Уверенность Наполеона в близости сражения была так велика, что, когда 16-го поутру, донесли ему с передовых постов об отступлении Русских, он не хотел тому верить и сам поехал удостовериться в истине сего известия. Сомнение его было непродолжительно. Прибыв на позицию, которую накануне занимали Русские, он увидел опустелые биваки; тут не было ничего забытого, брошенного, ничего такого, что бы свидетельствовало о торопливости отступления. Нашли только одного спавшего под кустом русского солдата, которого привели к Наполеону, но он ничего не мог сказать, куда пошла армия, к Петербургу или к Москве. Наполеон послал авангарды по дорогам Петербургской и Смоленской, а сам поехал в Витебск, где оставалось весьма мало жителей. Накануне Гражданский Губернатор получил повеление отправиться с чиновниками в Усвят, собрать сколько можно более хлеба, скота и горячего вина и перевезти запасы сии в Велиж и Поречье. Белорусский Военный Губернатор Герцог Александр Вюртембергский предварил за несколько дней перед тем чиновников и граждан, что если бы Русские войска оставили Витебск, то жители не должны противиться неприятелю, но в сердцах сохранять присягу верноподданных к Государю. На случай занятия Французами Витебска Герцог назначил Комендантом одного отставного Бригадира.
Наполеон сперва остановился у предместья и велел привесть к себе того, кто имел начальство в городе. Губернатор и почти все чиновники присутственных мест заблаговременно выехали, и Наполеону представили только нескольких обывателей. Он расспрашивал их в особенности о том: не знают ли они, где Русские предполагают дать сражение? Один из представленных отвечал, что, по слухам, Русские намерены остановиться при Белыничах, на Петербургской дороге, верстах в 15 от Витебска. Не делая дальнейших расспросов, Наполеон поехал на сию дорогу, но не встретил нашей армии, а только получил от разъездов донесение, что к Поречью тянутся значительные силы Русских. Основываясь на сем известии, велел Наполеон и тем войскам, коим первоначально назначено было идти к Смоленску, обратиться на Петербургскую дорогу, к Гапоновщине, где и остановился на некоторое время неприятельский авангард. Окончив обозрение, Наполеон удостоверился, что Русская армия уже находилась в таком от него расстоянии, что нельзя было воспрепятствовать маршу ее на Смоленск, и потому возвратился в Витебск, где прожил до 1 Августа.
В делах при Островно, Кукувячине и Витебске убито с нашей стороны 834, ранено 1855, пропало без вести 1069 человек [102] . Главнокомандующий не мог нахвалиться армией. Вот его слова из донесения к Государю:
«Войска Вашего Императорского Величества в течение сих трех дней с удивительной храбростью и духом сражались противу превосходного неприятеля. Они дрались как Россияне, пренебрегающие опасностями и жизнью для Государя и Отечества. Я не решу, кому, войскам ли авангарда, 4-го корпуса или 3-й дивизии, отдать преимущество. Все соревновались в мужестве и храбрости. Одни только неблагоприятельствующие обстоятельства, не от 1-й армии зависящие, принудили ее к сему отступлению, которым она, в военном смысле, может тщеславиться, произведя оное в виду превосходнейшего неприятеля, удерживаемого малым авангардом Графа Палена. Мы лишились Генерал-Майора Окулова, убитого на месте сражения, а 14-го числа Граф Кутайсов ранен пулей в ногу; но, несмотря на то, он, как до окончания вчерашнего дела, так и сегодня был в огне. Все офицеры отлично выполняли долг свой, и вообще войска оказывают такую ревность и усердие, что я уверен в совершенном успехе генерального сражения, если бы только обстоятельства не воспрепятствовали ныне дать оное. Но, соединившись с Князем Багратионом, не может уже быть сомнения в поражении врагов, почему и спешу я совершить сие соединение (к коему я уже, с моей стороны, дал средство прибытием своим в Витебск) и предупредить движением моим прибытие неприятеля чрез Могилев в Смоленск, в чем, вероятно, ныне состоит цель его. Непоколебимая храбрость наших войск дает верную надежду к большим успехам».Рассмотрим, какие причины воспрепятствовали Князю Багратиону прибыть в Витебск.
Действия князя Багратиона от Несвижа до Мстиславля
Движение 2-й армии из Несвижа к Бобруйску. – Дело при Романове. – Соединение Даву и Вестфальского Короля. – Отъезд из России Вандама и Короля Иеронима. – Прибытие 2-й армии в Бобруйск. – Важность Бобруйска. – Распоряжения Игнатьева. – Марш 2-й армии к Могилеву. – Занятие Могилева неприятелем. – Дело Сысоева под Могилевом. – Князь Багратион решается идти напролом. – Расположение Даву при Салтановке. – Бой при Салтановке. – Движение 2-й армии к Мстиславлю. – Переписка Платова с Главнокомандующим и Начальником Главного Штаба 1-й армии. – Соединение Платова с 1-й армией.
Дав трое суток отдохнуть армии под Несвижем и остановив авангард Вестфальского Короля поражениями, нанесенными ему 27 и 28 Июня под Миром, Князь Багратион продолжал марш к Бобруйску. 1 Июля прибыл он в Слуцк, где получил известие о появлении неприятельских партий уже в Свислоче на Березине, в 40 верстах от Бобруйска. То были разъезды Пажоля, которого Даву послал из Минска, между тем как сам пошел на Могилев. Из сих движений Князь Багратион заключил, что Даву не упускал нашей армии из вида. Итак, опять надлежало спешить, чтобы предупредить головы неприятельских колонн и найти свободный путь для соединения с 1-й армией.
В следовании к Бобруйску Князь Багратион разделил армию на две части: Раевского, с 7-м корпусом и несколькими конными полками, послал вперед, для атаки неприятеля, в случае встречи с ним до прихода в Бобруйск, и как тогда довелось бы открывать путь оружием, то Раевскому велено произвесть нападение, несмотря ни на число неприятеля, ни на твердость его позиции. Сам Князь Багратион, с 8-м корпусом Бороздина и 2-й кирасирской дивизией, шел в одном марше за Раевским для поддержания арьергарда, коим командовал Платов, отражая нападения Вестфальского Короля. «Я охотно бы решился атаковать армию Иеронима, меня преследующую, – доносил Князь Багратион Государю, – и, разбив ее, разбил бы после и Даву, в чем совершенно уверен, но не уверен в том, чтобы Иероним не стал отходить и, тем отвлекая меня, не дал бы случая Даву отрезать вверенную мне армию на всех пунктах соединения, и даже продовольствия» [103] . Едва Князь Багратион выступил из Слуцка, как получил от Платова донесение, что Вестфальский Король быстро приближается к Романову. Он приказал Платову держаться в Романове и даже податься вперед на неприятеля, для того чтобы отправленные из Слуцка в Мозырь обозы, раненые, пленные и больные успели отойти на некоторое расстояние и не попались неприятелю. Для подкрепления Платова остался Князь Багратион в Слуцке с корпусом Бороздина и кирасирской дивизией. Неприятельская пехота, не доходя 8 верст до Романова, остановилась, а кавалерия, состоявшая из 7 полков, атаковала наш арьергард, который опрокинул ее и преследовал до места, занимаемого пехотой, где остановлен был действием ее артиллерии. Французская конница, собравшись под прикрытием пехоты и орудий, снова пошла в атаку, но опять неудачно. Поле сражения было покрыто неприятельскими трупами и ранеными, в плен взято 16 Офицеров и до 300 нижних чинов. Вечером Князь Багратион доносил Государю из Слуцка: «Из сего дела удостоверяюсь, что Иероним не решится дать мне сражения, прежде нежели Даву мог бы нанести мне вред с фланга, а между тем полагаю, что в переходе завтрашнего числа обозы 2-й армии сблизятся к Петрикову, где получат из Мозыря подкрепление, и что самая моя дорога от Уречья к Глуску и далее, будучи лесиста и болотиста, отнимет у неприятеля способы меня преследовать быстро и не позволит мне искать над ним каких-либо поверхностей. По сим уважениям, и более потому, чтобы не допустить неприятеля от Минска и Борисова делать поиски на Смоленск и далее внутрь, я, перейдя Березину у Бобруйска, поспешу на преграждение путей неприятелю и соединение, ежели оно будет возможно, с 1-й армией, сколько силы людей выдержать в состоянии будут. С особенным чувством прискорбия приемлю смелость, Всемилостивейший Государь, изъявить мое сожаление и вверенных мне войск, что по сие время не нахожу случая удовлетворить их и собственному желанию победить врага, дерзнувшего нарушить спокойствие Вашего Императорского Величества. Смело могу ручаться, что нет чина, ни звания, которые бы не равно чувствовали и не равно бы желали: победить или умереть! Но, стесненный невыгодным положением моим и имея неприятеля отовсюду, сохраню навсегда соревнование сие, дабы воспользоваться оным в минуты первых возможностей. Благодарность к благотворениям Вашего Императорского Величества и преданность к Престолу не позволяют скрывать пред Вами, Государь, уверенности и непременных надежд, что с решительным наступлением 1-й армии на неприятеля обстоятельства примут другой и выгоднейший вид».
Далее Романова неприятельские войска не преследовали 2-й армии, получив другое назначение. У Вестфальского Короля произошла ссора с Даву, который имел от Наполеона повеление принять под главное свое начальство войска Короля, если дойдет до сражения или в случае совокупных с ними действий. Даву начал посылать приказания Иерониму, который тем обиделся и не хотел подчинить себя Маршалу. Наполеон, узнав о происшедшей ссоре, недовольный действиями своего брата, отказал ему от команды и подчинил Маршалу Даву корпуса Понятовского, Латур-Мобура и Вандама, составлявшие армию Вестфальского Короля. Первым двум велел Даву идти, для соединения с ним, к Игумну и Могилеву, а Вандаму следовать из Несвижа на Минск и Оршу, куда также выступил из Минска корпус Груши, находившийся в сборном корпусе Даву. Таким образом армия Князя Багратиона освободилась от неприятельских войск, находившихся в тылу ее, и могла продолжать спокойно марш свой на Бобруйск. Лишившись начальства над войсками, Вестфальский Король уехал из России в столицу свою Кассель, конечно не помышляя о превратности судьбы, что с небольшим через год будет он оттуда выгнан Русскими. Тогда же, равномерно по неудовольствию, оставил неприятельскую армию командир Вестфальского корпуса Вандам; место его вскоре занял Генерал Жюно.
Кратковременное пребывание свое в России ознаменовал Вандам такими же насилиями, какие посрамили имя его и в других землях. 26 Июля Лидский Подпрефект жаловался на Вандама, что он посылает солдат с повелением грабить жителей. Вестфальский Король оставил по себе одинаковую позорную память. Сперва надеялся он, что Наполеон ему назначает Польский престол, и потому, вступив в Гродно, ласкал Поляков. Желая блеснуть своими сведениями в их истории и показать уважение к прежней воинской славе их, поминутно говорил он им о Болеславе Храбром. На походе из Гродно в Несвиж предавался он поступкам, недостойным его сана: остановясь в селении Котре, в 35 верстах от Гродно, забавлялся бросаньем пустых бутылок из окна; стоявшие на дворе офицеры хватали их и вбрасывали опять в комнату через другое окно. Дело кончилось тем, что перебили множество стекол. Там же, гуляя по саду, рубил он саблей молодые деревья. Сын помещика просил Короля оставить такое занятие и получил от него следующий ответ: «Пусть все чувствуют, что здесь война». Солдаты его грабили по деревням и городам. В Новогрудке был он свидетелем, как войска его разбивали погреба, брали вино и другие вещи, и хладнокровно смотрел, когда солдаты наносили побои жителям, искавшим у него защиты. 6 Июля благополучно прибыла 2-я армия в Бобруйск. Построение сей крепости было почти доведено к окончанию: верки отсыпаны в настоящий профиль, большая часть дерновых одежд сделана, положенное число 360 орудий, с достаточным количеством снарядов, выставлено. Удачный выбор места, где выстроен Бобруйск, оказал в Отечественную войну величайшую, неоцененную услугу. Ни одна крепость в России никогда не была столь полезной, как Бобруйск в 1812 году. Не будь там крепости, Князю Багратиону невозможно б было прежде исхода Августа соединиться с 1-й армией, а тогда она была уже в окрестностях Москвы. Переправа через Березину сделалась бы совершенно недоступной, ибо, когда Князь Багратион находился еще в Слуцке, Пажоль был уже в Свислоче и мог по устроенному им в Острове мосту перейти на левую сторону реки, уничтожить гати и плотины на болотных берегах Березины и затруднять нашим войскам наведение мостов. Князю Багратиону, не имевшему с собой понтонов, довелось бы идти на Речищу и Лоев, там переправляться через Днепр и большим обходом искать соединения с 1-й армией или вовсе от него отказаться, Пинскими болотами примкнуть к Тормасову и 1-й армии предоставить одной бороться с Наполеоном.
Кроме возможности удобно переправиться через Березину в Бобруйске, следование к нему 2-й армии было во многом облегчено командовавшим в крепости Генерал-Майором Игнатьевым. Два года был он с своей резервной дивизией на работах Бобруйска. Когда открылась война, он не получал никакого повеления принять начальство над крепостью и послал курьера в главную квартиру за приказаниями. Курьер был схвачен неприятелями. Тогда Игнатьев сам собой дал знать в окрестные уезды о вступлении своем в звание Бобруйского Военного Губернатора и предписал Исправникам Игуменскому, Борисовскому и Бобруйскому спустить тотчас до Бобруйска все суда, шедшие по Березине к Борисову, с грузом и порожние. За неимением конницы остановил он проходивших чрез Бобруйск с разными обозами 140 казаков и употреблял их для разъездов, за недостатком артиллеристов взял вместо их пионеров и людей из парочной полуроты, отправил больных в Речицу, заготовил большое количество продовольствия, словом, так распорядился, что от 30 Июня донес: «Теперь с помощью Божией могу я принять неприятеля» [104] . Потом, получив верные сведения о направлении корпуса Даву на Минск и марше Князя Багратиона к Слуцку, Игнатьев приказал свезти фураж на дорогу от Бобруйска до Слуцка и выставить на каждой станции по 600 подвод для облегчения перевоза армейских тяжестей. Как благоразумны были принятые им меры, свидетельствует то, что распоряжения на счет фуража и подвод уже были кончены, когда Князь Багратион прислал в Бобруйск повеление о том же.
Князь Багратион утвердил Игнатьева Бобруйским Военным Губернатором на основании 4-го пункта положения о крепостях и поручил ему управление полицейской части в уездах Минской губернии, свободных от неприятеля. Три дня провел Князь Багратион в Бобруйске, где оставил своих больных, наполнил провиантские фуры сухарями, во множестве в крепости заготовленными, и взял из резервной дивизии Игнатьева 6 батальонов, принадлежавших корпусу Раевского. За тем осталось в Бобруйске 4000 войск, в числе коих 600 раненых и больных из 2-й армии. Гарнизон был достаточен для обороны крепости на случай внезапного на нее покушения, но не для выдержания осады, для чего, по сделанному тогда расчету, требовалось 13 000 человек. Так Бобруйская крепость способствовала безвредной и скорой переправе 2-й армии через Березину, дала возможность Князю Багратиону подкрепить армию резервными батальонами и продовольствием и оставить там своих больных, раненых и лишние тяжести. Сверх того, Бобруйская крепость способствовала к удержанию в повиновении окрестных жителей, которые, по причине строгой за ними бдительности Игнатьева, во все продолжение войны не вооружались против законного Правительства и оставались спокойны. Для прекращения непослушаний, начинавших возникать в разных местах Бобруйского уезда при появлении неприятеля, Игнатьев разослал следующее объявление: «1-е) Поелику неприятельские войска удалились из здешних стран и нового нашествия их не предвидится, то всем помещикам, владетелям, крестьянам и Евреям, тотчас по получении сего, возвратиться в свои дома. Данной мне властью заверяю, что от состоящих под начальством моим войск никому ни малейшей обиды и притеснения не будет. 2-е) Всем гражданским и дворянским чиновникам, равно служащим по выборам мещанам и Евреям немедленно возвратиться к своим местам к исправлению их должностей. 3-е) Строго предписывается помещикам, владельцам, арендаторам и экономам по всем нарядам и предписаниям Бобруйского Присутствия для военных повинностей и Нижнего Земского Суда делать точное и скорое исполнение, в случае же медленности и неповиновения виновные будут мной преданы смертной казни, а те селения, или местечки, где неповиновение окажется, истреблены огнем. 4-е) Заготовление для неприятелей провианта и фуража во всех местах прекратить под опасением смертной казни. 5-е) В случае нового нашествия неприятелей, чего, однако, предполагать не можно, всем без изъятия удаляться с дорог в леса, и все имеющиеся по дворам запасы хлеба и провианта истреблять огнем. Не исполнивший по сему пункту признается изменником, будет расстрелян, а имение описано в казну. 6-е) Напротив, при приближении наших войск никому домов своих не оставлять и спокойно заниматься сельскими работами; заверяю Именем Его Императорского Величества, что от проходящих войск никому обиды не будет. 7-е) Строжайше запрещается помещикам и владельцам вооружать крестьян под предлогом личной защиты от грабительства. Всякий вооруженный, найденный в селениях и по лесам, будет расстрелян».