– Какого кхара, Мэла? – возмутилась я, приводя свое тело в положение «сидя».
– Это мой вопрос, тупая самка сорга, – огрызнулась синекожая красавица. – Я не могла тебя разбудить целых три стандартные минуты! Лежала вся бледная, словно мертвая!
– Да? – задумалась я.
– Да! – поднялась наемница с пола. – Вставай, работать пора.
– Ты всех решила об этом оповестить? – потерла я горящую щеку.
– Твой норм оказался настоящей находкой, он просто невероятный техник. На уровень выше тебя, как ни прискорбно это признавать, – выдала шерга. – Он влез в местную сетку и зациклил записи.
Ого. Если мои способности в этой сфере чуть выше среднего, то Шин-Рена сейчас приравняли к гениям. Теперь за серокожего я была спокойна, еще один гений в команду вписывался идеально.
– Почему сейчас?
– Потому что уже вечер по местному времени. Пересменка персонала, – было мне ответом.
– А где остальные? – не унималась я.
– Уже на месте, – обрадовала меня Мэла. – Это только ты дрыхнешь без задних ног. Кстати, ты в курсе, что местные ученые приготовили для тебя отдельную палату, в которую собирались перевести после того, как отослали бы нас? Особенно нас обрадовала программа тестов, разработанная исключительно ради тебя. Когда Рим увидел то, что ушастый успел нарыть в их сетке, он готов был спалить это учреждение к сорговой матери.
Ну вот, все интересное опять проходит без меня.
– Догадывалась, – кивнула я, сползая с импровизированной кровати.
– Шевелись, у нас на все про все тридцать стандартных минут, – поторопила меня шерга.
– А куда мы, собственно, направляемся-то? – задала я логичный вопрос.
– Увидишь, – бросила Мэла через плечо, открывая дверь.
Мне ничего не осталось, кроме как последовать за ней. Шли мы недолго, и людей на нашем пути не встречалось.
– Ты что-то принимаешь? – вдруг спросила Мэла.
– Мм?.. – вынырнула я из глубин своих мыслей.
– У меня сложилось стойкое ощущение, что ты под снотворным. Мертвецки крепкий сон, трудности с пробуждением, заторможенность реакций.
– Вообще ничего, – подумав, ответила я.
А ведь она права. С чего вдруг несвойственные мне реакции? Может, в пищу что-то подмешали? Да даже если и так, моя кровь полностью исключает возможность постороннего химического вмешательства. Особенно если не знать, с чем имеешь дело. Тогда и побочное остаточное действие необычной конфеты можно исключить.
– Пришли, – остановила меня шерга, схватив за руку.
Подобный панибратский жест вызвал в душе глухое раздражение. Никто не смеет прикасаться к Высокой Госпоже без ее дозволения. Кроме него.
– Что?! – пискнула я, с запозданием поняв, что произнесла вопрос вслух.
– Пришли, говорю, – чуть громче повторила Мэла.
Я лишь нервно кивнула, ругаясь про себя нехорошими словами и абсолютно не обращая внимания на окружающий мир. Да что со мной?! Несдержанность в реакциях, заторможенность, сонливость, что происходит, кхар всех задери?! Мне начинать бояться или можно пока подумать? В любом случае, пора выбросить лишние мысли из головы и собраться наконец.
Взглянув на место, куда указывала шерга, я невольно удивилась.
– Это что? – задала резонный вопрос.
– Вентиляционная шахта.
– Я вижу, что не просто дырка в стене, – огрызнулась тут же.
– О-о, подруга, что-то ты сегодня тормозишь. С тобой точно все в порядке? – обеспокоилась Мэла.
– Угу. Не выспалась только, – как можно жалобнее посмотрела на шергу.
– Это наш путь на нижние уровни, – пояснила специально для меня красноволосая красавица.
– Угу, – скривилась я.
Логично. Не на лифте же нам спускаться. Но лезть по вентиляционной шахте мне как-то не очень хотелось.
– Ганзо тоже полез? – удивилась, вспомнив размеры хорога.
Эта раса и так-то маленькими размерами никогда не отличалась, а наш спец по оружию – и вовсе качок среди качков.
– На первом и минус первом уровне шахта довольно широкая, а дальше мы пойдем другим путем, – успокоила меня Мэла.
Наклонившись, она сняла решетку с проема и поторопила кивком головы. Как я поняла, мне предлагалось лезть первой, поскольку Мэла должна была вернуть решетку на место. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться обстоятельствам. Двигаться я старалась как можно аккуратней и бесшумней, все-таки это вентиляционная шахта. Здесь любой звук разнесется на многие этажи. По этой же причине мы с Мэл по большей части молчали. А если говорили, то исключительно шепотом и кратко.
Ползти было на удивление удобно. Пусть и на четвереньках, но вполне свободно. Пыльно, правда, но терпимо. Освещение давали коммуникаторы. Неяркого света от галопроекции хватало, чтобы видеть, куда мы ползем.
А вообще, парням я сочувствовала. Если нам с Мэлой шахта казалась вполне свободной, то парням была впритык. И стоило мне представить наемников, ползущих друг за дружкой на карачках, как на лицо невольно выползала хитрая улыбочка. Мне даже спать на мгновение расхотелось. Всего лишь на мгновение.
– Стой, – зашептала шерга. До этого она направляла меня, указывая, куда ползти. – Дальше шахта уходит резко вниз. Возьми скобу и закрепи ко дну шахты, затем обмотай трос вокруг талии и закрепи.
Мне в ногу ткнулось нечто металлическое. Протянув назад руку, приняла устройство, больше напоминающее портативную лебедку, – скобу. Данный механизм имел небольшой размер и символический вес. При этом электронная начинка позволяла задавать время, в течение которого устройство должно было цепляться за любую поверхность с помощью крепких протыкающих клешней.
Подобным образом мы с шергой спускались еще не один раз, пока наконец не уперлись в очередную решетку.
– Снимай ее. Аккуратно, – донеслось из-за моей спины. Ну, почти из-за спины.
Я подчинилась беспрекословно. Осторожно сняла тяжелую решетку, попутно удивившись отсутствию креплений, и опустила ее на пол.
Выбрались мы из воздуховода пыльные и недовольные. Помещение, в котором оказались, больше походило на кладовку для дроидов-уборщиков. Темно, захламлено, куча портов для зарядки дроидов.
– Долго, – раздалось сбоку, после чего вспыхнул неяркий зеленоватый свет.
Вздрогнув, я тут же оглянулась. Мужская часть команды в полном составе, вальяжно развалившись на полу, внимательно нас рассматривала.
– Не ворчи, – зевнула я.
Судя по голосу, говорил Рим.
– Все в порядке? – поинтересовалась Мэла.
– Да. Подъем. Выдвигаемся, – скомандовал ведущий.
Не поняла. А отдохнуть? Мне что, не дадут отдохнуть?
Судя по рабочему настрою команды наемников – не дадут.
Мужчины плавно поднялись на ноги. И так у них это синхронно получилось, что я залюбовалась. Только Шин чуть отстал, ну оно и понятно.
Как оказалось, нам вновь придется лезть в вентиляционную шахту.
– Но зачем? – не поняла я.
– Увидишь, – прекратил всяческие вопросы Рим. – Первым лезет норм.
– Шин, – поправил ведущего Шин-Рен.
– Следом птичка и я, – проигнорировал его ксерк. – Дальше Мэла, Лай, Змей, замыкает Ганзо.
– Всю дорогу тыкаться носом в задницу Лая? Нет уж, увольте, – поднял дохис руки в жесте поражения.
– А ты не тыкайся, – парировал Рим.
– А, может, жребий? Я, может, тоже хочу, чтобы впереди меня симпатичная попка ползла, – не унимался механик.
– Змей, заткнись, – одернул наемника ведущий. – Ганзо не возникает, и тебе не стоит.
Чешуйчатому больше ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу. Так мы и поползли. Шин, я, Рим, постоянно шипящая Мэла, изредка отпускающий пошлые шуточки Лай, ворчащий Змей и по традиции молчаливый Ганзо. Долго ли ползли, коротко ли, меня не интересовало. Хотелось лечь и заснуть.
– Может, вы уже заткнетесь? – рыкнул на всю эту когорту ведущий. – Хотите, чтобы нас прямо здесь нашли?
– Пришли, – внезапно остановился норм.
Стоит ли говорить, что я не успела затормозить? Одно радовало, между нами было достаточное расстояние, и максимум, что могло произойти, это нанесение нетяжких телесных повреждений конечностям ушастого посредством наползания на них.
Послышалось невнятное копошение, и вскоре нас озарил мутный свет шахты лифта.
Так вот как они собрались спускаться на минусовые этажи.
Шин-Рен свесился вниз, после чего и вовсе спустился в проем. Рефлекторно я рванула за ним, дабы поймать неуклюжего норма, но увидела, что норму помощь не нужна. Он закрепил скобу на стене и завис в воздухе, болтаясь на тросе.
А я тем временем разглядывала шахту лифта. Огромная, круглой формы, с полным отсутствием каких-либо тросов, она больше была похожа на шахту платформы.
– Птичка, шевелись, – подтолкнули меня сзади.
Делать нечего, взяла свою скобу, свесилась в проем и закрепила ее как можно ниже, после чего рыбкой скользнула вниз. Чувство свободного полета, пусть и короткое, ни с чем не сравнить. Резкое натяжение, глухой несильный удар о стену. Вот я и болтаюсь над темной бездной.
Подождав, пока остальные последуют нашему примеру, начала медленно опускаться вниз с помощью портативной лебедки. Слава технологиям, благодаря которым мы имеем прочнейший трос толщиной в шерстяную нить. Кажется, разработка нормов. Нейротановое волокно называется.
– А вот теперь можно расслабиться, – выдал ведущий. – Здесь слышимость никакая. Стены из метатона поглощают звуки. Итак, птичка, какого кхара тебе лет меньше, чем дочке Ганзо?
– У Ганзо есть дочка? – удивилась я.
– Жена тоже есть. От вопроса не увиливай. – Рим был непреклонен.
А я вдруг почувствовала укол разочарования. У моего такого спокойного и хорошего Ганзо есть семья.
– Ребят, а вы уверены, что хотите именно сейчас об этом поговорить? – возмутилась я.
– Уверены, – кивнул Рим, продолжая спуск. – Так как так получилось, что тебя, почти ребенка, приняли в академию?
– Повезло! – пропыхтела, переставляя свою скобу.
Цепляться за стены было удобно, поскольку то тут, то там встречались неровности технического происхождения.
– Ина! – шикнула Мэла. – Не смешно!
– Да? Жаль.
– Птичка, – теперь уже прорычал ведущий.
– Даже если я вам на пальцах все объясню, вы все равно ничего понять не сможете, – не сдавалась я.
– А ты попробуй, – посоветовал Змей.
– Может, из-за ее гениальности? – предположил Лай.
– Нет, – возразила Мэла. – Гениальность гениальностью, но детей академия не обучает.
– Ладно, – цыкнула я. – На самом деле я ни разу не гений. Можно сказать, наоборот, – ради разнообразия решила выдать часть правды. – У меня задержка психического развития. И лет мне намного больше, чем дочке Ганзо. Честно говоря, даже больше, чем вам.
Я бы еще кое-что добавила, но меня нагло прервали.
– Хорош заливать, – не поверил мне Змей.
– Вот и рассказывай вам после этого правду, – погрустнела я.
– А ты в следующий раз эту правду более правдоподобной делай, – посоветовала Мэла.
Лай задумчиво молчал, продолжая спуск. От Ганзо комментариев никто и не ожидал, а вот Шин-Рен глядел на меня с любопытством.
Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: а с чего я вдруг решила правду-то сказать? Мелькнула и тут же пропала.
– Не верите – ваши проблемы. Лучше скажите мне, не заработает ли вдруг этот ваш лифт?
– Нет. Я заблокировал его на некоторое время, – ответил Шин.
– Хороший мальчик, – улыбнулась норму.
Глянув вниз, поняла, что спускаться нам осталось всего ничего. Когда до наемников дошла та же мысль, спуск ускорился в два раза.
И вот, наконец, мы спрыгнули на идеально ровную площадку круглой формы.
– А дальше что? – стало мне интересно.
А дальше Шин подошел к округлой стене и оторвал одну из панелей. Путь все это время нам освещали фонари технического освещения. Скудные, зеленые, но деваться некуда.
Поковырявшись немного среди проводов и кабелей, норм издал победный клич, и перед нами открылись огромные створки лифта-платформы.
Насколько я поняла, данная конструкция является грузовой платформой, именно поэтому ею не часто пользуются. Почему не часто? Ну так, была бы она активно эксплуатируемая, не получилось бы у Шина ее заблокировать надолго. Тут же мастера вызвали бы.
Дружной гурьбой сделали шаг вперед и… наткнулись на какого-то человека в белом халате.
Я даже удивиться не успела, как Змей, не растерявшись, мощным ударом локтя послал несчастного в бессознанку.
Мне вообще стало казаться, что ребята забыли о том, что мы на задании. Расслабились, за периметром не следили, совершали элементарные ошибки.
– Отлично, – подошел к лежащему на полу телу Шин. – То, что нужно.
И норм начал обыскивать человека. Закончив, он показал нам карту-ключ.
Затащив тело в сумрак платформы, двинулись дальше.
Люди нам не встречались, и вскоре мы вовсе перестали скрываться. Окружающая среда уже давно не напоминала офис, как на верхних этажах. Все чаще нам попадались лаборатории классического вида с колбами, препаратами, специализированной техникой. Плохо освещенные коридоры плавно перетекали в залы лабораторий. Мельком замечала еле различимые надписи. Не лаборатории – цеха.
Складывалось такое ощущение, будто здесь вовсе людей нет. Тут даже освещение было приглушенное, сгущающее сумерки по углам. В цехах и вовсе с этим делом обстояло скудно.
– Куда сначала? – остановился Шин-Рен на развилке. – За товаром или посмотрим на то, что я обнаружил?
– Давай сначала посмотрим? – попросила я.
Любопытство страшная вещь. Вот и команда согласилась с моей просьбой.
И мы пошли направо.
Уже через четыре стандартные минуты я пожалела о своем выборе. О любопытстве тоже пожалела. Бросив быстрый взгляд на наемников, поняла, что те тоже прожили бы без подобных впечатлений.
Мы попали в цех, полностью отличающийся от всех, виденных ранее. Мертвенно-бледный голубоватый свет заливал все пространство. А вокруг стройными рядами стояли цилиндрические прозрачные капсулы с человеческими частями тел в розоватой жидкости. Органы, половина туловища и люди целиком – вот что находилось в капсулах. И каждая капсула словно светилась изнутри, показывая части тел во всей красе.
– Что это? – просипела Мэла, указывая пальцем на капсулу с зародышем внутри.
– Инкубатор, – ответила я.
– Откуда знаешь? – обернулся Лай.
Поймав его цепкий взгляд, я поняла, что зря открыла рот.
– А это? – дрожащим голосом спросил Шин.
– Инкубатор, – повторила для особо впечатлительных.
– Нет, это! – ткнул Шин пальцем в капсулу с беременной женщиной с разведенными руками и ногами.
– Я же сказала, инкубатор. – Толика раздражения вырвалась наружу. – Это ферма по производству големов.
– Чего? – переспросил Змей.
– Големы, – взял слово Лай. – Искусственно созданные существа. Нежизнеспособны.
– А те женщины? – Голос Мэл дрогнул.
– А те женщины ходячие производительницы, – хмыкнула я. – Скорее всего, согласились на эксперимент ради денег. Попали на ферму, после чего у них была изъята яйцеклетка, модифицирована и уже зиготой помещена в утробу. Как только закончится срок контракта, их отпустят.
– А дети? – Глаза шерги с каждым моим словом становились все шире и шире.
– Не дети, – поправила я. – Големы.
– Но ведь ты сказала… – И она умолкла.
В памяти всплыли собственные неосторожные слова.
– Что я голем? – посмотрела на нее насмешливо. – Так и есть. Меня создали в одной из таких лабораторий.
– Очень весело, – скривился Змей. – Сама же про свою семью рассказывала, – отказался он верить моим словам.
– Тут даже соргу понятно, что она врала, – тихо сказал Рим.
Повисло тягостное молчание. Каждый силился что-то сказать. Даже Ганзо. И только Лай говорил без стеснения.
– Производство големов незаконно. Считается, что они не имеют сознания и, как все, искусственно созданное, не имеют души. Как же вышло, что ты ходишь, дышишь, мыслишь и чувствуешь?
– Что такое душа, Лай? – спросила вкрадчиво.
Бортовой медик молчал, подбирая нужные слова.
– Душа – это энергоинформационный код, создающийся в момент зачатия и растущий в процессе беременности, рождения и так вплоть до момента смерти, – не стала ждать я. – Ты прав, искусственно созданные вещи не имеют души. Именно поэтому роботы не обретают самостоятельного сознания, если были созданы на заводе, а не конечностями разумного существа. Тот, кто меня создал, работал над моим генетическим кодом лично. Вполне возможно, что на информационном уровне он мог поделиться частью своего кода под названием душа.