. Даже когда специальный сотрудник ох-
раны, увидев мой горящий взгляд, подошел и отнял