«Успею! Успею!»
Что именно она сделает с похитительницей, догнав, Света не думала, не имела времени задуматься, но знала, что сделает. Голыми руками. Очень-очень больно сделает.
Но не получилось.
Потому что не догнала.
Снаружи, вдоль ограды садика, стоял ряд припаркованных машин, задняя дверь ближайшей к воротам распахнулась, женщина легонько подтолкнула туда Кирюшу и стремительно нырнула следом.
«Почему он не кричит? Почему не сопротивляется?» — мелькнула мысль у Светы, она попыталась закричать сама, но прозвучал лишь сдавленный хрип, горло перехватило от стремительного бега.
Едва мальчик с женщиной оказались в салоне, машина резко тронулась с места. Марку и модель Света не смогла разобрать, мешал растущий у ограды кустарник — низенький, подстриженный по линеечке, поняла только, что машина большая, чёрная… и всё.
Она выскочила из ворот, увидела исчезающие за поворотом красные габаритные огни и замерла. Встала, окаменевшая, как статуя. Не могла поверить произошедшему и принять его… Это не с ней. Это не с ними, не с ней и Кирюшей… Кирюша там, наверху, в группе, он просто отлучился в туалет, а у неё случились глюки и немного поехала крыша: почему бы и не носить другому мальчику такую же курточку и такую же шапочку, ведь мамаша его, судя по сумочке и плащу, отоваривается в тех же магазинах, что и Света.
Наверное, включился некий защитный механизм, основанный на инстинкте самосохранения. Мозг торопливо выстраивал утешительную версию, не желая, чтобы его хозяйка рухнула и забилась в истерике, ударяясь головой о холодный асфальт.
Кто-то потряс её за рукав, она не обернулась. Потряс настойчивее — с тем же результатом. Потом перед ней оказался Виктор, и она не удивилась. Он что-то говорил, Света не слышала и не понимала. Он куда-то её повёл, она механически переставляла ноги: да, надо идти, Кирюша заждался, она заберёт его, и они пойдут домой…
Вместо садика они оказались на лавочке, Виктор копался в рюкзаке. Света ничего не замечала, она всё глубже погружалась в спасительную иллюзию: мысленно они уже шли с сыном к дому и болтали обо всём на свете. Кирюша рассказывал о том, как прошёл день, и…
Ранним утром Света отвлечённо размышляла о собственном сумасшествии, а сейчас оказалась в полушаге от него. Даже в четверти шажочка.
На короткое болезненное ощущение в левой руке она не обратила внимания. Боль и Света существовали в разных реальностях, в разных вселенных.
Виктор кинул в урну использованный шприц-тюбик и попал с трёх ярдов. Повернул Свету к себе — словно куклу или манекен — и, вглядываясь в её зрачки, стал дожидаться результата.
— Наркоманы проклятые… всякий стыд потеряли… — прошипела семенящая мимо старушка.
Ей не понять, что иногда наркотики приносят пользу.
Сколько прошло времени, пока она оклемалась, Света не представляла. Наверное, всё-таки минуты… Затягивавший её бред — счастливое возвращение с Кирюшей домой — не исчез бесследно, но воспринимался теперь примерно как воспоминание о сновидении. Голова работала удивительно чётко и ясно, в теле ощущалась необыкновенная лёгкость.
Схожие ощущения Света испытала однажды, когда Наташка притащила откуда-то пузырёк чистого кофеина: они вместе готовились к экзамену по культурологии — предмет был тугой, препод дотошный, с характером, а большая часть подготовки, как положено, пришлась на последнюю ночь. Пили растворимый кофе, каждый час, капая в чашечки из Наташкиного пузырька, и сдобренный кофеином напиток творил чудеса: спать не хотелось абсолютно, материал запоминался легко, после первого прочтения запутанное изложение казалось лёгким и понятным… Наташка посмеивалась, говорила, что именно таким и должен быть настоящий кофе, а продаётся, что в зернах, что в растворимых гранулах, весьма обеднённый вариант: изрядную часть кофеина выпаривают для медицинских надобностей.
В ту ночь глаз они так и не сомкнули, но утром на экзамен пришли свежими и бодрыми и получили две заслуженных пятёрки. Отходняк наступил позже, к обеду: выжатый досуха лимон мог показаться бодрячком в сравнении с двумя начинающими кофеинщицами. Кстати, продолжения не случилось: пузырёк у Наташки был единственный, доставшийся по случаю, а знания, дарованные кофеином, выветрились через неделю.
— Что ты мне вколол?
— Не бойся, наркоманкой не станешь, — усмехнулся бывший. — Там сложная смесь, в основе промедол, но много других добавок. Снимает психический и физический шок в боевых условиях.
— Откуда ты вообще свалился? Почему не ушёл?
Она задавала вопросы, в общем-то, неважные, подсознательно оттягивая момент, когда придётся обратиться к главной проблеме.
— Не ушёл… Соврал, каюсь. Хотел, хотя бы издалека посмотреть на Кирилла. Вот и посмотрел… А потом был ошарашен твоим трюком в стиле Гудини: садишься в машину и уезжаешь, а через секунду мчишься с другой стороны с выпученными глазами… Как тебе удалось?
— Я? В машину?! Не говори ерунды… Просто похожая женщина: рост, плащ, сумочка…
— Волосы, лицо… — в тон закончил Виктор. — А самое главное — пластика движений. Я узнал бы тебя издалека, со спины, в любой одежде. Ты же всегда шагаешь, как выходящая на паркет танцовщица. Там, с Кириллом, шла ты.
— Ты давно колешься своей гадостью?
— Включи голову, Светик: отдала бы воспитательница ребенка слегка похожей на тебя женщине? А он сам бы пошёл?
Она включила голову и поняла, что занимается не тем.
— Хорошо, пусть я раздвоилась, пусть из Австралии приехала сестра-близняшка, разлучённая со мной в младенчестве, пусть в наш мир заявился двойник из параллельной реальности… Не это главное.
Она говорила и одновременно вытаскивала телефон, затем начала набирать номер. А в следующий миг Виктор прикрыл мобильник ладонью:
— Что ты делаешь?
— Угадай с трёх раз! Пропал мой сын! Что обычно делают в таких случаях? Я звоню в полицию. Не мешай.
— Во-первых, наш сын, — уточнил Виктор, не убирая ладонь, — а во-вторых, ты настолько веришь полиции, что готова доверить им жизнь сына?
Света вспомнила туповатого Соломко, обаятельного Кривецкого с отработанной фальшивой улыбой. Ещё зачем-то вспомнила — лучше бы не вспоминала — школу, полную детей и захваченную террористами… Для скольких первоклассников тот первый День знаний навсегда остался последним?
— Доверяю или не доверяю — других вариантов нет. Частных детективов мне нанимать не на что…
— Серьёзно? Так вот прямо и не на что?
Она не уловила суть его иронии и посчитала её неуместной.
— Не на что. Так что не мешай, если не можешь ничего предложить.
— Могу. И предлагаю: не спеши впутывать полицию. Номер ни ты, ни я не видели, чёрных «Фордов» в городе пруд пруди, и машину сменить недолго, так что ни «Невод», ни «Перехват» ничего не дадут. А маховик поиска закрутится лишь завтра, причём тебя начнут задерживать на каждом углу, получив ориентировки с приметами похитительницы. Будешь кочевать из «обезьянника» в «обезьянник» — часа по два-три в каждом до выяснения… Кроме того…
— Это всё, что ты можешь предложить? — нетерпеливо перебила Света. — Что не стоит делать, я поняла. Делать-то что?
— Отложить вариант с полицией. Дождаться звонка от похитителей. Позвонят быстро, вмешательство полиции им тоже не нужно… Узнать, что хотят. Ну а далее по обстановке… Если нужны только деньги — вопрос решаемый.
— Деньги… — Света вздрогнула. — Откуда у меня деньги? Может, они ошиблись ребёнком и звонят сейчас какому-нибудь бизнесмену?
— Узнаем.
— Да какие у меня деньги? Разве что квартиру срочно продать… Хорошо. Ждём. Полчаса, больше я не выдержу.
— Может, попробуем поставить сюда твою симку? — предложил Виктор, доставая современный смартфон. — На этот агрегат я установил дополнительные программы: все разговоры записываются, и локализация соты с выводом на карту, и ещё кое-что…
Предложение было более чем заманчивым, запись разговора в такой ситуации — вещь бесценная, особенно если всё-таки придётся обратиться к правоохранителям. Где-то она слышала или читала, что однажды именно звуковой фон разговора с похитителями позволил вычислить их логово — поезд прогрохотал невдалеке или что-то вроде того…
Но старенькую симку из её старого телефона под смартфон надо подгонять…
— Не будем, — отвергла план Света. — Обрезать на коленке рискованно, дрогнет рука — и всё.
— Что бы они ни потребовали, не соглашайся сразу и не отказывайся, — сказал Виктор. — Проси время на размышление, хотя бы час.
Они сидели на лавочке, прижавшись тесно, как влюблённая парочка, поскольку пришлось поделить на двоих наушники гарнитуры. Громкая связь не годилась, ни к чему случайным прохожим слушать такие разговоры.
Вызов последовал почти сразу. Наверное, это был лучший из возможных вариантов. Затянись ожидание, Света накрутила бы себя, вспомнила бы все страшилки о похищенных детях-донорах, чьи родители так и не дождались звонка…
Она помедлила с ответом секунду-другую, вглядываясь в экран. Тот проинформировал, что пообщаться желает «неизвестный номер». Стоило ожидать…
— Ваш сын у нас. Он цел и невредим, — не здороваясь, произнёс неизвестный абонент.
До чего всё-таки удачно вмешался Виктор со своим шприцем… Не будь в крови у Светы коктейля «Бодрость», она наверняка сейчас кричала бы в микрофон, сама не очень понимая, что кричит, выплёскивая всю ненависть к мразям, охотящимся на малолетних детей. Но коктейль делал своё дело, и голос прозвучал спокойно и холодно:
— Чего вы хотите?
Ненависть, впрочем, никуда не подевалась.
— Во-первых, не вздумайте обращаться в полицию.
— Что ещё?
— Во-вторых, приготовьтесь расстаться с некоторой суммой денег. Совсем небольшой по сравнению с жизнью и здоровьем вашего сына.
— Насколько небольшой?
Похититель назвал сумму. Виктор немедленно поднёс к губам Светы палец, словно желая пресечь возмущённый возглас. Жест был лишним — производители «Бодрости» знали своё дело туго.
— Мне надо подумать до завтра. Сумма немаленькая, так сразу её…
— Нет, — прервал похититель. — Думать придётся быстрее. Я позвоню через тридцать минут.
— Через два часа. Или я звоню в полицию, и договариваться вы будете с ней.
Импровизируя, она вглядывалась в лицо Виктора. Тот оставался спокоен, даже легонько кивнул.
Похититель помолчал и выдвинул новый вариант:
— Я позвоню ровно через час. Это крайний срок.
— Согласна… Но я хочу услышать сына. Немедленно.
— Через час услышите. А если сделаете глупость — услышите, как он кричит от боли.
Всё на свете имеет свой предел, в том числе и успокаивающее действие препаратов, вводимых внутривенно. Света хотела выкрикнуть в микрофон, кем считает похитителя и что с ним случится, если хоть волос… Хотела, но похититель ждать её ответной реплики не стал, отключился.
— Молодец, — похвалил Виктор. — Даже не ждал, что поговоришь так спокойно и твёрдо.
— Сама не ждала, — откликнулась Света. И тут же возмутилась: — Триста тысяч?! Эти маньяки вообще соображают, чьих детей воруют?! Я что, в садик за Кирюшей на «Роллс-Ройсе» приезжала, вся в мехах и бриллиантах?! Они вообще представляют, какая у меня зарплата?
— Подожди. — Виктор поднял ладонь в останавливающем жесте. — Ты давно заглядывала на свой банковский счет?
— Недели две назад… Или дней десять…
— Ну так загляни. — Он достал из кармана куртки и протянул Свете планшет. — Или туда можно заходить только с твоего компа?
— Можно с любого, если знаешь логин и пароль.
— Вот и зайди.
Она немного удивилась его настойчивости, но зашла в личный кабинет банка. Когда вводила пароль, Виктор тактично отвернулся и потому не увидел, как сильно округлились её глаза при виде сообщения о новом поступлении: триста семнадцать тысяч. Зачислены вчера.
— Долго шли, больше недели, — прокомментировал Виктор, задумчиво разглядывая разинувшую рот бывшую. — Но какие благородные Робин Гуды: всё подчистую не забирают, оставляют на бедность долю малую. Джентльмены-бандиты.
— Это твой перевод? Каким образом о нём узнали?
Виктор ответил на вопросы в обратной последовательности:
— Стукачок у них сидит в банке, в твоём или в банке-резиденте. И это хорошая зацепка, но на будущее, когда Кирилл окажется в безопасности. А перевод — мой.
— Тебя усыновил олигарх? Или банк ограбил?
— Не совсем… Так складывались дела, что не знал, вернусь или нет. Вернее, почти был уверен, что нет. Ну и… решил обеспечить сына напоследок… Но ты и вправду не знала о деньгах? Когда мы сегодня…
— А пощёчину хочешь?
— Умолкаю. Я позвоню пока?
— Звони… А кому?
— За этот час надо многое сделать… Для начала обзавестись транспортом. Я сейчас без колёс, угодил с корабля на бал.
— И что? Прокат не успеем оформить…
— Но слава богу, есть друзья-а-а, — пропел Виктор, имитируя козлетон Боярского. — А у друзей есть та-а-чки…
Он отошёл в сторону, набрал номер, несколько минут разговаривал с кем-то. Света не вслушивалась: она вновь задумалась над проблемой раздвоения собственной личности.
Если отбросить всю мутную метафизику, вариант возможен один: женщина с незаурядными актёрскими данными, тщательно загримированная под Свету. И всё равно не сходится. Сколько надо времени для подготовки такого дублёра? Уж всяко больше суток, миновавших после поступления денег на её счёт. Значит, у загадки есть другой ответ…
Больше ничего придумать она не успела — вернулся Виктор:
— Пошли.
— Куда?
— Машину пригонят через двадцать минут на угол Будапештской. Звонок примем на ходу, тогда локализация у них не прокатит.
Они пошагали дворами к Будапештской. Виктор инструктировал:
— Скажешь, что готова заплатить. Но не наличкой, а банковским переводом в их присутствии. С планшета. И чтобы Кирилл был здесь же, рядом, никакого возвращения потом. Они, скорее всего, потребуют, чтобы ты пришла одна. Отказывайся, как бы и чем бы ни грозили. С сопровождающим — и точка. Это граничные условия, в остальном можно импровизировать.
— Может, ты поговоришь?
— Ты справишься. После первого разговора не сомневаюсь — справишься.
— Ты действительно готов расстаться с деньгами?
— Это уже не мои деньги. Я готов к другому: убить их всех. И убью.
Сказано это было просто, буднично, без малейшего пафоса.
Так, что Света сразу поверила.
Глава 11
ТАК УМИРАЮТ ВО МРАКЕ
Стемнело в тот день раньше обычного. Серые облака, затянувшие небо, сменились низко ползущими тучами, свинцово-тёмными. Воздух полнился электричеством, назревала гроза, первая в этом году.
Владислав Чернецов вышел из своего дома, напоминавшего рыцарский замок в миниатюре, посмотрел на подъездную дорогу — не виднеется ли вдали свет фар? — но не увидел даже дальнего отблеска. Вместо этого темноту прошила первая, пока беззвучная, вспышка зарницы.
Ну и зачем настаивал Колька Торнадо на срочной встрече, обещая, что привезёт кое-что интересное? Зачем выспрашивал дорогу? И сам не приехал, и телефон не отвечает…
Сверкнуло ещё раз, снова беззвучно. А чуть позже ударила уже настоящая молния, с грозовым раскатом — Чернецов прекрасно видел ветвистый разряд, протянувшийся между землёй и небом.
«Похоже, прямо в Чёртов Курган угодила…»
Название «Чёртов Курган» придумал он сам, многие безымянные местечки в окрестностях получили от него подобные романтичные названия. На самом деле, конечно, никакой там высился не курган… Встречаются изредка на здешних полях, и без того урожайностью не блещущих, вовсе бесплодные участки. Хоть овёс сей, хоть картофель сажай, или вовсе ничего не вырастет, или совсем мало, меньше, чем сажали. Крестьяне издавна такие места знали и не распахивали, не тратили впустую семенной материал. В результате иногда получались лесные острова, окружённые со всех сторон полем, да и лес там вырастал плохонький, ольха и густой кустарник, ни грибов, ни ягод лесных, ни дров толковых…
Другие бесплодные пустоши, в том числе и ту, где ныне высился Чёртов Курган, использовали для иной надобности: для складирования вывезенных с окрестных полей больших и малых камней, камешков и каменюг. Такая уж земля в бывшей Петербургской губернии, а ныне Ленинградской области: вроде бы очищенные к осени от каменных обломков угодья следующей весной снова ими густо покрыты. Учёные люди объясняют эту особенность температурными деформациями почвы с флотацией инородных элементов ледникового происхождения, а крестьяне в старину придерживались простой и житейски убедительной версии: камнями по зиме поля засевает сам чёрт.