Катя покрепче обхватила себя руками, будто боялась, что собственное тело предаст ее, окажется чужим, заемным. Или выцветет до невнятности, не выдержав частого копирования, и сольется с сереньким маревом за окном. Как раньше все было просто! Она жила в мягком коконе своего эгоизма, уплотняя его новыми обидами, питаясь околоплодными водами боли. Этой болью она не делилась ни с кем – все равно никто не поймет. Выдерживала ее, как крепленое вино, и смаковала по глотку, упиваясь своей особенностью и исключительностью. А оказалось – она была всего лишь одной из многих, слепой и глухой. Такой же, как прочие Динго, кривлявшиеся по ту сторону стекла, то грозя ему кулаком, то оставляя на холодной поверхности разводы от слез, то целуя отражение искусанных губ. Бедные глупенькие дурочки! Если бы они знали, что можно перескочить с ветки на ветку! И для этого не обязательно проходить во Врата. Достаточно просто изменить свое прошлое. Прошлое – вот что определяет нас.
«Я – это история, - думала Динго. – Да, я всегда это знала. Просто только сегодня мне открылось, что моих историй множество, стремящееся к бесконечности. И я могу выбрать любую. И не обязательно ту, которую выбрал Еретик. И, пожалуй, совсем не ту, в которой поэт по имени Край не находит закладку и умирает...»
В воздухе что-то изменилось. Свет стал разреженным и сменил оттенок с желтоватого на пепельно-серый. Тени побледнели. Резче выступили детали, тревожащие глаз: густой слой пыли на перилах и ступенях там, где их не касались ладони или ноги сталкеров. Грязные потеки на стенах. Подсыхающее пятно на площадке, пустившее ручейки в пролет. Паутина и сор в углах. Высохшие мухи на подоконнике. Труп чего-то длинного и коленчатого, висящего на невидимой нити между стеклами.
«Рассвет», - догадался Фактор, взглянув на низко висящее небо. Полу-съеденный коржик луны тихим ходом отплывал на запад, выцветая до белесого отпечатка мотылькового крыла. Под ним воткнутые в центр двора Врата слились с пейзажем, прикинувшись очередным развлечением для подрастающих поколений призраков – возможно, об них можно было стучать мячом или лазать на вечно закрытые створки.
Федор обвел глазами товарищей. Все пятеро выглядели, как ночные бабочки, застигнутые светом дня. Пепельно-серые, вялые, чужеродные, придавленные весом даже не розовеющего, всего лишь зеленеющего востока. У всех круги под глазами, у всех новая складка губ, как будто этой ночью они испытали нечто, что изменило их, переделало, придало гибкому туловищу скелет и вырастило на спине странные, влажные еще отростки, назначение которых их носителям только предстоит осознать. Смогут ли они теперь вернуться в то прошлое, которое они выбрали покинуть, и которое поджидало их, замерзшее и голодное, за пределами зоны?
- И все-таки я не понимаю, - выразила общие сомнения вслух Лилит, щурясь на кривой карандашный график за спиной Еретика. – Вот ты говоришь «туннелирование», «дырочная телепортация»... Только раз мы до Врат так и не дошли, как же нас на эту чертову альтернативную ветку закинуло? Мы же не птички – скакать с сучка на сучок? Или в рюкзаке у тебя этот, как его, телепортатор спрятан?
- Ага, - радостно закивал Еретик. – Телепортатор и трансклюкатор. В консервной банке. Был. А Шива его только что сожрал.
Умник в темных очках довольно погладил себя по животу. Динго громко икнула.
- А серьезно, - продолжил студент, - хрен его знает. Думаю, это как-то связано с Вратами. Если представить, что они каким-то макаром перегнули пространство-время через высшее измерение... И что кто-то из нас оказался способным вернуться в прошлое и изменить ключевой момент... Тогда предположительно нас могло выбросить в альтернативную историю. Подчеркиваю: предположительно.
Все, как по команде, уставились в окно, будто рассчитывали обнаружить на пресловутых железных створках подробные объяснения. «Неестественная реакция, - отметила Лилит. – Нормальным было бы постараться выяснить, побывал ли действительно кто-то в прошлом. Неужели не одна я разговаривала по телефону с мертвецами?»
- И насколько этот альтернативный мир отличается от старого? – Повернулся к Еретику Фактор.
Тот пожал плечами:
- Понятия не имею. Пока все, что мы видели, очень похоже на ту зону, в которую мы вошли. Но кто знает, каково там, за ее пределами?
- Может, мы встретим там наши копии? – Динго высунула тощую шею из огромного ворота рубашки, будто надеялась узреть во дворе Динго номер два на утренней пробежке.
- Надеюсь, что нет, - нахмурившись, Еретик почесал под шапочкой. – Это создало бы парадокс... с не очень здоровыми для нас последствиями.
— Но… я не понимаю, — пискнула Динго, — почему все-таки мы снова встретились, если каждый через личное прошлое изменил свое личное будущее?
- Боюсь, я всех сейчас разочарую, - голос Края звучал едва слышно, но все повернули голову в его сторону, как по команде, - но если я где и побывал, то в будущем, а не в прошлом.
Еретик задумчиво постучал карандашом по кончику носа:
- Хм-м… А это будущее: оно было желанным или как?
- Мозгами-то сам пораскинь, - огрызнулся Край и бессильно откинулся на стену.
- Ясно. - Так легко гения физики было не смутить. – А что показывает твоя запись, Шива? Отмотай-ка назад. Ничего странного?
- Ты о провалах в прошлое или будущее? – Слепой коснулся пальцами дужки. – Поверь, все это время я скучно просидел здесь, поджидая вас. Я мог бы скинуть видео, если бы тут работал вай-фай.
- Обойдусь. – Еретик сунул карандаш между зубов, но вовремя опомнился и поспешно обтер кончик о штаны. — У меня есть одна гипотеза. С того момента, как мы вошли в зону, наши судьбы стали взаимосвязаны. Мы начали влиять друг на друга, так что линии нашего будущего приняли общий вектор и, в конце концов, снова пересеклись. Это объясняет то, что случилось с Краем, и почему Шиву перетащило вслед за нами.
Край нахмурился, краски не спешили возвращаться на его лицо. Шива наставил черные линзы на наслаждавшегося ролью пророка юнца, почесал задумчиво щетину:
— Перетащило?
— Именно. В результате ДТ, — заявил раскрасневшийся «профессор».
— Это заразно? — усмехнулась Лилит.
— Дырочная телепортация — нет, — на полном серьезе продолжал Еретик. — Братишка просто провалился через шестое измерение. Бывает.
— И где же ты во всем этом… натюрморте? — Допытывалась сотрудница УБЭГа.
— А меня, — парень вытащил из-за уха орудие науки и перечеркнул палочного человечка, помеченного буквой Е, — в этом, как ты выразилась, натюрморте нет.
Динго, запивавшая сухую лекцию из розданных Еретиком же бутылок, поставила полупустую тару мимо подоконника. Пластик ударился о бетон со звонким «Плоп!» и обдал всех фонтаном воды.
— Это взорвался мой мозг, — мрачно сообщил Край, вставая, чтобы спастись от надвигающегося прилива.
Серые клеточки Лилит работали на повышенных оборотах, но пользы от этого было мало – она буксовала в груде непроверенной и непроверяемой информации, как в осенней грязи. Ее разум, натасканный на обнаружение виновного, бесцельно кружил по одной и той же территории, потеряв след. С самого начала ее подозрение пало на Шиву, но его признание показало, что он был жертвой, как и все остальные. В любом случае, мотивов слепого представить себе она не могла.
Возможно ли тогда, что ученые, наплевавшие на этику настолько, чтобы поставить эксперимент на живом человеке, превратили в лабораторию всю проклятую зону? Возможно ли, что сталкеры – команда подопытных крыс, запущенных в лабиринт, чтобы проверить... Что? Способы контроля человеческого сознания? Эффект массового гипноза? Или массового психоза? Может, кому-то из минобороны не дает покоя тень «МК Ультры»[1]? А что с самой Лилит? Было ли главной, секретной целью ее задания непосредственное наблюдение результатов эксперимента? Или она – всего лишь еще одна белая крыса, просто более устойчивая, более тренированная, чем остальные?
Чего стоил один только фокус с ванной, в которой она неизвестно как оказалась. А знала ведь – фейсрек выдал сразу в файле Фактора – что мать Федора покончила жизнь самоубийством, когда ему было двенадцать: вскрыла вены в горячей воде. Выходит, Лилит разыграли против товарища по команде, как Динго использовали против Еретика? То-то ее файл был подозрительно чист. Наверняка девчонка – шкатулка с сюрпризом.
Если бы только удалось сосредоточиться, если бы не приходилось слушать весь этот трындеж про Эверетта, блуждания по альтернативным веткам, телепортацию и прочую лабуду! Пусть наивные дурочки с голубями верят фантазиям выгнанного за прогулы студента, мнящего себя будущим нобелевским лауреатом. Она больше не намерена тратить на это ни секунды. Без предупреждения Лилит шагнула к Еретику.
- Ай! – Парень запрыгал на одной ноге, потирая ушибленную лодыжку. – Ты чего?
Лилит с хрустом размяла пальцы:
- Скажи-ка, творец миров, если я отвешу тебе оплеуху, родится новая вселенная?
- Вполне возможно, - на всякий случай Еретик отступил к окну. – Но не факт, что она тебе понравится.
- Давайте никто больше не будет никого бить, - устало предложил Край.
Лилит потерла лоб, будто это могло унять начинающуюся головную боль:
— Он не привидение. Все убедились?
— Слушайте, я же серьезно! Это в том пространстве-времени меня нет, — Еретик махнул на свое «мировое древо», — зато я тут, с вами, и мне у-уй как больно-то!
— Может, хватит пургу нести? — Устало предложил Край. — Прежний ты, которого якобы не было, нравился мне гораздо больше — умел человек держать рот на замке.
— Прежний я, — набычился «доктор Джекил», — это вовсе не я! И я вам это докажу. Вот, наш доблестный капитан, — он взял Лилит под прицел карандаша, — назвала меня безработным и уклонистом. А я, между прочим, до вчерашнего дня честно трудился на Гатчинской скотобойне, и в армии отслужил сразу как из универа поперли. В/ч 64044, Псков.
— Может, она перепутала? — Робко предположила Динго.
Лилит громко прочистила горло, и глаза рыженькой метнулись в норку, словно испуганные мыши.
— Я ничего не перепутала. И не забыла. Все опера обучаются мнемотехнике.
— Тогда как ты объяснишь это? — Из кармана Еретика явилась довольно подмоченная красная книжечка.
Лилит перелистала паспорт. Главная страница с биометрикой была залита в тонкий пластик и совсем не пострадала от воды. С голограммы пялился черноволосый парнишка с таким выражением на широкоскулом лице, будто фотограф подключил к его стулу высоковольтный провод, сработавший от вспышки. Сходство со студентом наличествовало, но весьма отдаленное.
— Мдя, судя по фотке документ действительно не твой. У какого пациента психдиспансера ты его увел?
— Да ты на фамилию посмотри, — не выдержал Еретик и ткнул пальцем в нужную строчку.
— Лапичев, — прочитала она вслух. — Я ж говорю, чужой паспорт. И морда не твоя, и фамилия не сходится.
Мгновение «Доктор Джекил» только таращил глаза, беззвучно закрывая и открывая рот. Наконец, он шумно втянул воздух и выпалил:
— И зачем, интересно, я поперся в зону с фальшивым паспортом?
— А зачем ты вообще поперся в зону с паспортом?! — Изящно парировала Лилит.
— Знал бы, я б еще и военный билет прихватил...
На самом деле, она не очень верила в то, что Еретик жил по чужому или поддельному паспорту. Хотя в то, что фейсрек могла ошибиться, верилось еще меньше. И вот теперь это. Она напрягла память: газетные заметки, карта, Врата на мониторах охранного поста… Была там воронка от взрыва или нет? Еретик видел ее в ПНВ. Опять Еретик...
– Шива, а ты что молчишь? Неужели веришь в весь этот бред? Ты-то хоть понимаешь, что происходит?
Слепой поддал ногой пустую консервную банку. Та пролетела через площадку и поскакала вниз по ступеням. Полый металлический звук вдруг прервался, будто в темноте консерву поймала чья-то мягкая неслышная лапа.
- Трудно оказаться лицом к лицу со своим прошлым. Иногда проще его забыть. Или убедить себя, что все было совсем по-другому. Или придумать его себе. Но если бы у всех нас появился шанс его изменить, – зеркальные стекла отразили лица пятерых панорамной камерой, - неужели вы думаете, что мир остался бы прежним?
- Постойте-постойте! – Край оттолкнулся от подоконника и, покачиваясь, шагнул на середину площадки. – Вы что, собираетесь просто уйти?! Поменяли себе карму, построили замечательный новый мир, где ботинки не жмут, и вперед, взявшись за руки? А как насчет моего гребаного будущего, а, гений? – Темные глаза припечатали Еретика к стене, как зазевавшуюся муху. – Мне вот лично никто не предложил прогуляться в прошлое и все утрясти. Я ведь совсем не этого хотел! Я ведь от этого... Ты понял?! Я во Врата шел, а не за... – парень задохнулся, закашлялся, судорожно хватая воздух.
Фактор подхватил его под локоть, пристроил в уголок:
- Остынь. Дыши.
- Я же... Я не говорил, что этот мир лучше, - оправдывался ошарашенный напором «гений». – Он просто другой. И потом, – Еретик закусил губу, – это же только гипотеза.
Фактор метнул в его сторону мрачный взгляд типа «думай-что-мелешь-емеля», но было уже поздно.
- Да мне по барабану твоя гипотеза! – Поэт, наконец, отдышался и боролся с ручищей Фактора за свободу. – Или мы все идем во Врата прямо сейчас, или возвращай нас обратно!
Голубь, мирно дремавший, засунув голову Динго под крыло, встрепенулся и взвился в воздух, хлопая крыльями. Перья мазнули по ежику волос, Фактор инстинктивно прикрыл ладонями макушку. Край отпихнул его плечом, просквозил через площадку, и вот – откуда только прыть взялась - его кеды уже застучали по ступеням. Лилит ругнулась сквозь зубы.
- За ним! – Быстро среагировал Еретик. - Держитесь все друг за друга и не отпускайте!
Опомнившийся Фактор уцепил ее под локоть и поскакал вниз. Ладонь Шивы ухватила полу куртки, Еретик покатился следом. Динго, громко взывавшая к Фродо, замыкала процессию. Лилит не сомневалась, что нагнала бы хиляка-поэта за пару секунд, если бы не привесок сзади, который она не решалась стряхнуть – что, если кто-то из шестерки потеряется, и все начнется снова?
Вот так и вышло, что они были на площадке четвертого этажа, а Край – парой пролетов ниже, когда до ушей Лилит долетел знакомый звук. Вертушка пролетела совсем близко – в рассохшейся раме задребезжали стекла. Жужжание винта не удалилось, а зависло над домом, накрыв его гулом, режущим воздух на дольки. Лилит затормозила, но сталкеры по инерции потащили ее вперед. В окне мелькнула крыша черного фургона, тормознувшего у подъезда. Вроде не ганарейка[2], но ситуация пока что развивалась, как по учебнику. Не ясно было только, с какого бодуна Гуняга бросил на пяток любителей такие силы.
Свободной рукой Лилит нырнула в карман, вытащила мобильник. Запястье тут же перехватили жилистые пальцы. Еретик сообразил, видно, насчет вертолета:
- Ты чо? Слить нас хочешь?
Остальные сталкеры в замешательстве столпились на лестнице между этажами. Кеды Края топали далеко внизу.
- Не слить! Помочь. Я… – Закончить она не успела.
Грохнула решетка в парадном, забухали по ступеням подошвы тяжелых ботинок. Щелчки затворов, крики, шум возни, удар, от которого даже наверху задрожали перила – и зловещая тишина. Стряхнув руку побледневшего Еретика, Лилит переключила «ветрогон» на радиоприем. Привычный канал заполнял белый шум. Запустила авто-настройку. Сережка наушника всхрапнула, просыпаясь:
- ...тридцатому. У нас один гость. Ситуация под контролем.
- Тридцатый двадцать четвертому. Сокол с птенцами на крыше. Готовы слететь.
- Ну, что там? – Влез Фактор, отодвинув плечом кусающего губы Еретика.
Лилит пихнула его к стене, чтоб не светился в пролете, и зачастила вполголоса:
- Куколка тридцатому! Дайте мне Папика, срочно. Гостя не трогать. Как поняли меня? Гостя не трогать.
В эфире чертыхнулось, зашуршало озадаченно. Несколько голосов бурчали невнятно на заднем плане. Наконец, в ухо рявкнуло решительно: