– Ты хочешь сказать, что такое действительно могло когда-то быть? Хотя… Почему нет? Тут уже ничему не удивляешься!
– Вот и я так думаю. И сегодня проведу эксперимент: лягу спать с камешком в руке, может, еще что-то покажет.
– А вдруг опять увидишь какой-нибудь кошмар?
– Да ты что! – воскликнул Боря. – Чего мне бояться, если у меня в руке будет оружие против любой нечисти, действующее хоть во сне, хоть наяву!
– Не потеряй гляди, – хмыкнула сестра. – Ну-ка, дай посмотреть еще раз. Странной он формы: с одной стороны гладкий, с другой – многогранный. Может, он составлял часть ожерелья?
Боря только пожал плечами.
– Эй, пионеры, пойдемте, а то скоро стемнеет! – окликнул их Леша. Ребята повернули головы в его сторону и увидели, что все уже собрались и поднимаются по дорожке от реки к дому.
В этот вечер Боре было жутко как никогда. Едва стемнело, он старательно завесил окна, еще и подпер снизу шторы спинкой разломанного дивана, стоявшей в углу.
– Еще и гвоздями прибей! – с серьезным видом посоветовал Леша.
– Да ладно тебе, Лешка, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы ночью всех не будило, – махнул рукой Саша.
Боря внимательно все это выслушал, потом в который раз перевел взгляд на висящий на одном гвозде засов…
– Да, кстати, о гвоздях: есть они у нас? – спросил он. Лешка захохотал:
– Решил внять умному совету? А если б тебе посоветовали окно досками заколотить?
– Должны быть, – ответил Степа. – В чулане посмотри.
Боря молча взял фонарик и вышел.
Чулан находился через стену и представлял собой крошечную каморку без окон, заваленную всякой домашней утварью. Искать пришлось довольно долго, Боря разгребал вещи, и когда что-нибудь с грохотом падало, из-за стенки доносился смех. Наконец банка с гвоздями, а также ящик с инструментами нашлись на полке перед самым Бориным носом. Он взял все необходимое и отправился в комнату.
– Зря я раньше этим не занялся, – проворчал он, приступая к починке засова.
Выровнять, потом прибить… Леша, даром что насмехался, взялся помогать, а потом девушки попросили их починить засов еще и в своей комнате – там, оказывается, он был и вовсе оторван и валялся на подоконнике.
Спать по этой причине легли поздно. Боря едва вспомнил о своем намерении взять камешек. Держа его в руках, долго не мог уснуть, то и дело поглядывал на окна. И хотя все было спокойно, чувство тревоги не отпускало…
– Борька, вставай, вставай! – вопила над самым ухом сестра. Да мало того, что вопила, так еще и трясла немилосердно!
– Ну что тебе надо? – недовольно проворчал он и закрыл глаза руками, потому что в комнате горел свет.
– Что тут происходит? – раздался недовольный голос кого-то из парней.
– Вставайте скорее! Ольги нет!
– Как нет? А куда она могла деться? – Леша сел на своем матрасе, протирая глаза.
– Может, в туалет вышла? – предположил Саша.
– Может, и вышла, только обратно не вернулась, и дверь нараспашку! Мы обыскали двор – нет ее! – ответила Фишка.
Сон с парней как рукой сняло, они принялись спешно одеваться. В комнату вошел профессор, тоже уже одетый:
– Не понимаю, почему мне ни о чем не сказали, еще хорошо, что я проснулся от шума! Где Таня с Мариной?
– Во дворе, всех дожидаются…
– Одни во дворе?! У вас ум есть? Все бегом, фонарики не забудьте!
Боря подумал о самом страшном, что могло произойти, вспомнил о своем камешке. Но в руке его не было – Боря во сне выронил его и теперь еле отыскал рядом с матрасом.
– Ну что ты копаешься, идем скорей! – крикнул Степа, выходя за дверь. Боря торопливо сунул камешек в карман и поспешил за остальными.
Не сговариваясь, вся группа побежала через раскоп к скале. Боре было страшновато вновь увидеть раскоп ночью, но на этот раз там никого не оказалось. Впрочем, у скалы тоже не было ничего и никого подозрительного. Все остановились, стали оглядываться по сторонам, светя во тьму фонариками. Боря принялся усердно изучать гладкую поверхность камня, словно надеясь найти там какую-нибудь зацепку.
– Ну что, придется искать в лесу, – сказал Иван Евгеньевич. – Предлагаю разделиться на две группы…
– Не надо разделяться! – возразил Саша. – Давайте все сейчас пойдем на ту сторону, на место нашего прежнего раскопа…
– А и верно, – согласился профессор, и другие одобрительно закивали.
– А если там не найдем, предлагаю навестить деревню сектантов! – быстро выпалила Фишка. Она не ожидала, что у нее получится это сказать, опасалась очередного спазма.
– Зачем? – удивилась Марина. – Ты думаешь, это сектанты похитили Ольгу?
Натка только пожала плечами. Иван Евгеньевич подошел к ней и медленно, взвешивая каждое слово, спросил:
– У тебя есть основания для такого подозрения? Да или нет?
Фишка пару секунд помедлила, а потом решительно кивнула.
– Ну что ж, идем. Все равно туда идти мимо старого городища.
Перейдя мост, группа свернула с привычной дорожки вправо. Миновав березовую рощицу, все вышли на большую, заросшую сорняком пустошь.
– Вот это и есть городище, – сказал Степа ребятам, после чего во весь голос закричал: – Ольга!
– Ольга! Ольга! – подхватили другие, разбредаясь в разные стороны. И тут – Боря не сразу понял, в чем дело – впереди раздался сдавленный крик, кто-то из парней метнулся в том направлении, за ним поспешили остальные.
Боря бросился туда же, и первое, что он увидел, была высокая каменная плита, перед которой лежали на земле большой плоский камень и еще одна плита, поменьше. Рядом с ними на траве сидела Ольга, прижав руки к груди, и явно находилась в полной прострации. Однако взгляды Степы, Маринки, Натки и профессора были устремлены не на нее, а вперед, в сторону леса. Боря тоже посмотрел туда, и ему на мгновенье показалось, что там что-то мелькнуло.
– Знаешь, Борька, я тебе теперь верю! – подал голос Степа.
– В чем?
– Помнишь, ты рассказывал про старуху? Извини, что сразу не поверил… Но ведь, согласись, верится в такое с трудом. А теперь увидел…
Вмешалась Фишка:
– Это я увидела первая! Показалось – что-то большое шевелится, подошла ближе. Смотрю, а здесь эта плита, и рядом с ней три фигуры, две из них такие скрюченные, а между ними Ольга. Я закричала, бросилась вперед, тут и остальные со всех сторон…
Тем временем Таня с Мариной склонились над Ольгой, осматривая, нет ли ранений.
– А я успел посветить фонариком, – продолжал Степа. – Видели б вы эту бабку! Чисто Баба-яга, а ловкость прямо обезьянья! Но самое страшное – ее руки…
– Постой, ведь речь шла о трех фигурах! – перебил Леша, подошедший последним. – Кто же был третий?
– Не разобрал, мужик какой-то. Когда мы подоспели, эти двое Ольгу бросили и бежать…
– Да еще так быстро, как-то по-звериному, – прибавила Фишка. – Думаю, теперь их уже не догнать.
– Это точно, – согласился профессор. – Ну как она, девчата?
– Цела, – ответила Таня. – Но в состоянии шока, испугалась сильно.
… До дома Ольгу довели под руки. Она шла довольно уверенно, но за всю дорогу не произнесла ни слова, напрочь игнорируя все вопросы. А уже в кухне, после стакана чего-то крепкого, неожиданно залилась слезами.
– Что случилось, почему ты плачешь? – некстати спросила Натка.
– Погоди с вопросами, – тихонько сказал ей Иван Евгеньевич. – Пусть сначала успокоится, наплачется вдоволь.
– Да она каждую ночь плакала! – неожиданно заявила Маринка. – И куда-то выходила прошлой ночью, с полчаса ее не было.
Ольга моментально затихла, залпом выпила стакан воды и злобно воскликнула:
– Ну и что? Великая сенсация! Да, плакала, да, выходила, так что из этого?
Воцарилось неловкое молчание. Такой грубый выпад был совершенно несовместим со спокойной, молчаливой Ольгой, какой ее все привыкли видеть. Наконец Иван Евгеньевич очень мягко спросил:
– Позволь полюбопытствовать, куда же ты выходила, если не секрет? Поверь, я спрашиваю не из праздного интереса, а исключительно из желания тебе помочь.
Ольга медленно повернулась к профессору. Ее взгляд был колючим и недобрым:
– Да какой уж тут секрет, разве от них что-нибудь скроешь! Эдик звал меня, вот и выходила.
– Как звал?! – вырвалось сразу у нескольких.
– Во сне? – с неуверенной надеждой спросила Таня. Ей, видимо, очень хотелось, чтобы вся эта муть происходила только во сне, не переходя в реальность.
– Ха, размечталась! К окну подходил и звал.
– А… ты уверена, что это был он? – цеплялась за последнюю соломинку Таня. – Может, опять Лешка прикалывался?
– Ничего подо… – начал было Леша, но Ольга перебила:
– Он подходил к окну, и я видела его лицо, как сейчас твое. И звал так тихо: «Ольга, Ольга!» Я этот голос ни с чьим не спутаю.
Боря помимо воли оглянулся на окно кухни, которое никто закрывать и не подумал. Конечно, он ничего там не увидел, но мурашки пробежали по коже.
– Постой, Оленька, – вновь мягко заговорил профессор. – Если, как ты говоришь, это был Эдик, то почему он не зашел внутрь?
– Потому что вы все его ненавидите! Разбегались, гнали прочь, Сашка кричал, что это не его брат! Зачем к таким заходить? – В голосе девушки зазвучали визгливые истеричные нотки. – И вообще, что вы ко мне прицепились, отстаньте! Все равно ничем не поможете, а если он меня снова позовет, я просто уйду к нему.
– Ты что, Ольга! – ужаснулась Марина. – Разве мо…
– Отстань!
В воцарившейся тишине прозвучал голос Фишки:
– Это, наверное, так романтично – встретиться после долгой разлуки и уже никогда не расставаться! Я тут единственная не видела твоего Эдика, скажи – он красивый?
Боря с величайшим изумлением воззрился на сестру. Чего угодно он от нее ожидал, но все эти сюси-пуси обычно вызывали у Натки лишь скептическую усмешку. Она не слушала попсы, не читала дамских романов, а если в каком-то фильме встречалась любовная сцена, то Фишка начинала над ней иронизировать. Похоже, здесь все немного тронулись!
Ольга впервые улыбнулась:
– Красивый… Он не только красивый, он… он лучше всех! Всегда поймет, всегда поможет…
– А как он выглядит?
– Высокий, спортивный, волосы темные… Раньше коротко стригся, а сейчас отрастил до плеч. Немного на Сашку похож, только красивее!
– Я тебе прямо завидую, – испустила глубокий вздох Фишка, а потом на секунду повернулась ко всей компании и подмигнула – учитесь, дескать, как надо! После чего ее лицо снова приобрело туповато-восторженное выражение. – И ты с ним уже дважды встречалась?
– Да нет, не дважды, – сбивчиво заговорила Ольга. Она, казалось, совершенно не смущалась откровенничать при всех. – Прошлой ночью я действительно увидела его в окно, вышла… Мы стояли и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я не могла насмотреться… А потом Эдик и говорит: «Пойдем со мной, Ольга! Я хочу, чтоб мы были вместе в вечности!» Не знаю почему, но эти слова про вечность меня испугали. Может, потому, что он очень изменился. Смотрит совсем по-другому, жестко, властно, ростом будто выше стал, манеры какие-то чужие, и глаза вдруг так… почернели, как дыры какие-то… Но я-то знаю, что все равно это Эдик, где-то в глубине его настоящая душа запрятана… В общем, я тогда испугалась и убежала. И весь день ругала себя за малодушие… А в нынешнюю ночь снова услышала зов, только как-то тише и глуше: «Ольга, Ольга!» В окне ничего не увидела, но вышла, твердо решив остаться с ним. А дальше… Дальше не помню. Куда-то шла, рядом кто-то был… Не помню!
– Ты хочешь сказать, что не помнишь тех двух уродов, что вели тебя под руки? – вмешалась Маринка. – И неизвестно, куда бы завели, если бы Фишка не подняла всех!
– Каких еще уродов? Что ты несешь?! – повернулась к ней Ольга. – Прикалываешься или напугать меня решила?
С лица Фишки исчезла идиотская улыбочка:
– Нет, Ольга, к сожалению, это не шуточки. Я, Степа, Марина, Иван Евгеньевич – все мы видели двух уродов, которые при нашем приближении бросили тебя и убежали с обезьяньей ловкостью. Ты точно не помнишь? Одна – такая скрюченная старуха, второй…
Фишка замялась, второго она не разглядела. Ей на помощь пришел профессор:
– Второй столь же мерзкого вида мужчина. Я бы его назвал стариком, если б не это их звериное проворство. Кстати, знаешь, куда они тебя привели?
– Не помню…
– К алтарю! Тому самому, из городища! И боюсь представить, что бы было, если бы мы не подоспели.
Ольга жалобно всхлипнула, потупила глаза.
– Извините… – произнесла она наконец. – Я всем вам нагрубила, я была не в себе… Простите. Сама не знаю, что на меня нашло.
Все принялись хором заверять, что это ерунда и что главное – она жива и здорова. Наконец Ольгу отправили спать, с ней пошла Марина, но остальные не спешили расходиться.
Глава V
Рассказ профессора
– Я чувствую себя последней идиоткой! – провозгласила Натка, едва за Ольгой и Мариной закрылась дверь. – Здесь творится какая-то чертовщина, и все это отлично знают, но нас с Борькой, видимо, считают глупыми малолетками и щадят нашу младенческую психику! Хоть бы предупредили о том, на что тут можно нарваться.
– Не понимаю твоего возмущения, – ответила Таня. – Тебе в первый же день рассказали про Эдика, разве этого мало? А больше мы и сами ничего не знаем.
– А по-моему, знаете! – не унималась Фишка. – Что за городище вы раскопали в прошлый раз? Что там был за алтарь, которого так испугалась сейчас Ольга? Почему нельзя ходить в пещеру, если Эдик пропал совсем не там? И наконец, что это были за уроды? Вы видели их руки? Ужас! И сдается мне, что среди нас есть человек, который знает об этих уродах побольше моего, но не считает нужным рассказывать глупым малолеткам! А в итоге Борьке однажды ночью пришлось в одиночку отбиваться от этой жуткой старухи, которая пыталась проникнуть в дом.
– Как? Когда? – воскликнула Таня. – Почему же ты ничего об этом не говорил?
– Чтоб еще и вы не сочли меня слабонервным трусишкой, как некоторые, кому я имел глупость рассказать, – пожал плечами Боря.
В этот момент на пороге кухни предстала Маринка, щурясь от яркого света.
– Ольга уснула мигом, – сообщила она. – Я там окно листом фанеры задвинула, если какая погань сунется – будет слышно.
После недолгой паузы заговорил Иван Евгеньевич:
– Твои упреки, девочка, относятся ко мне. И ты полностью права: я привел вас сюда, не сообщив всей правды об этом месте. Но на то были свои причины, и я надеюсь на ваше понимание и прощение. Если тебя, Боря, после твоего рассказа о старухе сочли слабонервным трусишкой, то кем бы назвали меня, если бы я поделился известной мне информацией? Душевнобольным, не иначе. Да вы бы и сами мне не поверили – до сегодняшней ночи. Но теперь, думаю, поверите?
– Разумеется, – выразил общее мнение Саша. – Мне вы, кстати, тогда так ничего и не рассказали, хоть я и спрашивал!
– Я тогда не обладал достаточной информацией, чтобы помочь беде или рассказать тебе что-то связное. Так, обрывки, догадки… Да я и сейчас знаю ненамного больше. Однако хочу поделиться с вами всем, что хоть как-то относится к делу, а уж пригодится ли вам эта информация – как Бог даст. Я даже приблизительно не могу предположить, что нас ждет.
Началась эта история, гаврики, давным-давно, больше двадцати лет назад. Был я тогда студентом-первокурсником, и на каникулах поехали мы на практику как раз в эти края, хотя и далековато отсюда. Раскапывали первобытную стоянку, а неподалеку от нее имелись развалины старого монастыря, разрушенного уже после войны велением местных парторганов. Вечерами в этих стенах мы нередко разжигали костер, пели песни, некоторые и спиртным баловались. К нам постоянно местная молодежь присоединялась… А вот местное взрослое население, особенно бабки, смотрело на нас че… э-э, нехорошо, в общем, смотрело. Когда они нас принимались стыдить, мы делали покаянные лица, выслушивали все, что нам говорили, и заверяли, что больше не будем. И действительно, вели себя хорошо – до следующего вечера.