Через минуту весло задело дно, и Глеб, не мешкая, прыгнул в воду. Здесь было неглубоко – чуть выше колена. Даже сквозь твердую подошву сапог чувствовались острые грани мелких подводных камней, иногда ноги запинались о булыжники покрупнее. Дно поднималось полого, и Глеб довольно долго брел, волоча за собой лодку с сидящим в ней магом, прежде чем достиг берега.
– Вылезай, приехали, – обратился он к товарищу.
Епископ, цепляясь за качающиеся борта, прополз к носу и спрыгнул на землю. Глеб выбрался из воды. Вдвоем они вытащили лодку на каменистую отмель и осмотрелись.
Горбящийся, вымощенный гранитными плитами берег напоминал панцирь черепахи. Ровный и почти плоский возле реки, через несколько метров он резко вздымался и уходил вверх, чем дальше, тем круче поднимаясь к небу. Всюду торчали острые обломки скал, чернели глубокие трещины. Многочисленные уступы и площадки густо поросли терновником. Местами кусты были сметены обвалами, и длинные языки щебенки кое-где достигали реки и исчезали под водой.
– Не думал я, что этот склон такой большой, – проговорил Глеб, прицепляя к поясу меч. – Пока мы его обшарим…
– А что искать-то?
– Заваленную пещеру в зарослях терновника.
– Да, – усмехнулся Епископ. – Здесь уйма обвалов и море зарослей.
– А ты чего хотел? Точных координат, полученных со спутника?..
Друзья разошлись в разные стороны и начали взбираться вверх по южному склону Утеса Плачущего Человека. Чем выше они поднимались, тем тяжелей было карабкаться, тем больше препятствий приходилось преодолевать.
– Не лезь высоко! – крикнул Глеб. Дробящееся эхо повторило его слова. – Пещера должна быть где-то на полпути к вершине!
– Я и не собираюсь превращаться в альпиниста! – отозвался Епископ. – А ты, если вдруг увидишь гнома, постарайся с ним поговорить!
– Ладно! – крикнул в ответ Глеб, в два прыжка достиг ближайшего каменистого выступа, заросшего терновником и шагнул вглубь колючих плотных кустов. Из-под его ног осыпалась струйка мелких камешков и покатилась вниз разрастающимся гремящим ручьем, с тем, чтобы влиться в воды Кружной Реки.
4
Пещера отыскалась, когда день близился к завершению, и уже почти весь склон был тщательно обшарен. Необследованной оставалась лишь маленькая площадка, козырьком нависшая над крутым обрывом. Густо разросшиеся там кусты вполне могли скрывать вход в подземелье.
Разочарованные Глеб и Епископ сошлись.
– Или мы плохо искали, – сказал Глеб, – или это место там. – Он показал на неприступный карниз, прилепившийся к отвесной скале над пропастью.
– Ты летать умеешь? – спросил маг. – Я пока еще нет.
– Главное, добраться до уступа. – Глеб, прищурясь, разглядывал скалу. Уже сгущались вечерние тени, и каждый камешек, каждый выступ и выбоина на обрыве теперь виделись четче, обведенные чернилами тьмы. – Смотри: сверху можно спуститься вон по той трещине, затем перебраться на выступ, проползти три метра, цепляясь за корни, и уже можно будет дотянуться до карниза.
– Ты хочешь рискнуть? – спросил Епископ, оценивая намеченный товарищем маршрут.
– Опасно, – признал Глеб.
– Убийственно. Я бы не полез.
– Надо подстраховаться.
– Как?
– Вернемся в деревню, раздобудем веревку. А завтра попробуем. Я обвяжусь, ты будешь держать.
– Веревка не поможет, – с сомнением в голосе сказал Епископ. – Если сорвешься, то с размаху ударишься о скалу.
– Мне кажется, шанс есть. Стоит попробовать.
– Но даже если ты туда и залезешь, так что дальше? Будешь в одиночку разгребать завал?
– Сперва надо посмотреть. А что делать потом, решим позже. Может, там и нет ничего?
– Вот именно. Стоит лезть… – Епископ вдруг хлопнул себя по ребрам, словно придавил какое-то насекомое. Почесал бок, продолжил: – Мне кажется, надо искать другой вход.
– Через гномьи ходы?
– Да.
– И ты думаешь, что отыскать их будет легче?
– Не знаю.
– Ты сегодня облазил половину горы, может что-то видел?
Маг пожал плечами и вновь хлестнул себя рукой.
– Да что же это там? – пробормотал он, прощупывая пальцами свое пыльное одеяние.
– Что?
– Жук, должно быть, какой-то забрался. С полудня скребется, никак его раздавить не могу. Протрясти одежду надо бы.
– И постирать. Может, это вошь? – подшутил Глеб.
– Скажешь тоже… – Маг, придав лицу озабоченное выражение, запустил руку за пазуху. – Ага! – довольно вскричал он.
– Поймал?
– Шевелится… – Епископ раскрыл ладонь, держа вторую наготове, готовый в случае чего тут же прихлопнуть пойманное насекомое. Глеб глянул и хохотнул:
– Вот так жук!
В руке маг держал розовый маленький камешек. Вдруг он шевельнулся, перекатился с боку на бок, едва не свалившись с ладони. Епископ едва успел его подхватить.
– Надо срочно уходить, – сказал маг.
– Живой Камень? – Глеб прекратил неуместный смех.
– Он самый. Проснулся. Видимо, скоро будет обвал. Или землетрясение.
Епископ спрятал Живой Камень в карман, и друзья начали торопливый спуск. Но они опоздали.
Позади раздался треск, оглушительный грохот. Взметнулось беспокойное эхо, прокатилось над горой, на рекой. Дрогнула земля. Потекли по склонам ручейки каменной крошки и щебня, поднялась в воздух пыль, и низкое солнце сразу сделалось красным и тусклым. Утес содрогнулся еще раз, сильней. Что-то где-то ухнуло, развалилось, прорычало громом. Друзья замерли на небольшом уступе, прижались спинами к скале, не решаясь двинуться дальше. Они смотрели под ноги, вниз, на широкую петлю Кружной Реки. У Глеба над головой пролетел свалившийся сверху булыжник. В волосы посыпалось мелкое каменное крошево.
Через минуту все стихло. Не веря установившейся тишине, товарищи еще какое-то время стояли неподвижно, затем Епископ сказал:
– Кажется, пронесло, – и опустился на землю.
В воздухе висела колючая пыль, дышалось тяжело. Но земля уже не колыхалась под ногами, и скалы не дрожали.
– Давай спускаться, – поторопил некстати усевшегося товарища Глеб. – Не было бы еще одного толчка. И в следующий раз предупреждай, если у тебя в кармане вдруг зашевелится жук.
Они вышли из-за прикрытия скалы, обернулись, разглядывая изменившийся облик Утеса. Тут-то Глеб и заметил пещеру.
– Я так и знал, что она там, – сказал он.
Карниз, что лепился на отвесной стене, целиком рухнул вниз, в пропасть, открыв черную дыру пещеры.
– А вот теперь туда уже никак не добраться, – произнес Епископ, и Глеб был вынужден с ним согласиться. Только опытный, полностью снаряженный скалолаз мог достичь входа в пещеру по совершенно ровной, вертикальной стене. – Так, что придется искать ходы гномов.
– И где их искать?
Маг пожал плечами.
– Если легенда про Плачущего Человека не врет, то ходы здесь есть. И их можно найти. Вернемся в деревню, расспросим поподробней Борова.
До реки было рукой подать. Друзья обогнули большой валун, и Глеб криво безрадостно усмехнулся, остановился и произнес:
– Сдается мне, что в деревню сегодня мы не попадем.
– Почему? – спросил Епископ. Он глянул на товарища, проследил за его взглядом и коротко ругнулся.
Показавшийся берег неузнаваемо переменился. Маг сперва даже подумал, что они ошиблись и вышли не туда, но потом он увидел каменистую отмель и знакомые угловатые валуны по левой стороне и понял, что это, все-таки, то самое место.
Река бурлила по невесть откуда взявшемуся перекату, швырялась пеной, ярилась меж острых камней. Плоские гранитные плиты вздыбились, образовав труднопроходимые каменные торосы. А там, где должна была находится лодка, огромным надгробием впечатался в землю обломок скалы, сброшенный землетрясением откуда-то сверху, возможно с самой вершины Утеса.
– Что будем делать? – спросил Глеб.
– А я откуда знаю?
– Можно попробовать перебраться на тот берег вплавь.
– Я с трудом держусь на воде, – признался маг.
– Тогда я переплыву реку один и пригоню сюда другую лодку.
– Переплывешь ли? – Епископ с сомнением покачал головой. – Смотри какое течение. И эти камни. Да и вода холодная.
– Ты прав, – вздохнув, согласился Глеб, – место не для купания. Странно, откуда взялось столько воды?
– Возможно, где-то реку запрудило. Да и прошедший утром ливень… – Маг задумался. – А даже если ты и доберешься до противоположной стороны, то как поведешь лодку без весел?
– Сбегаю в деревню, спрошу.
– Ну да, конечно… – Епископ вновь замолчал.
Друзья спустились к самой воде, обогнув стороной завалы гранитных плит. Глеб разулся, зашел в реку по щиколотку, затем дальше – по колено. Течение пыталось опрокинуть его, мягко толкало, оплетало ноги узлами бурунов. За считанные мгновения пальцы на ногах замерзли, ступни онемели, полностью потеряв чувствительность. Икры свело судорогой. Глеб выбрался на сушу.
– Пожалуй, даже я здесь не переплыву. Надо будет поискать место потише.
Солнце садилось. Река, извиваясь кольцом, уходила за скалы, и алеющий на небе закат пламенел и в ее водах.
– Через час стемнеет, – сказал Епископ. – Только ноги переломаем, бродя тут в потьмах. Придется ждать утра.
– Прямо здесь? – Глеб вспомнил услышанный ими Плач и реакцию Борова на произнесенное имя демона Й’Орха.
– А где же?
– Жутковатое место, – Глеб покосился на обломок скалы, похоронивший под собой лодку, на каменные баррикады, на языки осыпавшегося щебня.
– Живой Камень больше не шевелится, – сказал Епископ. Но Глеба беспокоило вовсе не возможное землетрясение.
Но делать было нечего. Друзья выбрали ровную сухую площадку примерно в десяти метрах от реки и стали готовиться к ночевке. Первым делом, пока еще не совсем стемнело, они обшарили подножье Утеса в поисках дров. Из многочисленных свежих обвалов торчали поломанные кусты и вскоре хворосту было припасено достаточно для того, чтобы поддерживать огонь всю ночь. Затем товарищи надергали сухой, вьющейся по камням травы и соорудили подобие постелей.
– Зря мы едой не запаслись, – сказал Глеб. – Есть же старинное правило туристов: идешь в путь на день, запасов бери на неделю.
– Кто знал, что так получится? – ответил маг. – Собирались только посмотреть и сразу назад.
– В следующий раз умнее будем.
– Переживем. Подумаешь, один день без ужина.
– Не знаю, как ты, а я, прыгая по этим скалам словно горный баран, изрядно проголодался.
– Пощипли травки.
– Ну, не настолько же я похож на барана…
Солнце скрылось за горизонтом. Небо на западе еще светилось рдяно, но постепенно меркло, угасало, подергивалось пепельной серостью. С востока надвигалась тьма…
Маг пошептал на кучкой хвороста, помахал руками, и костер занялся. Друзья подвинулись ближе к огню. Пляшущие языки пламени напомнили Глебу о горячей еде, и желудок тут же пробурчал что-то сердитое.
Епископ полез за пазуху, вынул кусок хлеба, протянул товарищу:
– На, пожуй. Завалялось тут у меня…
– А ты?
– Последние дни я только то и делаю, что ем. Я не голоден. Бери.
– Спасибо, – Глеб торопливо сжевал хлеб, но лишь еще больше растревожил пустой желудок. Он сходил к реке, под завязку напился холодной воды, черпая ее ладонью. Вернулся к костру.
Епископ уже разложил свою книгу, погрузился в чтение. Глеб вытянулся на охапке травы. Сказал:
– Так как больше делать нечего, то я бы не прочь поспать.
– Спи, – коротко ответил маг.
– Ты посторожишь?
– Здесь нет ни души, – ответил Епископ.
Спорить Глеб не захотел. Он поднялся на локте, осмотрелся вокруг.
Тьма сгущалась. Плоская каменная площадка, которую они выбрали для ночлега, возвышалась над рекой, и горящий костер, наверное, был виден издалека, словно маяк. С северной стороны высился огромный широкий валун, он защищал от холодного ветра, но и прятал за собой Утес. Оставаясь незамеченным, таясь за скалой до самого последнего момента, с той стороны мог подкрасться враг. Зато отлогие подходы справа и слева были совершенно открыты. Любое существо, ступив на осыпающийся щебень, немедленно выдало бы свое присутствие.
И все же, спать в таком месте было безрассудством. Поразмыслив, Глеб решил эту ночь не смыкать глаз.
Епископ все читал и читал. Вокруг было тихо. Рассеялись по небу звезды. Трепыхался жар по углям…
Добрых два часа Глеб боролся со скукой и одолевающей сонливостью. В конце-концов, успокоенный тишиной и понадеявшись на извечное «авось», он уснул.
5
Показалась луна, и читать стало значительно легче. Епископ перелистнул страницу и долго разглядывал маленький рисунок, на котором был изображен прозрачный каплевидный камень, внутри которого виделось черное пятно зрачка.
– Глаз Й’Орха, – шепотом прочитал он надпись. И вдруг в воздухе родился жуткий звук. Епископ, захлопнув книгу, вскочил на ноги. Он глянул на безмятежно спящего Глеба, схватился за посох, выпрямился, вслушиваясь.
Плач доносился будто бы отовсюду: с небес, со скал, с воды, из-под земли. Он был кругом. Давил, теснил, душил. Весь Утес исходил приглушенными рыданиями, негромко подвывал, скорбел. Маг чувствовал, что уже близок к безумию, ему хотелось броситься на землю, грызть камни, залиться слезами. Беспричинное безутешное горе наполнило все его существо, и Епископ опустился на колени, обхватил голову руками. Ужас отступил. Было лишь страдание и чувство вины, скорбь и горячая горечь в горле.
Скалы исторгали нечеловеческий Плач…
Внезапно все прекратилось.
Эхо прорыдало последнюю ноту и тоже стихло.
Епископ какое-то время сидел неподвижно, стиснув голову руками, затем словно очнулся, дернулся, поднялся, тяжело опираясь на посох. Он вдруг понял, что не знает, сколько прошло времени с момента начала Плача, он был уверен, что это длилось бесконечно долго, но луна все еще висела на прежнем месте и было странно, что за прошедшую эпоху она даже слегка не сдвинулась, да и окружающие скалы не изменились, и Глеб все так же спит у костра. Неужели Плач управляет временем?
Епископ затряс головой, приходя в себя. Взмахнул рукой, набирая из ночного воздуха Силу, покачал посохом, определяя Равновесие. Локоть сдавили зачарованные оковы, но магия все же помогла: голова слегка прояснилась, вернулась способность трезво рассуждать, обострились зрение и слух.
Он огляделся и вдруг увидел – или ему показалось, что он видит? – совсем недалеко, на вершине ближайшего валуна застыла какая-то невысокая горбатая тень, смутный силуэт, сливающийся с мраком ночи, не имеющий четких очертаний.
– Плач, – прошептал Епископ, и страх сковал его. Маг закрыл глаза, не в силах смотреть на безмолвный неподвижный призрак, но так было еще страшней. Он вновь глянул на обломок скалы.
Там уже было пусто.
Глава 16
На конечной они вышли.
Бетонную остановку тесно обступили одноэтажные домики: по большей части старые, скособоченные избы, черные, вросшие в землю. Но кое-где торчали над прогнившими крышами свежевыкрашенные коньки теремков, каменные башенки, вычурные карнизы. Проблескивало на солнце оцинкованное железо, краснела чешуя черепицы…
Иван уверенно шагал по коротким пересекающимся улочкам. Глеб едва за ним поспевал.
Они остановились возле глухого забора, сложенного из красного кирпича, перед пуленепробиваемыми железными воротами. В небольшой нише справа от ворот пряталась неприметная кнопка.
– Будь рядом, – сказал Иван. Он был необычайно серьезен и собран. – Молчи. Разведи плечи, не сутулься. Вот так. Голову чуть опусти. Но смотри прямо. Нахмурься… Хорошо! Помни – ты крутой мужик.
Иван еще раз внимательно осмотрел Глеба, довольно хмыкнул и надавил на кнопку.
Прошла минута, прежде чем по ту сторону ворот раздался голос:
– Кто?
– Открывай, – сказал Иван. Голос у него изменился до неузнаваемости. – Мы от Серого.
– Что надо?