Едва дождавшись утра и так и не заснув, Алексей заставил Лийни вновь вести его к сфере архива знаний. На этот раз тар сразу остался в верхнем холле, а Алексей самостоятельно спустился и забрался в приветливо распахнувшуюся сферу. Образы замелькали со вчерашней частотой, но никакой информации о судьях или системе исполнительной власти отыскать не удавалось. И только когда голова опять оказалась на грани взрыва, а сознание колебалось перед пропастью психологического шока, вдруг всплыла короткая информация о хранителях Забытого мира. Ангелы-хранители следили за Забытым миром, оберегая его, помогая. И сами они обитали в странном мире. Алексей старательно запомнил все то немногое, что выдала сфера о странном мире ангелов-хранителей. А после того как запомнил, решительно отключил сферу. Теперь он чувствовал, что нащупал след. Или еще не след, но признак следа, по которому можно определить хотя бы направление.
– Сегодня ты раньше, чем вчера, – констатировал удивленно Лийни.
– Я должен покинуть ваш хлебосольный город, друг.
– Ты отыскал свой путь? – спросил с надеждой маленький тар.
– Еще нет, друг, но чувствую, что скоро отыщу его. У меня настоящее предчувствие, и оно зовет меня в дорогу.
– Я мог бы пойти с тобой и попытаться… – начал было тар, но Алексей жестом остановил его:
– Нет, друг. Со мной столько верных друзей, что мы и без того создаем очередь перед порталами. Не хватает нам еще начать драться за место в этих очередях или продавать номерки. По дороге я расскажу тебе, куда мне нужно попасть, а ты проводи нас до портала туда, если только он у вас есть…
* * *Ни единое дуновение ветерка не тревожило чистую прохладу хрустального воздуха. Все вокруг укрывал сверкающий снег, но холодно не было. Яркое солнце заливало все светом и наравне с синим, высоким небом делало картину окружающего мира просто идиллической.
– Вот это действительно морозная свежесть, – пробормотал Алексей, осматриваясь и прислушиваясь к своим ощущениям.
– Здесь никого нет, – сообщил Оторок, словно это было не очевидно. – Ты уверен, господин, что это именно тот мир?
– Именно его я видел в грезах, навеянных сферой, – ответил негромко Алексей, чувствуя что-то необычное вокруг.
– Здесь кто-то есть, – зашептала Эльви, и по ее виду несложно было догадаться, что девушка не просто не шутит, но и напугана, хотя скрывает эмоции.
– Я тоже чувствую присутствие, – подтвердил Алексей, явственно ощущая на себе чей-то взгляд. – Мы не одни в этом чистом мире.
– Может быть, надо позвать их, господин? – предположил Оторок, крутя по сторонам головой. – Покричать? Или сказать, что мы не несем с собой зла?
– Может быть, надо сказать что-то секретное? Какое-то тайное слово, – в свою очередь предположила Эйра, касаясь ладонью своего лука.
Алексей собрался было возразить обоим и даже повернулся в их сторону, но слова застряли у него в горле. В двух шагах от них стоял облаченный в белые ниспадающие одежды мужчина. Он просто стоял, безразлично наблюдая и дожидаясь, когда его заметят. Высокий и стройный, с гривой белых как снег волос и пронзительно голубыми глазами. По внешности его невозможно было определить возраст – тридцать или пятьдесят, а скорее, многие сотни лет.
– Я приветствую вас, – заговорил Алексей, справившись с изумлением. – Я хочу только поговорить…
Белый человек поднял ладонь в останавливающем жесте, и он покорно замолчал. Человек жестом пригласил следовать за собой, и все молча пошли за ним.
– Простите, уважаемый, – еще раз попытался Алексей, не чувствуя в облике белого человека не только заинтересованности, но и хотя бы толики сочувствия. – Лишь пара вопросов, и мы…
Белый человек остановился, но не ответил, а вытянул в требовательном жесте руку. Там, куда указывал властно его перст, колыхалось зеркало портала.
– Он что, просто изгоняет нас? – проворчал растерянно Оторок.
– Похоже на то, – согласился Алексей и, обращаясь к белому человеку, спросил: – А если я откажусь уйти?
Ни один мускул не дрогнул на лице белого человека, словно это было не живое существо, а бездушный механизм. Рука повторила требовательный жест, и Алексей понял, что в этом мире не будет ни драки, ни противостояния, что бы он ни предпринял сейчас. Их выдворят отсюда каким-то бескровным способом. Выдворят без лишних эмоций и нервов. Эти создания многие века хранят покой Забытого мира, а возможно, и других миров и решать самые различные вопросы, оставаясь вне эмоций, умеют очень хорошо. Иного выхода из сложившейся ситуации, как подчиниться настойчивому требованию белого человека, Алексей не видел. Поэтому он кивнул негостеприимному хозяину и, больше не мучаясь сомнениями, шагнул в портал.
* * *– И это ангелы-хранители?! – возмущался Оторок. – Как же они могут помогать, спасать, предостерегать, если не способны на понимание и гонят мирных путников из своего мира только что не силой?!
– Мы для них не мирные путники, – возразила Эльви, видя, что Алексей задумчиво молчит, глядя в костер. – Они знают о каждом из нас много больше, чем мы знаем сами о себе. И счастье еще, что они просто изгнали нас, не возжелав общаться с недостойными такого общения. Подумай лучше, что было бы, если бы они воспылали к нам праведным гневом. Ты готов сражаться против отряда ангелов?
Ее вопрос повис в воздухе. Каждый задумался о том, как нелегко пришлось бы им в противоборстве с грозными ангелами. Хотя правильнее было бы сформулировать вопрос иначе: была бы в этом случае у кого-нибудь из них хоть доля шанса уцелеть?
Пойдя на поводу у какого-то неясного предчувствия, Алексей решил остановиться на ночлег прямо возле портала, из которого они вышли, покинув белоснежный мир ангелов-хранителей. Вполне возможно, что это было даже не предчувствие, а несбыточная надежда на то, что их все же удостоят хотя бы короткого разговора. И теперь, съев приготовленный Отороком ужин, все следили за танцем огня, думая каждый о своем.
– Тебя уже совсем видно, мой возлюбленный господин, – проговорила негромко Эльви, склонив голову на его плечо. – Теперь для нас наступило самое опасное время. Ты еще не стал самим собой, но видим почти для всех.
– Почему я ничего не вижу ни в ком из вас? – задал Алексей вопрос, который интересовал его уже давно.
– Ты еще не умеешь смотреть, – улыбнулась девушка. – Давай я тебя научу. Ты помнишь, как разглядывают детские картинки, на которых за пестрой мозаикой рисунка скрывается объемное изображение?
– Примерно. Мне всегда казалось глупым пялиться на эти картинки, в то время как множество действительно достойных творений доступны глазу и радуют душу.
– Это не совсем то, но принцип… Просто надо запомнить, как ты это видишь, и в следующий раз будет легче увидеть, а еще после нескольких попыток ты станешь легко различать изображение.
– И как же ты меня научишь? – недоверчиво поинтересовался Алексей. – Если даже объяснить на словах этот процесс затрудняешься.
– Я не буду тебе объяснять, – рассмеялась тихонько девушка. – Я просто покажу. Смотри на Зура.
С этими словами Эльви поднялась и, зайдя Алексею за спину, положила обе ладошки на его виски. Сначала ничего не происходило, но потом неожиданно изображение чуть расслоилось, словно появившаяся на глазах Алексея слеза преломила картинку. Одновременно с этим поплыл и цвет. Алексею показалось, что на изображение Зура наложили еще одну картинку. Он почти выхватил ее разумом, но рассмотреть не успел.
Эльви, вздохнув, разомкнула руки, и все вернулось к привычному виду.
– Тяжело так показывать, – пожаловалась колдунья. – Попробуй теперь сам.
Алексей пытался вернуть те ощущения, которые чувствовал под руками девушки. Он пытался сфокусировать глаза и так и эдак. Долгое время у него ничего не получалось. Он уже начал отчаиваться, когда вдруг заметил неясный всполох над фигурой оборотня. Обрадовавшись, Алексей сбил фокусировку и еще битый час искал ее вновь. Наконец, несмотря на усталость глаз, у него стало получаться. Над Зуром возникло сначала размытое, призрачное пятно, а потом Алексей рассмотрел формы того самого монстра, в которого превращается оборотень. Верхняя часть фигуры казалась смытой, но вскоре Алексей понял, что видит нити, короной уносящиеся куда-то вверх, истончающиеся до невидимой толщины, но существующие.
– Я вижу, – прошептал он и перевел взгляд на Чолона.
Стрелок остался почти таким же, как и был, только, как показалось Алексею, вытянулись и стали острее уши. Оторок вовсе не претерпел изменений, за исключением возникновения такой же, как и у остальных, «короны». Алексей обязательно рассмотрел бы всех, но глаза уже слезились от напряжения.
– Не заработай косоглазия, господин, – усмехнулся Чолон. – Будет неудобно стрелять.
Алексей оставил свое новое умение до лучших времен, чувствуя, что все же хочет быстрее взглянуть по-новому на Эльви. В душе шевельнулся страх, что он увидит древнюю старуху-колдунью, надевшую личину молодой девушки. Именно этот страх помог ему успокоиться и не насиловать больше свои глаза попытками рассмотреть все и сразу. Его спутники укладывались спать. Лишь Оторок, чья очередь дежурить выпала первому, старательно натирал кусочком ветоши лезвие секиры. Алексей тоже улегся на походное одеяло. Он устал, поэтому сон быстро отыскал пути к его разуму. Уже засыпая, Алексей лениво подумал, что, волнуясь о том, что увидит в Эльви, он ни на миг не задумался над тем, что теперь Эльви и все остальные видят в нем. А в следующую секунду сон окончательно отогнал все мысли и тревоги, вступая в свои владения.
* * *За спиной гнома, любующегося отражением луны на лезвии секиры, беззвучно возникло свечение и в следующую секунду, погаснув, оставило под светом луны стройную женскую фигуру. Женщина куталась в одеяние, напоминающее паранджу. Только было оно столь легким и прозрачным, словно состояло из сгустившегося лунного света. Женщина медленно подняла руку, и с ее ладони сорвался кружащийся хоровод мельчайших искорок. Будто мелкие снежинки, отсвечивая в лунном свете, полетели в сторону сидящего гнома. Оторок едва заметно вздрогнул, когда искорки коснулись его затылка, и безвольно завалился на бок.
Женщина, не скрываясь, но двигаясь при этом совершенно бесшумно, медленно прошла мимо спящих путников и остановилась рядом с Алексеем. Опустившись перед ним на колени, она осторожно коснулась его руки, прогоняя сон. Алексей открыл глаза и сразу встретился взглядом с прекрасными, бездонными глазами.
– Кто ты? – прошептал он, боясь, что чудесное видение исчезнет, оказавшись лишь игрой лунного света с сонным сознанием.
– Ты действительно жаждешь вспомнить все, что забыл? – зашептала незнакомка, и от одного ее шепота Алексей ощутил горячую волну желания. – Готов ли ты рискнуть пойти за этими знаниями в одиночку? Решишься ли довериться мне?
– Готов, – заверил Алексей, одним движением оказавшись на ногах.
– Тогда молчи и следуй за мной, мой господин, – поманила гостья, так же бесшумно отходя в сторону от спящих спутников Алексея. – Сегодня ночь, в которую сбудутся желания.
Отойдя от лагеря на несколько шагов, прекрасная незнакомка очертила ладонью в воздухе круг, на месте которого мгновенно возникло то же тусклое сияние, из которого она появилась в этом мире. Ухватив Алексея за руку, она решительно шагнула в мерцающее пятно. Сияние исчезло, на этот раз не оставив на своем месте никого…
Холодный ветер кольнул кожу. Алексей, не отпуская руки молодой женщины, огляделся. Такая же ночь, такая же огромная луна. Только холодно, будто они мгновенно переместились в северную осень, когда уже морозно, но нет еще снега и черные ночи особенно холодны.
Алексей поежился и в тот же миг увидел массивную громаду дома. Несколько окон, разбросанных в беспорядке по этой темной массе, светились неярким светом, кажущимся в морозной темной ночи особенно уютным. Женщина решительно потянула Алексея к дому, так и не проронив ни слова. Он послушно шел, ощущая, что и сам великолепно ориентируется в пространстве, видит в темноте, не мерзнет на студеном ветру… Ему показалось, что он стал совсем своим во всех этих мирах. Своим, даже несмотря на то что все еще не обрел Суть.
– Мы пришли, мой господин, – зазвенел прекрасный голос, который Алексей готов был слушать вечно.
Миновав массивные деревянные двери, они очутились в полутемном, просторном зале. Здесь было тепло и уютно, несмотря на большие размеры высокого помещения. В длинные витражи, из которых состоял потолок, заглядывала луна. В дальнем конце зала Алексей отчетливо заметил отблеск лунного света на водной глади. Впрочем, это мог быть зеркально отполированный пол. Массивный стол, освещенный несколькими толстыми свечами, ломился от странных фруктов и винных кувшинов. Изящные бокалы отражали теплый свет свечей, отбрасывая на стол причудливые дрожащие пятна.
Незнакомка едва заметно повела плечом, и ее одеяние спало тяжелой волной на пол, словно это была лишь накинутая на плечи шаль. Алексей невольно окинул ее взглядом, удивляясь, насколько совершенным может быть тело. «Наверняка силикон», – мелькнула где-то на задворках рассудка мысль из Забытого мира. Нисколько не смущаясь своей наготы, красавица обошла стол и наполнила бокал темным, как кровь, вином.
– Глоток вина, мой господин? – предложила она, протягивая бокал Алексею.
Он принял, подивившись своему странному состоянию, – кажется, налила бы она сейчас в бокал яду, он и тогда безропотно выпил бы. «Мой господин», – запоздало повторила память. Эта красотка называла его точно так же, как друзья, которые окружали его с момента выпадения из Забытого мира. А судя по тому, как складываются его отношения с женским полом в этих мирах, аскетом он никогда не был. Значит, логичнее всего предположить, что это еще одна его пассия из прошлого, которая явилась напомнить о себе и помочь. Немного необычно явилась, но встреча с Эльви тоже не вписывалась в образ банальных встреч. И объяснить ночной визит незнакомки с почти воровским проникновением в лагерь становится несложно – не всякая придет средь бела дня, если знает, что одна из конкуренток уже обосновалась рядом с господином. Совершенно некстати в памяти всплыли слова Эльви, сказанные с насмешливой улыбкой в ответ на вопрос Алексея о том, должен ли он знать Эйру: «Уж ты-то лучше других». Но девушка-воин никаких попыток сближения не предпринимала, и Алексей забыл эту фразу. «А я, похоже, еще тем плейбоем был», – мысленно удивился он. Учитывая то, что и с многими служанками отношения складывались весьма вольно, можно было невооруженным глазом заметить собственную озабоченность.
Женщина медленно отступила от стола, и Алексей, поставив бокал, последовал за ней. Через несколько шагов он рассмотрел, что половину зала в самом деле занимает огромный бассейн, наполненный водой до самых краев.
– Я тебя совсем не помню, – едва слышно произнес Алексей, чувствуя, как витающие в воздухе ароматы неведомых трав и благовоний начинают кружить голову.
Незнакомка сделала еще пару шагов назад и, оказавшись на самом краю бассейна, едва заметно призывно повела плечом. Обнаженное тело ее, облитое светом заглядывающей в потолочные витражи луны, казалось совершенством, созданным талантливейшим из скульпторов. Оно было слишком прекрасно для простой смертной.
– Когда ты отбил меня у Рокоса, ты говорил, что никогда не забудешь, – прошептали чувственные, чуть припухлые губы. – Не сдерживай себя. Позволь мне напомнить все то, что ты забыл. Ты ведь сейчас желаешь меня столь же сильно, как и раньше. Отбрось беспочвенные тревоги…
Желание действительно уже стучало в висках, но вырваться наружу ему мешало какое-то смутное, еще не сформировавшееся чувство. И даже природу этого чувства Алексей сейчас затруднялся определить – чувство опасности, память о том, что нельзя делать. Может, это были посторонние эмоции, улавливаемые его обострившимися от возбуждения чувствами и принадлежащие чужим людям…
– Как тебя зовут? – спросил Алексей, делая шаг вперед.
– Ты должен сам вспомнить, – улыбнулась она, показывая ровные жемчужины красивых зубов. – Я помогу, и ты вспомнишь все.
– Многие говорили так, – делая последний шаг, ответил Алексей. – Только никто так и не помог мне все вспомнить.
Слова о том, что эта восхитительная женщина не будет ничего говорить, а лишь постарается напомнить все, что он забыл, неожиданно успокоили Алексея. Ему почти каждый в этом мире говорит эти слова. И ситуация, подобная сегодняшней, тоже не внове. Знакомство с Эльви начиналось еще более экстремально. А что может настораживать сейчас, когда прекрасная обнаженная незнакомка зовет его поплескаться в бассейне, постараться в утехах вспомнить былое?.. Вспомнит не вспомнит, а хороший секс еще никому во вред не шел. Он же ведет себя, как испуганный девственник.