Грэм упал на солому и застонал от боли. Тонкая подстилка смягчила удар, но под ней был каменный пол. Панголин разжал ладонь - камень выкатился и исчез в складках черноты. Прислушался - тихо. Привыкнув к темноте, поднялся. В круглой стене нарисовался чуть подсвеченный проем. Оттуда вырывались порывистые завывания ветра и непонятные шорохи. Двери не было, и Грэм осторожно ступил внутрь узкого каменного коридора - в теплый затхлый смрад.
Из чистилища в преисподнюю.
Божий завет из Библии Мироноса.
1. Я Миронос - Господь Бог твой, да не будет у тебя других богов.
2. Не делай себе идолов и не служи им.
3. Отдавай короткое время три раза в день Господу Богу.
4. Почитай отца и мать твоих.
5. Не убивай праведных людей.
6. Помогай искоренять ересь и невежество.
7. Не бери в руки древние богатства.
8. Не кради.
9. Не говори неправду о других.
10. Не желай ничего чужого.
- Бежал? Бежал?! Как?! - голос Филиппа прогремел в сводах приемной главного чистильщика в восточной части храма.
- Мы... мы поймали двух беглецов, - промямлил сержант. - Они уже все рассказали. Панголин убил двух охранников и выпустил этих. Больше они его не видели. Мы обыскали все.
Черный цвет комнаты пугал солдата, громоздкие шкафы у стен нависали словно великаны, массивный стол казался дыбой, а высокое кресло - троном сатаны.
- Всех поднять! Искать! Он может быть еще тут! Остальных - в город! Ворота закрыть!
- Уже распорядились.
- Бежал... Этих двоих сейчас же к дознавателю - пусть выбьет из них все.
- Слушаюсь.
- Прочь!
Сержант задом открыл дверь и мгновенно исчез.
Филипп зарычал и ударил кулаком по столу.
- Он отправится в Подгор, предупредить Иакова.
В дальнем углу приемной в громоздком шкафу был потайной ход с множеством смотровых глазков. Он вел в лабораторию, канцелярию и в покои Мироноса. Филипп снял фонарь со стены и исчез за секретной дверью. Он быстро прошел по узкому душному туннелю, на перекрестке повернул направо и, остановившись у стены, погасил свет. Как же ему нравилось наблюдать за людьми, когда они не знают, что их видят, когда они думают, что в безопасности, что одни. В такие минуты воспитание, гордость, достоинство - все исчезает, остается голый человек: вялый, порочный, грязный - ленивое животное. Филипп чувствовал себя чуть ли не богом, наблюдающим за грешными душами, которые проявляются сквозь бренные тела.
В кромешной тьме он нащупал смотровой глазок и повернул заслонку - яркий луч прорезал тьму: Миронос не спал, он стоял у окна в длинной ночной рубахе и почесывал в паху. В просторной кровати-шатре, среди вороха подушек и одеял нежилась молодая девушка. Монах дернул за шнурок и где-то в глубине комнат раздался приглушенный звон колокола.
- Входи, Филипп, я уже все знаю.
Главный чистильщик слегка изумился скорой осведомленности Мироноса, но не подал вида: он сейчас сам все расскажет.
- Святейший, - монах поклонился.
- Ты удивлен?
- Нисколько, великий Миронос. Провидение в вашей власти.
- Ладно. Я просто смотрел в окно и увидел эту суету внизу... хотя ты прав - это бог заставил меня подойти к окну.
- Несомненно.
- Филипп, это твоя проблема, и ты ее решишь.
- Слушаюсь, Святейший. Я прошу дозволения отправиться в Подгор...
- Мы уже это обсуждали. Еретикам не место в Божьих Землях!
Филипп поклонился.
- С вашего позволения.
Дверь беззвучно закрылась за монахом.
* * *
Грэм вошел в узкий едва подсвеченный коридор. Завернул за угол и оцепенел от страха: за поворотом стоял огромный муталюд-волколак - устойчивая форма мутации человека мутом собаки или волка.
- Стой! - рявкнул монстр и схватился за рукоятку меча.
Панголин и не думал шевелиться.
Полупес или полуволк - сразу разобрать было сложно, но скорее волк: острые уши, серая в колтунах шерсть, вытянутая морда, только белый почти человеческий нос. Левую щеку рассекал кривой розовый шрам. Грязные рваные штаны сливались с общим окрасом и не сразу бросались в глаза. Если бы на поясе не висел кожаный ремень с сумкой и коротким мечом, то можно было бы принять его за большую собаку, стоящую на задних лапах.
Он втянул носом воздух, фыркнул и завыл:
- Ноовенькиий.
Он открыл пасть, вывалил язык и часто задышал.
- Среди ночи? Что за говно! Тащи сюда, вши тебя раздери! - отозвался темный коридор.
- Иди вперед, - гавкнул муталюд и попятился, источая запах псины.
"Все-таки собака", - решил Грэм и послушно зашагал.
Коридор стал шире и хорошо освещен. Под потолком висели масляные лампы и выпускали черные струи дыма. Вскоре по обе стороны туннеля показались дверные проемы. Из комнат доносился храп, свист и беспокойная возня. В воздухе висел тяжелый животный смрад.
У последней двери волколак остановился.
- Заходи, ебна! - донеслось изнутри.
Грэм вошел. В разрастающемся пламени лампы комната постепенно прояснялась, увеличивалась и наливалась красками. Краем глаза панголин уловил какое-то движение у шкафа. Он резко обернулся, но там никого не было, только слегка пританцовывали легкие тени.
- Я - Визор Рыжий - главный здесь, чтоб тебя! - сказал огненно-рыжий широкоплечий мужчина.
Он уселся в кресло за массивным столом и достал толстую книгу. Затем потянулся, выпятил грудь - грубая кожа брони затрещала - и громко зевнул. Кулачищами покрутил в глазах, откинулся на спинку кресла и уставился на панголина.
Визор был уже не молод, но под кожаной кирасой угадывалось мускулистое тело. Коротко стриженые завитки волос на голове стекали по щекам на широкий подбородок. Маленький приплюснутый нос смотрел вправо. Глубоко посаженные беспокойные глаза внимательно изучали Грэма.
Усилился запах псины. Воздух за спиной заколебался и обдал горячими струями вспотевшую шею панголина: муталюд бессовестно обнюхивал его.
- Ну!.. Ты кто? Что за кусок говна свалился к нам на этот раз, ебна? - прервал затянувшуюся паузу Визор и рявкнул, глядя панголину за спину:
- Закрой дверь!
Дверь послушно закрылась. Исчез псиный смрад.
- Я - панголин.
- Ебна! А что в нашей дыре делает многоуважаемый панголин?
- Яяя... - протянул Грэм и посмотрел на свои по локоть окровавленные руки, затем на кинжал.
Визор сощурился.
- Дай-ка я угадаю: ты, ебна, дал ноги и эээ... кончил охранника. Ха! А как ты попал сюда? Ебна!
- Случайно свалился, - вздохнул Грэм.
Рыжий замер. Брови медленно полезли вверх. Глаза округлились. И Визор разразился диким гоготом.
- Правосудие свершилось!.. Уух...
Отсмеявшись, он резко поменялся в лице и спросил:
- Кто-нибудь видел, как ты прыгнул в яму?
- Нет.
- Корак, ебна, вшивый мешок!
Послышались мягкие быстрые шаги, и снова запахло псиной.
- Слушаю, - гавкнул муталюд.
- Никто не каркает? Все тихо?
- Да.
- На место! - скомандовал Визор и взглянул на панголина. - Хорошо. Ты уже догадался, что угодил в яму. - Он опять заржал, врезал кулаком по столу и, резко успокоился. - Живут и работают в этом уютном гнездышке сто тринадцать заключенных. Большей частью муталюды, раздери тебе зад, так что, будь осторожнее. Про своего бога забудь: его тут не любят и церковные колокола у нас не слышны! Это ясно?
- Да, но мне надо спешить, я должен...
- Ты должен слушать внимательно!
Грэм замялся.
- Определим тебя в одну из групп. Работаем поочередно. Мы обеспечиваем город водой, ебна. За это нам дают еду и еще много чего полезного, - он улыбнулся. - Место у меня есть, ебна, недавно покинул нас Гиро. Отныне ты будешь Гиро, а пока умойся, ебна, - он указал на угол.
Панголин подошел к мойке. Вместо привычного умывальника, прибитого к стене, из нее торчала труба с рычагом. Грэм слышал о водопроводе в столице, но увидеть его тут он никак не ожидал.
На стене над трубой висела табличка "Мы работаем, пока ты моешься. Ебна!"
Панголин повернул рычаг - труба зашипела змеей, задрожала и фыркнула ржавыми брызгами. Он отскочил назад и хотел уже закрыть кран, но труба дернулась, закашлялась и выдавила полную ровную струю воды.
Грэм тщательно умылся, соскоблил с рук и одежды кровь, вытерся висевшим тут же полотенцем и вернулся к Визору. Рыжий лежал на столе, изогнувшись дугой, и старательно выводил буквы в толстой книге. Казалось, он долго искал подходящую позу для письма, и поиски завели его в это причудливое положение тела, в котором мысли лучше всего перетекают в слова и ложатся на бумагу. В начале каждого слова он клал подбородок на стол и плавно поднимал голову с каждой новой буквой. В конце почти вставал, выпрямлял руку, и с трудом заканчивал закорючку.
Визор, не меняя позы, быстро глянул на Грэма, одобрительно кивнул и снова углубился в работу. Он не спешил, довольно щурился и любовался каждым словом.
Помимо стола и умывальника в просторной комнате стояла скомканная кровать, шкаф, несколько беспорядочно расставленных стульев и тумбочка. На стене висел короткий меч и картина. Скорее даже не картина, а детский рисунок. Неизвестный художник доступными средствами пытался передать красоту летней поляны в форме круглого холма, с разрезающей его узенькой речушкой, неестественно петляющей прямо по возвышенности и уходящей к горизонту. Зеленый куст на вершине казался немного лишним и не к месту выросшим. Этот шедевр окаймляла старая тяжелая резная рама, местами еще покрытая золотой краской.
- Нравится? - спросил Визор.
- Да. Я люблю тишину. А там наверно тихо, только ручей бурлит, и ветер шелестит листьями, - мечтательно проговорил Грэм.
- Это не ручей! Ебна! Это река! Тараканья задница! - обиженно проговорил Рыжий.
- Как же выбраться отсюда? - спросил панголин.
То ли эта наивная картина заставила его задать такой вопрос, то ли слова Визора о группе и работе в обществе муталюдов.
- Только в утробе Вдовы, - усмехнулся Рыжий и подмигнул. - Дай сюда свой ножик. Выбраться невозможно, ебна. Единственный вход ты нашел сам, а выход я тебе покажу.
- Но мне надо выбраться отсюда. Отец Иаков. Мне надо предупредить его. Они...
- Панголин! Запомни, - Визор свел брови, - выхода нет!
"Должен быть, - сказал себе Грэм. - Еще есть время. Вряд ли чистильщики уже схватили отца Иакова: они будут вести тайное расследование. Я убегу. Я должен!"
Он нехотя положил на стол оружие.
- Таковы правила, ебна. - Рыжий обмотал ремень вокруг кинжала и быстро спрятал в ящик стола. - Прилепи свою задницу сюда и рассказывай.
Грэм подвинул стул, сел и коротко рассказал о побеге. Визор внимательно слушал, то хмурясь, то расплываясь в улыбке. Когда панголин закончил, Рыжий ударил ладонью по столу и встал.
- Хорошо. Пойдем, покажу здесь все. Ебна!..
Они направились по коридору вглубь подземелья. Через несколько метров показался широкий перекресток. Свернули налево и попали в точно такой же проход с многочисленными комнатами по сторонам. В конце виднелась дверь, за которой раздавался монотонный гудящий звук. Там оказалось огромное помещение, где по двое за каждым из восьми насосов трудились вместе разношерстные муталюды и люди. На скамейках вдоль стен несколько рабочих отдыхали. Тяжелый воздух был наполнен запахом пота, зверя и плесени.
Широкоплечий человек в мокрой от пота рубахе молча отпустил рычаг, отошел в сторону и знаком пригласил Грэма подменить его. Муталюд на другом конце насоса тут же запыхтел, как кузнечный мех. Это было то еще зрелище. Его худые длинные лапы обвились вокруг ручек, будто лианы. Под белой кожей не было видно ни малейшего движения мышц - тонкие конечности просто изгибались и застывали неподвижно, как стальные прутья, пока рычаг не повиновался. Абсолютно лысый почти человеческий череп покрывала бледная кожа. Смазанное бесформенное лицо при каждом усилии расплывалось и морщилось десятком складок. Все эти гримасы сопровождало громкое дыхание через частые рубцы на шее.
- Нууу?! Ебна! - прогудел утробным басом огромный черный вепрь - устойчивая форма муталюда.
Он полусидел у стены, опираясь на мощные передние лапы с загрубевшими каменными ногтями. Вепрь хлопнул ушами и задвигал слюнявой челюстью.
- Давай. Ты должен поработать немного, - крикнул Визор и махнул рукой в сторону насоса.
Панголин подошел, обхватил отполированные до блеска рукоятки - теплые, гладкие, они удобно устроились в руках, - поймал ритм и уверенно принялся за однообразные движения вверх-вниз. Маленькие, глубоко посаженные желтые глаза напарника впились прямо в мозг. Не в силах оторвать взгляд от них Грэм только сильнее сжимал рычаг и тянул его вниз-вверх, вниз-вверх...
В комнате стояла тишина, только тяжелые дыхания работающих, да скрип рычагов создавали музыку с повторяющейся дикой мелодией. Через несколько минут руки заныли. Выступил пот. Но панголин не подавал вида усталости и усердно продолжал: вверх-вниз, вверх-вниз...
- Ебна! Ну, хорош, - сказал широкоплечий. Он ловко перехватил рукоятки и занял привычное место.
- Гиро! - выкрикнул Визор.
Муталюды одобрительно заревели. Захлопали крылья, поднимая с пола пыль, шерсть и перья. Грэм отскочил в сторону, чуть не попав под рычаг косматому муталюду. Урсус - человек-медведь - остановил его когтистой лапой и рыкнул:
- Я - Гхыр.
- Дрробрро пррожаррровать, - хлопнул по плечу бородавчатый муталюд с широкой лягушачьей пастью, усеянной мелкими зубами.
На помощь пришел Визор. Он схватил панголина за руку и оттащил в безопасное место возле лавочек.
- Тяжеловато? - усмехнулся Рыжий. - Ничего, привыкнешь, ебна. Это было посвящение, так сказать. Знаешь, тут бывает, закидывают к нам этаких "истинных воров", которые "никогда не работают, и не будут работать". Уебна!
Грэм перевел дыхание.
- И что тогда?
- Тогда я показываю следующее заведение! - сказал Визор и потащил за собой нового работника.
Они вышли из рабочей комнаты и направились дальше по коридору. Поворачивая на перекрестке, панголин заметил сзади какое-то неясное движение воздуха. Обернулся, но там никого не было, только огонек в одной лампе слегка колыхнул тени на влажных стенах.
- Это тень, - спокойно сказал Визор. - Идем.
Пропетляв по плохо освещенным катакомбам, зашли в комнату за розовой дверью. Стены, пол и потолок тут были выкрашены в непривычный фиолетовый цвет. По периметру потолка гроздьями спускались блестящие ленточки, рассыпая искры отражений многочисленных свечей. Посередине висела фиолетовая штора. Правый край был слегка подобран, что позволяло разглядеть за ней огромную кровать и зеркало. Стен видно не было. Вместо них висели такие же шторы, разделяя комнату на несчетное количество узеньких проходов и углов. В одном из них виднелся стеллаж с разноцветной пушистой одеждой. В воздухе витал аромат смеси дешевых масел.
Шторы зашуршали, заходили фиолетовыми волнами и из них вынырнули две ярко разукрашенные девки. Они тут же принялись поправлять юбки и приглаживать взъерошенные волосы, при этом хихикая и игриво пряча глаза.
- Разрешите представить вам, дамы, - Визор протолкну вперед растерянного Грэма. - Гиро!
- Гиро, - обратившись к нему, Рыжий повел рукой по воздуху, - белоснежная принцесса Милана, а эта темненькая красотка - Ягодка, - он подмигнул ей.
Ягодка опустила глаза, прикусила кончик пальчика и стала пританцовывать, теребя подол короткой юбки. Милана обильно одаривала воздушными поцелуями то одного, то другого. Грэм не знал, куда себя деть. Он водил глазами по всей комнате, пока не уставился в спасительный пол. Шлюхи уже кружились вокруг, слегка касались его и все время хихикали.
Панголина словно ударили булавой: никаких женщин тут быть не может! Он судорожно отпрыгнул и попятился к фиолетовой стене. Визор запрокинул голову и разразился диким гоготом.