Все корабли Белых Шрамов повторяли его маневр, подбираясь вплотную к врагам благодаря превосходству в позиции и набранной скорости. Они уклонялись от гибельных огненных полос из лэнсов и стремительно подходили на дистанцию залпов прямой наводкой. Командиры перебрасывали энергию с дальнобойных орудий на системы ближнего боя. Пилоты штурмовиков следовали их примеру: эскадрильи малых судов роились возле башен управления великанов и полосовали их сосредоточенными очередями из болтеров. Они проносились отчаянно близко к шпилям звездолетов Детей Императора и грубым вышкам на кораблях Гвардии Смерти, расстреливали и поджигали цели. Их поддерживали звенья истребителей, которые на отворотах от неприятеля сбрасывали бомбы в пасти открытых ангаров и уничтожали авиацию врага прямо на стартовых позициях.
Достигнув намеченной позиции, «Калжан» промчался под огромным корпусом линейного крейсера Четырнадцатого легиона и обстрелял его точечными залпами из верхних орудий. Как только фрегат поравнялся с намного более крупным противником, Шибан приказал включить тормозные двигатели. Внезапное падение скорости болью отдалось в костях матросов.
— Фланговый огонь! — скомандовал хан, глядя, как пытается развернуться тяжеловесный крейсер. Враг был так близко, что чогориец видел каждую панель обшивки на каждой палубе, все комм-антенны и люки над бойницами. — Разворот!
Офицеры боевого экипажа четко повернули фрегат на центральной оси, наводя бортовые орудия.
Шибан замер на миг, наслаждаясь зрелищем, — цель была всего в нескольких сотнях метров, уже пылала и двигалась слишком медленно, чтобы уйти от удара.
— Пли!
Прогремел бортовой залп «Калжана», все орудия в едином порыве изрыгнули смертоносный груз. Макропушки с грохотом откатились на лафеты, их раскаленные стволы сияли, выброшенные ими снаряды уносились в пустоту.
Борта вражеского крейсера вздыбились волной уничтожения, сдирающей броню. Огненные шары разрывов, подпитывая друг друга, слились в бушующее озеро жидкого пламени. Пустотные щиты вспыхнули и прогнулись, обнажив фрагменты корпуса, которые тут же разлетелись в пыль под новыми ударами твердотельных зарядов.
Днище линейного крейсера полыхало, он заметно накренился, отдаляясь от небольшого фрегата. «Калжан» развернулся на сто восемьдесят градусов в обратную сторону и подготовился к залпу с другого борта.
Шибан уже расплылся в улыбке.
— Пли!
Второй удар оказался таким же яростным, как и первый, — артиллерийские расчеты этого борта ни в чем не хотели уступать товарищам. Свирепый вихрь одновременно выпущенных снарядов разорвал пустоту, фугасные и зажигательные бомбы пробили оболочку горящего крейсера. Они вошли глубоко и поразили жизненно важные органы колосса — двигатели, топливные резервуары, варп-реактор.
— Теперь уходим! — взревел хан, заметив мощные энергетические всплески на авгуре. — Увести нас от него, найти другую цель!
Орудия продолжали стрелять, даже когда в машинном отделении получили новый приказ и фрегат рванулся прочь от объятого огнем врага, навстречу буре приближающихся звездолетов. Как только «Калжан» ушел из зоны поражения, крейсер разлетелся на куски, уничтоженный чудовищными силами, что были высвобождены внутри него. Гигант разломился натрое, в измученную бездну выстрелили неудержимые фонтаны плазмы, отдельные обломки разлетелись облаками пылающего металла. Истребители Белых Шрамов, словно забавляясь, пролетели через огненный лабиринт, атаковали напоследок самые крупные фрагменты и умчались в поисках новой добычи.
Шибан направил фрегат вверх, пересекая расширяющуюся сферу боя. На сцене пустотного сражения ежесекундно возникали новые корабли — громадная процессия легионной армады. Вскоре противодействие утратит смысл, его отряду придется отступить к флагману и сгруппироваться перед надвигающимся штормом. Вновь прибывшие звездолеты были слишком велики и хорошо бронированы, орудия флотилии Тахсира не повредили бы им. Сами же враги, оправившись после сбоя сенсоров и урона, полученного при переходе, смели бы корабли хана всесокрушающим огнем.
Но время еще есть. Несколько драгоценных минут сбитые с толку предатели будут лихорадочно искать выход из кошмарного огненного вихря, атакованные быстрым и свирепым врагом, которому нечего терять.
Шибан почти рассмеялся, как делал когда-то в каждой битве.
— Каган! — вскричал он, и экипаж на мостике вскричал в ответ.
Миг спустя «Калжан», определив и захватив следующую цель, снизился и помчался вперед с заряженными орудиями и двигателями на полном ходу. Все белоносые корабли армады последовали его примеру и устремились в пасть неприятеля, пренебрегая опасностью, вымещая на нем ярость пушечным огнем. Шрамы были проворнее, точнее, хитрее врагов, и они обрушивали долгожданное возмездие Чогориса на тех, кто посмел загнать орду в угол.
В каждой тени извивался огонек злобы, что дрожала над черненым железом подобно мареву. Чем ниже спускались воины, тем ощутимее она становилась. Обстановка вокруг постепенно менялась, на место безликого утилитарного стиля верхних ярусов пришло нечто новое — многочисленные изгибы и спирали почти органического вида. Выполненные из того же неподатливого металла, они поблескивали во мраке, словно лезвия обсидиановых мечей.
— Это место строили не для рисования карт, — сказал грозовой пророк Вейлу.
— Не только, — кивнул экумен, неуклюже шаркая по узкому коридору. — Еще для чего-то, да.
Впереди них шагали четверо легионеров с клинками на изготовку, силовые поля которых отбрасывали неоново-голубые блики на стены из штампованного железа. В арьергарде шли еще двое Шрамов, за ними начиналась непроглядная тьма.
Есугэй проверил комм. Ничего — ни приказов, ни новых сводок.
Странное дело. Таргутай уже собирался открыть канал к Хану, когда Вейл внезапно остановился.
— О, а вот эти штуки мне знакомы.
Коридор переходил в высокий круглый зал, стены которого покрывали сплетения трубопроводов. Решетки, что тянулись к далеким потолочным сводам, прикрывали узкие, расходящиеся по всем направлениям вентиляционные каналы. Лучи люменов, скользнув по гладкому отполированному полу, пробежали над вентилями и измерительными датчиками, которые подсоединялись к запутанному скоплению электронных ламп. Приборы не работали, но Есугэй чувствовал идущее от них легкое остаточное тепло.
— Что это такое? — спросил псайкер.
Вейл ткнул в механизмы здоровой рукой:
— Нужна очень большая, невероятная мощность. Но здесь ее пытались достичь. — Экумен повернулся к Таргутаю, его лицо под визором пустотного скафандра озаряло призрачное свечение. — Мы использовали подобные машины на Эревайле и на Денеле-пять. Потребовались годы, чтобы построить одну на Денеле, но ее не хватило.
— Для чего?
— Для погружения глубже мелководья.
Протянув руку, Есугэй коснулся механизмов в стене. Они были старыми и почти нечеловеческими по внешнему виду — скорее напоминали творения ксеносов, созданные умами куда более развитыми, чем у терран. Даже дверные проходы вдоль краев зала имели странные, слишком плавные очертания и вплетались в заросли кабелей какими-то завитками, схожими с побегами папоротника.
Зачарованный зрелищем, Вейл направился к дальней стороне зала, внимательно осматривая все вокруг. Легионеры остались у входа с оружием наготове. Таргутай испытывал растущее беспокойство: воздуху следовало быть холоднее, ведь они находились вдали от источников тепла, но температура начинала повышаться. Кроме того, Есугэя давно уже нервировало безмолвие станции, нарушаемое лишь звуками его дыхания.
Куда делся Арвида? Почему нет сообщений от Хана?
Чогориец зашагал к центру помещения. Яд варпа проникал в него, туманил мысли. Таргутай слишком долго игнорировал отраву, а высокомерие всегда было опаснейшей слабостью псайкеров.
— Нечто узнало о нас, — сказал Есугэй. — Отойди от машин.
Как только приказ слетел с губ воина, зал неожиданно озарился. Люмен-трубки вдоль стен на миг ослепительно блеснули, потом неуверенно потускнели. Из пола вырвалась колонна ярко-синего света, поднялась на высоту человеческого роста, затем рассыпалась бурным потоком искр.
На ее месте возникло изображение мужчины с гладкой кожей и молодым лицом, облаченного в богатые одеяния и расшитую сапфирами налобную повязку.
— Добро пожаловать в Темное Зеркало. — В аристократичном голосе звучал терранский акцент высокого готика. — Я — новатор Питер Гелиан Ашелье из дома Ашелье, эмиссар Картоманта. Не сомневаюсь, у вас множество вопросов.
Глава двадцатая
Все давалось медленно, все давалось непросто. Каждый член экипажа работал, словно измученный бессонницей, даже элементарные задачи исполнялись людьми намного медленнее обычного.
Илия терзалась, как и остальные, — ей приходилось грубо тереть лицо кулаками, чтобы прийти в себя. Дозорные отделения легионеров, снятые с обычных постов, направили в машинариум и на орудийные палубы. На некоторое время апатия отступила, но затем скорость выполнения команд снова уменьшилась, и Джубал распределил по громадному кораблю новые группы воинов. Им было разрешено применять оружие, чтобы подстегивать матросов, но это претило всем, ведь власть Белых Шрамов никогда не основывалась на страхе.
Но, при всех трудностях, флот вышел на позицию. Развертывание почти закончилось, оборонительная сеть была замкнута. Отчаянный рейд Шибана дал командирам основных кораблей время перестроиться навстречу неприятельской армаде, определить ее состав и расположение, подготовиться к защите.
Шагая меж боевых постов, неутомимый и величавый, Джубал-хан отдавал приказы на одном дыхании. Все, включая Раваллион, восхищались им.
Ждать оставалось недолго. В иллюминаторах Илия уже видела первые эскортные звездолеты Шибана, что ковыляли обратно к флоту после начальной атаки, истекая плазмой из пробоин в бортах. За ними вырастали громадные чудовища пустоты: расфранченные баржи Третьего и левиафаны Четырнадцатого с палевыми носами.
Генерал вновь потерла глаза, словно бы счищая неотступное желание сдаться, опустить руки. Всякий раз, стоило ей отвлечься хоть на секунду, разум стремительно заволакивали одни и те же мысли: «Мы зря пришли сюда. Здесь ничего нет. Питера здесь нет. Они нашли нас, и теперь мы погибнем, вдали от Терры, одни».
Пошатываясь, она подошла к скоплению линз с данными сенсоров. «Буря мечей» находилась в непосредственной близости от нескольких тяжелых крейсеров и трех транспортников личного состава, так что маневрировать для выхода на оптимальную дистанцию лэнс-залпа было непросто.
Именно тогда Илия увидела сигналы — сотни меток, которые вырвались из одинокого космолета, почти не отвечавшего на запросы. Энергетический отклик его двигателей превышал все нормы.
— Что это? — Раваллион вытянула кого-то из служителей сенсориума из-за консоли и показала ему на сигналы.
Мужчина пару секунд тускло смотрел, хлопая глазами. Затем собрался.
— «Со-Гамайл», — произнес служитель. — Нарушил строй. Потерял управление. Недавно вызывал нас.
Развернувшись, Илия зашагала к комм-станции и включила ее на передачу. В пустоте находилось множество челноков, опережавших громадный рой спасательных капсул. Выделив идент-код ведущего судна, генерал вышла с ним на связь.
— Назовите себя! — потребовала она.
Канал установился не сразу. Когда наконец прозвучал ответ, Илия едва разобрала его среди помех.
— Откройте ангары. Мы покинули корабль из-за отказа двигателей. Здесь сто тридцать два легионных клинка, намного больше неулучшенных матросов. Откройте ангары.
Раваллион мгновенно узнала этот голос. Она присутствовала на трибуналах и не забыла их.
— Вы задержались с эвакуацией, — предупредила Илия, вызывая схему флагмана, чтобы проверить, удастся ли вообще принять спасшихся. — У нас подняты щиты.
— Мы можем служить. Мы не желаем пропасть впустую. Просим открыть ангары.
Она поглядела вверх, на Джубала, который громогласно раздавал новые приказы. Командующий был полностью занят тем, что распределял по-прежнему внушительную огневую мощь легиона. Предстояло сделать еще многое, и в масштабах всего сражения потеря даже сотни воинов не стала бы катастрофой.
Но Каган еще не вернулся. «Буря мечей» не могла завершить маневр и окончательно перейти в боевой режим, пока он оставался на Темном Зеркале.
— Стыкуйтесь, — произнесла Раваллион. — Ангар номер сорок пять. У вас десять минут. Предупреждаю, мы будем двигаться быстро.
Раздался уверенный смешок, и связь отключилась.
Илия сняла комм-обод, поднялась и снова взглянула на владыку охоты.
Джубалу это не понравится. Его нелегко будет переубедить.
— Но у меня уже получалось, — сказала себе Раваллион, собираясь перехватить хана на ходу и изложить ему вопрос. Возможно, в этом чертовом легионе ей суждено всегда заниматься одним и тем же: говорить правду власть имущим, усмирять безрассудство отважных. — И получится снова.
Каган добрался до ангара с «Грозовыми птицами». Один из штурмовых кораблей уже взлетел и завис сразу за пустотными воротами, готовый возглавить эскорт. Остальные прогревали турбины, их атмосферные двигатели завывали в восстановленном гравитационном поле базы.
Намахи убежал вперед. Сам Джагатай проглядел уже сотню комм-пакетов с флота, принятых системами его брони, — в рапортах подробно сообщалось о положении дел. Уже были сделаны первые выстрелы, сражение стремительно близилось к кульминации.
Ему нужно попасть туда.
— Каган, мы готовы, — воксировал Намахи из кабины «Грозовой птицы».
Примарх зашагал вверх по десантной рампе. Отделения легионеров, строясь на взлетной площадке в колонны по одному, возвращались на ждавшие их космолеты. Пригнув голову, Хан хотел зайти в темный пассажирский отсек, но вдруг заметил, что по огромному пустому ангару ковыляет еще один воин.
— Погодите, — велел Джагатай.
Ему показалось, что Арвида ранен. Чернокнижник подошел к примарху, хромая и с хриплым скрежетом втягивая воздух через вокс-решетку.
— Ты один? — спросил Хан. — Где Есугэй?
Ревюэль попытался сосредоточиться. Псайкер явно был чем-то ошеломлен.
— А он еще не здесь?
Каган жестом пригласил его в штурмовой корабль. Грозовому пророку придется лететь на следующем.
— Нет времени ждать. Он догонит нас.
Оба зашли внутрь, за ними грузно протопали бойцы кэшика, поднялись тяжелые рампы, и неповоротливый корабль оторвался от палубы. Обхватив голову руками, Арвида привалился к внутренней стенке корпуса. Хан, стоявший прямо, чуть покачнулся, когда космолет развернулся к выходу.
Миг спустя «Грозовая птица» ринулась наружу, резко ускорилась и круто ушла под мрачную громаду Темного Зеркала. За ней рванулись эскортные корабли и перехватчики, в ангаре осталось только три судна, дожидавшиеся последних бойцов абордажной команды.
Каган смотрел, как уменьшается вдали пустотная станция. Лучше было бы исследовать ее тщательнее. Неважно, мог ли знакомый Илии провести их через лабиринты варпа, в недрах базы наверняка хранился какой-нибудь секрет, связывающий ее с глубинами Терры.
Зайдясь в кашле, Ревюэль запрокинул голову. Джагатай подошел к нему.
— Что с тобой произошло? — спросил Хан.
Чернокнижник ответил не сразу. Потом он заговорил, но словно бы придушенно.
— Вари, — просипел он, — в этом месте.
— Верно. Мы знали, что так будет. Можешь сопротивляться? Ты понадобишься мне.
Арвида кратко и горько усмехнулся:
— Да, могу. Еще немного. А потом мне конец. — Он посмотрел вверх, на примарха. Линзы шлема выглядели странно, как будто на внутренней стороне скапливался конденсат. — Но я видел, мой господин. Я видел, что ждет человечество.
Каган склонился к его лицу. «Грозовая птица» мчалась на полной скорости, рыча ускорителями.
— Разные поражения. — Руки Арвиды в латных перчатках тряслись. — Две стороны карты, обе пустые.
Легионер проглатывал окончания слов.
— Все они были мертвы. Теперь они живы. Что это значит? Если бы я остался, то вернулся бы к ним?