Я мог это сделать достаточно быстро, но не настолько, чтобы она не успела всего-навсего напрячь палец на спусковой скобе. А вот с каким-нибудь стрелком она даже разговаривать бы не стала. Обидно, однако.
– Спасибо за корабль, – своим чарующим голосом поблагодарила аферистка, не сводя с меня глаз.
Она сделала резкое движение свободной рукой, и нейроинтерфейс тут же предупредил о том, что наша группа распущенна, а запрет на «френдли фаер» отменён.
– Да не за что – ты ведь всё равно хреновый пилот.
Девушка успела вскинуть тёмные брови, а вот выстрелить – уже нет. С глухим хлопком бронеколпак откинулся в сторону, и весь воздух резво устремился наружу, в объятья ненасытного вакуума. Ему сколько не дай – всё мало. Естественно, с собой за компанию дикий вихрь хватал всё, что не было намертво закреплено. От дикого перепада давления заложило уши, во рту будто слюна вскипела, а губы и нос – наоборот, обдало ледяным холодом. На фоне всего этого стало буквально нечем дышать, и полоска жизни неуклонно пошла на убыль.
Но кое-кому пришлось ещё хуже. Какое-то мгновение моя несостоявшаяся убийца держалась за косяк гермозатвора, но сомкнувшиеся от сработавшей автоматики створки не оставили ей другого выбора. Кувыркаясь, она улетела прочь, навстречу звёздам, которых так хотела достичь на угнанном корабле. Оставшись в гордом одиночестве, я вернул бронеколпак на место и активировал закачку пригодной для дыхания атмосферы. Как говорится, немножко провентилировали рубку, и хватит.
Благо, для этого не нужно было тянуться к панели управления, а достаточно использовать нейроинтерфейс, чуть шевельнув пальцами. Это вам не собранный из металлолома «Собиратель» на кнопках, педалях и рычагах. Там отсеки вентилировались в основном путём попадания в них вражеской ракеты. Так что пожары на его борту тушились обычной пеной из штатного огнетушителя.
Странно, что эта подмороженная пилотка не потрудилась выяснить возможности корабля во время подготовки к афере. Да, читается это всё скучнее некуда, но стоит проявить немного воображения, и перед тобой открываются воистину безграничные перспективы.
– Учи матчасть, подруга!
Совершенно не стесняясь, я успел помахать удаляющейся фигурке рукой, точно зная, что её персональный щит какое-то время позволит ей жить в открытом космосе. И это очень хорошо.
Быстрой смерти она точно не заслужила.
Глава 14
Передо мной раскинулась объёмная карта галактики, масштабируемая вплоть до отдельной планеты. Моё местоположение в ней отображалось ярко-синим шаром, отлично видимым даже на фоне многочисленных звёзд и туманностей. Отдельной наглядной фишкой была возможность включить зоны влияния различных фракций, чтобы понять, какие системы кому принадлежат.
У Союза Антропоморфов в подчинении имелось около трёхсот миллионов светил. Это чуть больше, чем дохрена, даже учитывая то, что в объединение входило порядка десятка различных рас. Конечно, далеко не все системы были так или иначе освоены – всего полпроцента, но вероятность встретить корабли Союза в зоне их влияния куда выше, чем в ничейных или неразведанных территориях. Да, здесь имелись и такие – по заверениям интерактивной справки, на двадцати процентах галактики ни разу не присутствовали игроки. Конечно, цифра была общей по всем региональным кластерам, но цифра всё равно впечатляющая.
Чего им далась тогда новая галактика, если в старой ещё не всё поделено?
Хотя достаточно лишь чуть внимательней взглянуть на проекцию, и многое становится на свои места. Неисследованные системы в основном находятся в спиральных рукавах, или неподалёку от них, а вот ближе к центру плотность освоенных звёздных систем значительно возрастает, а значит – расстояние между ними было куда меньше, чем на окраине. Отсюда и гиперзаселённость Ядра – так называемого центра галактики, где сосредотачивались интересы всех мало-мальски серьёзных фракций и кланов.
Казалось бы – и хрен с ним, с расстоянием, когда у тебя есть гипер-пипер-двигатель, но не всё так просто. Я с огромным удивлением узнал, что не могу покинуть пределы территории Союза одним единственным прыжком. Такое было попросту невозможно – видимо, снова ограничение от внезапного вторжения армад игроков.
Любому кораблю, имевшему возможность варп-прыжка, позволялось без особых проблем перенестись лишь в соседнюю звёздную систему сектора, включающего обычно от тридцати до пятидесяти светил. Это в зависимости от его близости к Ядру, в рукавах же количество звезд резко падало.
А вот уже между самими секторами разрешалось перемещаться с помощью гиперпространственных врат, обычно охраняемых местными войсками. Потому как если кто захватит сей стратегический объект, контроль над сектором будет частично потерян. По умолчанию через врата без особых проблем пропускали нейтральные корабли, но вот вражеским звездолётам туда путь был заказан. Как, впрочем, и угнанным.
Смешно, но большинство пиратов-игроков держали за нейтралов, так как их кланам хватило ума не портить отношения с Союзом, и держать подчинённых в узде. Разбойничали они исключительно на своих вотчинах или на нейтральной территории, а в свободное от грабежей время могли заниматься чем угодно, хоть наёмничеством. Так что пираты могли без особого риска летать по пограничным секторам, не приближаясь к особо к центрам цивилизации, где на них наверняка имелся не один ордер. А вот я – не мог.
Да и с кораблём всё не так уж радужно. Пока я не приведу «Мародёр» в какой-нибудь лояльный порт приписки, моей собственностью он не является и восстановлению в случае аварии не подлежит. Да и продать его нельзя. В этом-то и заключался подвох нового задания «Доставить приз и уцелеть».
Ключевое слово – уцелеть.
Я сидел верхом на миллионах, но они мне пока не принадлежали. Пока «Мародёр» просто лакомый кусок для жадных корсаров и просто вредных одиночек, а так же «хантеров» – охотников за головами, которых в случае моего устранения ждёт солидный денежный бонус. В общем, стоило опасаться любого, кто сумеет прочитать статус судна, числящийся сейчас как «захваченный».
Понятное дело, что мне лететь через врата – дело гиблое, но для таких вот изгоев существовала небольшая лазейка. При значительных тратах ресурсов имелась возможность достигнуть крайней звезды соседнего сектора, но при условии, что там нет специального блокиратора прыжков, которые предпочитали ставить на обитаемых или стратегически важных системах. Для армад вторжения такой способ не подходил сразу по двум причинам – дорого и долго. Про сбор ресурсов умолчу, но вдобавок ко всему большинство современных игроков не готовы были проводить в гиперпрыжке свыше нескольких часов. А там же счёт шёл на сутки.
Я прикинул по карте, что за три варп-прыжка достигну пустынного белого карлика в системе Косор-4, а оттуда уже нырну в сектор FТ7H2D, который был ближе всего к границе зоны влияния Союза. Таких переходов нужно будет совершить ещё шесть штук, но деваться некуда – другие пути были ещё длиннее. Угораздило же оказаться так далеко от границы…
И тут меня ждал очередной форменный облом – покинуть систему оранжевого гиганта, название которого я никак не мог запомнить, корабль не смог. И дело тут не в повреждениях – в варп-движке банально не хватало энергии. Выругавшись, я полез смотреть, чем же его там заряжают, раз бортовой реактор для этих целей не подходит. Как оказалось, энергия пополнялась специальными варп-ячейками, которые можно было купить, либо собрать самостоятельно, найдя необходимое количество исходного материала.
Высветившийся список оказался довольно обширным, включая в себя знакомые и не очень первичные элементы, изотопы и прочее химическое барахло. Причём, их количество исчислялось не в привычных килограммах/литрах, а в пресловутых u-юнитах, то бишь – в условных единицах, будь они неладны. У каждого из элементов эта самая величина была разная – у обычных, вроде чистых металлов, от пуда и выше, а у редких изотопов – сотые доли грамма.
Железо – 5 u.
Медь – 2 u.
Цинк – 2 u.
Кремний – 5 u.
Калий – 2 u.
Натрий – 1 u.
Магний – 1 u.
Хром – 3 u.
Цезий-137 – 1 u.
Уран-235 – 3 u.
Палладий-110 – 1 u.
Гелий-3 – 2 u.
Тут и без подсказки ясно, что всё это, так или иначе, можно добыть прямо в астероидном поясе, но только как их вычленить из различных сплавов и горных пород?
Потратив на изучение вопроса двадцать минут, я выяснил, что на корабле имеется специальный расщепитель, занимающий не много ни мало – целый отсек. В нём любой материал распадался на атомарные составляющие, затем концентрировался и при желании владельца оседал в специальное хранилище про запас. А вот в соседнем отсеке – производственном, при наличии рецептов и необходимых материалов можно было соорудить какую-нибудь полезную в быту фигню. Пока я располагал лишь двумя начальными чертежами – листом внешней обшивки и собственно варп-ячейкой, но перспективы открывались вполне заманчивые. Ведь любая вещь, пусть самая обычная, стоила куда больше сырья, пошедшего на её производство.
А вот если раздобыть рецепт чего-нибудь необычного… Нет, это я что-то размечтался. Да и вообще – привыкать к кораблю не стоит, мне его в любом случае продавать, как найду порт приписки. Я не Диана, и кидать подельников не собираюсь.
Итак, технология восполнения запасов энергии для варп-двигателя прояснилась, теперь дело за малым – найти необходимые элементы. Пока разбирался что да как – автопилот успел увести корабль в красную зону, которую пометил как «условно безопасную». Ну, это для кого как – простеньким катерам типа «Собирателя» или «Фуражира» там грозила неминуемая смерть.
Сектор, в котором я оказался, был на удивление пуст – лишь на его окраинах величаво плыли несколько крупных астероидов в окружении роя собратьев поменьше и побыстрее. Скукота.
К гигантам не стал даже подплывать, решив не испытывать щит на прочность бомбардировкой сотнями камней, а направился дальше, в последнюю – чёрную область, за которой уже простирался открытый чистый космос. Эту зону бортовой компьютер нарёк как «умеренно опасную», но и добыча там просто обязана быть богаче. Я печенкой чувствовал – много времени у меня нет, на станции наверняка собирают отряд добровольцев в погоню.
Ну, а мне что поделать, если прочность корпуса просела до шестидесяти процентов, а большая часть грузового отсека просто разлетелась по ангару, пока я в приступе бешенства колотил кораблём механоида?
Всё нужно ремонтировать, восстанавливать и доводить до ума. Даже с вооружением не всё так радужно, как казалось поначалу. Если боевой лазер потреблял энергию прямо с реактора, то ракет у меня в запасе оказалось всего шесть обойм по четыре штуки. Отстрелю их и всё – покупать новые негде, а штамповать их самостоятельно пока нет возможности.
Стоило только кораблю пересечь невидимую границу между зонами, как я запустил сканирование, перераспределив на приборы большую часть энергии. Довольно опасный шаг, но время сейчас играло не на моей стороне. К счастью, никаких других звездолётов поблизости не оказалось, по крайней мере, в целом состоянии. А так, будто на свалку или кладбище какое попал – вокруг нашлось не менее десятка крупных обломков, не уступавших найденному мной в первом вылете, и бесчисленное множество поменьше.
Просто Клондайк какой-то!
Я тут же направил «Мародёр» к ближайшим останкам, представлявшим собой два столкнувшихся вроде как крейсера. В результате одного разорвало пополам, а второго деформировало в циклопическую груду металла, вот уж воистину – лучше бы друга пропустили. Джентльмены, тоже мне.
Смотрелся поисковый катер на их фоне форменной блохой. Понятное дело, здесь должны пастись добытчики посерьёзнее – от корветов и выше, но я не собирался перерабатывать всё подряд, потратив на это всю оставшуюся жизнь. Задал поиск необходимых материалов и полетел вдоль обломков, внимательно следя, чтобы кораблик мимоходом не раздавила какая-нибудь шальная чушка размером с футбольное поле.
Большая часть элементов из списка нашлась практически сразу. Только и осталось, что выпустить сборщиков-дронов, которые резво ринулись в сторону обломков, будто голодные сибирские комары, увидавшие одинокого туриста без «москитки». Каждый мог отгрызть и утащить с собой кусок чего-нибудь до двадцати килограмм включительно, так что наполнение хранилища под завязку было делом пары часов. С металлами всё прошло как нельзя лучше, а вот с изотопами пришлось попотеть. Уран-235 и палладий-110, в конце концов, были найдены в развалинах кораблей, а вот гелий-3 там отсутствовал напрочь.
Начал судорожно вспоминать, где я мог про него слышать, но ничего, кроме испещрённой кратерами Луны из глубин памяти не всплыло. Чёрт его знает, как единственный спутник Земли был связан с этим изотопом, но картинка из прошлого натолкнула меня на мысль – раз среди искусственных объектов его нет, может, стоит присмотреться как раз к естественным? Я переориентировал поисковую систему на ближайшие крупные астероиды и оказался вознаграждён уже через десять минут.
Ждать, пока туда-обратно сгоняют шустрые дроны, не стал, и долетел туда сам, врубив ускорение. Пусть маршевый двигатель в форсаже жрал энергию будь здоров, но без него перемещаться в межзвёздном пространстве было совсем кисло – бортовой компьютер определил время прибытия к астероидам в три часа обычным ходом. Всё-таки космос – это чертовски большие расстояния.
Возле светло-серой глыбы, длиной метров двести, помимо третьего гелия меня поджидал ещё один сюрприз. Сканер как-то по-особому пропищал и выдал мелодичным женским голоском, нисколько не напоминавшим систему оповещения «Глории-14»:
– Обнаружена спасательная капсула!
Такую находку доверять бездушным дроидам я не стал, лично занявшись транспортировкой находки на борт. Благо, под моим управлением имелось сразу три манипулятора, включая очень удобный щуп-антиграв. Капсула выглядела довольно стандартно для Союза, на подобные уже успел насмотреться за эти несколько дней в игре, и обнаружить там дрыхнущего доминионца мне вроде не грозило. Но не успел я подтянуть её поближе, как бортовая система снова подала голос:
– Обнаружена спасательная капсула!
Да что у них тут, вечеринка была, что ли? Откуда столько?
Разгадка нашлась довольно быстро – астероид обладал пусть и слабой, но уже собственной гравитацией и притянул к себе кучу всевозможного мусора. В том числе и две капсулы. К сожалению, новых сканер так и не обнаружил, хотя я на всякий случай запускал поиск ещё несколько раз. Но не может же вечно так крупно везти.
Насколько успел прочитать – капсулы очень высоко ценятся на рынке, особенно если в них кто-то маринуется. Такие, как только что достал я, идут от ста двадцати тысяч кредитов за штуку, а места в трюме занимают всего ничего. Однако, не только в банальной наживе от них польза…
Я поставил корабль на атопилот и поспешил в грузовой отсек, где троица мелких дроидов-помощников заканчивала приводить в порядок капсулы. Примерно треть крышки у каждой оказалось выполнена из прозрачного материала, назвать которое обычным стеклом не поворачивался язык. Достаточно вспомнить, через что оно прошло – тут и аномальные температуры, и вакуум, и даже бомбардировка мелкими и не очень камушками.
Не знаю, как с практической точки зрения, но с эстетической это выглядело очень удобно. Достаточно было взглянуть сквозь чуть мутноватую поверхность, и тут же становилось ясно, кто находится внутри. Хотя интерактивную подсказку тоже никто не отменял.
В первой капсуле обнаружился худощавый гуманоид, облачённый в обычный, слегка подпаленный комбинезон. По костяной маске на лице я безошибочно отнёс его к орторионцам. Раса, за которую играл Робик, оставшийся на «Глории-14», поклонялась точной науке как какому-то высшему божеству. Из них получались прекрасные учёные и исследователи, а вот воины – так себе. Народ довольно миролюбивый, но одновременно с этим – авторы многих передовых оружейных технологий. Если не трогать тему религии и прочего мистицизма, который они стремятся во что бы то ни стало развенчать и объяснить, довольно адекватные существа.