- Прошу вас, присаживайтесь, Аркадий Александрович. - Главврач любезно указал на кресло для посетителей. - Прошло больше трёх месяцев с момента исчезновения вашего деда, что же побудило вас приехать сюда?
Аркадий неспешно сел, поставил сумку на стол и беззвучно расстегнул её.
- Видите ли, док, я всё лето занимался изучением высланных вами материалов, и многие вопросы не дают мне покоя.
- Вы про скрытые главы? - Орехов повернулся к огромной консоли с множеством разноцветных кнопок. - Яблочный сок со льдом, - сказал он и нажал на одну из кнопок, затем посмотрел на собеседника. - Вы будете что-нибудь пить?
- Только если воду, пожалуйста. Со льдом. Сегодня душновато. - Аркадий расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
- Вода со льдом. На нашем острове всегда душно в безветренную погоду. А сегодня полный штиль.
Из стены выросли две металлические подставки, на них стояли стаканы с выбранными напитками.
- Да, я заметил это, - кивнул Джинин и взял стакан.
- Я буду вам очень признателен, если наша беседа не займёт много времени, - без стеснения намекнул Орехов. - Надо успеть пообедать, а дел по горло, сами понимаете.
- Конечно, поэтому давайте перейдём сразу к сути. - Аркадий достал из сумки прозрачный планшет и включил его. - Прежде всего, хотел бы уточнить - как вы объясняете исчезновение моего деда? Ведь сбежать или похитить человека из санатория практически невозможно. Без посредников.
- Аркадий Александрович, этим вопросом занимаются соответствующие структуры, я всего лишь...
- Да-да, знаю, - поспешил успокоить врача Джинин. - Мне только интересно ваше мнение.
Орехов посмаковал сок, обдумывая варианты ответа.
- Я бы не стал исключать участия посторонних лиц. Хочется верить в побег и не думать, что Георгий Аркадьевич сделал с собой нечто нехорошее.
- Вы считаете, он мог совершить самоубийство?
- Не осознанное, а под властью Глена. Вы сказали, что изучили скрытые главы, поэтому должны понимать, о чём я.
- О, я понимаю. Слияние сознаний - побочный эффект от сплит-погружения. Он представлял себя Гленом, оказавшимся в плену ирреальности.
- Всё верно.
- Но вот что мне кажется странным, док. Глен написал рассказ «Санаторий», где главным героем был мой дед, а ещё вы. Точные имена, место действия, технологии наших дней. Откуда он мог знать будущее?
Лоб доктора Орехова исполосовали длинные глубокие морщины. Частая задумчивость оставляла свои следы на лице.
- Вы прочли это в скрытых главах? - с явным недоверием спросил он.
- В них тоже, но я не поленился поднять архивы и узнал, что такой рассказ действительно был опубликован в 2010 году, сначала в журнале издательства «Боги иллюзий», затем в интернете.
- Подождите... - Нечасто Ибрагим Орехов ощущал себя в роли своего же пациента, но сейчас был именно такой случай. - Вы хотите сказать, и такое издательство существовало?
- Как же, док, вы не знали? Разве в сплит-погружении вы не получили эту информацию?
- Позвольте вам кое-что объяснить. - Главврач стал возвращаться в привычную роль. - Побочные эффекты, с которыми мы столкнулись, не ограничивались провалами Георгия Аркадьевича в нашем времени. Помимо них, с каждым последующим погружением всё больше стиралась объективность получаемых данных. Мы видели не реальную картинку из прошлого, а смешение правды и вымысла. Причём, последнего становилось больше, чем ближе мы подходили ко дню злосчастного кораблекрушения. Особенно остро это коснулось последнего года жизни Глена, как раз того периода, когда, судя по скрытым главам, он якобы работал в этом издательстве.
Аркадий спокойно и тщательно обдумал сказанное доктором, но никаких противоречий своим догадкам не узрел.
- Допустим, но «Боги иллюзий» существовали, это факт.
- И в этом нет ничего странного. Как раз наглядное смешение правды и вымысла, о котором я сказал. Реальное учреждение с нереальным профилем деятельности. Он даже действительно мог работать там. Только в обычном издательстве, а не таком... Вы меня понимаете. Кстати, когда вы копались в архивах, не соотносили данные по сотрудникам с именами персонажей из скрытых глав?
- Вы про Ивана Богдановича Богомаза и Леонида Капронова? - спросил Аркадий.
- В расширенный список лиц можно добавить ещё Раю Райс и Веронику Баркову с сестрой. Персонажа с фамилией Палмер, думаю, можно и не пытаться найти.
Джинин ловко и легко застучал пальцами по экрану планшета, находя нужные документы.
- Насчёт Палмера вы правы, такого сотрудника я, разумеется, не нашёл. Но что касается остальных, то пополам: заместитель главного редактора Иван Богомаз и девушка по имени Рая, использующая псевдоним Райс, реально жившие в то время люди. А вот по Веронике и Леониду информации нет.
- Ну вот, ещё одно подтверждение. - Орехов улыбнулся, дежурно празднуя победу. Но что-то его всё же смутило, он немного отмотал назад и понял, что именно - девушка. - Только не пойму, Рая Райс настоящая, а её присутствие на лайнере Глен выдумал? Получается, он знал её раньше.
Аркадий вытащил из рукава джокера:
- Она присутствовала на «Эклиптике». Только не значилась по документам, так как ей не высылали официального приглашения.
Джокер не угрожал разбить всю смысловую комбинацию доктора Орехова, однако заставил того понервничать. Главврач привык знать всё об обсуждаемой проблеме, и он всегда ощущал себя не в своей тарелке, если чего-то не знал.
- Где вы нашли такую информацию?
- Из документов судна, подобравшего потерпевших в море. Среди спасённых значилась девушка с фамилией Елистратова. Это настоящая фамилия Раи Райс.
Орехову ничего не оставалось, как пуститься на поиски очередного объяснения.
- Хм, это интересно. - И ему действительно стало интересно, он даже забыл про свой обед. - Я всегда считал её вымыслом Глена и даже советовал Георгию Аркадьевичу привить ей колоритные черты для книги, а она оказалась реальным человеком. Впрочем, сути вопроса это не меняет, а скорее закрывает некоторые белые пятна. Её визит на круиз объясняет её присутствие в видениях Глена накануне гибели.
- Вот здесь вот главная загвоздка, док. - Аркадий чувствовал, как осознание столь безумной гипотезы поднимало пульс и иногда даже затрудняло дыхание. - Согласно правде Глена, он интегрировал Раю Райс в одно из ответвлений её переделанного рассказа, где в корне изменена не только сюжетная линия, но и основная идея...
- Правде Глена? - Орехов не удержал себя от усмешки. - О чём вы? У него нет правды, он всего лишь холст с потёкшей краской. Остались очертания реальности и не более того.
- Это всё так, но позвольте я продолжу. - Джинин не попросил, а настоял, чем несколько обескуражил главврача. - Так вот, в изменённой версии сюжета лайнер и впрямь затонул. Из-за чего - не объясняется, но можно понять, что люди на борту видели разные события. Точно так же было на самом деле. Об истинных причинах до сих пор ничего неизвестно, а те, кто выжил, давали разные показания. Вы можете себе представить, что крушение такого огромного лайнера способно по-разному восприниматься людьми, находящимися на его борту? Мне вот с трудом верится.
- К чему вы клоните? - нетерпеливо спросил Орехов.
- К тому, что в скрытых главах описана правдивая картина после кораблекрушения, о которой Глен не мог знать, будучи утопленником. - Аркадий и сам испугался такого заявления. - И ещё один момент - у нас до сих пор нет объяснения случившейся трагедии в 2011 году, но согласно правде Глена, объяснение есть: всё происходило в фальшивом мире, где события регулировались извне. Кем, спросите вы? Тем самым Палмером. Местным божком.
Доктор замахал руками, словно отбиваясь от назойливых папарацци:
- Вы меня окончательно запутали, Аркадий Александрович. Что вы пытаетесь до меня донести?
- Я долго думал... А вдруг мы и впрямь персонажи из написанного Гленом рассказа, чьё содержание тесно переплелось с другой историей - с той, в которой оказался сам Глен. Точнее, в которую его отправил Палмер.
- Надеюсь, вы не серьёзно?
- Я бы тоже хотел на это надеяться. - Аркадий расстегнул ещё пару пуговиц на рубашке. Вода и кондиционер не спасали от духоты. - Позвольте разложить вам всё по полочкам. После продолжительного изучения скрытых глав я вывел два больших пласта реальностей и ещё несколько периферийных, фигурирующих во всей этой большой истории. За основу возьмём наш мир, в котором Глен утонул во время круиза, а мой дед запутался в сетях фантазий своего предшественника, совершая сплит-погружения в день накануне гибели. В то же время, для Глена существует иной пласт, антипод нашему, где есть материальный мир и миры тонких материй, в одном из которых и живём с вами мы - вымышленные герои и пролонгеры, а он автор нашего бытия, оказавшийся запертым внутри собственного вымысла. Не без помощи пресловутого Палмера, придуманного, опять же, им. У Палмера свой подпласт, именуемый анабиозом структуре мира Глена. Именно из этого анабиоза уходит лестница вниз, прямиком в альтернативную Вселенную рассказа «Капризы неба», ещё одной параллельной реальности, сотканной из тонкой материи. Так вот, оказавшись уже на третьем уровне под своим материальным естеством, Глен вместе с иллюзорным лайнером «Эклиптика» тонет в водах Японского моря. Данное событие становится для нас историей. Круг замыкается, возвращаясь к пласту этого, - Аркадий расставил руки в стороны, как бы охватывая весь кабинет, - фундаментального с нашей точки зрения, мира. Из чего следует вывод: наша выдуманная Гленом реальность тесно переплелась с другой выдуманной, той, в которой Палмер устроил Глену аттракцион «Белка в колесе» и где лайнер затонул. Вот и получается, что по одной версии - условной правде Глена - существует множество переплетающихся фальшивых миров, из которых ему так и не удалось выбраться и куда входит наше с вами бытие, а по другой - всё не более чем фантазийные джунгли в глубинах разума Глена, о которых мы узнали благодаря сплит-погружению моего деда.
Очевидно, доктор Орехов никогда ранее не приходили в голову мысли углубляться в подобное, поэтому догадку молодого Джинина он встретил смешком, пропитанным скептицизмом:
- Я вижу, это лето у вас выдалось заурядно скучным, раз вы не поленились заняться реставрацией столь сложного явления, как фантазийными джунглями господина Глена?
- Вы не видите в моих словах ни грамма логики? - слегка обиженно спросил Аркадий.
- Нет, почему же, логика есть. Возможно, если я тщательнее разберусь во всех хитросплетениях вашего расследования, её станет ещё больше, однако я не хочу этого делать по одной простой причине. - Доктор выдержал паузу и разъяснил. - Меня вполне устраивает моё бытие, чтобы нарочно ставить его истинность под сомнение, копаясь в чьих-то больных фантазиях, словно в грязном белье пациента.
- Но где гарантии, что озвученный мною вариант невозможен? - продолжал настаивать Аркадий.
- Таких гарантий вам не даст даже господь Бог, ибо кто даст гарантии, что он тоже не вымысел? - Орехов сохранял невозмутимость. - Нам остаётся только принимать тот мир, в котором мы живём. И вот что я вам скажу, молодой человек: я живу полнокровной жизнью и, по большому счёту, мне плевать, персонаж я чьё-то книги или нет. Мне кажется, мы в любом случае подчинены воле неких создателей, так не всё ли равно, кем они являются? Мы узнаем о них лишь в том случае, когда они сами этого захотят.
Эта короткая речь доктора влилась в Джинина как лекарство со снотворным эффектом - он тут же почувствовал некоторую расслабленность, с души свалился груз надуманных за последние недели переживаний. Но зерно сомнений по-прежнему осталось в почве, и оно непременно пустит ростки прежде, чем он выйдет из кабинета. Аркадий это понял, поэтому старался не поддаваться философской инъекции Ибрагима Орехова.
- Насколько я знаю, док, вы всегда придерживались мнения о бессмертии душ и их постоянном перерождении. Побуждая моего деда писать эти скрытые главы, вы действительно воспринимали их как опыт, получаемый в фазе перерождения, или же всё являлось не более чем рекламным ходом для переиздания «Мёртвого штиля»?
Главврач хитро улыбнулся.
- Откровенно, моей главной задачей было помочь Георгию Аркадьевичу использовать побочные эффекты для создания этих дополнительных глав, - признался он. - Меня не интересовало, что там случилось с ним в прошлой жизни на самом деле. Точнее, я верил в его гибель без примеси чего-то фантастического. Но где-то в глубине я чувствую, что у всякой фантазии есть свои корни. Возможно, правда Глена и существует, но лишь в параллельной Вселенной, куда и смог заглянуть ваш именитый родственник. Ведь сплит-погружения до сих пор зачастую приносят больше вопросов, чем ответов. Они - своего рода узкие полоски света в тёмное прошлое наших душ. Мы видим лишь малую часть освещаемого пространства, остальное же почти всё скрыто во мраке. И кто знает, что ещё находится там, за границами нашего видения и куда на самом деле заглянул Георгий Аркадьевич? Что скрыто между строк - персональный мир души, анабиоз, промежуточная жизнь-воспоминание? Но в одном я уверен: мы не узнаем этого, пока сами там не окажемся или пока наши создатели не поднимут занавес.
- Вы всё же считаете, что мы не в силах ничего изменить в нашей судьбе? Каждый шаг прописан, и вмешаться в развитие предопределённых событий невозможно?
- А вы считаете иначе?
- По правде говоря, да. - Аркадий увидел переполненный от удивления взгляд доктора Орехова и поспешил объяснить: - Я думаю, мы способны бороться за право выбора. Как персонажи в книгах, если верить теории издательства «Боги иллюзий».
- Может, так всё и есть. - Доктор Орехов пожал плечами и встал. - Сейчас я намерен пойти на обед, но ведь могу и передумать. Интересно, какой из вариантов мне был предначертан? Ведь что бы я ни выбрал, мне будет казаться, что решение принял я. Замкнутый круг.
- Эклиптика, - едва слышно проговорил Аркадий.
- Простите, что?
- Это называется Эклиптика. - Джинин начал разговаривать скорее не с доктором, а с самим собой. - Мы движемся по замкнутому кругу, раз за разом истаптывая одни и те же тропы. Нам кажется, всё происходит впервые, но на самом деле мы всего лишь путешествуем по строчкам нашего бытия с очищенной памятью. И немногим удаётся заглянуть между строк, ещё меньше тех, кто способен выбраться из плена. Мне кажется, моему деду это удалось. - Аркадий вытащил из сумки тёмно-синюю книгу и не позволил Орехову обдумать высказанную им мысль. - Это самое первое издание «Мёртвого штиля». Что же теперь будет с переизданием?
- Георгий Аркадьевич заключил договор, поэтому даже его исчезновение не скажется на дальнейших публикациях. Редакторы поработают с найденными в палате черновиками скрытых глав, после чего издательство опубликует эти главы. Это будет занятная история о том, как Глен придумал реальность, оказавшуюся настоящей, то есть нашу с вами. При этом сам он в тот момент жил в фальшивом мире. Чертовски сложно, но ведь роман и не рассчитан на любителей лёгкого чтива. Он для людей, любящих выпутывать себя из хитросплетённых сюжетных сетей. Для тех, кто в литературе дышит чистым кислородом, а не попсовым угарным газом. - Орехов вышел из-за стола и протянул руку: - Приятно было пообщаться с вами, Аркадий Александрович. Вы как раз из числа таких людей. Надеюсь, мы ещё обсудим затронутую вами тему в более комфортной обстановке. На фестивале фантастики, например.
Джинин несколько смущённо пожал руку доктору и стал убирать в сумку планшет и книгу.
- Несомненно, док, - ответил он.
В то время, когда Ибрагим Орехов заканчивал с обедом, окончательно забыв про визит Аркадия и будучи погружённым в обдумывание более насущных и приземлённых проблем санатория, сам Аркадий уже разместился в каюте первого класса морского экспресса, курсирующего между островом и материком. Он не случайно предпочёл его одноместной сфере для обратного пути. Экспресс преодолевал расстояние за пятьдесят три минуты, а сфера - всего за пятнадцать. Джинин ценил своё время, но в этот раз ему захотелось растянуть возвращение на большую землю, чтобы в пути перечитать любимые моменты «Мёртвого штиля». Устроившись поудобнее в комфортабельной ложе, он аккуратно раскрыл книгу. Запах бумаги - его любимый запах. Аркадий, как и его дед, предпочитал старомодную форму книг. Но важнее, конечно же, для него было содержание. Каждый раз, перечитывая главы этого загадочного романа, он целиком погружался в сюжет и находил всё новые и новые повороты, словно путешествовал по неизведанному лабиринту.