- Молодец, что вытащил семью, - звякнув кубиками льда, он поднял стакан виски. - Хочешь, совет, Пат?
Чуть пригубив из своего бокала дорогого коньяку, Коэн медленно кивнул.
- Нехрен тебе туда возвращаться, - Росс со стуком поставил стакан на стол. - Если то, что ты мне рассказал, правда, если тебя потиху отодвинули от принятия ключевых решений, оставив для МНБ лишь спасение людей, то нечего тебе там делать. Это, конечно, если ты безропотно не примешь свой новый статус, и будешь делать то, что тебе говорят. Согласен, спасение американцев работа тоже благородная, нужная и достойная уважения. Но и тут, расклад не очень оптимистичный. Локарт, вполне вменяемый человек, но, если он попал под влияние директора ЦРУ Хастера... Они вдвоем могут намутить такого, что потом хрен разгребешь. И ты, да и все остальные, окажутся в здоровенной куче дерьма.
- Может, есть кокой-то другой выход? - вдруг почувствовав себя каким-то беспомощным, спросил Коэн. - Может, все же стоит поговорить с президентом. Или попытаться узнать, что они затеяли, аккуратно копнув ЦРУ изнутри.
- Вижу, куда ты клонишь, старина, но, к сожалению, я тут тебе помочь ничем не смогу. Я довольно давно не при делах. Мои старички, те, кому еще можно было доверять, тоже на пенсии. И у них сейчас из-за катастроф совсем другие заботы. В контору набрали новых людей. На них у меня надежного выхода нет. А насчет Уолберга... Мало того, что он сам ничего не решает, если ты к нему сунешься, об этом наверняка узнает Хастер и с тобой в один прекрасный день случиться то же, что и со стариком Кроуфордом.
- Невеселый расклад, - Коэн поднял грустные глаза на приятеля. - И зачем им это надо. Вроде уже обо всем договорились. Помощь из России и Китая идет. Ситуация в стране понемногу стабилизируется.
- Ответ простой - месть, - кисло улыбнулся Росс. - Месть даже не за миллионы погибших американцев, а за втоптанную в дерьмо веру в собственную исключительность. Смотри... Все, что случилось в Киртлэнд очень похоже на хорошо подготовленную операцию по захвату ядерных зарядов. Такую операцию можно подготовить и провести только при непосредственном участии верхушки министерства обороны. Скорее всего, здесь напрямую участвовал сам Локарт. Хастер - этот злобный импотент, повернутый на многоходовых аналитических раскладах, вряд ли стал бы работать с его замами. Если эта шайка завладела десятком ядерных блоков, значит, они их используют. Против кого? Тут и гадать нечего - или Россия, или Китай. А, скорее всего, рванут и там, и там. Я как-то не верю, что Уолберг пошел на разоружение по своей воле. Значит, на него надавил тандем. Да и смерть Лэйсон кажется мне очень подозрительной. Испытания нового секретного топливного элемента. Вся электроника в Санта-Фе выбита. Президент погиб. Странно все это. Если бы ты не был там в этот момент, я бы подумал, что это очередной переворот.
- Но я там был. Правда совпадает с официальной версией, - не моргнув глазом, солгал Коэн, который не рассказал приятелю про то, что китайцы применили в Санта-Фе "эффект" - Ну, или почти совпадает.
- Да ладно, - махнул рукой Росс. - Не хочешь рассказывать, не рассказывай. Я знаю, правду из тебя каленым железом не вытащишь. Но я не об этом. Желающих использовать ядерные заряды хватит: Уйгуры и Тибет в Китае, Украина на востоке России. Те же исламские радикалы... Если они объявят, что у них есть ядерное оружие, начнется такое! Но даже, если не рисковать и не использовать сторонних отморозков, можно послать своих спецов. Они сделают все сами, но будет смотреться, как будто работали националисты или религиозные фанатики. А что тогда?
- Ну, террористы или та же Украина завладели нуками* (*Нук (от англ nuke) - Жаргонное обозначение ядерного заряда или устройства). Использовали их по назначению. Прямых улик против Америки нет, - сказал Коэн, безразлично пожав плечами.
- А вот тут ты ошибаешься, приятель. По изотопам и прочему дерьму, оставшемуся после взрыва, можно определить, в какой стране сделан заряд, и даже на каком предприятии. Так, что Америку вычислят сразу. И тут всплывет Киртлэнд, и даже идиоту станет ясно, что нападение было подготовлено и санкционировано правительством США. А это - война.
- Устал я, - Коэн, чувствуя, как по телу от алкоголя разливается приятная слабость, и голова потихоньку наполняется сладкой ватой, сделал жест официанту принести еще бокал коньяку. - Куда не дернись, везде война. Обложили нас. Обложили со всех сторон.
- Вот и я о том, же, - с готовностью поддержал его Росс. - Обложили и дожмут. А не дожмут, так всем хана. Выбора нет - или Америка будет жить по новым правилам, или - ядерная пустыня. Переждать это время надо, Пат, а там посмотрим.
- Переждать? - рассеяно переспросил Коэн. - А я тебе зачем. Со мной скучно. Я - зануда и педант.
- Да брось! Ты еще не знаешь своих возможностей. На самом деле - ты еще тот весельчак. А нужен ты мне потому, что пересидеть смутные времена лучше вместе. Я с детьми. Ты - со своими. Помощник твой, тоже парень, вроде, неплохой. Осядем где-нибудь подальше от Штатов, организуем колонию. Будем жить и наблюдать со стороны за происходящим.
- Спасибо за предложение, - Коэн посмотрел на друга осоловевшими глазами. - Я подумаю, посоветуюсь с женой...
- Ну и славно, - Росс, заметив, что его приятель с непривычки перебрал с алкоголем, посмотрел на часы. - Да и поздно уже. Поговори с женой. Обсудим все утром. Только не тяни с решением - я планирую свалить отсюда в ближайшее время.
Нью-Мексико. Далси.
Оперативный центр
Министерства обороны США.
10 марта 2031 года.
То, что сообщение от Коэна пришло на личную почту, Локарта немного удивило, но еще больше удивило его содержание:
"Дуг, я вижу, вы с Хастером затеяли очередную "Большую игру". Я не знаю деталей, но могу предположить, что ничего хорошего она Америке не принесет, как, впрочем, и все предыдущие. Я не согласен с тем, что круг принятия жизненно важных решений у нас сократился до двух-трех человек, пусть даже - серьезных профессионалов. В этих условиях я не могу продолжать эффективно работать, поэтому уже направил Витману уведомление о собственной отставке по состоянию здоровья.
Я не желаю зла ни вам, ни Америке и не буду предпринимать действия, которые могли бы ей навредить, поэтому покидаю страну и буду наблюдать за вами издалека.
Не пытайтесь найти меня и мою семью, иначе все, что знаю я, включая детали проведения операции в Киртлэнд и расположение новых подземных военных баз программы "Аризона", станет известно вашим оппонентам.
Коэн".
Министр обороны тихо выругался и, переслав сообщение директору ЦРУ, отложил планшет. Через несколько минут ожил настенный интерактивный экран, с которого на него молча смотрел Хастер.
- Черт подери! Патрик Коэн - настоящий патриот. Я не сделал для Америки и десятой доли того, что сделал он, - Локарт заговорил первым. - И если такие люди бегут, что нам остается?
- Коэн предатель, - вынес суровый приговор директор ЦРУ.
- А может, нам стоило держать его в курсе? Может, это именно он чувствует себя преданным? Он ключевая фигура в администрации и отвечает за национальную безопасность так же, как и мы, - в тон собеседнику сказал министр обороны.
- Да, отвечает. Но в рамках своей компетенции. И хватит об этом. Произошло то, что произошло. Коэн дезертировал. Теперь он враг, представляющий серьезную опасность для всех нас.
- Откуда он знает про Киртлэнд? Ведь вся операция была тотально засекречена.
- Не забывай, при МНБ есть свое разведуправление и аналитический центр. Туда до сих пор стекается масса информации. Кроме того, он напрямую курировал всю электронную разведку страны. А то, что он сказал про Киртлэнд - просто блеф, - Хастер с экрана скорчил брезгливую гримасу. - Доказательств у него нет. Все концы подчищены. Теперь дело в руках профессионалов.
- Все равно с Коэном надо быть осторожным. Если на него сейчас выйдут русские или китайцы, мы задолбаемся доказывать им, что мы не верблюды.
- Ну, тут-то, как раз, я с тобой спорить не стану. Тем более, ресурсы у нас сейчас серьезно ограничены. Агентурные сети разваливаются на глазах. Оперативники бегут, кто куда. Я уже поставил задачу нашей станции в Сингапуре отследить его, но, если честно - надежды на них мало. Там сейчас активно работает китайская разведка. За последние несколько месяцев они уже почти подмяли под себя и полицию и правительство. Впрочем, те не сильно сопротивлялись, видя, куда все катиться. Все хотят быть на стороне сильного. Так, что можно считать, что Коэну удалось соскочить. Как это ни обидно.
- Слушай, а может мы перебрали с Киртлэнд? - Локарт попытался поймать ускользающий взгляд директоры ЦРУ. - Тандем нам активно помогает в восстановлении. Все потихоньку разоружаются. Скоро подключится Китай и Европа. Так, глядишь, мир действительно станет безопасней.
- Не начинай, Дуг, - Хастер зло сверкнул глазами с экрана. - Не говори мне, что не хочешь отомстить за разрушенную страну и миллионы американских жизней.
- О какой мести можно говорить пока у них есть "эффект"!
- Эффект - это всего лишь временный фактор в игре, - бросил назидательным тоном директор ЦРУ. - Мы уже запустили фабрики по производству полупроводников на западе страны. Через год мы заменим все чипы на военной технике на безопасные, без китайского дерьма, на котором основан "эффект". Через два заменим все чипы на объектах инфраструктуры. Через три - на всех критических производствах. Нам тогда будет насрать на "эффект". Его влияние на нашу безопасность будет минимально.
- Но люди, гражданское население... - начал неуверенно Локарт.
- Люди потерпят, - оборвал его на полуслове Хастер. - Главное - у нас будет армия. Пусть без ядерного оружия. Но все еще самая сильная и эффективная армия в мире. Она залог нашего процветания в будущем. И нам тогда будет насрать на то, что подумают русские, когда на их территории вырастут ядерные грибы. И нам будет насрать на то, что они сделают потом с Европой. Главное чтобы к нам не лезли. И они не полезут... Потому, что у нас будет армия.
- Твою мать, - выругался министр обороны, понимая, что спорить с Хастером бесполезно.
- Три года, Дуг. Нам нужно продержаться три года. Пока не заменим все чипы, и пока не кончится эта долбанная вулканическая зима.
Фиджи. Остров Вити-Леву.
Недалеко от города Сигатока.
18 ноября 2034 года
В это утро солнце светило по-особому ярко, и небо, освободившись от мутной дымки, висевшей над океаном последние три года, поражало своей бездонной синевой и каким-то особым величием.
Весна... Наступила настоящая весна. Это было видно по тому, как полной грудью с облегчением вздохнул тропический лес, как, сперва робко приоткрыв бутоны, будто стараясь осторожно выглянуть наружу, чтобы убедиться, что им ничто не угрожает, все разом вырвались из долгой зимней спячки цветы. И утро наполнилось их божественными ароматами, сразу разогнавшими запахи сырости и тлена, исходившие от опавших листьев и рухнувших на землю под гнетом долгой вулканической зимы деревьев.
Совсем недалеко в ожившем кусте, как-то удивленно затрещала цикада, потом еще одна, еще... Тонко и неуверенно пискнула в поредевшей листве мухоловка, ей ответил нестройный хор попугаев. Еще вчера понурый и, казалось, уже проигравший битву холоду тропический лес, спускавшийся от террасы по склону к реке начал оживать.
Не отрывая глаз от ярких полос света, прочерченных по потолку всходящим над океаном солнцем, Росс полной грудью вдохнул запахи наступающей весны. Неужели вулканическая зима выдохлась? Он откинул ниспадавшую с потолка москитную сетку прикрывавшую кровать и, стараясь не разбудить Джил, выбрался из-под одеяла. Он быстро, словно опасаясь, что праздник жизни за окном сейчас закончиться, натянул джинсы и, выскользнув на террасу, замер в изумлении. Над спокойным, как вечность океаном, щедро поливая его потоками расплавленного золота, висел, огромный и до боли в глазах яркий диск солнца. Нет, он не висел, он плавно и величественно вставал над горизонтом, освещая чахлые, побитые ветрами и непривычным для этих мест холодом верхушки деревьев, как бы заявляя о своей окончательной победе над зимой.
Не в силах оторвать взгляд от воспетого великими художниками рассвета над Фиджи, Росс стоял на террасе несколько минут. Чуть слышно пискнул коммуникатор, закрепленный на поясе. Он вставил в ухо горошину гарнитуры.
- Ты это видишь? - услышал он восхищенный голос обычно спокойного и сдержанного Коэна.
- Это весна, дружище! Весна! - закричал Росс на всю округу.
Услышав разговор на террасе, проснулась Джил и, тихо подойдя сзади, обняла его.
-Боже мой, какое яркое солнце, - прошептала она. - И небо... Я никогда не видела такого неба.
- Весна, детка! Это весна! - уже тише сказал Росс, опасаясь, что может испугать ее наступление. - Пат, ты меня слышишь? Сегодня устроим настоящий праздник. Бери своих, Тима, и давайте ко мне. Нет! Давай все спустимся вниз, к реке и устроим праздник там, в деревне. Для всех! Настоящий праздник весны!
* * *
После того как Коэн решил не возвращаться в Штаты, они снялись с отеля, в котором уже несколько месяцев жил Росс и который, наверняка был засвечен перед американским посольством, а, значит, и перед тем, что осталось от ЦРУ. Они почти неделю запутывали следы по Сингапуру, пока не остановились в дешевой, но вполне сносной и безопасной плавучей гостинице, переделанной из круизного лайнера. На верхних этажах гостиницы располагалось казино, которое работало только тогда, когда корабль выходил из акватории города. В порту казино закрывалось, и лайнер превращался в обычную гостиницу. Власти города знали об этих превращениях, но не трогали этот плавучий игорный дом, приносивший неплохой доход шефу полиции и верхушке городской администрации. Это и обеспечивало анонимность тех, кто поселился в гостинице.
Еще пару недель и баснословная по местным меркам сумма понадобились, чтобы Росс отыскал старые связи и снабдил всех новыми документами. В результате через месяц Коэн с семьей и помощником, Росс с Джил и c, до сих пор недобро косящимися на нее детьми, на местном суденышке переправились в Таиланд, где сняли небольшую виллу и принялись обсуждать, где бы в безопасности провести следующие насколько лет.
Выбор был небольшой и ограничивался в основном южной частью Тихого океана. Европа отпала сразу. Хотя цунами нанесло европейцам несравнимо меньший ущерб, Брюссель не смог наладить сколько-нибудь скоординированные действия по ликвидации ее последствий. Более того, страны не пострадавшие от цунами, попросту отказались помогать Франции, Испании, Бельгии и Нидерландам, на которые пришелся основной удар волны, так, что им приходилось рассчитывать только на свои силы.
Катастрофически обстояли дела со снабжением Европы нефтью и газом, так как волна разрушила или надолго вывела из строя нефте и газодобывающие вышки в Северном море и большую часть береговой инфраструктуры. Европейцы в спешке принялись реанимировать загубленную "зелеными" атомную энергетику, но очень быстро поняли, что для этого надо время и, самое главное, - что даже, если запустить все реакторы, дефицит энергии сохраниться. Чтобы хоть как-то покрыть свои собственные нужды Франция и Германия, на территории которых располагалось большинство европейских реакторов, попросту отказались поставлять электричество на экспорт. Так рухнула общая энергосистема Европы.
С крахом доллара и держащейся на нем части мировой финансовой системы, при зашкаливающих ценах на энергию и огромных расходах на восстановление затопленных территорий, Европейская экономика вошла в крутое пике жестокой рецессии. Евровалюта, стремительно падающая из-за вынужденной эмиссии, смогла продержаться еще около года, но, когда Германия, а затем и Франция отказались от евро и вернулись к национальным валютам, еврозона развалилась окончательно. Это еще более усугубило экономический кризис, особенно в центральной и южной Европе, где почти во всех странах был введен режим чрезвычайной экономии, банкротились предприятия и банки, безработица достигала астрономических величин. Стотысячные толпы недовольных своим правительством людей выплескивались на улицу. Начались столкновения с полицией, погромы и грабежи. В результате почти во всех странах было введено чрезвычайное положение, в города вошли войска, которым с большим трудом удавалось удерживать порядок.