– Сандавар-р-рг! – Ответ Кирка донесся до нас не сразу – ему явно потребовалось время, чтобы опознать по голосу нарисовавшегося откуда ни возьмись врага. – Грязный, шелудивый пес! Сын шакала и брехливой подзаборной шавки! Ты гоняешься за мной, потому что тебе и впрямь не терпится издохнуть?!
– Ну, что я тебе говорил, Проныра: наш берсерк жив! И, надеюсь, здоров, потому что я не хочу биться с калекой! – бросил мне через плечо Убби. Домар осыпал его оскорблениями, но он все равно обрадовался их очередной и наверняка последней встрече. Осталось лишь выяснить, для кого именно она станет последней.
– Оглянись, Виллравен! Разве это не ты прячешься сейчас под забором и тявкаешь на меня из подворотни?! – рассмеялся в ответ Сандаварг. – Впрочем, я не удивлен, ведь так обычно и поступают трусливые прихвостни Нуньеса, когда их вызывают на битву воины!.. Ну что, будешь и дальше сидеть, поджав хвост? Или выйдешь и ответишь мне так, как подобает настоящему северянину?
На сей раз ответом Убби послужил свирепый рев и частые удары по металлу чем-то тяжелым – судя по всему, набалдашником рукояти меча. Видимо, Кирк был одурманен зельем и бездействие переполняло его нерастраченной энергией. Вот он ее и выпускал, впадая в кратковременную ярость и колотя все, что попадалось ему под руку.
– Будь ты проклят, Сандаварг! – выкрикнул домар, когда прекратил долбить по воротам. – Как же ты мне осточертел, тупой, надутый индюк! Нигде нет от тебя покоя! Я ошибся: мне нужно было срубить тебе башку еще тогда, у Закатной Стрелы! Ну да ничего, можно сделать это и сейчас. Почему бы нет, раз ты сам напрашиваешься? Радуйся, я иду! Каковы твои условия?
– Ну вот и славно! – подытожил Убби нормальным голосом и показал мне большой палец. После чего облегченно вздохнул, выпятил грудь вперед и вновь прокричал: – Мои условия просты! Бьемся один на один. Мост для этого вполне подойдет. Выиграешь ты – мои люди освобождаются от всех обязательств передо мной, и ты их отпускаешь. Выиграю я – твой сквад также будет распущен, и я клянусь, что не стану преследовать его. Вот и все! По-моему, справедливо!
– Спрафетлифо, херьмо! – прошипел также прислушивающийся к переговорам Физз, но никто, кроме меня, его не услышал.
– Я принимаю все твои условия, если ты примешь мое, – не задумываясь откликнулся Кирк. – Оно всего одно. Я – берсерк, сын берсерка и дерусь, как берсерк! Можешь думать обо мне все, что угодно, но в бою с тобой я не намерен отступать от нашей семейной традиции! Ты имеешь что-то против этого?
– Нет, не имею, – проявил встречное великодушие Сандаварг. – Мне без разницы, кто ты – берсерк или сам бог войны, загрызи тебя пес! Я не был бы Убби Сандаваргом, если бы боялся драться с такими, как ты!
– В таком случае договорились! – заключил домар и довольно расхохотался. – Встречаемся через пять минут на середине моста. Смотри не опаздывай, а то я ведь могу решить, что ты струсил!
– Не опоздаю! – заверил его Убби и, повернувшись ко мне, потребовал: – Созывай команду, Проныра. Хочу сказать вам пару слов, прежде чем отправлюсь за головой этого выродка…
– …Времени мало, поэтому повторять не буду. Слушайте внимательно, запоминайте с первого раза и не спорьте, – вновь заговорил Сандаварг, когда Малабонита и де Бодье присоединились к нам на мостике. – Если все закончится не так, как нам хочется, наплюйте на мои обещания Виллравену и, если не сможете его подстрелить, бегите отсюда во весь дух. Не вздумайте вступать с ним в переговоры или выпрашивать мое тело. Вы – южане. Что бы Кирк вам ни пообещал, не слушайте его. Он не сдержит слово, а просто перебьет вас и захватит вашу развалюху. Постарайтесь вернуться в Великую Чашу раньше его и сразу же отыщите там домара Фогта. Если его не окажется в городе – значит, Мунка или Нурдаля. Расскажите им обо всем, что здесь произошло, и зачем мы прибыли в столицу. Полагаю, им будет интересно узнать о сотрудничестве Кирка с Нуньесом и они захотят задать Виллравену несколько неприятных вопросов. Главное, сделайте все возможное, чтобы убрать его с вашего пути, а дальше поступайте, как знаете. Не мне вас учить, как проникать на большие вражеские лодки и топить их… Все понятно, загрызи вас пес?
– Все-таки зря ты это затеял, – сокрушенно покачав головой, вздохнул я. – Надо было остаться в Аркис-Грандбоуле и придумать другой способ спасти Владычицу, без драки с Кирком.
– Не зря, Проныра, поверь мне, – возразил Убби. – Даже если весь мир катится псу под хвост, северянин должен оставаться северянином, несмотря ни на что. Кирк достаточно натворил дерьма в своей жизни и погубил много хороших людей. И сколько еще погубит, никому неизвестно. Про таких, как он, на Севере говорят: один ублюдок баламутит воду, а грязь расхлебывает целый клан. А за Кирком сегодня расхлебывает грязь не один клан и даже не два, а чуть ли не половина Севера. Совет Кланов прав: этот берсерк слишком зажился на белом свете. Кто-то должен в конце концов его остановить. Так почему бы это сделать не Убби Сандаваргу, раз уж я так и так поклялся свести с Виллравеном счеты?..
Сепилла метала камни далеко, и арена грядущего поединка – середина моста – была засыпана почти одним песком. Что являлось очень даже кстати. Теперь босым пяткам бойцов не придется скользить по иностальным плитам, до блеска отшлифованным за годы подошвами раскольничьих ботинок.
Убби покинул «Гольфстрим», как и было условлено: ровно через пять минут после заключения договора с противником соглашения. В правой руке Сандаварга болтался на короткой цепи брат Ярнклот, к левой был приторочен брат Ярнскид. Устрашать берсерка воинственными воплями было бессмысленно, поэтому наш друг берег силы, помалкивая до поры до времени. Виллравен приближался к нему с другой стороны, неся на плече свой увесистый двуручный меч. Прежде чем ступить на мост, Кирк приложился к небольшой фляжке и залпом осушил ее, вытряхнув себе в рот все до последней капли. После чего помотал головой, передернул плечами – видимо, напиток имел отвратительный вкус, – зарычал и впился зубами в кожаный наручень. Потом все же взял себя в руки, хотя по судорожным подергиваниям лицевых мускулов Кирка было заметно, что его начинает распирать от гнева.
Сандаварг глядел на предбоевой ритуал берсерка с нескрываемым презрением, но Виллравена это совершенно не смущало.
– Может, тоже хлебнешь? – с издевательской усмешкой предложил он Убби, хлопнув себя по поясу, в ячейках которого торчала еще пара таких фляжек. – Давай, отведай разок хотя бы перед смертью. А то издохнешь и не узнаешь, какой радости ты лишал себя всю жизнь.
– Я уже принял то зелье, какое нужно, – холодно огрызнулся Сандаварг. – Осталось лишь запить его твоей кровью. Если, конечно, меня не стошнит от ее тухлого вкуса!
– Ну как хочешь, – пожал плечами Кирк. – Раз принял, значит, не буду настаивать. Только не говори потом, что я был с тобой неучтив.
– Не скажу, – пообещал Убби. – И ты не обессудь, что я не поделился с тобой своим зельем. Думаю, для такого слабака, как ты, оно слишком крепкое.
– Вряд ли я огорчусь, что ты не угостил меня настойкой на сушеном дерьме, какую пьют в вашем клане дерьмоедов, – хохотнул домар.
– Ты, верно, попутал меня со своим папашей, – парировал Сандаварг, продолжая традиционный обмен «любезностями», какими северяне обожают раззадоривать друг друга перед схваткой. – А иначе кто бы еще рассказал тебе о том, что из дерьма можно делать настойку? Ни у Сандаваргов, ни в других благородных кланах о таких рецептах отродясь не слыхивали…
Все это время противники неторопливо сближались, и когда их стало разделять полдесятка шагов, остановились. Кирк снял с плеча меч, Убби взялся раскручивать кистень, удлинив его цепь до полутора метров. Словесная дуэль была прекращена. Как только оба северянина получили возможность дотянуться до врага своим оружием, отвлекаться на болтовню стало не только бессмысленно, но и опасно. Им осталось соблюсти всего одну традицию, прокричав свои боевые кличи. После чего разговор между ними пойдет уже на другом, более простом и доходчивом языке.
– Хэйл, Эйнар, Бьорн и Родериг! – провозгласил Сандаварг под монотонное гудение брата Ярнклота. – Хэйл, Убби Сандаварг! Стой, где стоишь! Мое слово!
– Приношу тебя в жертву во славу Торстена, Отто и Эйрика! – проревел Кирк, занося над головой меч. – Я говорю: беги от меня и живи! Встань у меня на пути и умри!
И не успело еще эхо этого клича затихнуть, как меч берсерка с невероятной для столь тяжелого оружия быстротой обрушился на противника…
Глава 16
Более шустрого и матерого врага Сандаваргу на моей памяти еще не попадалось. Думаю, Виллравен и без своего зелья сражался бы достойно, но в шкуре берсерка он был вдвойне несокрушим. Уж какое мастерство демонстрировал Убби, исполняя со своими иностальными братьями танец смерти, Кирк выделывал коленца похлеще. И если бы не щит, боюсь, наш друг уже в первые мгновения боя лишился бы какой-нибудь конечности, а то и головы.
Более шустрого и матерого врага Сандаваргу на моей памяти еще не попадалось. Думаю, Виллравен и без своего зелья сражался бы достойно, но в шкуре берсерка он был вдвойне несокрушим. Уж какое мастерство демонстрировал Убби, исполняя со своими иностальными братьями танец смерти, Кирк выделывал коленца похлеще. И если бы не щит, боюсь, наш друг уже в первые мгновения боя лишился бы какой-нибудь конечности, а то и головы.
Самый частый звук, какой до нас долетал, был громыханьем отражающего град ударов брата Ярнскида. Учитывая, что Виллравен вообще обходился без щита, а отразить длинный кистень двуручным мечом являлось невозможно в принципе, вся надежда берсерка была на скорость и натиск. Клинок в его руках описывал столь же стремительные окружности, как брат Ярнклот. И тот, и другой сливались во вращении в один сплошной круг, и мой глаз не успевал уследить за ними. Лезвие меча порой лязгало о цепь кистеня, но пудовое ядро неизменно проносилось мимо жертвы.
Изловить Кирка на любимый прием Сандаварга – внезапный толчок щитом – было невозможно. Убби несколько раз проводил такую контратаку, когда домар налетал на него спереди, но тот неизменно проскальзывал мимо, будто хорошо раскрученный мяч при ударе по нему носком ботинка. Брат Ярнскид лишь задевал краем плечо берсерка, которому подобные толчки были все равно что дружеское похлопывание, в то время как я при этом точно сломал бы ключицу.
А вот для Убби мимолетные контакты с вражеским оружием заканчивались не так безболезненно. То и дело Виллравен делал атаки в обход щита, предваряя их обманными выпадами, и несколько раз острие меча достигало цели.
К исходу пятой минуты поединка на теле Сандаварга появились уже три опасные кровоточащие раны. Пока что они не мешали ему сражаться, но еще пара пропущенных ударов, и Убби придется туго. Не способный сокрушить его защиту, Кирк решил сначала измотать и «исцарапать» противника, и это могло сработать. Сандаварг и без ран выдыхался быстрее берсерка. А таким путем он гарантированно проиграет и будет растерзан безумцем так же, как тот растерзал тело домара Тунгахопа.
На самом деле Убби нужен всего один точный удар. Возможно, даже не в полную силу. Но ради этого следует отвлечь Виллравена или задержать его хотя бы на пару секунд. Задача сложная, но при должном старании выполнимая. Вот только чтобы ее решить, Сандаваргу потребуется либо терпеливо ждать, когда удача в конце концов ему улыбнется, либо чем-то пожертвовать.
Уповать на первое слишком самонадеянно. Второй вариант выглядит рискованнее, а в случае неудачи сулит Сандаваргу быструю гибель. Зато здесь выше шанс на успех, и такой расклад Убби вполне устраивает. Он не привык искать легких путей, тем более что в битве с берсерком их вообще не существует…
Виллравен переходит в очередное нападение, норовя и дальше использовать хорошо зарекомендовавшую себя тактику. А именно: провести серию обманных ударов и, обойдя брата Ярнскида, нанести противнику укол мечом в бедро или бок. Несколько подобных выпадов уже достигли цели, и с каждым разом вероятность удачной атаки для Кирка повышается. Он, в отличие от Убби, еще не получил ни одной раны и почти не устает, но затягивать бой ему тоже невыгодно. И домар не застрахован от ошибки, а Сандаварг только и ждет, когда тот оплошает. Вот почему Кирк лезет из кожи вон, стремясь, чтобы каждый его новый удар оказался победным.
Внезапно очередная атака Виллравена срывается на полдороге. Обороняющийся Убби отшагивает от противника и… оступается, не то запнувшись за камень, не то поскользнувшись на непокрытом песком участке моста. Стараясь удержать равновесие и не подставить врагу спину или бок, Сандаварг делает несколько быстрых шагов назад. Кирк видит в его обороне слабину и бросается за ним в погоню. Меч берсерка продолжает молотить ему по щиту, сбивая с толку и мешая вернуться в защитную позицию. Убби опять вынужден отступать и пятиться до тех пор, пока не упирается спиной в перила моста.
Быть прижатым к стене для бойца с пудовым кистенем все равно что для кавалериста загнать лошадь в зыбучий песок. Достичь в такой ситуации перед врагом преимущества невозможно. Лошадь в песке вязнет, а брат Ярнклот обретает свою силу, лишь когда у него есть пространство для размаха. Без этого он превращается в обычную тяжелую гирю, увернуться от которой берсерку и подавно не составит труда. Убби нужно срочно прорываться обратно, на середину моста, да только кто ему позволит? Если бы он просто поскользнулся и упал, вероятно, Виллравен проявил бы благородство и позволил ему подняться. Но поскольку оступившийся Сандаварг устоял на ногах, значит, и поблажек он не заслуживает.
Издав победоносный рев, Кирк подпрыгивает и одновременно заносит меч, чтобы нанести противнику колющий удар сверху. Прижатый к перилам Убби успевает задрать щит над головой. Но клинок все равно проскальзывает над братом Ярнскидом и задевает Сандаваргу голову. И, похоже, серьезно. Вместо того чтобы отбросить прыгуна и ринуться в контратаку, Убби падает на одно колено, продолжая закрываться щитом, и не оказывает сопротивления. А враг вдобавок падает на щит всем своим весом, и, кабы не те же перила, Сандаварг точно был бы сбит сейчас наземь…
…Но он продолжает стоять, опираясь на колено, обливаясь кровью и прячась за братом Ярнскидом. Хорошо, что удар был скользящим и голова Убби вроде бы не проломлена. Вот только долго ли он продержится, наполовину оглушенный, в то время как его враг целехонек и даже не запыхался?
Виллравен отскакивает от Убби и, перехватив меч поудобнее, оценивает самочувствие противника. Руки Сандаварга заметно дрожат, но левая еще держит щит, а правая раскачивает кистень и готова ударить сразу, как только домар бросится в новую атаку. Вот только каков будет этот удар? И от прежних, мощных, берсерк уклонялся, а ослабленные ему тем более не страшны.
Да, не страшны, но все же Кирк не желает затягивать с расправой над едва держащимся на ногах Сандаваргом. Даже сейчас он остается опасным хищником, способным больно кусаться и царапаться.
– Беги и живи! Стой и умри! – ревет Виллравен, почуяв слабость противника и занося меч для удара, какому суждено стать победным. – Стой и умри!..
И, продолжая реветь, бросается на не успевшего подняться в полный рост Убби…
Сандаварг делает короткий боковой замах кистенем и бьет им навстречу несущемуся на него берсерку…
Э-хе-хе! Таким ударом от него не отмахнешься… К тому же Убби ошибается, торопится и бьет рано. Слишком рано. Домару даже не нужно уклоняться. Брат Ярнклот проносится в метре перед ним, промахивается, улетает по инерции дальше и врезается в брата Ярнскида. А снова замахнуться Сандаваргу не успеть, в то время, как клинок Кирка уже нацелен поверх щита ему в голову. И на сей раз берсерк точно не промахнется…
БУМ-БУМ!!! БУ-БУМ!!!
Атака Виллравена сопровождается четырьмя оглушительными ударами, что раздаются один за другим почти без пауз. Можно подумать, что он снова долбит мечом по брату Ярнскиду, если бы не две странности. Во-первых, этот грохот гораздо сильнее. А во-вторых, не Убби падает под градом ударов противника. Наоборот – это Кирк отброшен от Убби, да с такой силой, что отлетает чуть ли не на середину моста. А отлетев, грохается навзничь, ударяется затылком о плиту и роняет меч…
Впрочем, все это кажется странным лишь соратникам Виллравена и раскольникам, наблюдающим за поединком со стены. Я же, Малабонита и Гуго испытываем вовсе не удивление, а невероятное облегчение от того, что наш товарищ все-таки смог выбросить из рукава свой козырный туз. Тот самый туз, которым он и хотел перебить все козыри накачанного зельями берсерка.
Больше всех ликует, разумеется, де Бодье. Ведь это только благодаря ему Убби сейчас стоит на ногах, а его враг хрипит и мечется в луже собственной крови, пытаясь отыскать оброненный меч. Лицо Сандаварга тоже залито кровью – клинок противника оставил у него на голове глубокий, до кости, порез. Но что такое этот порез в сравнении с ранами, какие нанес Кирку начиненный порохом брат Ярнклот! А сделал его таким по дороге в Рощу наш механик после того, как Сандаварг озадачил его этой идеей.
Убби помнил, как расправился Виллравен с бросившим ему вызов Тунгахопом. И не строил иллюзий насчет того, что сумеет победить берсерка в честном бою. Но вести нечестную схватку, выстрелив в него из пистолета, было бы тяжким нарушением воинских традиций. Поэтому Сандаварг пошел на нарушение легкое и столь же простительное, как употребление перед поединком стимулирующих зелий. А конкретно: решил повысить мощь не своего тела, а кистеня, с каким ему предстояло выйти на арену. В этом плане традиции запрещали лишь использование ядов. Про другие же способы усиления оружия в них умалчивалось, и потому осудить хитрость Убби не сумели бы даже старейшины.
Прочее было обычным делом техники. Де Бодье хватило нескольких секунд, чтобы решить заданную ему Сандаваргом задачку. И еще примерно полтора часа ушло на превращение кистеня в супероружие.