— Алази, — одними губами, почти беззвучно прошептала я.
Вампиры обладают уникальным слухом, нет нужды шуметь, дабы привлечь их внимание.
— Вы знаете, в чем состоит различие между зомби и вампирами?
Алази принял правила игры. Его хладная щека прижалась к моей, локон защекотал нежную кожу, и я скорее почувствовала его улыбку, чем увидела движение безупречных губ. Близость клыков бодрила и пугала одновременно. Почти до боли хотелось ощутить их опасную остроту и до судорог страха в животе хотелось кинуться прочь, вопя во все горло от ужаса.
— Нет, не знаю, — выдохнул он прямо в ухо, и я невольно дернулась, вздрогнув. — Раньше не задавался подобным вопросом. Сравнительный анализ нежити никогда не был моей сильной стороной. Но думаю, маленькая некромантка пояснит, что имела в виду, раз уж разговор затеян.
— Разумеется, — с трудом прошептала я ставшими вдруг непослушными губами. — Одно из главных отличий состоит в том, что зомби могут ходить днем, а вампиры — нет.
— И что из этого следует?
— А то, что в этом замке очень много дохлых крыс. Их так много, что вполне можно создать целую армию зверьков.
— Глупо бояться того, что меньше и слабее тебя, — заметил он.
— Возможно. Редко кто боится муравьев. Но я слышала, на Черном континенте есть виды, которые обгладывают слона до костей, а он крупное и сильное животное. Думаю, вам следует меня отпустить. Иначе…
— Иначе что?
— Маленькие голохвостые грызуны найдут вас. И каждую ночь, ложась в гроб, вы будете заключать пари, без какой части тела вам суждено проснуться следующей ночью.
— Очаровательная леди, для пленницы вы очень смелы. Значит ли это, что вы не считаете себя таковой?
— Дайте подумать. — Я прикусила губу, старательно изображая крайнюю степень задумчивости. — Вы меня удерживаете. Я не могу уйти. Да, безусловно, я ваша пленница.
— Правда? — мило усмехнулся Алази, и я ощутила движение его губ кожей щеки.
Наверное, если сосредоточиться на ощущениях, можно уловить легкое прикосновение острого клыка. Или я просто мнительна? М-да… Общение с вампирами кого хочешь сделает нервным.
— Обычно узники не угрожают своим тюремщикам, — наставительно изрек он.
— Стоп. Но вы первый начали пугать, — возмутилась я.
— О! Спасибо за комплимент моим способностям, но я еще даже не начинал угрожать. Думаю, следует ограничиться старым добрым шантажом. Леди, я вас попрошу о маленькой услуге, и должен предупредить: если вы решите проявить неукротимость духа, демонстрируя гордый отказ, придется убить ваших милых друзей. Поверьте, я знаю множество способов сделать это очень медленно, чрезвычайно болезненно и просто отвратительно. Клянусь, вам очень не понравится смотреть на это. А если вы вспомните о наличии маленьких, но очень многочисленных любимцев и вздумаете отдавать им приказы, что помешает убить еще и вас?
Я вздрогнула. Конечно, вампир, прижимавшийся ко мне, просто не мог не ощутить этого. Такую реакцию никаким блефом не исправить. Но ради наших жизней мне предстояло попытаться.
— Пусть так. А знаете ли вы, чем отличается истинный некромант от ведьмы?
— Интуиция подсказывает, что и в этом вопросе вы не оставите меня в неведении.
— Буду рада послужить источником просвещения для столь древнего существа, — откликнулась я. — Да будет вам известно, если убить ведьму, большинство ее проклятий рассыплется в прах. А вот зомби продолжат исполнять волю своего хозяина вне зависимости от того, умер он после отдачи распоряжения или нет. Правда, замечательно?
— Я мог бы попробовать проверить правдивость сведений на опыте, — фыркнул он мне в волосы.
На мгновение сердце перестало биться и ухнуло куда-то в область пяток. Неужели это конец? Эх, и не пожила-то еще! Крыс на плече зашипел, готовясь дорого продать наши жизни.
— Но пока вы нужны моему хозяину живой и по возможности невредимой. Так что у меня встречное предложение. Вы пойдете к моему принцу добровольно, а я не стану трогать ваших друзей и обеспечу безопасность вашего визита. Ну и… я буду очень вам обязан.
Последние слова прозвучали дивной музыкой, вкрадчивым обещанием чего-то запретного и желанного одновременно. Интересно, что именно он имеет в виду? И хочу ли я это знать? Нет. Вряд ли.
— Хорошо, — медленно, стараясь держать себя в руках, кивнула я.
Я отчетливо осознала, что если позволю страху завладеть собой — брошусь прочь, вереща как недорезанный поросенок, полностью наплевав на тех, с кем угораздило приехать в это кошмарное место. Основная проблема заключалась в том, что клыкастые могли позволить себе сделать все, что угодно, а затем просто зачаровать свидетелей. И те, кто сидит сегодня в зале, с жадностью наблюдая за представлением на сцене, завтра будут восторженно вспоминать дивное зрелище, делиться впечатлениями, но вряд ли вспомнят о моем существовании. А друзья с удивлением узнают о моей пропаже, и не уверена, что они вообще будут помнить о совместно проведенном вечере. И хотя прощальный подарок в виде стаи крыс в вампирских гробах сильно грел мою некромантскую душу, можете считать меня привередой, но я предпочла бы остаться в живых, чтобы сполна насладиться результатом.
— Кажется, я знаю, чем ты можешь расплатиться со мной.
— Мое сердце замерло от предвкушения. Жду вашего приговора, леди, с трепетом и смирением юного оруженосца, — мягко мурлыкнул вампир, словно кот, добравшийся, наконец, до хозяйских сливок и точно знающий, что в пропаже продукта обвинят неповинного домового.
— Даже не знаю, как ты к этому отнесешься, — кротко вздохнув, стыдливо потупилась я.
Внезапно он оказался передо мной, все еще не разжимая кольца рук, и проникновенно заглянул в глаза своими разноцветными очами.
— Дорогая, это же замок Ужаса и Наслаждений, здесь сбываются самые сокровенные мечты. Просто скажи мне, что хочется такой очаровательной леди, и я сделаю все, чтобы тайные грезы стали явью.
— Ладно. У меня есть небольшой участок за домом. Соток шестьдесят. Так вот, я всегда хотела разбить сад и посадить огород. Только как-то руки не доходят.
Алази недоверчиво хмыкнул:
— Леди, это серьезно?
— Разумеется, — как можно более солидно кивнула я.
— Может, вы не совсем поняли широту открывшихся перспектив? Я предлагаю исполнить самую сокровенную фантазию. Любой из собравшихся в замке душу продаст за подобное предложение, а ты хочешь огород?
Ага. Вот такая я оригинальная.
— Ну-у-у, — неопределенно протянула я, — если вы настаиваете, можете посадить еще и цветник.
Вампир запрокинул голову и рассмеялся. Смех, словно теплое прикосновение мягкого пледа, окутал с головы до ног. Интересно, долго ему пришлось тренироваться?
— Я не жив уже несколько веков и уже не надеялся, что люди смогут меня чем-либо удивить. Тебе удалось.
— Рада, что вам понравилось.
— А уж я-то как рад! — В его усмешке мелькнули острые кончики клыков. — Раз леди так мило согласилась на мое сопровождение во время прогулки к принцу этого славного города, может, пойдем?..
Он протянул руку. Так обманчиво изящная бледная кисть с длинными ухоженными пальцами вынырнула из пены дорогого кружева и застыла в ожидании, даря обманчивую свободу выбора. Но на самом деле выбора не было: либо я иду добровольно, либо вампир заставит меня сделать это, но кто-то из друзей умрет или пострадает. Но я не готова пожертвовать даже Требором, нагло раскрывшим мою некромантскую сущность вампирам. Наверное, это какой-то вид расовой солидарности, что ли.
Я глубоко вздохнула и вложила свою подрагивающую руку в хладную вампирскую длань. Что-то громко щелкнуло в моей голове, и мир вокруг неожиданно преобразился. Не было больше сцены, любопытных, жаждущих зрелищ зрителей, друзей, вампиров, столиков, истекающих восковыми слезами свечей и услужливых официантов. Только полумрак коридора, тускло освещенного малочисленными факелами. Можно назвать внезапное перемещение в пространстве чудом, волшебством или телепортацией. Но правда гораздо проще и прозаичней: вампир затуманил мой разум, заставил видеть то, чего не было на самом деле, и спокойно увел из зала. Оставалось только гадать, что из увиденного мной было правдой, а что искусной иллюзией, сотканной нежитью. И почему Алази понадобились уговоры, если он с самого начала мог увести куда угодно? Зачем ему мое согласие? Странно.
Да, кстати, запомнить на будущее: никогда не смотреть в глаза вампиру!
Видимо, Алази истолковал мое потрясенное молчание как-то по-своему, так как решил снизойти до утешения несчастной смертной:
— Не беспокойтесь, леди, вашим друзьям ничего не угрожает. Они в полной безопасности… пока.
Это самое многозначительное «пока», добавленное в конце фразы, ничуть не способствовало душевному спокойствию.
— Что значит — пока? — напряженно поинтересовалась я, прекрасно понимая, что в ответ не услышу ничего хорошего или утешительного.
— Пока вы будете вести себя благоразумно, разумеется, — мило улыбнулся вампир, по-хозяйски положил мою руку на сгиб своей и повел куда-то по коридору.
ГЛАВА 7
Вот что ни говорите, а вампиров не люблю. Если бывает нелюбовь с первого взгляда, это она и есть.
Алази шел по коридорам долго, с энтузиазмом партизана, готового ради отечества завести ненавистных врагов туда, куда Макар телят не гонял. Коридоры оказались сплошь мрачными, неприветливыми и абсолютно одинаковыми, как барханы в пустыне. То тут, то там с потолка свисали живописные грозди паутины, придавая и без того непривлекательным каменным стенам оттенок запустения. Антисанитария расцветала буйным цветом. Иногда на пути встречались деловито спешащие куда-то по своим делам мыши. Если вампиры хотели поразить меня безумным количеством галерей и переходов, им это удалось. С другой стороны, ребята явно экономили на обслуживающем персонале, а зря.
Я, например, некромант и тоже навожу на местное население страх и ужас не меньший, чем кровососущие. К тому же с недавних пор клыкастые вовсю работали над положительным образом своего народа, включая как личное обаяние, так и многочисленные пьесы, написанные для простого народа в доступной для обывателя форме. Эти произведения играли многие знаменитые труппы страны явно с подачи клыкастых заказчиков, так как плата за вход взималась весьма умеренная и была вполне по карману многим. В отличие от вампиров, некроманты предпочитали тишь и уединение ночных кладбищ, что популярности, понятное дело, им не прибавляло.
Сюжет о невозможной любви прекрасной юной девы и не менее обворожительного, хорошо одевающегося, обеспеченного вампира, нежно и трепетно ухаживающего за смертной подругой, преданно стерегущего ее сон, охраняющего ее драгоценный покой от недоброжелателей и терпеливо читающего сборник сказок о милых котятах и щенках на ночь неизменно пользовался большой популярностью. Лично я в такое чувство со стороны нежити не верю. А другие пусть делают, что хотят.
Считайте меня наивной, но я раньше была убеждена, будто вампиры проживают исключительно в темных, сырых склепах. Там, подальше от посторонних глаз, проводят они ночи и дни своей долгой не-жизни. В это я верила так же свято, как жители Загорска, которые убеждены, будто у некроманта есть рога, хвост и копыта и иногда он крадет младенцев, чтобы сделать из них мини-зомби.
Как оказалось, местные вампиры предпочитали комфорт. Зал, в который после долгих блужданий в полутьме мы пришли, оказался относительно неплохо освещен многочисленными светильниками. Жаркий огонь пылал в камине, разгоняя далеко не летнюю прохладу подземелья. За это моя персональная благодарность кровососам. Признаться, прогулка в остатках халата, мало похожих на одежду, порядком выстудила весь организм. Несмотря на то что за стенами царила жара, лишь немного смягченная ночной прохладой, до зуда в ладонях хотелось погреть руки у горящего камина. Огонь бросал отблески на легкие, безумно дорогие драпри из эльфийского шелка, щиты с черной летучей мышью на кроваво-красном поле и девизами на древнем, забытом языке.
Он восседал на высоком стуле с резными позолоченными подлокотниками, словно король на приеме. Золотые кольца локонов ниспадали на белый атлас рубашки, длинные пальцы, унизанные массивными перстнями, спокойно лежали на подлокотниках. Когда-то давно в книге я прочла фразу: «Он был искушением для мужчин и женщин». До этого момента я понятия не имела, что это такое. Так вот, сидевший в роскошном кресле вампир был именно таким. Аристократичное лицо с высокими скулами, породистый нос, глаза такой глубокой синевы, что могли соперничать с сапфирами в его перстнях. В правом ухе гордо сверкал самый большой бриллиант, который мне доводилось видеть. Не то чтобы я была накоротке с ювелирными изделиями, просто и подумать не могла, что они бывают таких размеров.
Других вампиров я заметила не сразу. Да, они здесь были, просто стояли неподвижно, словно статуи, изваянные талантливым скульптором.
Только мы вошли, все взгляды устремились на нас. Никто нас не представил, но никто и не удивился нашему появлению. Здесь явно ждали гостей. В мертвом молчании Алази торжественно провел меня под руку, как невесту к алтарю, с той лишь разницей, что новобрачная обычно одета лучше и выглядит гораздо счастливее.
— Ваше высочество. — Алази затормозил так резко и неожиданно, что чуть не вывихнул мое плечо. — Некромантка здесь, как вы приказывали.
Вампир изящным движением опустился на одно колено и дернул меня за руку вниз. Но я сочла неприличным демонстрировать содержание глубокого декольте в ненужных реверансах и осталась стоять с гордо выпрямленной спиной, будто меня враги привели на расстрел, а я в ответ готовлюсь презрительно плюнуть в их злорадные лица.
— Действительно? — Блондин изволил удивленно изогнуть красиво очерченную бровь. — Разве я приказывал обрядить леди в лохмотья и разукрасить царапинами с синяками?
Вот уж никогда не думала, что стану испытывать к нежити щемящее чувство благодарности. Вопреки ожиданиям он не спрашивал, «где мы шлялись так долго», а заметил плачевное состояние конвоируемой. Я жалобно шмыгнула носом, скромно потупилась и попыталась выдавить скупую слезу несчастной мученицы, но не удалось. Ладно. И так сойдет.
— Прошу прощения, ваше высочество, — покаянно молвил Алази, опускаясь на второе колено. Он на всякий случай повторно дернул меня за руку, но не преуспел.
Раздался подозрительный треск, и изрядный кусок материи остался у него в руках. Мужчина уставился на клок в собственных пальцах с таким видом, словно внезапно обнаружил крепко зажатую в них змею и теперь понятия не имеет, как следует с ней поступить. Поэтому следующая реплика прозвучала несколько удивленно:
— Нураг слишком молод, ему свойственна некоторая импульсивность в решении вопросов, и он немного перестарался. Его прямо сейчас наказывают.
Блондин удовлетворенно кивнул. Лично я вовсе не считала заявление Алази исчерпывающим. Наказывать можно по-разному: выпороть розгами по мягкому месту или погрозить пальчиком, сказать «ай-ай-ай!» и поставить в угол минут на пять. Вряд ли вампиры ставят своих подданных в угол в качестве наказания за излишнее рвение, но все же хотелось каких-нибудь подробностей.
Мужчина-вампир появился откуда-то сбоку из-за занавесей, как актер из кулис, склонился к блондину и что-то зашептал ему на ухо. Вампир в кресле выслушал сообщение спокойно, с царственным видом, ни один мускул не дрогнул на бледном мраморе лица, так что нельзя было понять, хорошая весть или дурная.
— Думаю, нет нужды представляться, вы уже догадались, кто я. — Голос блондина без напряжения облетел весь зал. Ему бы с речами выступать. Или на сцене. Уверена, даже на галерке расслышат малейший нюанс его шепота. — И тем не менее, чтобы не было даже тени непонимания между нами, я — принц вампиров Загорска Баркиарок. А вы, моя прекрасная гостья, некромант этого же города. Вас пригласили на аудиенцию, потому что нам понадобились ваши услуги. Это как раз тот случай, когда вампирам нужна помощь смертной. Более того, нам вас не только рекомендовали, но и дали прекрасную характеристику вашим незаурядным способностям.
Я хотела было спросить, кто же сделал эту глупость, но, кажется, без Требора здесь не обошлось. Разубеждать вампиров и кокетливо отнекиваться не вариант. Похоже, они приняли решение, раз напряглись, чтобы притащить сюда скромную некромантскую персону живой и в относительно здравом уме. И все же я должна была попробовать. Это как оказаться в запертой комнате без окон и с единственной дверью, — надо потрясти ее, и все тут.