"Идти в дом совершенно не хочется: Ещё остатки крыши упадут и придавят. Возьму сарай на заметку: если припрёт, то здесь вполне можно перезимовать. Только надо немного подремонтировать дверь и крышу, заготовить дрова, тёплую одежду и еду. В принципе, сюда и автомобиль прикатить можно: придётся покрутиться между деревьями, может, где одно - два срубить придётся. Грунт твёрдый, болот нет. И расстояние до машины не велико. Пять - шесть километров. Дорога отсюда идёт прямо на север. Значит, там имеется ещё одна главная дорога, с которой эта соединятся. Именно в той стороне грохочут пушки. Почему же сюда никто оттуда не пришёл? До них, по моим ощущениям, не более семи - десяти километров? Ладно, теперь пойду по этой дороге. Только надо быть осторожнее."
* * *
По дороге идти было несравнимо удобнее и быстрее, чем по лесу. Уже через два часа Сергей подошёл к реке, где лесная дорога, повернувшись направо вдоль берега, закончилась через полкилометра. Река была шириной метров сто, довольно быстрая. В этом месте через реку ранее был переброшен деревянный мост, от которого теперь остались только обгорелые деревянные сваи, торчащие из воды. От моста далее вдоль этого берега реки продолжалась другая дорога, уже шириной метров шесть. Похоже, тоже заброшенная.
С противоположной стороны реки к сожжённому мосту также подходила дорога, выходящая из растущего там леса. Берега реки были высокие, течение быстрое и не похоже, что где то впереди имелся брод. Грохот взрывов раздавался буквально в километре от реки. Сергей обратил внимание, что взрывы раздавались на узком участке, а не вдоль широкого фронта.
"На войне так не бывает: если уж ты оказался около фронта, то пушки стреляют не в одном месте. Думаю, это не война, а ведутся какие-нибудь строительные работы или там находится карьер, где разрабатывается месторождение гранита или щебня. Там ведутся вскрышные работы. Об этом, конечно, можно только гадать: перебраться на ту сторону реки не на чем. Что ж, я сделал важное дело. Нашёл дорогу, хоть и не используемую в последнее время, но ведущую к какому-то населённому пункту. Еды, к сожалению, не нашёл. Значит, предстоит опять путешествие. Всё же надо определиться, куда я попал и что мне делать. Возвращаюсь к автомобилю и принимаю решение: стоит ли перегонять его к найденному разрушенному дому, или оставить в лесу. От этого будут зависть мои дальнейшие действия. Попытаюсь на обратном пути хоть кого-нибудь подстрелить. Вальтер имеется. Пускай я ни разу не охотник, но пистолет необходимо опробовать. Кушать хочется!"
Глава вторая.
Всю обратную дорогу Сергей размышлял над увиденным в этом походе.
"Природа вокруг практически ничем не отличается от той, что окружала меня в Чехии, а этот лесной массив похож на Славковский лес, через который я проезжал перед попаданием. Опять эта река ... Просто очень похожа на Огрже, которая протекает через Славковский лес к Карловым Варам. Но есть и отличия. Первое, что бросается в глаза - это не ухоженность, какая-то девственность природы. Да и этот сгоревший мост. В моё время его бы быстро восстановили, а тут - заброшенность и запустение. Кроме разрушенного дома в лесу нигде нет ни следа цивилизации, ни одного встреченного человека. Да и опоры сгоревшего моста - деревянные. Думаю, так строили в веке девятнадцатом, не позже. Дороги - грунтовые, только кое-где заметна подсыпка щебнем. И что больше всего удручает - это отсутствие в этом краю людей. Такое бывало раньше при каких-то катаклизмах: после войн, эпидемий, голода. Когда численность населения резко уменьшалась, и некому было заниматься восстановлением утраченного. Нет у меня никаких фактов и единственный способ их получить - это прогуляться вдоль реки по найденной дороге. Именно прогуляться, пешочком, а не проехать на автомобиле. Сейчас же для меня главное - добыть еду."
Сергей набрал из знакомого ручья еще воды и, не подходя к заброшенному дому, сразу направился в сторону автомобиля, внимательно осматриваясь по сторонам и глядя себе под ноги. Теперь он стал замечать кроме поганок и мухоморов поздние грибы, попадающиеся ему. В основном, это были сыроежки и опята, которые он хорошо знал ещё по жизни в России. Постепенно их набралось полный полиэтиленовый пакет. Живности, кроме птиц, он не замечал. Да и птицы были маленькие и очень быстрые. Неожиданно его напугала какая-то большая птица, поднявшаяся из-под ног. Из трёх выстрелов только один попал в цель, напрочь оторвав птице голову.
"Интересно, кого это я подстрелил? Птица крупная, тяжёлая: не меньше трёх килограммов. Может тетерев? Да, не охотник я. В любом случае беру с собой."
Сергей ухватил её за ноги и зашагал к машине. Приближались сумерки.
* * *
Ощипав и разделав птицу на четыре части, Сергей зажарил её на костре. Сварить было не в чем: ничего подходящего в его хозяйстве не нашлось. Половину птицы оставил на завтра, остальное съел сейчас. Ни приправ, ни соли у него не было. Запил водичкой и завалился спать: устал сегодня изрядно.
Утром Сергей доел остатки зажаренной птицы, и стал собираться в поход к людям: неизвестность давила на психику. Решил прихватить с собой металлоискатель. Чуйка говорила, что не зря неизвестные так вымещали злобу на найденном в лесу доме. Тоже что-то искали, но не нашли. Может ему повезёт больше. Тащить с собой металлоискатель после проверки участка и дома он не собирался: спрячет его где-нибудь и на обратном пути заберёт. Местных денег у него не было, как не было и каких-либо дорогих вещей, кроме швейцарских часов, которые можно было продать. Поэтому удачные поиски металлоискателем могли бы ему помочь.
"Удивительно, но ранее не замечал у себя особой интуиции. Теперь чуйка постоянно со мной и не дремлет. Пойду я в походной одежде, но возьму с собой джинсы, рубашку, свитер и плащ. Также кроссовки. В сарае переоденусь. К людям надо являться прилично одетым: "по одёжке встречают..."
Дорога до заброшенного дома была хорошо знакома, и вскоре Сергей уже набирал воду в ручье. Попив водички, он собрал металлоискатель и решил обойти с ним участок: раз баню развалили, дом тоже, то, значит, там искали и ничего не нашли. Он настроил прибор на поиск драгметаллов и стал медленно обходить участок по спирали, центром которой был дом. У колодца металлоискатель довольно громко запищал. Сергей принёс из сарая более-менее рабочую лопату, и начал аккуратно вынимать грунт из этого места. Копать было легко - песок. На глубине полуметра он обнаружил небольшой деревянный бочонок, завёрнутый в промасленную парусину. Местами она порвалась и прогнила.
"Надо же, совсем целый. Дубовый, да ещё просмоленный. Явно пролежал в земле более десяти лет. Весит килограмм десять. А стягивающие его металлические кольца совершенно проржавели."
Сергей отнёс бочонок в сарай и поставил его на верстак. Аккуратно топориком снял остатки колец и попробовал выбить крышку. Безрезультатно. Тогда решил просто разломать бочонок. Ломать - не строить. Уже через пять минут он держал в руках холщовый мешочек. Развязал горловину и высыпал его содержимое на верстак.
"Так, монеты. Есть золотые, серебряные и медные. Никогда таких не видел. Ещё в одном мешочке - ювелирка. Довольно грубо сделанная, но камни огранены очень профессионально. Возьму с собой немного денег и несколько украшений: в случае нужды - продам. Остальное спрячу в сарае. Здесь же оставлю походную одежду."
Переодевшись, Сергей вышел на дорогу и зашагал вдоль реки.
* * *
Идти было легко: в кроссовках - это не то, что в резиновых сапогах. Было сухо, светило солнце. После двух часов ходьбы Сергей решил отдохнуть.
"За всё время пути по дороге попался только один сгоревший домик, да и то много лет назад. Похоже, здесь раньше жил рыбак, так как рядом валялись остатки двух сгоревших лодок и разрушенная коптильня, построенная прямо в высоком берегу реки. Я отмахал уже не меньше восьми - девяти километров, а не встретил ни одного человека. На другом берегу реки - также только лес."
Пройдя ещё полчаса, Сергей увидел на берегу реки двух подростков и лодку, вытащенную на песчаный пляж.
Ребята разожгли костёр и что-то варили в покрытом копотью котелке. У Сергея сразу началось обильное слюновыделение: так захотелось чего-то горяченького.
"Похоже, ребята здесь ловят рыбу, а сейчас готовят уху. Надо обязательно пообщаться. Может быть, и разузнаю что-нибудь интересное."
Подростки заметили его, когда он был от них в двух шагах. Явно никого не ожидали здесь встретить. Вскочили на ноги и настороженно смотрели на Сергея. Он молчал, не зная, на каком языке с ними разговаривать.
- Добри ден, пан! - сказал один из них, который постарше, на чешском языке, снимая с головы шапку и кланяясь.
Второй проделал то же самое, глядя на старшего.
- Добри ден, - ответил Сергей. - Уху варите? - спросил он по-чешски.
- Да, вот немного рыбы наловили.
- Как Вас звать?
- Меня - Иржи, брата - Марек.
- Я - Сергей Дюжев.
- А Вы куда идёте?
- В город. Он близко?
- Сначала будет наша деревня: Славково, а потом город Киншперк над Огржи.
- Большая Ваша деревня?
- Большая, пятьдесят два дома и шинок.
- А город большой?
- Большой! Четыре тысячи человек живёт. Есть церковь, школа, больница, три пивоварни и механические мастерские. А Вы откуда идёте? С карьера? Взрывник?
- Всё-то Вы, ребята, знаете. Да, с карьера. Только не взрывник, а учёный - географ. Хожу по миру, карты составляю. Знаете, кто такие географы?
- Я знаю, нам в школе рассказывали, - сказал Иржи.
- Далеко отсюда до Вашей деревни?
- С километр будет.
- А там можно продуктов купить? И лодку?
- Можно. Как дойдёте по дороге до деревни, третий дом - наш будет. Вот у мамки и купите продуктов. А лодок на продажу в деревне нет. Самим нужны.
- Ну, это сколько денег предложить. Вот Ваша лодка сколько стоит?
- Не знаю. Отец строил, когда жив был. У мамки спросите, может и продаст. Деньги всегда нужны. А зачем Вам лодка?
- Продукты куплю, и что? На себе обратно тащить? Лучше на лодке по реке.
- А Вам куда надо?
- До сгоревшего моста. Знаете?
- Так туда мы и сами можем Вам отвезти. Заплатите три гроша?
- Заплачу. А Вы когда в деревню собираетесь возвращаться?
- Вот уху поедим и поплывём. Хотите с нами ухи? Только ложки лишней нет.
- Ложку я найду, - сказал Сергей, доставая из кармана плаща мультитул и открывая ложку,- и уху с удовольствием похлебаю, давно горяченького не ел.
Втроём они быстро съели уху. Пока Иржи сталкивал на воду лодку и вставлял уключины на вёслах в предназначенные для них отверстия, Марек вытащил из воды корзину с закрытой крышкой, сплетённую из лозы, полную рыбы.
- Сегодня поймали! - с гордостью сообщил он. - Приплывем в деревню - в шинковне (кабаке) продадим.
- И за сколько?
- За семь медных грошей.
За полчаса они доплыли до деревни, пристали к берегу напротив своего дома и повели Сергея знакомиться с матерью.
Елена, женщина лет тридцати пяти, ещё неплохо выглядевшая учитывая ту тяжёлую жизнь, которой жила её семья, быстро собрала всё, что просил Сергей, разрешила сыновьям отвезти его с продуктами и купленными вещами на лодке и, получив пятнадцать грошей за продукты и три за перевоз, подобрела и разговорилась.
- После того как Карла убили на войне - это десять лет назад случилось - осталась я с двумя детьми. Иржи - шесть, Мареку - четыре года было. Убивалась по смерти мужа недолго: некогда было. Надо было детей кормить. Хорошо, что огород большой, с него и жили. Пока родители мои были живы, то помогали, чем могли. А потом и Иржи подрос, стал помогать. Как старики померли - продала их дом, деньги появились, легче жить стало. Вот Иржи в школу уже третий год ходит, Марек - первый. Читать, писать, считать научились, всё в жизни пригодится. Только бы не было войны. За детей боюсь: подрастут, а тут опять германцы воевать затеют. До них совсем близко - пятьдесят километров до границы. В прошлую войну за день до нас дошли. Как вошли их солдаты в нашу деревню, так и стали грабить. Тащили всё, что можно. Карл стал защищать хозяйство. Один. Убили его и не посмотрели на детей малых.
- А когда мост, что ниже по реке, сожгли?
- Это уже наши селяне, что в лес от войны ушли. Специально. По нему германцы войска переправляли на наш берег. Как мост сгорел, так и солдаты не стали в нашу деревню заходить. Там выше у города ещё один мост есть. Так три года под германцами и прожили. Пока наши с ними не замирились.
- А что это за разрушенный дом в лесу недалеко от моста? Мимо шёл, заметил. И могила там с крестом.
- А, это плохое место. До войны, Марека тогда ещё не было, полиция из города пришла и этот дом разрушила. Хозяина, пана Яна Дворжака, там же и убили. Говорят, в полицейских стрелять стал. Он лесником был. Уже старый, много повидавший, но власть очень не любил. Полиция сказала, что он разбойничал на мосту: прохожих грабил. Да неправда это: мы бы знали. Просто он против власти выступал.
- А родных у него не было? Почему дом разрушен и там никто не поселился?
- Говорят, он один был. Родные все умерли. Как его убили, так землю, на которой его дом стоял, государство себе взяло. Документы на землю в городе в управе. Много раз они хотели её продать, да никто покупать не хочет. Я же говорю: плохое место.
- Елена, а документы Вашего мужа, Карла, сохранились?
- Да, я их спрятала. До сих пор лежат, никто ими из властей не поинтересовался. Никому это не нужно.
- Я почему интересуюсь? Так уж получилось, что мои документы пропали: разбойники ещё в Германии напали и всё у меня забрали. Хорошо, хоть часть вещей сохранилась: спрятана была, когда на ночлег в лесу устраивался. Я же географ, по земле хожу, карты рисую, изучаю, где болота, где горы, где реки. И без документов себя неуютно чувствую. По национальности я - русский. Слышали про такую страну: Россию? Раз Вам документы Карла не нужны, то не могли бы Вы мне их продать?
- Продать ... А разве так можно? Продать? Да и молодо Вы выглядите, Карл то постарше Вас будет.
"Ничего себе, молодо! Уже сорок пять исполнилось. Может, помолодел в связи с переносом в этот мир?"
- Ну, это не страшно. Пару дней бриться не буду, на кого хотите, похож буду. Да и не навсегда эти документы мне нужны будут. Доберусь до России, новые себе выправлю. Даже могу те, что Вы мне продадите, Вам по почте вернуть. Думаю, деньги то за документы Карла Вам в семье пригодятся?
- Деньги, конечно, пригодятся. А вдруг кто узнает, что я их Вам продала? Мне ничего за это не будет?
- Думаю, если Вы никому об этом не скажете, то никто и не узнает. Раз за десять лет ими никто не поинтересовался, так и теперь не заинтересуются. Я тут недолго пробуду: дня три - четыре. Потом дальше пойду: в Прагу. А если случится так, что кто-либо поинтересуется у Вас, не давали ли кому-нибудь документы мужа - всегда отвечайте: "Не давала! Они пропали из дома в то время, когда германцы убили Карла и разграбили дом".
- А сколько Вы за документы заплатите?
- Половину всех денег, что у меня есть: девять серебряных крон. Дал бы больше, да не могу: на дорогу надо оставить. До России путь долгий.
- Даже и не знаю, что мне делать...
- Покажите мне эти документы, может нам и говорить не о чем: не подойдут они мне.
- Да что Вы, хорошие документы. Я их вместе с другими хранила: они не загрязнились, в бумажку обёрнуты.
Елена подхватилась и вскоре принесла из соседней комнаты шкатулку. Достала из неё конверт, а из него - завернутые в серую бумагу какие-то документы. Отдала их Сергею.
"Так, три документа: свидетельство о рождении, паспорт и аттестат об окончании семи классов школы в Праге. Кстати, Карл в Брно родился, в 1970 году. Школу окончил в 85-м. Фотографий нет. Особых примет нет. Ростом я с него. Волосы тоже русые. Глаза - голубые. Нос - прямой. Уши - прижатые. Лицо - продолговатое. Отлично! Только почему же она говорит, что я молодо выгляжу? Мне - сорок пять, Карлу - сорок семь. Надо бы в зеркало посмотреться. Вернусь к машине - гляну."