Эдоард, кстати, сильно не возражал. К доводам камердинера добавлялся еще один. Как-никак – жена его старшего сына. Почти родственница…
А манеры… а что вы хотите от дочери корабела, купца, выросшей под присмотром одной старой няньки… нос занавеской не вытирает – и то благо.
Тахир уважительно поклонился графине, получил в ответ такой же поклон – и быстро заговорил на ханганском. Король уловил несколько фраз, Лиля прищурилась и кивнула.
– Ваше величество, разумеется, вам надо встретить посольство. Сильных обезболивающих давать не будем, но прошу вас потом заняться своим здоровьем.
Эдоард усмехнулся.
– Графиня, составьте мне компанию?
– Ваше величество?
– Почему нет? Вы имеете полное право сопровождать меня.
– А…
– Репутация? Вы – жена моего племянника.
– А баронесса Ормт?
Эдоард фыркнул.
Красотка пыталась пролезть к нему пару раз, но камердинеру был дан строгий наказ. Гнать в шею. Тут болячка на болячке, а эта… на что она способна?
Глазки состроить?
Посидеть пострадать у кровати?
К Мальдонае!
– Заодно и баронесса поймет, что отставлена. Так как, графиня. Будете радом с пациентом?
Лиля вздохнула. Эдоард, если отставить в сторону королевский титул, был симпатичным человеком. И напоминал ей леопарда. Милая пушистая киса… с когтями и зубами. Дашь пальчик – руку по плечо отжуют.
– Повинуюсь вашей воле, Ваше величество.
Эдоард усмехнулся. Весело и немного ехидно. С графиней было легко. Да, она не знала многих вещей – и неудивительно. Сначала дом отца, потом глушь – там короли как-то не водятся. Но в любой момент было видно, что его – уважают. Как человека уважают. А ведь это важнее всего, разве нет?
Самодуром Эдоард в жизни не был.
Лиля тем временем оглядела свой костюм и вздохнула.
– Ваше величество, я не одета для приема.
– Пустое, графиня. Вы отлично выглядите. А если вы так переживаете по этому поводу… – Эдоард коснулся колокольчика и, когда на пороге появился камердинер, попросил его. – Принеси графине Иртон золотистый жемчуг.
Мужчина кивнул и скрылся. Лиля еще раз оглядела себя.
Простое кремовое платье в стиле ампир, украшенное кружевами, кружевные перчатки… неплохо, но не шикарно.
Хотя надев несколько нитей шикарного золотистого жемчуга и перевив подобными же волосы, Лиля чуть утешилась. В грязь лицом ударить не хотелось…
* * *Посольство было… Лиля не назвала бы его – великолепным. Тут Ханганат отвоевал себе первое место. Но впечатление они произвести старались.
Церемониймейстер загрыз всех перечислением титулов и разными завитушками, из которых женщина поняла дай бог одну треть. Стоять за королевским троном, изображая фаворитку и периодически нежно касаясь руки короля (щупая пульс, но кому это объяснишь?) было утомительно и скучно, и Лиля принялась разглядывать посольство.
Так… десятка три разряженных в пух и прах людей, среди которых резко выделялись мужчина с небольшой короной на голове и молодая девушка.
Как всякая женщина, Лиля сначала посмотрела на мужчину.
Его величество Гардвейг.
Ну… что можно о нем сказать?
Симпатичный. Явно умный, лет сорока, глаза живые, ясные, но с ногой явно что-то не то. Наступать на нее он боится, опирается на трость, да и лицо… такие бывают у тех, кто старается сжиться с болью. Или справиться с ней. Раньше умру, чем подчинюсь!
Интересно, что с ним?
Но в молодости мужик был чертовски хорош. Он и сейчас – высокий, светловолосый, синеглазый… Лев Уэльстера. Так его, кажется называют?
Заслужено.
Даже сейчас при взгляде на него начинаешь облизываться. Эх, пропадай парад гормонов! Лет бы десять ему назад – и Лиля бы не удержалась от места королевской фаворитки. Хотя… привычка жениться у этого монарха неистребима.
Но – красив.
Совсем другого типа девушка рядом с ним. Невысокая, темноволосая, темноглазая… со взглядом…
Почему-то от ее взгляда приходит в голову сказка про репку.
Потому что внучка – штучка, жучка и суч… так, не будем плохо о принцессах. Но иных эпитетов Лиля подобрать и не смогла. Как диагноза. Гадать можно много, но верный – один.
Тоненькая диадема на голове, куча драгоценностей, пышное платье, грязная шея… а еще обманчиво невинный взгляд и рассеянная улыбка.
Мужчины таким обычно обманываются. А вот женщины… либо начинают казаться еще более невинными и трепетными, либо начинают беситься. Лиля относилась ко второй категории. Анелия предпочитала решать проблемы за счет мужчин, Лиля – своим трудом, так… контакта мы не найдем.
А вот найдет ли его Лонс?
Вот если подумать… Лиля искренне сомневалась, что эта жучка променяет положение принцессы и кучу брюликов на рай в шалаше.
Не та девочка, не тот типаж.
Анелия, почувствовав ее взгляд, вскинула глаза. И Лиля едва успела опустить ресницы. Но и секунды хватило. Это был взгляд не принцессы. Спокойный, уверенный… Это был взгляд крысы, загнанной в угол. И вполне готовой кусаться. Но почему этого никто не замечает?
Бедный Лонс…
Один из типов, прибывших с Гардвейгом, открыл рот – и выдал на-гора ответную речевку, тоже минут на двадцать. Эдоард кивал, показывая, что он в восхищении, король в восхищении…{8}
Потом короли (опять-таки через придворных) обменялись грамотами, заверили друг друга в своем искреннем восхищении по пятому кругу, Эдоард пригласил Гардвейга на бал в его честь и честь прекрасной принцессы, озарившей своей невинной прелестью весь дворец (Лиля изо всех сил прикусывала язык, чтобы не фыркнуть, хватит с нее одной государственной тайны), назначили дату – через пять дней, и короли-таки разошлись. Эдоард приказал церемониймейстеру разогнать придворных – и без сил откинулся на троне. Лоб в поту, пульс частит… ругаться женщина не стала. Просто позвала стоящего за портьерой камердинера – и с его помощью транспортировала короля обратно в кровать. Отлеживаться.
– Надеюсь, вы будете на балу, графиня?
Лиля кивнула.
А куда деваться?
– Ваше величество, Миранда хотела навестить кузин. И принцессы тоже не возражали…
– Пусть приходит. Я отдам распоряжение…
* * *Спустя десять дней после морского боя, корабли Эрика бросили якорь в гавани Лавери. И первым делом отправились во дворец.
Почти сразу – с корабля на бал.
Бал?
Так прибыло посольство из Уэльстера.
Лев Уэльстера во главе и при нем Анна Уэльстерская. Естественно, Эдоард должен был дать бал в их честь. Ну и… вывернулись.
Каждый год, примерно в одно и то же время, давался бал-маскарад. К нему готовились за месяц, шили костюмы, интриговали насчет приглашений, подбирали пары, ну а в этом году его обозвали балом в честь Уэльстерского посольства. И волки целы, и овцы сыты…
Лиля к нему не готовилась, но какая разница? Костюм подобрать? Часик побыть на балу?
Переживем как-нибудь. Тем более, что задевать ее никто не решится. Королевские фаворитки – штука острая, порезаться можно. А объяснять, что она не, и даже ни разу не… простите, а судьи – кто?!
Стервочки, которые сами бы легли под короля во всех позах и мужики, которые готовы их подсунуть под короля и получать дивиденды? Пфе!
Эдоард вообще не рассматривал ее, как женщину. Скорее, как племянницу. Ну и Лиля к нему относилась, как к дядюшке-самодуру. С почтением, но без излишнего прогиба. А бонусы – хорошие.
Спокойствие, относительная безопасность, защита от гнева супруга…
Не мог этот гад где-нибудь пропасть!
Лонс рвался на бал, увидеть свою ненаглядную. Лиля подумала и решила, что стоит нарядиться под ханганскую даму, Лонса – под хангана… Бороду прилепим, купим у цирюльников – почему нет? К тому же ханганы тоже приглашены. Принц Амир?
Тоже найдется под кого. Почему бы не под стража караванной тропы в родовом наряде. Принцу – можно. А смотреться будет весьма экзотически.
Препятствия начались практически сразу.
Ну не нашлось у ханганских дам подходящей одежды. Лиля была либо в полтора раза крупнее, либо в два раза мельче нашедшегося. И что тут будешь делать?
Подгонять?
А времени почти и не было.
Два дня – это сроки?
Марсия со подруги взвыли. Чтобы их графиня – и в таком виде на бал?
Никогда!!!
Лиля вздохнула. И подумала, что классика вечна. Летучая мышь, говорите?
Черное платье у нее есть, черную бархатную маску сделать – минута, черный плащ… Да запросто! Подшить в него коротенькие реечки, почти лучинки, только чтобы форма была, обрезать края – и получится вполне приличное вампирское крыло.
Вот что делать с волосами?
А, оставить просто так, но обильно перевить черными лентами и черным жемчугом. Август расстарался для дочери.
Отлично!
Плащ девочки переделали за три часа, благо – не редкость. И даже расшили гагатовыми[4] бусинами. Платье есть, украшения… Эдоард нарочно распорядился на бал ничего такого не надевать. Взять с собой в кошельке у пояса, предъявить на входе – и вперед.
Лонса переделали в хангана без особых усилий. Черная борода придавала ему такой страшноватый вид, что Лиля едва сама не шарахнулась. И еще раз постаралась напомнить ему общеизвестное.
– Не смей говорить своей любимой, где ты живёшь, у кого служишь… Только если она согласится бежать с тобой немедленно – разрешаю. Ты понял?
Лонс покивал. Но уверенности у Лили не было.
Амир, напротив, сильно расстроился, что нельзя взять с собой Миранду. Лиля сдвинула брови и решительно утащила парня в свой кабинет.
– Ты что творишь?
– Что именно?
– Ты Миранду во что втягиваешь? Она же малявка совсем!
– Почему? – не понял Амир. – В этом возрасте уже заключают помолвки. А еще лет через пять вы ее можете отправлять жить к супругу. Она уже взрослая…
Лиля сдвинула брови.
– Не ты ли претендуешь?
– А хоть бы и я? – не растерялся ханган. – Я это давно обдумываю.
– Насколько давно?
– Еще когда начал выздоравливать в Иртоне. Миранда красива, умна, с ней не скучно…
– И ты запрешь ее в гареме, куда никому нет доступа?
– Не знаю пока… постараюсь это изменить.
– А если не изменишь? Миранда воспитана иначе…
– Но ведь и у ваших женщин не так много свободы. Дом, выезды к знакомым…
– Вы разной веры!
– И что? Женщина может быть любой веры. А нам разрешено жениться на женщинах из иных стран.
– Миранда тебя не любит.
– Это дело времени.
Лиля прищурилась.
– Что еще скажет мой супруг.
– Можно подумать, вы его сильно спрашиваете, – Амир тоже решил не церемониться и резал правду-матку. – Миранда ваша дочь.
– Его. Я ей мачеха.
– Неважно. Я – очень выгодная партия. Если что – я могу даже жениться по вашему обычаю. Почему нет?
Лиля вздохнула.
– Амир, она – ребенок.
– Ненадолго.
Тьфу!
Проторговавшись два часа, сошлись на одном и том же. Спрашиваем Миранду. Если она не против – заключаем предварительный договор. Если она против – речи не идет ни о чем. Договор заключили – и забыли лет на десять. Раньше шестнадцати Лиля ребенка никуда не отпустит. Ну разве что в гости.
Ну а в пятнадцать (Лиля настаивала на семнадцати, но тут Амир ее переборол) заключается брак. Осуществление его будет в зависимости от состояния невесты. И – тут уже Лиля уперлась стеной – если Миранда захочет пользоваться противозачаточными средствами (принц покраснел, но поди, поспорь) – никто ей мешать не будет. Еще не хватало – каждый год по ребенку, в тридцать – уже старуха. Никаких!
Пусть сама выбирает, когда рожать и сколько. А то вот один супругу в могилу родами свел, потом Тадж-Махал[5] отгрохал, но ей-то не по фиг, где лежать?
Любовь – любовью, но мозги тоже иметь надо!
Сам Амир был весьма доволен.
Даже если нельзя иметь четырех жен – почему бы мужчине не завести наложниц? А наследником может быть любой сын, лишь бы умный и сильный был.
Зато Миранда выгодная партия. Уже сейчас она много знает и умеет. А Амиру и в Ханганате пригодятся женщины, которые могут плести кружева, знают как лить стекло такой прозрачности и гладкости, умеют лечить людей, плюс Миранда – родственница короля, что тоже ценно, не с помойки берем…
Лиля это тоже понимала. Но – как тут сопротивляться?
Амира она знает, юноша умный, достаточно порядочный, не намного старше Миранды. И король возражать не будет, и ребенок пока с ней поживет. А вот кого бы там супруг присмотрел?
А хвост его знает!
Мы не можем ждать милостей от Джерисона Иртона, мы можем их взять сами![6]
Да и случись что с ней – Миранда отплывает к жениху. Ее тронуть побоятся. Ханганат хоть и не Уэльстер, но жизнь попортить может ощутимо. Просто раньше им это не надо было. А сейчас, когда начали налаживаться контакты…
– Мам, ты нервничаешь?
Миранда. Подошла тихонько, погладила по лицу – Лиля как раз сидела в кресле, и ребенок мог дотянуться.
– Переживаю, малышка.
– Из-за чего? Потому что папа еще не вернулся?
– И это тоже. А еще… из-за тебя.
– Почему? – синие глазенки были удивленными.
– Потому что к тебе посватался принц Амир.
– Амир? Ко мне?
– Ну да. Он предложил, что ты будешь его невестой, а потом, лет в пятнадцать выйдешь замуж. Или чуть позже, лет в семнадцать…
Мири задумалась.
– И я уеду в Ханганат?
– Боюсь, что да. Ты сможешь приезжать сюда, но ненадолго.
– А ты со мной поедешь?
Лиля взъерошила девочке волосы.
– Малышка, в этом возрасте я уже буду тебе не нужна. Я буду вязать тебе пинетки и чепчики для детей и передавать их с оказией. Ну и приезжать иногда…
– Мне без тебя будет плохо.
– Мне тоже.
– Мам, а нельзя никак отвертеться?
Лиля вздохнула.
– Только один выход.
– Какой?
– Согласиться сейчас, чтобы тебя не выдали замуж за кого-то другого. А потом посмотрим, когда ты повзрослеешь. Амир умный юноша, если ты влюбишься в другого, он тебя отпустит.
– Ты думаешь?
– Король заинтересован в этом браке.
Миранда совсем не по-детски вздохнула.
– Тогда спорить нельзя. Мама, я боюсь…
– Чего, маленькая?
Миранда забралась женщине на колени, прижалась покрепче…
– Что у меня будет так же, как у тебя. Вы же с папой друг друга не любите…
– Почему ты так решила?
– Ма-ам…
Голос был почти страдальческим. Ну да. Взрослый ребенок, в это время дети рано взрослеют.
– Ладно. Ты права. Но у тебя так не будет.
– Правда?
– Да. Я твоего папу до свадьбы и не видела ни разу. А у тебя так не будет, обещаю.
Мири прижалась к матери.
– Честное графинское?
– Честное графинское…
– Мам, а давай в нарды сыграем?
Разумеется, Миранда согласилась. А кто бы отказался в ее возрасте.
У Лили было большое желание надавать Его высочеству оплеух. Но пришлось промолчать. Потом жизнь все расставит на свои места.
Ладно. Впереди – бал.
* * *Джес рвался в свой городской дом. Но Рик не пустил его.
– Подожди. Давай сначала к королю, а потом начнешь искать свою супругу. Глупо ведь выглядеть будешь.
Насчет вида Джес мог поспорить. Но лучше сначала и правда все узнать, потом уже действовать.
Во дворце было шумно и оживленно. Но принца не то, что пропустили – сопроводили под руки. И вместе с графом. Вирмане с ними не пошли, отправились ждать в караулку. Мол, пошлют за ними – тогда и… Не любит их король, что тут поделать?
А Рик прямиком отправился к отцу.
Эдоард сидел в своем кабинете. Чуть побледневший, чуть похудевший, но такой… родной. Ей-ей, надо уехать, чтобы понять, насколько тебе дороги близкие люди! И насколько тебе плохо без них!