— Кажется, зацепил его.
За спиной прогрохотала пушка «Химеры», отправив пять тридцатимиллиметровых снарядов в невидимую Глебу цель.
— Чёрт! — выругался Преклов, выводя машину из-за угла. — Крепкая скотина!
— Жри! В окне заднего вида появился Талось, швырнул мину и спрятался за «Химерой», взяв наизготовку автомат. — Суки! А ну съеблись отсюда! — дал он очередь в сторону лестницы.
Ближний Рашер, меж тем, скрипя покорёженным металлом, продолжал свой путь к коридору, и звук крошащейся под его ногами плитки, раздавался уже совсем рядом.
— Колосс, приготовься, — предупредил Глеб.
— Только скажи.
Из-за угла показалась пупырчатая лобовая броня и ствол немалого калибра, сильно напоминающий противотанковое орудие, совсем не такое, как на демонстрируемых Крайчеком слайдах. Ещё шаг, и Рашер развернулся готовый к стрельбе.
— Колосс, давай! — крикнул Глеб и нажал спуск, целя в коленное сочленение левой ноги, куда, судя по искорёженной бронепластине, пришёлся нанесённый миной урон.
Пуля вышибла сноп искр. Дверь позади Рашера распахнулась, и выпущенная огнемётом Колосса струя окутала бронерованного монстра пламенем.
Глеб навёл прицел на блеснувшую в углублении брони камеру, но выстрелить не успел. Ствол вражеского орудия грохнул так, что пол и стены дрогнули, «Ивана» подняло в воздух и швырнуло назад. Он упал на спину и проехал несколько метров, оставляя борозду вспаханной плитки.
— Су-у-ука… — насилу выдавил из себя Глеб, неуклюже перекатываясь набок.
Пылающий Рашер, не обращая внимание на противника сзади, повёл грозным стволом вслед за недобитой жертвой. И наверняка закончил бы начатое, не переключись «Химера» на другой фланг.
Три выстрела, пришедшиеся Рашеру в лоб, заставили его дрогнуть и сбили прицел. Выпущенный снаряд, сделав воронку в полу, заполнил коридор бетонной пылью быстро оседающей под струями воды из леек автоматической системы пожаротушения.
— Вот бля!!! — раздосадовано рыкнул Колосс и, бросив наполовину пустой огнемёт, дал длинную очередь из «Феникса».
— Назад! — прохрипел Глеб, совсем не героически заползая в ближайшую дверь.
Коридор вновь наполнился грохотом тридцатимиллиметровой пушки и хлопками подствольного гранатомёта. — Бейте по камерам, ослепите его!
Супертяж хромающей походкой приблизился. Прозвучал выстрел, отчего с подвесного потолка отвалилось три панели, несколько светильников, заискрив, потухли. Комната погрузилась в полумрак. Незнамо для чего закрытая Глебом дверь слетела с петель. Рашер, зловеще подсвеченный из коридора красными аварийными лампами, шагнул внутрь.
— Твою мать! — Глеб дважды нажал спуск, целя в левое колено, и отпрыгнул.
Очень вовремя. Выпущенный пушкой Рашера снаряд разнёс в куски два стола, ошибочно принятых за надёжное укрытие, и, зарывшись в стену, оставил после себя огромную воронку.
— Дьявол! — орал в гарнитуре Талос, заглушая треск автомата. — Да что это…?! Прикрой!
Глеб, шарахнувшись в сторону от неотступно следующего за ним дымящегося дула, спрятался за большим несгораемым шкафом и едва успел пригнуться, как над головой образовалась дыра с рваными краями, а противоположная стена, на мгновение озарившись вспышкой, исчезла в облаке пыли.
— Колосс, мины есть?!
— Никак нет! Но осталось две термитных шашки!
— Отлично! Ах, сука!!! — очередной выстрел проделал вторую дыру в шкафе и, угодив «Ивану» в плечо, чуть не сбил того с ног. — Прожги этого козла!
— Понял!
Глеб выскочил из своего укрытия и, сделав два неприцельных выстрела, бросился вниз, тут же накрытый обломками офисной мебели вставшей на пути ответного снаряда. Воспользовавшись короткой паузой, необходимой Рашеру для наведения, Глеб, оставаясь на полу, выцелил камеру, и нажал спуск.
Из дыры в лобовой броне вражеского тяжеловеса брызнул сноп искр. Рашер покачнулся, но ориентации не потерял, продолжая вполне зряче наводиться на цель.
— Сволочь! — Глеб, буквально на четвереньках, расшвыривая стулья и обломки столов, метнулся в противоположный угол комнаты, будучи почти уверен, что на сей раз увернуться не выйдет.
Но орудие Рашера так и не подало голос. Вместо грохота крупнокалиберной пушки возле двери послышались звуки возни, и лязг металла о металл.
Глеб поднялся на ноги и увидел, как Колосс, схваченный мощным манипулятором американского супертяжа за забрало, пытается отвести от себя приближающийся с каждой секундой ствол. Прижатый к стене Брат, кажущийся собственной миниатюрной копией на фоне стальной громадины, отчаянно боролся с машиной, используя пулемёт в качестве рычага, но силы были явно не на его стороне.
— Пульт, — выдавил он, колотя шлемом о броневоротник, в попытке указать местоположение валяющейся на полу коробки, приводящей в действие радиодетонатор. — Я… установил.
Глеб, разглядев мигающий в темноте красный огонёк, бросился к нему, но был грубо остановлен, получив снаряд в правое плёчо, и отлетел к стене. Пульт стал ещё дальше, а Рашер, игнорируя молотящую по ногам пулемётную очередь, уже сводился для следующего выстрела.
Одна из множества выпущенных «Фениксом» пуль нашла лазейку в повреждённой броне левого колена супертяжа, и грозный противник, будто споткнувшись, завалился вперёд, увлекая Колосса следом.
Глеб, с трудом разбирая дорогу и слабо соображая из-за контузии, пополз к пляшущему красному огоньку. Две смутно различимые боковым зрением фигуры возле двери начали подниматься, когда от крупного серого пятна отделилось пятно поменьше и резко опустилось. Раздался глухой звук удара, потом ещё один и ещё…
— Колосс, — позвал он, продолжая пробираться сквозь мебельные завалы к спасительному огоньку, но ответа не было.
Со стороны двери, сквозь сотрясающую коридор стрельбу, послышалась тяжёлая поступь чередующаяся скрежетом приволакиваемой механической ноги. Рашер шагал прямиком к пульту.
Не доверяясь больше оружию, Глеб поднялся и, что было сил, ринулся на таран. Двукратно уступающий Рашеру в весе «Иван» на полном ходу влетел в бок супертяжу. Тот качнулся, и разбитая нога, не удержав две тонны, подломилась. Падая, Рашер успел выстрелить, но снаряд ушёл в потолок.
Глеб схватил пульт и замкнул контакты.
Комната озарилась вспышкой. На силовой установке Рашера, разбрасывая искры, возникло яркое белое пламя. Тяжеловес дёрнулся и отчаянно замолотил манипулятором, в тщетной попытке дотянутся до прожигающего броню огня, после чего перевернулся на спину и принялся неуклюже ёрзать по полу. Но сбить термитное пламя ему не удалось. Белое свечение, мерцая, пробивалось сквозь щель между полом и спиной Рашера, всё дальше и дальше углубляясь в недра машины. Из силового агрегата повалил дым. Движения тяжеловеса сделались судорожными, его затрясло и, наконец, Рашер затих, распластавшись недвижимый.
Стрельба в коридоре тоже прекратилась.
Глеб подошёл к поверженному врагу и с опаской тронул его ногой.
— Готов, сука!!! — раздался из-за двери продублированный гарнитурой радостный крик Талоса. — Мы его разобрали!!!
— Мой тоже сдох, вроде бы. Дьявол…
Глеб присел возле неподвижно лежащего Колосса. Забрало Брата потеряло прозрачность залитое изнутри кровью, на массивной кирасе образовалось несколько вмятин, достаточно глубоких, чтобы сломать рёбра и разорвать лёгкие.
— Что за дела? — в дверном проёме появился Талосс и остолбенел, переводя недоумённый взгляд с Глеба на Колосса.
— Он храбро бился, — не нашёл Глеб более подходящих слов.
— Что…? Ты… Отвали нахуй!!! — секундная заторможенность тут же сменилась приступом ярости. Талос оттолкнул Глеба в сторону и схватил тело Брата за плечи. — Эй! Какого хера?! Братишка! — он выдернул из помятой кирасы шнур и, отшвырнув панцирь, принялся ощупывать грудь и шею Колосса. — Пульса нет… Пульса нет! Дерьмо! Свет сюда! — Талос выхватил из аптечки шприц и, размахнувшись, всадил его Брату в сердце. — Держись, дружище! Сейчас-сейчас! — он скинул с себя броню, зажал Колоссу нос, сделал два вдоха рот в рот и, упершись тыльной стороной ладони чуть левее грудины, несколько раз с силой надавил, вкладывая всю свою массу.
По щекам Брата заструилась кровь, обильно выплёскивающаяся с каждым новым толчком. Но Талоса это не останавливало. Он повторял процедуру снова и снова, не обращая внимания на кровавую пену и треск сломанных рёбер.
— Он умер, — тронул Глеб Талоса за плечо и едва не пожалел об этом.
— Назад! — вырвался из перекошенного рта хрипящий звериный рык, и алые капли брызнули «Ивану» на забрало.
Глебу показалось, что глаза, смотрящие из-под нависших бровей, были в тот миг такими же алыми, и отнюдь не из-за света аварийных ламп.
— Оставь, — посоветовал Преклов. — Сам отойдёт.
— Оставь, — посоветовал Преклов. — Сам отойдёт.
Талос, сделал ещё несколько попыток запустить сердце Брата, пока не осознал, что усилия уже бесполезны. Его подбородок опустился на грудь, руки безвольно легли на колени, плечи поникли и затряслись.
Глеб стоял рядом, не зная, что предпринять. Но ситуацию неожиданно спас Рашер, шевельнув манипулятором.
— М-м? — Талос обернулся, провёл ладонью по своему вымазанному в крови лицу и, фыркнув, поднялся на ноги. — Так ты его не убил?
— Я думал, что… — запнулся Глеб, сам изрядно удивлённый. — Живучая тварь.
Но Талос уже не слушал. Он сидел верхом на Рашере, с одержимой сосредоточенностью выискивая при помощи штык-ножа способ вскрыть непроницаемую броню. Наконец, к немалому удивлению наблюдающих за этой сценой Глеба и Преклова, клинок углубился в паз справа за пупырчатым панцирем, и тот, с шипением выпустив две плотных струи пара, пополз наверх.
— Бля, — прикрыл Брат нос ладонью, скривившись. — Воняет, как немытый хер.
Из-под неспешно поднимающегося панциря сантиметр за сантиметром возникала картина, от которой даже видавший виды Преклов тяжело задышал и, судя по свисту в гарнитуре, надел кислородную маску.
Внутри могучего стального монстра лежал голый опутанный шлангами и проводами человек, до того хрупкого телосложения, что не тянул даже на гражданского. Его худоба граничила с дистрофией. Покрытый жидкими прилипшими к бледной изъязвлённой коже волосами череп был зафиксирован крепящимся к задней стенке каркасным шлемом с маской. Костлявую грудь облепили датчики и катетеры. Из ввалившегося живота выходили две прозрачные гофрированные трубки вымазанные изнутри чем-то белёсым и желтовато-коричневым. Ноги и руки пилота были ампутированы. Ниже коленей и локтей они сливались в единое целое с машиной, сращенные имплантированными титановыми деталями. Тщедушное усечённое тело покрывал слой маслянистой субстанции, из-за чего оно казалось незаконченным, находящимся в процессе формирования, словно эмбрион во вспоротой утробе.
— Да я настоящий везунчик, — прошептал Преклов, сняв кислородную маску.
— Хорошо бы его с собой прихватить, — озвучил мысль Глеб.
— Не выживет, — скептически заметил Анатолий.
— А мы попробуем, — оскалился Талос, крутя в пальцах нож. — Пусть послужит науке.
Глаза пилота испуганно забегали, словно он понимал, о чём идёт речь.
— Хорошо, — согласился Глеб. — Займись им. Как закончишь, начинай минировать. Толян, следи за коридором. А мне нужно найти Хьюза.
Он покинул разгромленную комнату и первым делом пошёл в серверную, где подобрал набитый жёсткими дисками кофр Колосса, после чего, не тратя времени на зачистку прочих помещений, направился в жилую зону.
— Система, вывести изображение объекта один.
На забрале появилась голограмма Хьюза, глупо улыбающегося из-под больших круглых очков.
Первая же встреченная за табличкой «living zone» дверь слетела с петель от увесистого пинка. Внутри немедленно поднялся визг, рвущийся из пяти женских и трёх мужских глоток с двух разных углов. Молчала только одна. Мужик в распахнутом синем халате стоял посреди комнаты, держа в дрожащих руках тяжеленный микроскоп. Тыльная сторона левой ладони «Ивана» врезалась ему в скулу, и смельчак, совершив коротки перелёт, распластался на полу со свёрнутой шеей.
— Чёрт! — досадливо ругнулся на себя Глеб, но, подняв труп за волосы и сверив остатки его лица с голограммой, успокоился. — Теодор Хьюз! — громогласно объявил он, рассчитывая на сознательность присутствующих, но те только плотнее сжались и укрыли головы руками, будто им грозила авиакатастрофа. — Тупые американцы, — пришлось прибегнуть к иным методам убеждения. Глеб схватил за шею одну из субтильных мужских особей и, подняв, повторил ей в перекошенное ужасом лицо: — Теодор Хьюз. — Особь захрипела и принялась трясти рукой в сторону, указывая направление. — Молодец, пойдёшь со мной.
Продолжая держать извивающегося гида за шею, Глеб вышел и отправился по указываемому маршруту.
— Здесь? — остановился он возле двери, в которую усиленно тыкал пальцем провожатый и, получив в ответ утвердительное хлопанье глазами, толкнул её.
Комната оказалась не заперта. Внутри находился большой стол, диван, кровать, шкаф, два стеллажа с книгами и ни одного профессора Хьюза. Глеб прошёл дальше и открыл дверь санузла — тоже пусто. Вернулся, перевернул кровать, распахнул шкаф — никого.
— Шутить со мной вздумал? — чуть сильнее сдавил он шею гида, тот выпучил глаза и ещё активнее принялся молотить ногами по воздуху. — Зови его, — Глеб поднял провожатого, прижал его лицом к шершавой стене и двинулся дальше по коридору, оставляя за собой кровавую полосу и оглушительные вопли. — Мне нужен профессор Хьюз! Теодор Хьюз! И поживее! Иначе перекрашу тут все стены вашими сраными американскими потрохами!
Так он прошёл апартаменты, столовую и уже подходил к тренажёрному залу, когда позади раздалось едва различимое за истошным визгом: «Я Теодор Хьюз».
Глеб обернулся. Перед ним стоял сухонький старичок с большой лысоватой головой, в сером костюме-тройке и в круглых очках, еле держащихся на носу.
— Я Теодор Хьюз, — повторил старичок с сильным акцентом. — Отпустите его.
Глеб разжал пальцы и упавший на колени гид принялся, рыдая, прилаживать ошмётки лица к оголившемуся черепу.
— Понимаешь по-русски? Тем лучше. Пригодится на допросах.
— Меня не убьют? — поинтересовался Хьюз, стараясь сохранять выдержку, хоть и было заметно, что это даётся ему с трудом.
— Только не на моей операции, профессор.
Глава 20
— Не отставай, профессор! Это в твоих же интересах!
Глеб быстро шагал по коридору в сторону оставшихся возле Рашера сослуживцев, а Хьюз семенил позади, временами переходя на бег и боязливо озираясь.
— О! — воскликнул он, увидев «Химеру», и прижался к стене.
— Это наш, — успокоил Глеб.
— Наш? — переспросил профессор, обтирая спиной штукатурку.
— Стороны поменялись. Между тобой и смертью теперь только мы.
— Зацени! — вышел им на встречу Талос, держа за культю ноги американского пилота с кровоточащими следами от вырванных катетеров и торчащими из живота перерезанными трубками, чем окончательно «убедил» Хьюза в принадлежности к «нашим».
Профессор всем своим хрупким существом вжался в стену и медленно сполз, не сводя ошалелого взгляда с представшей пред ним фантасмагорической картины.
— Чего зассал, яйцеголовый? — удивился Талос и, склонившись над белым как полотно Хьюзом, сунул тому под нос оканчивающуюся титановым имплантатом культю. — Гляди, как аккуратно отвинтил твоего соотечественника.
— Хорош, — одёрнул Глеб кровожадно ухмыляющегося Брата. — Он живой нужен.
— Ага, — выдохнул Брат, не сводя полубезумного взгляда с профессора. — Само собой.
— Эй! — окликнул его Глеб, всерьёз опасаясь, за жизнь Хьюза. — Талос!
— Что? — отозвался тот, придя в себя.
— Соберись. У нас ещё полно работы.
— Да… Так точно, — он нехотя поднялся и зашагал обратно в комнату, ставшую последним пристанищем Колосса. — И это… пока тебя не было, я тут всё заминировал. Радиодетонатор с поверхности сигнал не возьмёт, так что установил «будильник». Полчаса хватит?
— Вполне. Молодец.
— Угу.
Глеб вопросительно посмотрел на Преклова, но тот лишь развёл манипуляторами.
— За… м… минировал?! — повторил, едва обретя дар речи, Хьюз. — А как же мои люди? Как же…?
— Заткнись, — направил Глеб указательный палец вместе со стволом винтовки в лицо профессора. — Иначе я позволю своим людям сделать то, что им хочется. И можешь поверить, смерть в огне покажется избавлением.
Через пять минут Талос снова появился в полной экипировке, неся на плече кофр с дисками, а за спиной — ранец, из которого торчали голова и культи пилота. Водоотводное отверстие бокового кармана обильно сочилось кровью.
— Он ранен? — поинтересовался Глеб, кивнув Брату за плечо.
— Это кровь Колосса, — пояснил тот. — Сердце. Я похороню его на Родине. Ну, будем дело делать, или языками почешем ещё часок-другой?
— Выдвигаемся.
— О my God! — Хьюз, содрогаясь, переступал через трупы на лестнице, стараясь не вляпаться в кровавую лужу или вывороченные потроха, чем замедлял остальных, и Глебу пришлось перенести его, ухватив за шиворот.
— Ты же медик, — пристыдил он профессора, поставив на чистый пол.
— Я — микробиолог! — взвизгнул Хьюз, поднимая упавшие очки. — Shit! Они разбиты. Я теперь ничего не вижу.
— Тем лучше. Больно уж впечатлительный.
— Пора включать «будильник», — напомнил Талос. — Сигнал слабеет.
— Давай, — кивнул Глеб.
— Время пошло, — переключил Брат тумблер в положение «Вкл.».