… – Да, подтвердилось. – Полковник помолчал. – Уговор есть уговор… только… зачем тебе «тунгусы»? Если для чего-то противозаконного – сделка не состоится.
– Не волнуйся, – Призрак усмехнулся. – Ничего криминального. Мне известно, что ты снял охрану с Управления.
– Да. А от чего их охранять?
– Они участвуют в очень опасной игре, полковник, верни им охрану в двойном объеме. Вот и все мои условия.
– И надолго?
– До особого распоряжения…
– У меня мало народа и много дел…
– Уговор есть уговор, – повторил его слова Призрак, – и работа как раз по профилю твоей конторы.
– Мой профиль – ловить тебя.
– Забудь. С завтрашнего дня Призрак исчезнет.
– Застрелишься?
– Будь здоров.
– Погоди! Почему Управление? Зачем их охранять?
– Если у них получится – увидишь сам.
– Ах какие мы загадочные!
– Работать, полковник, работать! Контракт заключен? Ну, так вперед!
…Черные воины шли по пятам. Андрей их не видел, но был в этом уверен. Пока они отставали на шаг, у него было время для маневра, и терять его он не имел права. Ячейка бормотала о втором энергетическом уровне и всего лишь пятнадцатипроцентной компенсации, но чувствовал себя Соловьев пока довольно прилично. Во всяком случае, лучше, чем в больнице. Отпустив Эдика, он прогулялся по центральной улице, внимательно присматриваясь к машинам и прохожим, а затем завернул в уютный бар. Рабочий день подходил к концу, и в заведении уже начали появляться посетители. Нужного человека он вычислил сразу. Уставший торговец черным и цветным металлом бросил на стойку крупную купюру и, глядя куда-то внутрь себя, выпил подряд две рюмки, мягко говоря, пахучей текилы.
– К концу недели как выжатый лимон, – произнес Соловьев, усаживаясь рядом.
Бизнесмен окинул взглядом его костюм и кивнул.
– Поставки, отгрузки, звонки… – он помотал головой. – Осточертело!
– А в регионах все норовят хапнуть побольше, – поддержал его Андрей. – С железнодорожными тарифами комбинируют…
– Жульничают! – исправил его предприниматель. – Он мне звонит и жалуется, подняли тарифы на десять процентов, я в минусе! Мне! И знает ведь, гад, что у меня связи в МПС, а все равно… Ну делаю я ему льготный тариф, так ведь нет, опять звонит. Пока распоряжение довели до местного начальства – два состава прошли по обычным расценкам! Жулье! Факс, оказывается, в нашей стране идет медленнее товарняка!
– Таких надо сразу – пинком под зад…
– А как его пинком-то? Он же сын их местного вице-губернатора! Там столько всего завязано… – Бизнесмен показал бармену два пальца, и тот поставил рюмку перед Соловьевым.
Они чокнулись, выпили, и бизнесмен протянул Соловьеву руку
– Аркадий…
– Андрей… – Соловьев внимательно посмотрел ему в глаза, и предприниматель застыл, словно статуя. – Посиди здесь еще часок, Аркаша, потом лови такси и езжай домой. Выспаться тебе надо. О машине не волнуйся, ты ее на стоянке возле «Интуриста» оставил, от греха подальше, чтобы в расстроенных чувствах не разбить. Послезавтра заберешь. А сейчас дай мне ключи и документы.
Бизнесмен порылся в карманах и покорно протянул Соловьеву ключи от машины и бумажник.
– Только права и техпаспорт, – Андрей вынул из бумажника две пластиковых карточки и вернул его Аркадию. – Спасибо тебе, дружище.
– Да… – зачарованно пробормотал бизнесмен. – Жулики они… там целая семейная мафия… ну, то есть просто мафия…
– Грамотный, уважаю, – Андрей похлопал его по плечу и покинул заведение.
Равнодушный бармен проводил его внимательным взглядом и вернулся к протиранию стаканов. Почему один из братьев-близнецов вдруг поспешно удалился, оставив другого наедине с какими-то глубокими раздумьями, его не интересовало. Мало ли в жизни ситуаций?..
* * **Машина у Аркадия была новая, но для такого солидного предпринимателя достаточно скромная. Андрея это вполне устроило. Он вырулил на проезжую часть и затормозил у светофора. По «зебре» пешеходного перехода спешили люди. Соловьев провожал их мутным взглядом, перескакивал на следующих, доводил их до противоположной обочины и снова возвращался к тем, кто только стартовал. Мужчины, женщины, дети, судьбы и тени. У каждого своя и одна на всех. Тень вселенского зла. Они не видели распростершейся над их головами Сущности, да и не могли ее увидеть, но слепота не спасала от печального конца. Сколько из них доживет до следующего десятилетия? Каждый десятый, двадцатый, сотый? Или вообще – никто? Первый удар Сущности – «черный ноябрь» пережили многие, но ведь он был направлен против келлов, а не людей. Что будет, когда Проклятие окончательно переключит свое внимание с чужаков на землян? Андрей выхватил из толпы пешеходов новое лицо. Что будет с этой симпатичной девушкой? По имени Вера… Соловьев встрепенулся. Вера? Да, это была именно она. Девушка шла в направлении бара. Андрей поискал еще какие-нибудь знакомые лица и выхватил суровый взгляд Евгения. Он шел шагах в десяти позади девушки, старательно толпой прикрываясь.
– Та-ак, – протянул Соловьев, – пошла массовка…
Светофор переключился, и он резко нажал на газ. Оставаться в этом районе было рискованно. За бывшими соратниками наверняка следили все, кому не лень. От «тунгусов», по его же просьбе, до Сущности. Между ними в списке стояли черные воины…
… – Вера! Привет, Палыч, где Вера?
– Что ты так орешь? – Сноровский поморщился. – Зачем она тебе?
– Соскучился. – Безносов прошел в гостиную домика и бросил на стол пакет с фотографиями. – Она здесь или в городе?
– Здесь только я да Федя. Остальные… кто где. Келлы снова на своей базе заперлись, а Вера с Женей гуляют по центру.
– Так, так, – полковник почесал затылок. – Хочешь посмотреть, как теперь выглядит Соловей? Вот…
– Это что?
– Это кто, – исправил Безносов. – Аркадий Викторович Мельников. Бизнесмен средней руки. Вполне приличный человек. Сегодня около пяти зашел в бар, выпить по случаю наступления выходных рюмку текилы, и впал в ступор. Очнулся – нет ключей и документов на машину. Самой машины тоже. Бармен доложил, что на ней уехал близнец гражданина Мельникова по имени Андрей.
– Ну и?
– Ну и нет у Аркадия Викторовича никаких близнецов…
– Может, он не в курсе?
– Я проверил – точно нет.
– Понятно… погоди, а Вера-то тебе зачем?
– А она там как раз в это время прогуливалась. Прямо перед тем баром.
– Ты снова нас опекаешь?
– Приходится. Кто-то же вас пасет.
– Я слышу это уже не впервые. Причем все время от тебя. Ты так и не выяснил – кто? Сеня, а где же твой хваленый опыт?
– Да опыт на месте, куда ему деваться, – полковник неуверенно потер подбородок. – Тут, понимаешь, какое дело… Тебя кто-то такой пасет, что «тунгусам» до него расти и не вырасти.
– И чем это грозит?
– Может, и ничем, а может…
– Пиф-паф, ой?..
– Ёй-ей, – Безносов кивнул. – Под сметаной зайчик мой… Если у них есть такие планы, мы на выручку не успеем. Так что ты и сам поосторожнее будь, и ребятам накажи…
– У меня след! Здрасьте, товарищ полковник, – ворвавшийся в гостиную Федор помахал свежей распечаткой. – Коро передала сведения «ВТ», а тот мне. Соловьев где-то в здании «Стройтранса».
– Что он там забыл? – удивился Иван Павлович.
– Это теперь гостиница, – подсказал Безносов, доставая телефон.
– Погоди, Сеня, ты его спугнешь. Пусть с ним поговорит Вера.
– А если он ее… того, – полковник выразительно провел ладонью поперек горла.
– Не сможет, – вмешался Федор. – У него батарейки садятся. Ячейка уже на первом уровне, компенсация восемь процентов.
– Что это значит? – удивился Сноровский.
– Кончится скоро твой Соловей, вот что это значит, – ответил за программиста Безносов. – Ему лечиться надо, а не по городу бегать. Чего неймется человеку?!
– Только он ляжет в клинику, ты же первый вокруг его палаты оцепление организуешь и решетки к окнам приваришь.
– Я-то понятно, но ведь он не от меня бегает. Он же все с каким-то невидимым джинном воюет, ты сам говорил.
– Этот джинн иногда бывает видимым, – вставил Курилович.
– С бодуна?
– Нет, Федя прав, мы его тоже наблюдали. Есть что-то такое в «атмосфэре»…
– Чокнулись вы все.
– И твой Евгений?
– И он, – полковник нахмурился. – Ладно, мы здание оцепим, а вы беседуйте. Авось чего и решите. Честно говоря, надоело мне за ним бегать.
– Договорились.
– Слушай, Иван, я давно хотел спросить, да все как-то забывал… Кто этого Соловьева вообще откопал? Борис?
– Он. Это же друг его был. С детства. В армии они тоже вместе служили. Ну, а потом так и остались рядом. Близкие друзья были. А что?
– Да так…
– Мутишь опять?
– Нет, чего тут мутить? Ясно все, как божий день. Кроме одной детали.
– Какой?
– На фига Соловьеву понадобилось дружка своего покойного имитировать…
– Не понимаю.
– И я не очень. Только у моих орлов глаз наметанный. Высотку в центре знаешь? Новую, многоквартирную? Так вот, живет там некая особа по имени Валя… Заметь, простая парикмахерша. Заработки, сам понимаешь, не ахти. Без мужа, да и дяденьки на «меринах» к ней не ездят, но поди ж ты, купила себе квартирку стоимостью в два пожизненных оклада!
– Полковник, короче! У нас там, в гостинице, Призрак…
– Соловьев там полумертвый, а не Призрак, – возразил Безносов. – Ты дослушай. Так вот, тетю Валю периодически навещали два субъекта. Один – ее брат Эдик, а другой – собственно реальный владелец квартирки, некто С. П. Колесников. Улавливаешь?
– Под этим именем последнее время жил Андрей, – Сноровский кивнул.
– А теперь факт. Сегодня нашу очаровательную Валю посетил новый гость. Как он входил, никто не видел. Более того, все наблюдательные соседи уверены, что утром к Вале приехал этот самый Колесников, зато ближе к полудню из ее подъезда вышел человек, по описанию страшно смахивающий на Боба… Такой вот буржуйский праздник. Внеплановый день живых мертвецов.
– День всех святых, – негромко поправил Федор. – Андрей ранен, он мог забыться и, вспомнив о друге, принять его внешность.
– Или не хотел, чтобы кто-то видел, что выходит именно он, – поддержал Куриловича Иван Павлович.
– Ну и выбрал бы физиономию… того же братца своей пассии, – возразил Безносов. – А что, если он таким образом хотел что-то сказать тем, кто его пасет?
– Сущности?
– Я не знаю, сущности или паранойе…
– Никаких вариантов, – немного подумав, признался Сноровский. – Поехали, спросим.
– Тоже верно, – согласился Безносов. – Поехали.
В гостиничном номере было тихо. Вера и Евгений сидели на застеленной кровати, а перед ними прогуливался задумчивый Феликс. Когда на пороге появились Сноровский и Безносов, келл остановился и молча продемонстрировал им золотистую пластиковую карточку.
– Это чья? – поинтересовался Иван Павлович.
– Лежала на кровати, – пояснил Сошников.
– А Соловей?
– Его здесь уже не было.
– Упорный, – Сноровский обернулся к полковнику.
Тот прижал к уху миниатюрный приборчик связи и произнес:
– Перехват…
– Вряд ли Андрей по-прежнему маскируется под Мельникова, – засомневался Иван Павлович.
– Ничего, – заверил Безносов, – возьмем.
– А если не возьмем, придется снова искать наугад, – проронил Логинов. – И опять непонятно по какой системе.
– Интуитивно, – предположил Феликс. – Вера, как там твои чувства? Не обострились?
– Он идет к автовокзалу, – Вера поднялась, – это снова тот голос…
– Шизики, – буркнул Безносов. – Целая группа сумасшедших. Голоса они слышат! Вам всем в больницу надо!
– Не кипятись, – оборвал его Сноровский. – Есть варианты лучше – предлагай. Сошников, ты, кстати, как здесь очутился?
– Карта – единственное исключение из правила о нераспространении чересчур высоких технологий. Поскольку не военного назначения. Но Коро требует, чтобы все ячейки возвращались в систему. Вот я и пришел.
– Нам надо идти, – заявила Вера. – Только одним, без «тунгусов», чтобы его снова не спугнуть.
– Что он, дичь, чтобы его спугивать? – возразил полковник. – Без прикрытия вы как младенцы.
– Мы пойдем одни, – заупрямилась она. – Иначе эта погоня не кончится никогда.
– Куда он уйдет, без ячейки-то?
– Карта не только поддерживала Андрея, но и в меру своих сил подлечивала, – заметил Сошников. – Возможно, он теперь сможет обходиться и без нее… некоторое время.
– Вот именно – некоторое, надолго ему здоровья все равно не хватит. – Безносов заложил руки за спину и покачался на каблуках. – Ладно, идите. Но, если что – сразу сигнальте…
Автовокзал находился всего в трех кварталах, и добраться до него можно было только одним путем – по неширокой, разделенной трамвайными рельсами улочке. Группа растянулась, внимательно осматривая все подворотни и выходящие на улицу дворики. Впереди шли Логинов и Вера, за ними брел Сноровский, чуть дальше прогуливался, засунув руки в карманы, Федор и, наконец, Сошников. Как замыкающий, Феликс не только осматривал темные закоулки, но и постоянно оглядывался. Пару раз он замечал, как позади мелькают какие-то тени, а однажды увидел «повисших на хвосте» преследователей вживую. Один из шпионов задержался в просвете улицы чуть дольше, чем следовало, и Сошников его узнал. Это был «тунгус» по прозвищу Панкрат.
Феликс усмехнулся и покачал головой. «Топтуны» из воинов Безносова получались никудышные. Келл заглянул в один из тихих двориков, внимательно осмотрел его и вернулся на улочку. Группа ушла далеко вперед, и Феликсу была видна только спина Федора. Сошников прибавил шаг, но неожиданно почувствовал, что ноги слабеют, а во рту появляется неприятный металлический привкус. Подсознание реагировало на изменение обстановки быстрее коры. Сошников взглянул на асфальт и встал как вкопанный. Откуда-то сзади, превращая серый пыльный тротуар в непроницаемо черный, наползала резкая, четко очерченная тень. Феликс почувствовал, как его затылок омывает струя ледяного воздуха, как немеют пальцы и спина… Позади были кто угодно, но не «тунгусы», Сошников готов был биться об заклад. Вот только биться было не с кем. Группа уже окончательно скрылась из виду. Он медленно повернулся к надвигающейся опасности и невольно вскрикнул. Странная тень окончательно накрыла пространство вокруг черным одеялом, а тот, кто ее отбрасывал, протянул к Феликсу руку и коснулся его плеча. Келл закрыл глаза и медленно осел на асфальт.
Еще две черных тени приблизились к упавшему и подхватили его под руки.
– В подвал, – приказал первый силуэт. – Заприте хорошенько.
Помощники, унося с собой бесчувственного келла, плавно скользнули в ближайший дворик…
* * **Соловьев встал в узком темном пространстве за мусоропроводом и попытался отдышаться. Без карты он чувствовал себя просто отвратительно. Страшная головная боль, слабость и крупная дрожь в коленях превращали его в настоящую развалину. В таком состоянии уйти от преследования было нереально. Оставалось одно – спрятаться, но где и как, Андрей пока не представлял. Громкий шум в ушах и постоянная мутная пелена перед глазами мешали нормально ориентироваться в окружающей действительности, и негромкий щелчок замка он не услышал, а скорее почувствовал. Сосредоточиваться на мыслях вышедшего на площадку человека оказалось делом долгим и трудным. Не потому, что они были слишком заумными, а просто от нехватки сил.
Немолодой, обрюзгший человек был полностью захвачен навязчивой идеей. Она сверлила его сознание, как затупившийся бур. Волны раздражения, вожделения, страха и безадресной ненависти накатывали, словно ледяные цунами. Они секли его нездоровый разум острыми осколками мелких льдинок, причиняя адскую боль и в то же время невероятное наслаждение. Человек вынул из кармана нож и лизнул длинное острое лезвие. Во рту появился солоноватый привкус. Человек блаженно улыбнулся и вспомнил свою первую жертву. Она кричала, звала на помощь, умоляла, рыдала, но все равно получила по заслугам. Грязная, дешевая шлюха, падшая женщина, источник всех несчастий человеческого рода. Как было приятно медленно погружать в ее дрожащее влажное тело сверкающий, холодный клинок правосудия, купаться в потоках горячей, бьющей фонтаном крови, а затем орошать некогда сокровенные, но теперь бесстыдно раскрытые внутренности семенем справедливости… Человек затрясся, словно в припадке, и крепко сжал свободной рукой себя между ног. Вторая жертва была безгрешна, но ведь грех – вопрос времени! Ей предстояло пройти все стадии падения… Скоро, очень скоро она должна была стать такой же отвратительной тварью, как миллионы других развратниц, господних ошибок, неудачных воплощений Адамовой плоти. Она визжала, как молоденькая свинка. Ее упругая кожа расползалась под лезвием, словно бархатистая ткань. Ее светлые волосы с блестящими заколками пропитывались кровью и выскальзывали из его пальцев, а лоно с первым, едва заметным пушком, рвалось под натиском его могучей плоти… Человек едва не выронил нож. Он присел на корточки и зажал руки между ног. Едва слышно подвывая, он резко упал на колени и ткнулся лбом в пол. По его телу одна за другой пробежали несколько конвульсий, но разрядки не наступило. Наоборот, его сознание окутала багровая пелена, и все последующие действия были уже автоматическими. Он сунул нож за пазуху и встал… Третья, четвертая и пятая попытки были бесплодными. Он резал проклятых шлюх на кусочки, втаптывал их тела в землю, но так ни разу и не окропил их светлым семенем праведного гнева… Теперь настал момент, когда справедливости было суждено восторжествовать.