рактер. Жалеть о чем-то сегодня нелепо и бессмыс-
ПРЯМОЙ ЭФИР 53
ленно. Однако даже в этой относительно спокойной
жизни случались такие истории, когда приходилось
«побороться» за свою тему или за свой сюжет. Таких
случаев у меня было несколько.
Первый сюжет, который вспоминается, был о ни-
жегородской музыкальной школе. У нас с операто-
ром было всего две минуты кинопленки. Когда мы
приехали, я сначала обошла всю школу, поговори-
ла с педагогами и поняла, что радостных поводов
для сюжета мало. А вот грустных — сколько угодно.
Больше всего меня потрясла организация учебного
класса… в туалете. Учебных комнат не хватало и ад-
министрации школы пришлось перепрофилировать
туалет, где ученики сидели прямо на унитазе, сверху
которого было постелено какое-то одеяло. Именно
на эту туалетную комнату ушли, как вы понимаете, две минуты нашей кинопленки.
Я пребывала в большом энтузиазме и даже по-
обещала руководителям школы, что после выхода
сюжета в эфир они обязательно получат новое зда-
ние, которое им давно обещали.
Однако мой сюжет в эфир не вышел. Он был за-
прещен. Более того, мне была прочитана лекция
о том, что в условиях холодной войны наше государ-
ство вынуждено достойно содержать армию и вы-
делять дополнительные средства на производство
оружия.
Мне объяснили, что денег на культуру не хватает
не потому, что кто-то чего-то не понимает, а потому
что никаких детей не будет и страны не будет, если
не строить новые военные заводы и не создавать но-
вые атомные бомбы.
НИНА ЗВЕРЕВА 54
Наверное, это был 1979–1980 год. Страна готови-
лась к Олимпиаде, и критические сюжеты не привет-
ствовались. Помню, как я пошла к директору музы-
кальной школы объяснять ситуацию, но он только
отвел глаза в сторону и сказал что-то вроде: «Я же вам
говорил». Я физически ощущала бессилие и немоту.
И от этого было реально больно.
За свой второй запрещенный сюжет я дралась
как тигр. И даже потребовала встречи с нашим
куратором из специальных органов. К этому вре-
мени у меня уже было трое детей, и я вплотную за-
нималась темой многодетных семей и их положе-
нием в нашем обществе. Мне пришлось повидать
разные семьи, в том числе и такие, где изначально
рождались больные и несчастные дети. Благопо-
лучных и счастливых многодетных семей, где папа
и мама не пьют, работают, занимаются воспитанием
и развитием сыновей и дочерей, было очень мало.
Но именно такой была семья Лесниковых. Они были
на слуху, их награждали, о них писали в газетах.
Этой благополучной семье власти выделили пяти-
комнатную квартиру в новом микрорайоне.
Туда мы и поехали с кинооператором. Тем более
что у Ларисы Лесниковой родился одиннадцатый
ребенок, и появился повод снять новый сюжет и по-
здравить семейство. Время было голодное, «талон-
ное». Перед визитом я купила три килограмма пря-
ников и несколько коробок кукурузных палочек (то, что тогда было доступно).
Как передать словами тот шурум-бурум, которых
образовался уже в прихожей вокруг моих подар-
ков! Угощение растворилось на глазах за считаные
ПРЯМОЙ ЭФИР 55
минуты. При этом старшие дети успевали следить
за тем, чтобы всем досталось поровну.
Я стояла в прихожей, как прикованная. И не по-
тому, что не угадала с количеством еды, а потому, что в доме пахло нищетой. Первыми меня встретили
шестеро (!) детей дошкольного возраста. Они были
погодками, и у всех были кривые от рахита ноги. Вез-
де пахло мочой и сыростью.
Квартира располагалась на первом этаже, и через
огромные щели в дверях и окнах сильно дуло, все
стены были измазаны пластилином, красками. Сре-
ди всего этого ходила веселая и добрая Лариса в до-
машнем халате. На мои вопросы она с неизменной
улыбкой отвечала:
— Ноги? Так это рахит. Это пройдет. У наших
старших, знаете, какие фигуры роскошные? Все
спортсмены. Просто маленьким солнца не хвата-
ет, витаминов и мяса. Мы писали в райисполком, но что-то нет ответа. Нам дают на детей продукто-
вый набор, но там, кроме супового набора из костей
и двух килограммов колбасы на месяц нет ничего.
А это нам на один день…
Мы засняли на камеру квартиру, детей, и я уехала
с тяжелым чувством, что надо с этим что-то делать.
Я понимала, что мне опять будут говорить про «хо-
лодную войну», но я видела жертв этой «войны» — де-
тишек, которым плохо. Хотя родились они в хорошей
семье, у хороших, заботливых родителей. Папа рабо-
тал с утра до ночи. Я его ни разу не видела. Интерес-
ная деталь: он был кандидатом наук и световой день
работал в институте, а по ночам разгружал вагоны
или сортировал картошку в овощехранилищах.
НИНА ЗВЕРЕВА 56
Мама Лариса — это как раз редкий случай про-
фессиональной мамы, которая имеет невероятный
запас любви и терпения. Она была совсем молодой
в то время, но у нее были проблемы с зубами, так
как непрерывные роды при отсутствии нормальной
еды истощили женский организм.
В общем, невеселый получился у меня сюжет.
Я уже заранее знала, что вряд ли он выйдет в эфир
без редакторской обработки. И точно. «Под нож»
попала вся конкретика бытовой жизни семьи Лесни-
ковых. Но больше всего моего цензора возмутило
указание содержимого продовольственного пайка.
Мне сказали: им дают колбасу и мясо. Другим и этого
не дают. Они сами-то думали, когда рожали? А если
все начнут рожать?
Я пошла к директору ТВ Рогнеде Шабаровой.
Она только развела руками и сказала, что есть та-
кие моменты в жизни, о которых не надо говорить
вслух, потому что телевизор смотрят тысячи людей.
И что надо всегда об этом помнить.
В общем, я еще раз поняла, что мы занимаемся
не журналистикой, а пропагандой, и мне от этого
стало невесело.
Но я все же придумала, как спасти собственную
душу. Расшифрованный текст сюжета я сама отнесла
председателю райисполкома того района, в котором
жили Лесниковы. И приложила короткую записку, в которой написала, что сюжет показан в эфире в
сильно усеченном виде, но «вы должны знать правду, чтобы оказать помощь семье».
Вы представляете?! У меня получилось! Уже через
месяц мне позвонила Лариса Лесникова. Она смея-
ПРЯМОЙ ЭФИР 57
лась и плакала в трубку, потому что их навестила ко-
миссия, и было принято решение снабжать ее семью
«особым образом». Теперь им каждую неделю при-
возили мясо, молоко, сметану, творог, рыбу. И мне
уже было приятно позднее узнать, что Лариса родила
двенадцатого ребенка, потом тринадцатого…
Они остановились, кажется, на четырнадцатом ре-
бенке. И, кстати, все выросли замечательными людьми.
До сих пор в нашем городе Лариса Лесникова — самая
знаменитая мать-героиня (а теперь уже и бабушка-ге-
роиня). Дай Бог ей здоровья! И выглядит она прекрас-
но, и улыбку во весь рот она больше не прикрывает
ладошкой.
Но самый знаменитый из моих запрещенных сю-
жетов — документальный фильм «Как пройти в рай-
ком?». Это был 1984 год. Уже умер Брежнев, затем
скоропостижно возник и исчез Андропов. И главным
человеком в стране стал старый и неказистый Чер-
ненко, который страдал астмой, говорил и двигался
с трудом. Люди перестали бояться власти и в откры-
тую обсуждали нелепость этой кадровой чехарды
стариков-коммунистов.
Каждый год молодежная редакция Центрального
телевидения проводила Всесоюзный фестиваль моло-
дежных программ. В тот год фестиваль должен был
пройти в Кишиневе. Так как я уже была неоднократ-
ным лауреатом, хотелось удивить всех новой острой
программой. И я придумала тему. А скорее — кар-
тинку. И название — «Как пройти в райком?». Идея
была в том, чтобы на центральной площади города
задавать юношам и девушкам комсомольского воз-
раста только два вопроса. Первый вопрос звучал так: НИНА ЗВЕРЕВА 58
«На учете в каком райкоме комсомола вы стоите?»
А второй: «Знаете ли вы, как пройти в этот райком?»
Фишка сюжета была в том, что мы с оператором
стояли так, что за спинами наших героев была явно
видна табличка: «Нижегородский райком ВЛКСМ».
Мы опросили человек двадцать. Все они,
Мы опросили человек двадцать. Все они,
как и ожидалось, состояли на учете в том самом Ни-
жегородском райкоме комсомола. А вот второй во-
прос всех ставил в тупик. Они махали руками в раз-
ные стороны, пожимали плечами, и ни один не по-
вернул голову назад и не сказал: «Да вот же он!»
Далее мы отправились в гости к секретарю рай-
кома ВЛКСМ и тоже задали два вопроса. Первый во-
прос: «Как часто здесь бывают рядовые комсомоль-
цы?» И второй: «Вспомните хоть один пример, когда
к вам пришли люди с улицы и что-то предложили
или сделали». На первый вопрос уверенный и мод-
ный секретарь райкома отвечал долго и напористо: «рост рядов наблюдается…», «комсомол вершит слав-
ные дела…», «рядовые комсомольцы приходят толпа-
ми в свой штаб и ведут активную деятельность…».
Но второй вопрос поставил моего собеседника в за-
труднительное положение. Пленка в кинокамере
крутилась с шумом. И это был единственный звук
в комнате.
Секретарь молчал ровно полторы минуты. Пред-
ставляете, какая пауза? Он теребил подбородок, от-
крывал и закрывал рот, смотрел в потолок, а я спо-
койно выжидала. И была права! Бедный, он так ни-
кого и не вспомнил и не смог привести ни одного
конкретного примера. Зато уже на следующее утро
руководству телевидения позвонил первый секре-
ПРЯМОЙ ЭФИР 59
тарь обкома комсомола и потребовал изъять рабочий
материал.
Но Рогнеда Александровна Шабарова возмутилась, решив отстаивать мою правду (сама она, как истин-
ный коммунист, была возмущена процветавшей
в то время казенщиной в комсомоле). В результате
я смонтировала фильм «Как пройти в райком?», и он
стал главным событием и сенсацией Кишиневского
фестиваля. Самое смешное, что меня потом многие
обвинили в конъюнктуре, потому что день открытия
фестиваля совпал с выходом постановления ЦК КПСС
«О формализме в комсомоле». В общем, я получила
не только приз, но и суперприз в виде эфира моего
фильма по Центральному телевидению в прайм-
тайм. Интересно, что в Нижнем Новгороде (тогда
Горьком) его так ни разу и не показали. То есть в род-
ном городе этот сюжет оказался запрещенным!
Позднее я встречалась в неформальной обстанов-
ке с тем самым секретарем. Он признался, что не дер-
жит на меня никакого зла и, более того, благодарен
за невольное вмешательство в его жизнь. Он ушел
по собственному желанию, затем стал удачливым
бизнесменом, переехал в Москву. Жизнь его сложи-
лась вполне счастливым образом.
Запрещенные сюжеты… Много раз мне прихо-
дилось слышать от моих учеников разные истории
на эту тему. И я прекрасно понимаю, как тяжело
смотреть в глаза героям, если обещал им помочь.
Как тяжело видеть работу своего коллеги с другого
канала на ту же самую тему, если только ты один зна-
ешь, что твоя работа была сделана раньше и сделана
не хуже.
НИНА ЗВЕРЕВА 60
Тем не менее я думаю, что они бывают разные, эти запрещенные сюжеты. И отнюдь не всегда журна-
лист бывает прав. Надо тысячу раз подумать, прежде
чем кого-то обвинять или тем более начинать гор-
диться собой. Наверное, это нормальная часть нашей
работы — иметь среди материалов такие, которые
по той или иной причине не вышли в эфир. Мой со-
вет — обратить внимание на работу за кадром и ока-
зывать помощь людям, даже если об этом не узнает
ни один телезритель.
Новый год
по-соседски
Честно говоря, детские впечатления от главного се-
мейного праздника у меня слились в один поток чуде-
сных эмоций — настоящая елка с игрушками, домаш-
ний кукольный театр, подарки, много гостей и дру-
зей в хлебосольном и веселом родительском доме.
Я не могу вспомнить какой-то особенный Новый год
своего детства. Сегодня я понимаю, что из детской
поры остро запоминается то, что ранит душу, а этого, видимо, не было, спасибо родителям!
Зато в моей жизни несколько лет подряд был взрос-
лый Новый год, который забыть нельзя, да и не хо-
чется забывать.
Мне было тридцать лет, когда наша молодая мно-
годетная семья неожиданно получила четырехком-
натную квартиру на последнем, девятом этаже ново-
го дома на улице Республиканской.
Это было чудо, и мы с мужем за первые три дня
после переезда накрутили столько километров по но-
НИНА ЗВЕРЕВА 62
вой (70 квадратных метров!) квартире, что заболели
ноги и закружилась голова.
Кроме великого счастья в виде квартиры, мы по-
лучили дополнительный бонус в виде замечательных
соседей по площадке. С одной семьей я была знакома
несколько лет, так как ее глава Алексей Бакулев ру-
ководил стройотрядами области, а я «освещала» эту
тему в эфире нижегородского ТВ. С двумя другими
семьями мы познакомились после переезда.
В однокомнатной квартире жил глазной хирург
Александр Николаевич, большой почитатель женского
пола, несмотря на преклонный возраст (он был участ-
ником Великой Отечественной войны!). Что не меша-
ло ему красноречиво поглядывать на нас с Таней Баку-
левой, а мы нагло пользовались его расположением, чтобы иногда выпросить выпивку для наших любимых
мужей (время было такое, водка продавалась за тало-
ны, а талоны было некогда отоваривать).
В трехкомнатной квартире жил профессор Рости-
слав Сидорук, но для нас он был прежде всего охот-
ником и грибником, потому что таких вкусных ма-
ринованных белых грибов я никогда больше не ела, а еще он кормил нас уткой и лосятиной, причем гото-
вил всегда только сам. Бакулевы с двумя детьми жили
в двухкомнатной квартире, а мы с тремя детьми —в самой большой квартире на площадке, но мой муж
сразу построил около мусоропровода настоящий
сарайчик с четырьмя секциями, и каждому из сосе-
дей досталась равная площадь для солений, варений
и мешков с картошкой.
Я не знаю, смогу ли описать в короткой заметке
то чудесное товарищество, которое образовалось
ПРЯМОЙ ЭФИР 63
на одной площадке тридцать лет тому назад. Напри-
мер, когда нашу квартиру вдруг затопило горячей
водой сверху, моя старшая дочь уверенно сказала: — Нас спасут соседи!
А когда Александр Николаевич привел в дом моло-
дую беременную подругу Валю, мой маленький Петя
спросил:
— А что у Вали с животиком?
На что я, начитавшись доктора Спока, вполне
серь езно ответила:
— Там ребеночек.
Мой мальчик испуганно поглядел на всю компа-
нию и завопил:
— А зачем она его съела?
Двери всех четырех квартир, как вы понимае-
те, не запирались, тем более что наши дети ходили
в одну школу и дружили между собой не меньше, чем взрослые. После эфира я старалась прошмыгнуть
к соседям, так как чужая еда всегда самая вкусная, к тому же меня частенько поджидали « в засаде» около
лифта, чтобы обсудить эфир, — и Сидоруки, и Бакуле-
вы, и Александр Николаевич с бутылкой подаренного
пациентами коньяка.
В такой ситуации отмечать Новый год раздель-
но было просто невозможно. Вот мы и предложили
открыть все двери настежь, устроить у Александра
Николаевича танцплощадку, у Сидоруков — мясной
стол (Слава готовил гуся!), а у Бакулевых — слад-
кий стол с шампанским. А у нас был настоящий ку-
кольный театр, причем пьесу в стихах я написала
про всех соседей, а кукол мы делали вместе и смея-
лись до слез.
НИНА ЗВЕРЕВА 64
Представьте, как передвигались по лестничной
клетке дамы в бальных платьях, а вслед за ними муж-
чины в черных костюмах и белых сорочках с бабоч-
ками, и как переходили мы из квартиры в квартиру
с одиннадцати вечера до трех утра, и это было ничуть
не хуже венского бала или царского застолья в пре-
красном замке.
Наши дети сначала смотрели спектакль. Потом
поджигали петарды на балконе, а потом ложились
спать все вместе в одной из квартир, и мы бегали
на них смотреть, и накрывали их одеялами, и радо-
вались их дружбе и их непохожести друг на друга.
И так было несколько лет подряд!
Но время идет, и мы над ним не властны. Уже нет
на этой земле ни Леши Бакулева, ни Славы Сидорука.
Потерялся след глазного хирурга, который первым по-
лучил новую квартиру в связи с рождением малыша.