– Похоже, – прохрипел он, – я угадал…
Она дернулась, веревки плотно охватывали ее гибкое, почти детское тело. Рубашка на груди распахнулась, на Мрака взглянула такой белизны грудь, что у него перехватило дыхание, а в горле сразу пересохло.
– Кто ты, герой?
Голос ее был нежным и сильным. Сердце его застучало чаще, а мысли понеслись смятенно по черепу, словно стая вспугнутых бабочек.
– Тот, кто сейчас перережет веревку, – предупредил он, чтобы не испугалась вида обнаженного меча возле ее горла. – Не бойся…
– Ты герой, – прошептала она с обожанием. – От руки такого героя и смерть принять… можно только мечтать!
Сзади заскреблось, чешуйчатая кожа чуть вздрогнула. Над боком Змея появилось хмурое лицо Ликии. Серые глаза позеленели при виде плененной красавицы. Мрак разрезал последние веревки, пленница с радостным вздохом упала ему на грудь, тонкие пальцы утонули в густой заросли на груди.
Ликия пугливо осматривалась. На загривке Змея свесил голову и руки на одну сторону, а ноги на другую неподвижный воин. Из затылка, проломив кость, торчит красный клюв стрелы. Значит, Мрак первой же стрелой сразил этого… Еще один, тоже с торчащим из груди белым оперением стрелы, скатился по боку и завис, бессильно раскинув руки, на крыле. Лужа крови под ним все ширится, струйки заполняют щели между чешуйками.
Толстая кожа, покрытая ороговевшими чешуйками, слегка дернулась, словно Змей сгонял мух. Ликия, стараясь не думать, что она ходит по страшному Змею, принялась освобождать свои драгоценные стрелы.
– Кто ты? – спросил Мрак. – Откуда?
Девушка огляделась дикими глазами. Мрак отодвинул ее и старательно удерживал на вытянутых руках. Она все пыталась прильнуть к его широкой и такой горячей груди, спрятаться от всего, ибо сколько могла – держалась храбро, но когда явился герой – право даже самой отважной женщины спрятаться за спину героя. Можно даже с визгом, чтобы ему понравиться больше.
– Я принцесса Мелигерда, – ответила она тихо, затем голос потвердел, появились тцарственные нотки. – Единственная дочь короля Грандара Блистательного, наследница всех его земель, владений, сокровищ… Вчера пришло известие, что мой отец погиб на дальнем кордоне. Как только это стало известно, тут же в нашем небе появился этот страшный Змей…
– Откуда он?
Принцесса вздрогнула. Лицо ее оставалось прекрасным и гордым, но в глазах прятался страх.
– Не знаю. В наших землях ходят слухи о Змеях, что похищают женщин… Но я считала это выдумками. Зачем Змею женщина, если проще украсть корову?.. К тому же рассказывали, что Змеи ездят на конях, дерутся с богатырями на мечах и топорах… Но только теперь я поняла!
Мрак кивнул.
– У одних столбы с лосями, у других на шлемах орлиные перья. Третьи в память о предках шипят и рисуют на щеках змей или чешуйки… Ты помнишь, откуда тебя похитили?
Принцесса спросила с надеждой:
– Ты повезешь меня к себе? А у тебя большое тцарство?.. Хотя зачем тебе тцарство, когда у тебя длинный меч и такие широкие плечи?.. Где твой конь?
Тень набежала на лицо Мрака.
– Я беру коня там, где нахожу. Мы вернем тебя домой. Ведь теперь ты, как я понял, – единственная правительница? Если не поспеть сейчас, там начнется смута, кровь, грабежи…
– Ты прав…
– Уж это-то я уже знаю, – буркнул он, и она вздрогнула от радостного предчувствия, что ее освободитель – могучий властелин огромной и сильной страны. – Но мы смуты не допустим.
– Кто ты?
– Меня зовут Мрак.
– Ты тцар, – сказала она уверенно.
– Ерунда, – отмахнулся он.
Она сделала быстрый шажок вперед, ее лицо ткнулось ему в грудь. Мрак схватил ее за плечи, они утонули в его огромных ладонях, но принцесса уже сама отстранилась, вскинула смеющееся лицо, глаза сияли уже ярче звезд.
– Меня не обманешь, – сказала она тихо, чтобы не слышала Ликия. – Я знаю запах душистых масел, за которые могут заплатить только тцары.
– Ты умная девушка, – только и мог сказать он, – но сейчас помалкивай.
Она раскрыла хорошенький ротик для нового вопроса, но Мрак передал ее Ликии, а сам пошел, балансируя, по спине к голове Змея. Чешуйки становились мельче, шея истончилась, девушки видели, как по дороге он пинком сбросил на землю сраженного его стрелой. Теперь в затылке погибшего зияла дыра, куда пролез бы даже его кулак, зато стрела исчезла.
Принцесса крупно задрожала, глаза стали огромными, она тихонько спросила:
– Что он задумал?
– Боюсь и подумать, – ответила Ликия. – Лучше всего давай я тебя снова привяжу.
– Привязать? – воскликнула она в страхе.
– Я тоже привяжусь, – сказала Ликия торопливо.
– Зачем?
– Мне не нравится… что он сказал про коня.
– Про коня?
– Да. Что берет там, где находит.
Пластинчатая спина, похожая на укрытую доспехами, задвигалась. Плиты чешуек скрипели, терлись друг о друга с таким звуком, словно заработала каменоломня. Принцесса жалобно вскрикнула, Ликия ухватилась одной рукой за длинный прочный шип, похожий на рыбий, только размером с дверь сарая. Снизу широкий и толстый, как щит, он истончался до почти игольной толщины, но Ликия ощутила, насколько крепок: ладонь прорежет насквозь, но не сломится.
Их тряхнуло, Ликия с ужасом увидела, как внезапно земля отодвинулась и медленно поплыла короткими рывками. По сторонам тащились по земле кожистые крылья, сгребая кусты, камни, а огромные когти на концах пропахивали глубокие борозды.
Черноволосый герой уже сидел на загривке, покрикивал, тыкал копьем. Змей пошел быстрее, побежал. Крылья растопырились, начали слегка двигаться сверху вниз, все чаще и чаще, наконец Змей понесся, как пес, быстрыми прыжками, а крылья уже мощно хлопали по воздуху. Ликия чувствовала, как свирепые потоки воздуха бьют в лицо. Встречный ветер усиливался, спина крылатого зверя начала подпрыгивать, твердые плитки больно били снизу.
Вдруг толчки прекратились. Змей, казалось, застыл в неподвижности, только встречный ветер стал сильнее. Крылья били по воздуху совсем судорожно, часто, толстые сухожилия скрипели, как крылья ветряной мельницы.
Земля еще не удалилась, вместо каменистой почвы неслась и мелькала серая рябь, словно их несло над темным озером. Потом их тела потяжелели, а рябь превратилась в быстро убегающую землю. Ликия крепко прижимала к себе черноволосую красавицу. Та дрожала мелко, сама Ликия чувствовала, что дрожит крупно, просто трясется. Чего стоило залезть на эту огромную жабу, но чтоб лететь… А если еще и упасть…
Они видели только широкую спину Мрака, бугристую от мышц. Ветер трепал черные как смоль волосы, герой и сейчас ухитряется держать спину ровной, ветер встречает грудью. Лица его Ликия не видела, но была уверена, что челюсть надменно выпятил, а глаза высокомерно прищурены.
Ветер разрывал рот, пытался выдавить глаза, но он в самом деле держал нижнюю челюсть выдвинутой вперед, а грудь развернул навстречу урагану.
Земля внизу уже едва двигалась. В разрывы между облаками он видел только нескончаемую зелень, что означает лес, лес и лес. Изредка узкими клиньями вторгалась степь, кое-где из зеленого моря поднимаются старые округлые горы. Теперь они поднялись так высоко, что он мог одним взглядом захватить на самом виднокрае Авзацкие горы, на другом конце – Рипейские, а между ними синеют моря и озера, вилюжатся синие, как вены, реки.
Он видел серое северное море, а в нем острым взором выделил комочек, похожий на упавшую с неба скалу, – святой остров Буян, где побывали совсем недавно… побывали и побуянили. Когда повернул голову в другую сторону, увидел на краю видимости сине-зеленое пятно, радостное и солнечное, его разделяет полуостров, похожий на рукоять меча, он понял, что зрит море Северное и море Льдистое.
Облачко ушло, воздух стал чист так, словно его и не было. Он различил блеск, идущий снизу, понял, что это солнце отсвечивает в водах Босфора, там великий и дивный Пердик… А сейчас он проносится над землями, где живут, сражаются и умирают люди множества племен, народов, которые никогда не увидят земель дальше своего леса…
Острая тоска ударила в сердце с такой силой, что в глазах потемнело. Он сжал ногами толстую, как конская туша, шею тупого Змея, стиснул челюсти, переждал приступ отчаяния. Люди, что живут там, будут жить, будут сражаться, но у них и так короткая жизнь! А из-за чего рискует своим бессмертием он, Мрак, который совершил по дурости то, что другие мудрецы и герои не могут добиться всеми своими подвижническими жизнями?
Покосился на бесконечно далекую землю. А если сейчас… ну, поскользнуться, не удержаться на летящем с огромной скоростью Змее? Никто не спасет, не спасет…
Холод сперва пробрался под кожу, затем заполз в мясо. Зубы начали постукивать. Мрак запоздало обнаружил, что его трясет всего, от кончиков ушей до пят, упрятанных в дорогие сапоги дивной работы. Внутренности начали превращаться в ледышки.
Солнце все еще на западной половине неба – огромное, багровое. Оно даже слегка поднялось вспять по небосводу, как он и ожидал. На Змеях уже летал не раз, такое чудо с солнцем видывал трижды. Но что повторяется в четвертый раз, уже не чудо, а так… вроде дождя или снега. Хоть непонятно откуда, но знакомо и привычно.
Из-за спины донесся слабый крик. Оглянулся, Ликия и принцесса обе показывали вниз. Далеко-далеко виднелась тонкая ниточка реки, делала петлю, а в той петле, присмотревшись, он различил темное пятнышко.
Он послал Змея вниз, женщины испуганно и обрадованно закричали. Внизу мужчины явно готовились к бою. Десятки всадников носились по улицам взад-вперед, блистали крохотные мечи. В двух местах горели дома, черный дым поднимался широкими столбами. Когда сверху заскользила огромная тень, многие вскинули головы. Кони от испуга ржали, шарахались и сбрасывали седоков.
Из окон теремов высовывались бабы, Мрак видел раскрытые в испуге рты, перекошенные хари. Все, забыв о распрях, указывали наверх.
Мрак повел Змея по кругу, тот растопырил исполинские крылья, медленно снижался. Посреди города площадь, там высится массивный каменный столб, а перед столбом широкий каменный помост, как в любом другом граде. Отсюда возглашают указы правителя, здесь рубят головы, вешают, здесь бьют кнутом. А сейчас эти доски должны выдержать тяжесть Змея…
В последний момент Мрак решил не рисковать, Змей по его наказу свернул, задел помост когтями поджатых лап, пробежал по площади. Народ как метлой вымело, только из переулков выглядывали самые отважные.
Змей остановился, а Мрак поднялся во весь рост, вскинул руку:
– Эй, люди! Мы с миром!
Ликия быстро сбросила через голову веревку, все-таки на всякий случай успела привязаться. Дрожащая принцесса встала между игл гребня, с вымученной улыбкой помахала руками:
– Я вернулась! Это мои спасители!
Змей беспокоился, мощно взревывал. Земля вздрагивала от звукового удара, а в ушах как будто кололо сосновыми иголками. Мрак соскочил прямо на землю, присел, едва удержавшись на ногах, невольно оперся о крупночешуйчатый бок Змея. Ликия, сама вздрагивая и едва не падая в обморок, осторожно помогала принцессе слезть с крылатого чудовища. Похоже, обе закрыли от ужаса глаза. Мрак протянул руки, принцесса, как ощутив, повернулась и упала ему на грудь.
Он подхватил ее на руки и сделал два торопливых шага в сторону. Рядом мелькнуло платье Ликии, она ухитрилась спрыгнуть со Змея, и тут же сильный порыв ветра толкнул их в спины. Громкий цокот, испуганные крики, затем волна зловонного запаха, мощный порыв ветра. Над головой мелькнуло огромной длинное тело. Усеянный шипами хвост разрезал воздух с такой силой, что если бы попался под удар даже всадник в полном доспехе…
И никого не сожрал, подумал Мрак с облегчением. По правде сказать, управлять Змеем он никогда как следует не умел, просто некогда было научиться. Хорошо, что этот Змей сам решил, что делать дальше.
Длинные черные волосы принцессы щекотали лицо. На короткий мучительный миг захотелось вот так всю жизнь держать ее на руках, чувствовать аромат свежих волос, ее горячее трепетное тело, чтоб тонкие руки вот так обнимали его крепкую шею, а лицо прятала у него на груди, так что он видит только порозовевшее ухо.
Со страшным треском, слышимым только ему, он заставил руки поставить спасенную принцессу на землю. Она тихонько вздохнула, выпрямилась, мечтательное выражение в глазах уступило державности. Мрак видел, как она тряхнула распущенными волосами, черная грива послушно легла на спину, а ее глаза вперились в толпу строго и пытливо.
Их окружало широкое, в несколько рядов, кольцо мужчин с оружием в руках. Многие выставили копья, острые наконечники смотрят в их сторону. Мрак видел злые лица, но когда они переводили взгляды с него на черноволосую девушку, ахали, разевали рты.
Потом послышался шум, треск суставов. Вся площадь опускалась на колени. В глазах блестел восторг, обожание. Растолкав мужчин, в круг прорвалась толстая женщина, понеслась, раскинув руки:
– Мелигерда!.. Моя Мелигерда!
Принцесса предостерегающе выставила ладошку. Толстуха рухнула на колени, по мясистому лицу побежали слезы умиления. Принцесса спросила звонким напряженным голосом:
– Что здесь произошло? Почему за городскими вратами войска?
Мужчины молчали, только смотрели влюбленными, преданными глазами. Двое ратников поднялись с колен, переглянулись. Один заговорил почтительно:
– Принцесса… э-э… королева! Когда этот Змей унес тебя… сразу же воевода Твердоруб заявил, что люди, как и муравьи, не могут без тцара в… тереме. А так как у тцара других детей не было… ну, по деревням не в счет, то он берет всю власть в свои руки. Другие воеводы тоже…
– И что же? – потребовала она.
Воин потупился:
– Кто-то его поддержал, кто-то хотел сам. Только воевода Скалогрыз, которого твой батюшка не жаловал… остался верен престолу. Он сказал, что, пока не будет точно известно, что ты сгинула, престол за тобой, а он верен вашему королевскому дому. С тем поставил стражу на вратах, послал дружину по два-три человека, дабы запретить грабежи и поджоги в городе…
Мрак хмыкнул, это знакомо, когда самого верного и честного правитель гнетет и обижает, а лизоблюды кормятся с его стола и воруют прямо из карманов. Мелигерда словно ощутила его мысли, нахмурилась, топнула ножкой. Голос зазвенел:
– Отныне вся власть над войсками отдана воеводе Скалогрызу! Он – верховный воевода. Вы можете расходиться по домам… Хотя нет! Сейчас из подвалов выкатят бочки с вином, вынесут окорока. Надо отпраздновать… да не мое чудесное спасение, а что нас посетил самый великий из героев… вот он!.. Сейчас он назовет свое имя… Возможно, назовет. Нашими волхвами было предсказано, что однажды нас посетит величайший из героев, после чего жизнь тцарства изменится…
В толпе заорали, а со стороны ворот показались вооруженные всадники. Впереди мчался грузный человек в остроконечном шлеме, седая борода веером закрывает грудь, а из-под кольчужной сетки ветер выпростал и трепал седые волосы. Таких стареющих, но полных силы воителей Мрак встречал по всему свету, и везде они воеводы, только называются по-разному.
Толпа расступилась, всадники проехали к помосту. Грузный человек всмотрелся в принцессу, подозрительно зыркнул на Мрака и Ликию. Мясистое лицо дрогнуло в скупой улыбке:
– Рад, что обошлось.
Принцесса вскрикнула:
– Обошлось?.. Скалогрыз, у тебя нет слов потеплее?.. Не дивно, что мой отец… Принимай власть над всеми, кто носит оружие, а я с гостями пока вернусь в терем.
Втайне Ликия надеялась, что Мрак поблагодарит, скажет что-нибудь нужное и красивое, что-нибудь о долге, после чего каждый своей дорогой, но, к ее страху и горечи, он лишь коротко кивнул:
– Благодарю. Принимаю.
По дороге их разлучили. Ее повели смыть пот и грязь, пытались сменить одежду, но Ликия твердо стояла за свою, пришлось наскоро почистить, зашить прореху. Когда пригласили в главный пиршественный зал, она поняла по веселым крикам, шуму и запаху огромного числа людей, что пир уже начался.