Мрак сказал мощно:
– Здоров, здоров… И буду здоров, чего не скажешь об этих двоих… Что это с ними?
Аспард сказал торопливо:
– Они прискакали с клочьями вашей окровавленной одежды… Сказали, на вас напал лев.
– Лев? – переспросил Мрак.
– Да, так сказали…
Мрак покачал головой.
– А ты хоть следы видел?
– Пытался, – сказал Аспард виновато. – Но там набежало столько народа, что все затоптали! Да если бы только набежали, а то все на конях…
– Лев, – прорычал Мрак. – Жабу от льва отличить не можете… Что следы, запах же остался? Следы на деревьях… Эх, ладно, давайте о деле.
Он посмотрел на распорядителя, на придворных испытующим взглядом. Все тряслись, бледнели и отводили взгляды.
– Да, – ответил Мрак небрежно. – Напал. Только не лев и не на меня. Какой-то бедолага там оказался. Это его кровь на моей одежде. Я пытался его перевязать, но бедолага помер. Я укрыл его своей тцарской мантией… нет, рубашкой, и ушел вас искать. Да, видать, заблудился, вот блуждал все это время.
Аспард и все смотрели с недоверием.
– Ваше Величество, – сказал наконец Аспард, голос был почтительным, но в нем звучал сарказм, – видать, из чащи вышел еще один лев. Он растерзал еще и вашу мантию, а заодно и того бедолагу, которого… покусал первый лев. А как вы оказались здесь? Вас искали совсем в другом месте!
Мрак пожал плечами.
– Не знаю. Заплутал я в лесу… Это ж не звездное небо! Вот среди звезд я как в своем огороде, все знаю. А здесь – деревья, видишь? Как тут не заплутать?.. Что я тебе, из Леса, что ли?
Один из всадников торопливо спрыгнул с коня, подвел Мраку, а сам опустился на колено. Мрак с великим трудом взобрался в седло, его подсаживали втроем, он у двух выдрал волосы, а третьему едва не свернул голову, но все же кое-как вскарабкался в седло, едва не выпал на ту сторону, его ловили всей толпой, долго удерживали, он еще дольше приходил в себя, смотрел на мир выпученными глазами, ничего не видя, а воины почтительно ждали.
По дороге в Барбус Мрак трижды отказался от настоятельного предложения пересесть в носилки, велел Аспарду ехать рядом, остальных послал вперед готовить ужин, горячую воду и взбивать подушки. И проверить, чтобы Манмурт выгулял, выкакал и обиходил Хрюндю.
Аспард ехал тихий, как мышь у мешка с зерном, поглядывал искоса. Мрак чувствовал, что, когда они окажутся совсем наедине, начальник дворцовой охраны осторожненько и почтительно подступится с расспросами, потому подал коня назад, жестом разогнал оставшихся, кивнул Аспарду:
– Едь сюды ближе. Вот что я тебе скажу, Аспард.
Аспард тут же оказался рядом. Его конь послушно пошел вровень с конем под Его Величеством, только вздрагивал и прижимал уши, когда ноги в стременах двух всадников соприкасались.
– Слушаю, Ваше Величество.
– Аспард, – сказал Мрак и добавил изумления в голос, – как вижу, в бдениях о высоком… я малость подзапустил дела простецкие. Верно?
Аспард помялся, лицо стало несчастным, промямлил:
– Ваше Величество, это не совсем так…
– Что, – спросил Мрак с интересом, – не запустил все-таки?
– Да нет, – ответил Аспард еще несчастнее. Потом, словно бросаясь вниз головой в прорубь, выпалил: – Вы их запустили совсем не малость!
– Ого, – сказал Мрак поощряющим голосом, – ты, может, напомнишь, что, по-твоему, запущено сильно?
Аспард покосился на безмятежное лицо Мрака, это еще какой дух предка вселился в их тцара, загнул палец:
– Перво-наперво, это артаны. Мне, как начальнику дворцовой охраны, они вроде бы до одного места, так как не желают вам зла, а совсем напротив – чтоб вы подольше тцарствовали. Другой тцар попробует им укорот дать, а вам лишь бы никто звезды не заслонял… Но, как барбусец, я ставлю артан на первое место… ну, по запущенности первое.
– Хорошо говоришь, – одобрил Мрак. – Жизнь отечества важнее наших жизней. Давай дальше.
Подбодренный Аспард загнул второй палец.
– Полководцы и военачальники, что под вашим отцом укрепили рубежи, а всех соседей научили кланяться и уступать дорогу. Эти, напротив, хорошие и честные люди, но… увы, Ваше Величество, они собираются сместить вас. Уже сместили бы, но пока не договорились, кому сесть на трон. Главные из них – Геонтий Секироносец и Рагнар. Рагнар сейчас больше времени проводит в пирах, договаривается со знатью, а Геонтий – в казармах, завоевывает сердца солдат, у каждого свои пути к трону. Есть и еще помельче, их перетягивают на свою сторону Рагнар и Геонтий, обещая всякие вольности и должности. Пока все тихо, все хотят обойтись как можно меньшей кровью. Вас уже не считают вовсе, просто не хотят лить кровь барбусцев… ибо половина за Рагнара, половина – за Секироносца. Однако, похоже, на днях договорятся. Или уже договорились, пока сведений не имею.
– Давай гни дальше.
– Третье, – сказал Аспард, – ваша дальняя родня, что всегда мечтала о троне, а сейчас, когда вы перестали вылезать из башни звездочета, то они зашевелились… Я принесу список всех имен, что не просто мечтают о троне, кто из них не мечтает, но и кое-что пытается, роет, строит заговоры… Четвертое – главы богатых родов. Вместе с Первым Тарасом, что пришел на эти земли, были и другие сильные и отважные богатыри, герои. Но тцаром стал Тарас. Однако теперь потомки тех героев считают, что кровь Тараса в его потомстве настолько разжижилась, что от нее ничего не осталось и они вправе, да-да, просто обязаны взять власть, дать начало новой династии…
– Ну-ну, – проворчал Мрак, – у меня разжижилась, а у них нет? Ладно, дальше.
– Вами недовольны также горские племена…
– А они его? Тоже на трон?
– Нет, ваш батюшка отобрал их вольности.
– Так на батюшку бы и сердились.
– Батюшка был крут, – пояснил Аспард, – при нем никто пикнуть не смел. А вот вы…
– Ладно, дуй дальше. Если что, можешь разуться.
– Зачем? – удивился Аспард.
– А там еще есть пальцы, – объяснил Мрак хладнокровно. – Для загибания.
– Ваше Величество, если перечислять всех, кто хотел бы вас сковырнуть с престола, то что люди – тут никаких сороконожек не хватит! Даже если у них на каждой ноге еще по сорок пальцев. Вы уж простите за откровенность…
Ужинать Мрак велел подать в свои покои. Тцар он или не тцар? – спросил он у перепуганных слуг. Они испуганно заверили, что да, тцар, тогда он хладнокровно посоветовал им засунуть своих жареных змей себе… а следом еще и пауков. В нем пробудился его прапрадедушка, которому подавай жареного поросенка, можно – молочного, да чтоб с хрустящей корочкой.
Аспарда он не отпустил, усадил за стол. Молча ели и пили, утоляя голод. Никто не проронил ни слова, пока от кабанчика не остались только обглоданные кости, но и тогда Мрак молча разорвал жареного гуся, половину швырнул на блюдо Аспарду, за другую принялся сам. Слуга, дивясь такому аппетиту тцара, молча подливал обоим в высокие серебряные кубки.
Хрюндя отыскала от прошлого пиршества кость, с радостным хрюканьем принесла Мраку. Мрак отмахнулся, сама грызи, если такая дуреха, но Хрюндя поняла его взмах как приглашение играть, стала прыгать и тыкать ему в ладони кость, а когда он намеревался схватить и выбросить, с довольным хрюканьем отскакивала. Рассердившись, он наконец изловчился и отнял кость. Хрюндя тут же полезла ему на голову, кусала уши, топталась всеми четырьмя шипастыми лапами. Мрак едва сумел вышвырнуть кость в окно.
Та исчезла в темноте, Хрюндя с обиженным визгом ринулась к двери. Манмурт бросился следом. Мрак прислушался, но все, что уловил, это как во тьме в саду хрустит, хрюкает, шелестят старые листья и трещат ветки.
– Послушай, – сказал он, – ты мне напомни… что там за дела с Фригой?
Аспард поперхнулся, вино плеснуло на блюдо.
– Клевета, – сказал он горячо. – Истинная клевета!.. Ничего у нас не было, все брешут!
– Ага, – сказал Мрак. Подумал, сказал снова: – Ага… ну, ладно, брешут так брешут… Похоже, ее родители наметились ее выдать замуж?
Аспард испуганно взглянул на тцара, снова поперхнулся.
– Не совсем так, – промолвил он осторожно. – Это она хочет пойти за конта Сигизеля, вот и насела на родителей. А у них вроде бы есть обязательства перед вами. Или даже перед вашим батюшкой. Вроде бы обещали выдать первую же дочь за вас, чтобы укрепить их дружбу… Потом, правда, дружба распалась, но обязательства…
– Понятно, – прервал Мрак. – А как сам конт Сигизель?
– Да просто конт, – пробормотал Аспард. – Он вообще-то младший сын правителя Вантита. Здесь был как купец… потом почему-то застрял. Говорят, потерял голову из-за Фриги. Не шибко умный, не шибко храбрый… Зато молодой и чистый лицом. Одевается нарядно, а что еще женщине надобно?
Мрак сделал знак слуге, чтобы не зевал, наливал сразу же, едва увидит пустой кубок, отхлебнул, осушив сразу половину кубка, заметил:
– Тогда надо сказать родителям Фриги… Да ты и скажи! Больно мне надо вляпываться в такое… Скажи, что я рекомендую.
Уснул с сердитой мыслью, что чертова Хрюндя так и не нашла в темноте косточку, все еще продирается между кустами, пищит, скулит, но слышно и жалобный голос Манмурта, этот не оставит ее, иначе голова с плеч…
Третий день на тцарстве
Проснулся под утро, чувствуя приятную теплую тяжесть. Он лежал на спине, перед глазами, заслоняя весь мир, расплылся толстый зеленый зад. Хрюндя мирно посапывала. Обычно она засыпала, повернувшись к нему мордой, и он не раз вздрагивал, когда поднимал веки, а прямо перед глазами страшная оскаленная пасть с выпученными глазами. Глаза у жаб не закрываются, они глядят через прозрачную пленку, потому могут таращиться даже навстречу ветру. А сейчас Хрюндя, застав его спящим, легла мордой к ногам. Ежели враг нападет, оба будут кусать каждый со своей стороны.
Манмурт явился весь исцарапанный, уже в другой одежде, серой с зелеными пятнами. С поклоном ухватил жабу поперек, она отбивалась и орала, но, когда оказалась за дверью, Мрак слышал, что она понеслась в сад впереди Манмурта.
Аспард пришел с докладом, Мрак сразу вскинул руку.
– Погоди, погоди!.. Если что-то крайне срочное есть, то давай. Если нет, то вели запрячь коней. Съездим в одно место.
– Колесницу? – спросил Аспард. – Красную, золотую или с бриллиантами?
– Дурень, – сказал Мрак. – Я ж сказал, коней! Коней, а не колесницу. На колесницах пусть беременных баб возят.
Аспард на «дурня» не обиделся, а при упоминании верховых коней просиял.
– Будет сделано, Ваше Величество! Большой отряд брать?
– Зачем? – спросил Мрак. – Труднее их всех будет охранять. Возьми двух-трех, хватит.
– Не мало?
– Тебя что, даже втроем не подсадят?
После завтрака выехали в сопровождении десятка отборных воинов. Пятерка сразу понеслась вперед, все возможные опасности должны принять на себя они, доблестна стража, а еще двое оттянулись назад, трое держались поблизости, готовые закрывать тцара от стрел, камней или брошенных ножей.
Кони неслись споро, дорога ровная, хорошая, местами даже мощеная. Аспард начал поглядывать на небо, солнце уже перешло на западную часть небосвода, но Мрак молча указал вперед. Далеко впереди показалась высокая сторожевая башня. Крепкая, добротная, даже не башня, а маленькая крепость, выстроенная быстро, торопливо, но со знанием дела, в самом удобном месте.
Мрак перевел коня на шаг, крепостицу осматривал хмуро, оценивающе. По словам поселян, артане сперва вытеснили их с того берега, потом, набирая силы, начали переходить реку, в жаркое время лета она сильно мелеет, по эту сторону горят посевы, людей хватают и уводят в рабство. А вот теперь набрались наглости, закрепились. А это значит, что будут совершать набеги все дальше и дальше в глубь земель Барбуссии.
– Аспард, – сказал он, – эту крепость взять будет непросто. Посмотри, как умело поставили!.. И не подобраться…
Аспард вздохнул, развел руками. И хотя Аспард ни при чем, Мрак сказал осуждающе:
– Проворонили!.. Такую крепость за одну ночь не поставишь. Как допустили, что артане вообще затеяли такое строительство?.. Кто отвечает за эти земли?
– Конт Гегел, – отчеканил Аспард. – А за войска – Гай Терцил.
– За земли один, за войска – другой?
Аспард явно удивился, запнулся даже, развел руками снова.
– Так всегда… Один занимается хозяйством, собирает налоги, следит за соблюдением законов, а второй держит войска для обороны… Но, Ваше Величество, с той поры, как вы изволили заняться звездами, здесь овцы разбрелись, пастухи то и дело входят с волками в сговор…
Мрак не понял, переспросил:
– Это как?
Аспард грустно усмехнулся:
– Волк утянет пару овец, а пастух еще с десяток, а сам кивает на волка. А чтоб можно было кивать, он сам допускает волка к стаду. Не ко всему, а так… к краешку.
– Да-а-а, – протянул Мрак, – как все здесь запущено. Ладно, Аспард, я буду думать. Но эту собачью будку сметем к такой матери. А потом перейдем реку. Еще и там что-нибудь разрушим, посуду побьем. Чтоб знали…
Аспард смотрел со вспыхнувшей надеждой, потом помрачнел, затем глаза снова загорелись, даже вспыхнули. Мрак смотрел с интересом, начальник стражи никак не может поверить, что тцар в самом деле хоть на время опустил взор со звездного неба на землю, на свою страну, на подданных, о которых обязан заботиться.
– Оставь людей, – велел Мрак.
– Всех?
– До последнего человека.
– Но, Ваше Величество!..
– Я тцар или не тцар?
– Тцар, – ответил Аспард покорно, но в его голосе звучало недоговоренное «пока еще».
Мрак пустил коня вскачь. Они пронеслись в двух полетах стрельбы из лука от артанской башни. С ее верхушки за ними наблюдали, даже подали слабенький дымовой сигнал. Слабенький, ибо всего двое всадников, что не больше чем разведка.
По дороге Мрак с недоумением смотрел на огромные скирды, уже потерявшие золотистый цвет, теперь серые, неопрятные. Там хлеба столько, что можно прокормить немалое войско, но все попрело, застоялось, сверху ветром нанесло земли, растет колючий с виду чертополох, даже вон заметно гнездо какой-то сообразительной птахи.
Дома тянулись по обе стороны улицы полумертвые, а когда они оборвались, долго мелькали пустоши, проплешины, которые в других местах взяли бы под огороды или под пашни, но здесь только чертополох, хотя тоже какой-то серый, злой, весь из колючек, даже листья и не листья вовсе, а тоже колючки.
– Люди бегут, – сообщил Аспард.
– Давно бегут, – бросил Мрак сердито. – Могли бы что-то да сделать раньше…
Сказал и осекся, ибо Аспард сейчас же ткнет его носом в собственное… в собственное звездное небо. И будет прав, ибо он теперь – тцар. Надел тцарскую корону – отвечай и за всех тцарей, что правили до тебя.
Еще тогда со спины Змея он видел, что земля Барбуссии выглядит островом. Не остров, конечно, море только с одной стороны, но с другой – горный хребет, что загибается подковой, почти отрезая на севере от Куявии и на юге от Артании. Маленькая страна, не больше трех сотен верст хоть с востока на запад, хоть с юга на север. Маленькая, компактная, богатые земли, богатые горы, щедрое море. Только на севере, где с Куявией связывает полоска проходимой для войск земли, начинаются соленые озера, что идут в глубь Куявии. Там ни трав, ни деревьев, ничего живого, но это там, уже в Куявии…
С юга со стороны Артании берега скалисты и обрывисты. К тому же из воды в часы отлива высовываются острые зубья подводных скал, но и во время прилива их не миновать, пробьют дно любого корабля, и все отборные войска пойдут на дно. Единственное место, где можно пройти, даже проскакать на лихих конях, это узкая полоска в сотню шагов между отвесной каменной стеной, что вершиной уходит едва ли не до облаков, и крутым обрывом к морю, где шумит и ревет прибой.
Словом, Барбуссия долгое время оставалась неприступной, но артане усиливались незаметно, и вот однажды, пользуясь неурядицами в самой Барбуссии, когда батюшка нынешнего тцара дрался за престол с собственным братом, артане сумели быстро возвести сильнейшую крепость прямо в горле единственного прохода между отвесной стеной и пропастью. Настолько быстро, что удрученный Аспард уверял, будто артане эту крепость построили где-то в самой Артании, а потом разобрали, в удобное для них время подвезли эти блоки в стратегически важное место и быстро возвели неприступную крепость.