Рэд, обернувшись к Кириллу, указал подбородком на кочку чуть в стороне от них. Путешественник понял, что нужно спрятаться. Перестилаясь по земле, как учила Олеся, движениями наподобие змеиных, заполз за холмик. Рэд удовлетворенно кивнул. Вращая глазами и беззвучно открывая рот, он приказывал еще что-то сделать. «Го-во-ри», – прочитал по губам Кирилл. Ему – говорить?.. Вопросительно показал ладонью на себя. Рэдрик снова кивнул. Мотнул головой в сторону невидимого стрелка. С ним – говорить?.. Да. Ну, ладно…
– Кто ты? – выкрикнул Кирилл. – Что тебе нужно?
В кочку ударила пуля. Рэдрик поднял большой палец – все правильно делаешь. Показал жестами, что уходит. И Кирилл наконец понял замысел – он, прячась за кочкой, должен отвлекать противника, а командир постарается обойти его сзади. Кивнул.
Рэдрик быстро пополз в сторону. Ни одна травинка над ним не шевелилась.
– Мне вы нужныыыы! – сообщил голос. – Ну зачем вы спряааатались? Выходиииите!
Кирилл замер, плохо пока представляя, о чем разговаривать дальше.
– Ах, тааак?! – чуть подождав, обиделся голос.
Раздался выстрел. В землю рядом, в полуметре от съежившегося Кирилла, зарылась еще одна пуля. Он осторожно расковырял землю.
Пуля была еще горячая. Небольшого калибра, выпущенная из пистолета ТТ, или чего-то подобного. Нагана, например… Если это ТТ, быстро соображал Кирилл, и если у этого гада всего одна обойма, то осталось пять патронов. У Сани забирать нечего – тот был без огнестрельного оружия. Во-первых, больше доверял ножу и арбалету, а во-вторых, возясь с костром, адапты всегда откладывали в сторону «огнестрел».
– Выходиии! – мерзко-капризно – Олег с такой интонацией выпрашивал на кухне сладкое – тянул голос. – Стааалкер! Я знаю, ты с нииим! Покажииись! Я и тебя убьюууу!
Выстрел.
Четыре патрона, – мелькнуло в голове у Кирилла. Он придумал, что делать.
– Ааааа!!! – истошно заорал, от души надеясь, что получается убедительно. – Ранил, гад!
– Так тебе и нааадо! – обрадовался голос.
А Кирилл, собравшись как следует, впервые в жизни разразился руганью. За короткое время припомнил все слова и идиомы, что употребляли при нем адапты – в связи с плохой дорогой, ледяной водой, неметким выстрелом... Он добился цели – в кочку, одна за другой, ударили еще две пули. Кирилл затих.
– Бункерныыыый! – спустя какое-то время напевно позвал голос. – Ты живооой?
Кирилл не отвечал. Вжался в землю, обливаясь потом.
Страха не было, только дикое, до звона в ушах, напряжение. Он старался расслышать каждый звук, чтобы успеть откатиться в сторону, когда противник достаточно приблизится для контрольного выстрела. Голову прикрыл руками.
«Ну иди же!.. Ты ведь не уверен, что я убит! Давай, сосредоточься на мне, а в это время…»
В это время Рэд, должно быть, занял нужную позицию. Кирилл услышал новый выстрел, но стреляли уже не в него – бестолково, в сторону. А сразу вслед за этим раздался тонкий визг. И удар о землю – кого-то сбили с ног.
Кирилл вскочил. До противника оставалось совсем немного, всего десяток шагов. В голове мелькнула мысль, что сам он с такого расстояния, пожалуй, не промахнулся бы.
Стрелка оседлал Рэд. Руки вывернул за спину, шею прижал к земле.
– Саню глянь.
Кирилл поспешил к Сашке.
Адапт лежал на животе, из спины торчала арбалетная стрела.
Кирилл осторожно перевернул друга и отпрянул. После выстрела в спину Сане перерезали горло. Наверное, в момент, когда пытался крикнуть: «Не подходи!».
– Что с ним? – требовал Рэд.
– У… – Кирилл запнулся. – Убит.
– Сука! – Рэдрик схватил противника за волосы, ударил головой о землю. – Кто ты, говори? – Слова сопровождались ударами о землю. – Сколько вас тут? Ну?!
– Сталкер, уймись! – Со стороны леса бежали Олеся и Джек. – Убьешь!
– Убью, – пообещал Рэд, отпуская волосы противника. – Изувечу, а потом убью!
– Что… – Олеся подлетела к Сашке. Дрогнув, опустилась на колени. – Это… он сделал?
– Она, – брезгливо бросил Рэд.
У застывшего, глядя на Сашку, Кирилла щелкнуло в голове: кто – «она»? Откуда здесь «она»? Его, в общем-то, совсем не волновал этот вопрос. Внезапная смерть едва успевшего оправиться друга подавила всякое любопытство. И спросил скорее машинально, потому что с малолетства был приучен уточнять недопонятое:
– Кто – она?
– Вот эта. – Рэдрик снова с отвращением дернул противника за волосы – неожиданно длинные. – Это девка.
Саню похоронили в красивом месте, под стоящим в одиночестве кедром. Складными лопатками вырыли в песке могилу.
У Кирилла все еще стояли перед глазами разложенные на пне подарки для Анюты. Яркие бусы, колечки, сережки… Должно быть, в одиночестве Сашка разглядывал и перебирал гостинцы. Появления за спиной врага не заметил.
– Друг наш, Саня! Друг наш и брат…
Горькие слова похоронного ритуала накрепко врезались в память. Еще когда Кирилл, стоя на тропинке, смотрел на погружающегося в болото Люка. И, едва удерживая слезы, понимал, что помочь простодушному силачу не сможет никто - так же, как и Сане. И незнакомой Анюте, которая ждет любимого домой. Все, что они, уцелевшие, могут сделать – это произнести вслед последнее напутствие. Поклясться, что будут помнить друзей всегда.
Кирилл твердо знал, что и он не забудет. Ни Люка, ни Сашку, ни прозвучавшую над болотом клятву. Даже когда вернется в Бункер и заживет прежней жизнью. И даже если очень этого захочет. Он поднял руку с пистолетом вместе со всеми. И выстрелил.
Любовь Леонидовна рассказывала, что до того, как все случилось, люди ставили над могилами кресты. В нынешнем мире, у адаптов, так не делали. Просто тихо-сумрачная, не проронившая ни слезинки Олеся разбросала по холмику охапку тяжелых кувшинок.
Связанная пленница лежала в прежней позе. На окружающее не реагировала. Кирилл думал, что виной тому – удары о землю, но Олеся, брезгливо оттянув книзу веки странного существа, бросила:
– Тьфу… Упоротая, зараза.
«Зараза» была одета в джинсы – когда-то морковного цвета, а сейчас заляпанные болотной жижей – и розовую майку с изображением Микки Мауса. Одна нога, худая и грязная, оказалась босой. На другой чудом держались остатки кеды – с веревочным шнурком и почти отклеившейся подошвой. Неподалеку обнаружилась сумка - ядовито-зеленая, лакированная, украшенная золотыми побрякушками. Позолота облезла, обнажив белесую пластмассу, а кожзаменитель растрескался на сгибах.
Олеся, сохраняя на лице брезгливую гримасу, вытряхнула содержимое сумки на землю. Откинула в сторону огрызки кукурузных початков, свернутый плащ и пустой портсигар. Еще сумка содержала кошелек на молнии, разрисованный сердечками. Из кошелька выпали шприц и тщательно заткнутый пузырек с коричневой жидкостью.
Олеся вытащила пробку.
– Мекс, – скривившись, определила она. – Бодяжный. Паршивый.
– Я на Севере была, – пнув опустошенную сумку, процедил Джек, – золото копала! Вот охреневаю просто – сколько ж дряни плодили до того, как все случилось. На вид – конфетка, а в руки возьмешь – дерьмо. Если все барахло, что до сих пор в завалах валяется, в кучу собрать – небось, до Луны достанет. А ботинки нормальные – сто пар переберешь, пока отыщешь. И на фиг им было столько? Почему нельзя было вместо тысячи – одну вещь сделать, но нормальную?
Вопрос адресовался почему-то Кириллу. Тот пожал плечами.
– Не знаю.
– Во-во, – буркнул Джек. – А кто знал – с тех уже не спросишь. Как она сюда доволоклась-то, в одном тапке? – Поддел ботинком босую ногу пленницы.
– Наверное, недавно потеряла. Поняла, что дальше идти не сможет, вмазалась – и решила, что теперь ей все трын-трава.
– А Саня после контузии слышал плохо, – вспомнил Рэд. – Подкралась, видать, пока он с гостинцами возился, арбалет схватила и выстрелила.
– Вот же дрянь. – Кажется, Олеся с трудом удерживалась от того, чтобы не ударить Дикую. – Почему же я-то ее не почуяла? – Она принюхалась. – Блин… – Провела пальцем по грязной щеке лежащей, поднесла палец к носу. – Она нутряным жиром намазана! Человеческий запах – влегкую перебивает. Вот тебе – и крыс вокруг полно.
– Наверное, ты и Диких поэтому не сразу почувствовала, – догадался Кирилл. – Помнишь, ты говорила, что вроде бы есть рядом люди – а вроде бы и нет?
– Не такая уж она, выходит, и дура, – мрачно рассудил Рэд. – Раз намазаться сообразила. Вот только очухайся, гадина! Ты мне все расскажешь.
Дикая очнулась, когда отряд заканчивал свежевать пойманных нутрий. Застонала и попробовала сесть.
Рэд направил на нее свет фонаря. Поднял за плечо, усадил, прислонив к стволу дерева. Встряхнул.
Девушка обвела захватчиков тяжелым, потухшим взглядом из-под спутанных волос.
– Опять вы, – с отвращением проговорила она.
Голос разительно изменился. Пленница больше не тянула слова тоненько-капризно – роняла нехотя, будто разговаривала с ними не первый час. И все они ей до смерти надоели.
Рэдрик рассчитано-хлестко ударил Дикую по щеке. Кирилл вздрогнул.
– А ты кого ждала – ангелов небесных? Зачем Сашку убила, тварь?
– Я вас всех перебить хотела, – ненавидяще глядя на командира, объявила девчонка. Пощечинам она не удивилась. – А больше всех – его. – Мутный взгляд светлых глаз остановился на Кирилле.
– Меня?! – обомлел путешественник. – Почему?!
Дикая откинула голову назад, обмякая на стволе. С мстительным удовольствием заявила:
– Не скажу.
– Скажешь, – заверил Рэд. – Солнце встанет – что угодно скажешь! Так разболтаешься, что не заткнем. – Кирилл заметил мелькнувший в глазах у пленницы страх. – Лучше сразу говори. Знаешь ведь, что не выдержишь.
Дикая набыченно смотрела на него.
– Хрен тебе. Солнце еще не скоро встанет! Мучайся.
Кирилл болезненно сжался – подумал, что девушку снова будут бить. Но Рэдрик только сплюнул, поднимаясь.
– А ты, смотрю, еще хуже дура, чем кажешься… Пойдем ужинать, бойцы.
Они засуетились у костра. Почистили рыбу, приготовили ужин. Через силу поели. Достали карту и в сотый раз принялись ее изучать.
Дикая то ли спала, то ли снова потеряла сознание – сползла со ствола на землю, неудобно вытянув связанные руки и ноги. И лежала, не двигаясь.
– Светать начинает, – покончив с картой, заметил Рэд. – Бункерный, отбой! Жека, раздень эту мразь.
Дикая, вздрогнув, подняла голову. Джек кивнул.
Подойдя к девчонке, потянул вверх розовую кофту. Обнажилось худое и жалкое, словно у некормленого цыпленка, тело с маленькими острыми грудями. Связанные руки не позволили стащить майку полностью, Джек бросил ее за спиной у пленницы. Брезгливо взялся за застежку джинсов.
Кирилл с содроганием отвернулся.
– Трахать будешь? – донеслось до него.
– Угу, размечталась! Я себя не на помойке нашел. Погоди, скоро солнце выйдет. Так трахнет – обкончаешься.
– Бункерный, отбой! – с нажимом повторил Рэд. – Олеська!
Наставница толкнула Кирилла в бок, поднимая.
– Они ведь ее просто пугают, да? – вырвалось у путешественника, когда заполз вместе с Олесей в палатку. – Чтобы заговорила побыстрее?
– Конечно. Она ведь Саню тоже просто пугала.
Кирилл поперхнулся следующей фразой.
Через полчаса, когда снаружи начали доноситься рыдания вперемешку с проклятиями, Кириллу пригрозили, что свяжут и заткнут рот.
– Долго выдержит? – Лежащий на спине Рэд повернул голову к Джеку. – Как думаешь?
– Вряд ли долго, – равнодушно отозвался тот. – Горела она мало, по шкуре видать. Скоро обгадится.
– Сталкер! – донеслось снаружи. – Хватит! Я скажу!
Джек усмехнулся. Предупредительно поднял руку, останавливая Рэда.
– Погоди пока. Она визжит больше, чем реально зацепило. Еще минут двадцать, ни хрена ей не будет. Зато гладкая станет – что твоя овечка.
Он не ошибся. Заброшенная пинком в палатку через двадцать минут Дикая демонстрировала полную лояльность.
– Ты зачем Сашку убила? – холодно начал Рэд.
Девчонка всхлипнула, явно готовясь зарыдать.
– Не вой! Отвечай!
– Потому что из-за вас Тосик мой умер.
– Кто?! – изумился Кирилл. И тут же, спохватившись, смолк – ему строго-настрого приказали «не вякать».
– Тосик… – Дикая всхлипнула. – Он меня выкупить хотел! Сивый сказал – приведет бункерного, заберет меня! А он не привел… И сам погиииб…
– Тебя как звать? – хмурясь, спросил Рэд. Кажется, о чем-то догадался.
– Жаба.
– Ка-ак? – Такого даже командир не ожидал.
– Жаба! Не видишь, что ли? – Дикая попробовала вытереть лицо о наброшенный на голые плечи плащ.
Получилось плохо, но все же стало заметно, что под слоем грязи из угла губ к подбородку тянется некрасивый шрам. Когда девчонка открывала рот, в лице действительно появлялось нечто жабье.
– А по-настоящему? – Кирилл забыл про угрозы. Он вдруг тоже догадался. – Вера?!.. Правильно?! А Тосик – это Тоха, так? Тоха казанский – твой брат?!
Вместо ответа пленница все-таки разревелась.
С грехом пополам выяснили, что «уже давно» Веру продали в стаю, которая обитает где-то здесь. До того они с братом, будучи похищенными из родного дома, жили в другой стае, у Корявого. Собственно, этот самый Корявый и продал девчонку местным. Тохе, не сумевшему предупредить «пахана» о заложенной взрывчатке, была обещана жестокая смерть, если не организует похищение бункерного. Для чего Корявому понадобился Кирилл, Вера, как и брат, понятия не имела. Предполагала, что «умника» собираются продать. Кому – не знала.
Похитить ценный груз, находясь на пароходе, Тоха не сумел. Однако высланные «паханом» вперед бойцы успели донести до Сивого – вожака Вериной стаи – информацию о том, что отряд Сталкера серьезно ослаблен, минус два бойца. И о том, что Корявому нужен бункерный. Платой – судя по всему, щедрой – пахан готов делиться. В обмен на Кирилла и Веру.
Засада, устроенная в лесу, провалилась, Вера поняла это, как только в стаю начали возвращаться те, кто сумел уцелеть на болоте. Дожидаться, пока на ней сорвут злость, не стала. Стащила у «одного козла вонючего» пистолет и плащ. Убежала и неслась без оглядки – до тех пор, пока не поняла, что погони нет. После чего «вмазалась и подумала».
Назад, в стаю, дороги не было. Любая другая стая за ведро картошки вернула бы беглянку Сивому со всеми потрохами. Путь был один – сдохнуть от голода, если раньше волки не сожрут.
Вера еще раз «вмазалась» и решила просто так не умирать. Ненавистного бункерного, который, несомненно, был единственным виновником бед, следовало пристрелить. А заодно и попутчиков. Потому что они тоже виноваты!
Отряд Вера догнала «уже давно». Насколько давно, выяснить не удалось – во временных понятиях Дикая путалась. Дневала она, завернувшись в плащ, «под листьями» – так Кирилл с изумлением узнал, что здесь, на болотах, произрастает растение (судя по описанию Веры, мутировавший подорожник), гигантские листья которого не пропускают страшный солнечный свет.
Дикая понимала, что, просто выстрелив в бункерного, второй выстрел сделать не успеет – ее тут же заметят и убьют. Поэтому ждала подходящего случая, чтобы перебить врагов по очереди. И вот этот случай вроде бы представился.
На протяжении допроса Рэд поглядывал на Джека. Тот кивал. А Кирилл слушал рассказчицу и думал, что по-прежнему очень плохо знает людей.
Под конец Вера уже не рыдала. Кажется, даже гордилась собой – с Сашкой ведь справилась. Потихоньку пыталась вытереть о плечо измазанное лицо. Плащ на голом теле от ее возни то и дело распахивался, заставляя Кирилла краснеть.
– Воняешь – звездец, – наблюдая за попытками, обронил Рэд. – Как догадалась, что нужно жиром намазаться?
– Так вся стая знает, что у Сталкера нюхачка есть. – Вера покосилась на Олесю. – Все мазались.
– А нас как нашла?
– Да был у меня один, козел вонючий. – Вера снова потерла щеку о плечо. – Все в лес с собой таскал, учил зверье выслеживать. А за вами такие следы, что младенец разглядит. И топаете, как кони.
– Далеко отсюда до вояк?
Бойцы замерли. Если бы Дикая ответила, что ни о каких вояках не слышала, им пришлось бы туго.