Пару минут Илья молчал, и порыв Оли ослаб — она снова села на стул, потупила глаза, как?то обмякла. Она понимала: что?то предъявлять мужу, упрекать его в чем?то — несправедливо. Если она настоящая жена, она должна быть на его стороне.
— Оля, — Илья коснулся ее руки, погладил. — Не переживай, не все так плохо. На днях вернется капитан Назаров, по семейным обстоятельствам он взял отпуск. И я думаю, он что?нибудь решит. Мы с ним разговаривали кое о чем, и он меня поймет. Так что надо потерпеть всего…
— Почему не позвонить в Городское УВД? — Оля посмотрела на мужа. — Обязательно дожидаться Назарова?
Илья покачал головой.
— Оля, если мы позвоним в Город, нам нужно найти вескую причину, почему мы вызываем милицию.
— Разве не причина, что ты не можешь…
— Оля, это будет выглядеть дурацкой шуткой. На нас посмотрят, покрутят у виска и уедут. Предупредив на прощание, чтобы мы так больше не шутили. Ты сама подумай: звонишь, утверждаешь, что у нас в поселке… что? Никто никаких преступлений не совершил, катастрофы или стихийного бедствия нет. Видимой катастрофы, конечно.
— Нужно им рассказать все, как есть.
Илья прикрыл глаза.
— Нет. Если они даже воспримут это серьезно, что дальше?
— Они помогут нам…
— Как? Предложат ехать вместе? Но, поверь мне, как только ты выедешь из поселка, с тобой начнется такое, что заставит тебя рвануть обратно. И что те сыщики, что будут с тобой? Они даже не увидят ничего, понимаешь. А они, скорее всего, смогут спокойно уехать. Как я понял, весь этот абсурд не касается тех, кто приезжает в поселок ненадолго.
— Но ведь не только с тобой это случилось! Пусть и остальные в поселке…
— Нет, Оля. Бесполезно. Это нельзя описать, что с тобой происходит. Кроме тоски и страха, откуда?то появляется и… стыд. Только не спрашивай, что именно у меня вызвало стыд. Так или иначе, со всеми происходит что?то похожее. И никто из этих людей не жаждет поделиться своей проблемой с посторонними. Я уже лично убедился в этом.
Они помолчали, и Ольга тихо спросила:
— Так что же делать? Ты хоть работу не потеряешь?
— Не волнуйся о работе. Дождемся Назарова, и пусть он решает, что делать. Это его святая обязанность, раз он местный участковый.
Оля поднялась, выглянула в окно.
— Илья, пусть Данила играет в доме. Ладно?
— Пусть.
Иногда случается так, что за одну минуту жизнь у человека меняется. Происходит что?то такое, из?за чего одни обстоятельства превращаются в ничто, другие наоборот увеличивают собственный вес, раздуваются пиявками, которых заметили слишком поздно.
Ольга стелила кровать, когда Илья зашел в спальню. Он убедился, что Данила заснул и вернулся к жене. Илья чувствовал определенное умиротворение, если что?то подобное вообще может быть в их теперешнем положении. Разговор с женой поздним утром на кухне был забыт, сама Оля, кажется, вела себя, как обычно.
Оба они уловили физическое желание друг у друга и не спеша готовились к этому.
Илья обошел кровать, встал за спиной у жены, провел ладонью ей по груди. Оля улыбнулась, потянулась к ночнику, выключила его. Потом повернулась к Илье.
Они поцеловались. Медленно, с наслаждением. Они постоянно меняли темп не только самой близости, но и предварительных ласк. И ему, и ей это нравилось. Никто ни о чем заранее не просил, это получалось непроизвольно. Сегодня им захотелось скорее нежности, чем страсти.
Илья опустился на колени, поцеловал ее в живот, прижался к нему щекой, слегка потерся. Оля вздохнула, запустила пальцы рук в волосы мужа. Что?то прошептала.
Потом случилось то, чему Илья поразился — жена вскрикнула и отшатнулась.
В первое мгновение Илья решил, что каким?то невероятным образом сделал ей больно. Он ахнул, пытаясь в полумраке разглядеть выражение ее лица, и заметил, что Оля смотрит в окно. И указывает туда рукой.
— Милая, что…
— Там кто?то был! И смотрел на нас!
Илья подался к окну. Ничего не заметил, только черную стену забора, соседский дом, часть заднего двора. Перед глазами встала фигура старухи в плаще. Он не вспоминал о ней весь сегодняшний день, но сейчас ее образ показался ярким и реалистичным.
Оля выбежала из спальни. Илья догадался, что причиной был Данила. Он не думал, что жена ошиблась — она наверняка кого?то видела. И он догадался кого. Однажды Илья тоже увидел в своем дворе странную старуху и допускал мысль, что это случится вновь.
Данила лежал в своей кровати. Крик матери его, к счастью, не разбудил. Оля склонилась над сыном, шагнула к окну, на секунду замерла, потом задернула шторы.
Убедившись, что с ребенком все нормально, Илья выскочил в кухню. Ему почудился какой?то шорох у задней двери. Как будто кто?то скребся на веранде. Поверх занавески он уловил какое?то движение во дворе и понял, что там кто?то есть. Илья уже тянул руку, чтобы отодвинуть занавеску, когда из спальни Данилы послышался вопль жены.
Илья бросился назад. Он едва вписался в дверной проем, так несся на крик.
В спальне шторы почему оказались раздвинуты, и Оля вжималась в стену, как будто кто?то навис над ней. Данила сидел в кровати, открыв рот. Больше никаких изменений не было.
Жена снова закричала. И… заплакал Данила, испуганно глядя на мать.
Илья бросился к окну и увидел смутную фигуру в нескольких шагах от окна. И понял, что видит прежнюю старуху в плаще. Его как будто парализовало. Он не различил бы глаз старухи, даже не будь на ней капюшона, скрывавшего лицо, но почему?то возникла уверенность, что она заглядывает в окно. Заглядывает и видит всех, кто здесь находится. Видит, несмотря на темноту в доме.
Оля сползла по стене, снова зашлась воплем.
Илья поборол оцепенение, повернувшись к жене. Хотел успокоить ее, сказать, что во дворе всего лишь какая?то старуха — побирушка, но Оля опередила его:
— Она смотрит мне в живот! — вскричала жена. — Нет! Я ей ничего не дам! Пусть убирается!
Илья бросился к Оле, попытался обнять ее, но жена отбила его протянутые руки, снова вскрикнув:
— Она смотрит мне в живот!
С кровати спрыгнул Данила, подбежал к матери, плача, пытаясь ее обнять.
Илья, ругнувшись, выскочил в кухню. Похоже, истерика жены прекратится не раньше, чем Илья заставит побирушку убраться от их дома. Не раньше!
На ходу он непроизвольно схватил со стола нож. Он не думал, что это понадобится, просто прихватил для пущей убедительности своих требований. Его распирала злоба.
Илья выбежал через заднюю дверь во двор, но никого не обнаружил. Решив, что старуха вновь подошла к окну спальни, Илья бросился на угол дома, но и с торца никого не было. Старуха исчезла.
— Эй! — потребовал он. — Покажись! Покажись немедленно!
Никто не отозвался. Лишь шелестели деревья в лесу, и в доме по — прежнему рыдала жена.
10
Сергей Михайлович готовился отойти ко сну, когда это случилось.
Он привык бриться на ночь, чтобы утром не тратить на это время. И хотя сегодня он понимал, что завтра ему нет смысла куда?то спешить, встав рано утром, привычка все равно оставалась сильнее.
Супруга возилась на кухне — мыла чашки и блюдца после вечернего чая.
Михайлович хмурился. Мысли крутились в каких?то заоблачных далях, пропитанных тревогой и не уютом, но никак ни вокруг бритья. Не удивительно, что он порезался. Тихо выругавшись, Михайлович стер кровь, она снова выступила, но он продолжил бритье.
Он не заметил, что в какой?то момент негромкое звяканье посуды на кухне прервалось, между тем вода из крана по — прежнему текла. Михайлович как раз закончил с бритьем и ополоснул лицо, когда в зеркале возникло лицо Зинаиды Евгеньевны. Это случилось так неожиданно, что Михайлович вздрогнул.
— Зина, ты не…
— Вокруг дома кто?то ходит, — прошептала женщина.
Михайлович замер. Спину лизнул неприятный холодок.
В том, что возле дома мог кто?то быть, для такого поселка, в котором они с супругой жили, не было ничего опасного — все?таки не мегаполис, где никто никого не знает. Однако в лице Евгеньевны было что?то такое, что ясно говорило: это несет в себе опасность.
Если же добавить происходящее в последние дни в целом, любое еще недавно обычное явление в потенциале могло нести в себе угрозу.
Несмотря на возникший страх, Михайлович предположил:
— Может, опять Даменков приперся?
— Нет, — Евгеньевна уверенно покачала головой. — Это какая?то незнакомая женщина.
Упоминание о женщине придало Михайловичу уверенности. Он вышел из ванной мимо посторонившейся супруги, недовольно сказал:
— Сейчас посмотрим, что там такое.
Он прошел на кухню, поколебался и выключил свет — так он рассмотрит двор. Михайлович прильнул к окну. Сначала он ничего не увидел, но спустя несколько секунд глаза уловили какое?то движение.
Кто?то медленно выпрямился между кустарником и теплицей. Это действительно была женщина, супруга не ошиблась. Михайловичу показалось, что женщина в плаще пригибалась к земле, чтобы что?то подобрать.
Михайлович почувствовал гнев. Мало того, что незнакомка зашла на его двор, она еще и что?то берет в руки.
Не колеблясь, Михайлович шагнул к двери. Открывая ее, он вспомнил о Джеке — своей немецкой овчарке. Какого черта? Джек уже должен разрываться от лая, но он даже не гавкнул. Пожалуй, Зина его слишком перекармливает.
Михайлович вышел на заднее крыльцо, спустился по ступенькам на землю. Сейчас он задаст незваной гостье, кем бы она ни являлась.
Возле теплицы никого не было. Похоже, во дворе вообще никого не было.
Михайлович, пораженный, застыл. Он не мог ошибиться — он видел человека у себя во дворе считанные секунды назад. И Зина видела. Куда же подевалась та воровка?
Михайлович прошел к теплице, и в этот момент уловил какое?то движение — по другую сторону забора. По тропе к участку соседей медленно шла та самая женщина в плаще. Только что она находилась во дворе, и вот за какие?то секунды она одолела расстояние метров в двадцать, при этом перемахнула забор.
Михайлович, шокированный, не в силах отчетливо произнести слова, издал невнятный возглас. Он просеменил в направлении забора и смог, наконец, выкрикнуть:
— Эй! Вы кто? Что вы делали на нашем дворе?
Женщина, медленно удаляясь, не отреагировала.
Шок отступал, и Михайлович разозлился.
— Эй! Ну?ка стой!
Конечно, женщина в плаще не остановилась. Правда, она медленно, будто нехотя, оглянулась. Капюшон был низко опущен, и расстояние для вечернего полумрака было слишком большим, чтобы рассмотреть лицо, но Михайлович понял, что женщину он не знает.
И еще Михайлович испытал страх, что лишь усилило его гнев. Он бросился за угол дома, туда, где находилась будка овчарки.
— Сейчас, сейчас, — пробормотал он, оглянувшись, оценивая, насколько быстро удаляется воровка. — Сейчас ты у меня попляшешь. Джек!
Джек сидел в будке, полностью игнорируя происходящее, игнорируя собственные собачьи обязанности. Между тем собака не могла не слышать постороннего человека, зашедшего во двор.
Михайлович ударил по будке ногой.
— Джек, твою мать! Вылезай! Сукин сын!
Овчарка жалобно заскулила.
— Джек!
Немыслимо, но овчарка не подчинилась, чего прежде никогда не случалось.
Запоздалая боль в ноге от удара ослабила порыв Михайловича. Он застонал, опершись о будку рукой.
— Джек, вылезай немедленно! Я кому говорю?
Это ни к чему не привело, и Михайловичу пришлось вытягивать собаку из будки за цепь. Джек неуверенно сопротивлялся, и Михайлович ударил его по спине.
Потом он освободил пса от цепи и выкрикнул:
— Фас! Фас, Джек! Возьми воровку!
Михайлович подтолкнул овчарку вперед, но та припала к земле и попыталась пятиться к будке.
— Ах ты, ублюдочный кобель! — Михайлович схватил собаку за ошейник и потащил к забору. — Давай, делай то, что тебе говорят! Давай! Иначе ты у меня сдохнешь от голода!
— Сергей?
Во двор вышла супруга. Голос был испуганным настолько, что исказился, будто и не жена вовсе его звала.
Михайлович ее игнорировал. Он продолжал тащить пса к забору, требуя от него действий, но тот все сильнее упирался, продолжая жалобно скулить.
В нескольких шагах от забора Михайлович ударил пса ногой, и в этот момент Джек вырвался. Он рванулся вперед, словно решил, наконец, выполнить команду разъяренного хозяина, прошмыгнул меж досок ограды, вырвавшись на тропу.
Но дальше произошло совсем не то, на что рассчитывал Михайлович.
Джек ни за кем не погнался. Скуля, поджав хвост, он метнулся в лес, исчезнув в вечерней мгле. Он напомнил Михайловичу случай из детства Джека, когда улепетывал от более крупного пса. Та же скорость, тот же скулеж.
— Джек! — растерянно выкрикнул Михайлович, не в силах поверить, что такое возможно, и его здоровенная злобная псина сбежала неизвестно от кого.
Ответом ему была тишина. Шорох, вызванный собакой, ломавшейся сквозь лесные заросли, иссяк, растаял. Как и женщина в длинном плаще.
Он чего?то неосознанно ждал. Нет, не крика в соседнем доме, но какого?то продолжения истории со странной незнакомкой и с собственной сбежавшей собакой.
Случившееся казалось немыслимым, и с трудом верилось, что на этом все закончится.
Когда Джек сбежал, Михайлович какое?то время стоял и разглядывал лес, как будто еще надеялся, что собака вернется. Ушел гнев, негодование, напор, желание настичь воровку в плаще и разобраться, что она делала в их дворе. Осталась лишь растерянность.
Пожалуй, Михайлович стоял бы так еще долго, не позови его супруга в дом. Она, испуганная, кое?как сдерживающая истерику, умоляла его, и Михайлович подчинился.
Удивительно, но они сразу же легли спать, хотя после такого стресса казалось вполне естественным не скоро приблизиться к спальне. Возможно, они хотели обмануть сами себя, обмануть собственный страх. Но это было нереально. Они легли, да, но заснуть они смогли бы не скоро.
Михайлович ворочался, кряхтя, вздыхая. Супруга лежала неподвижно и тихо, как мышка, свернувшись калачиком и будто не дыша.
В этот момент они и услышали приглушенные расстоянием и стенами дома крики. И Михайлович, и его супруга приподнялись на кровати, вслушиваясь в потревоженную ночь. Кричала женщина. Кричала, судя по всему, в одном из соседних домов.
— Где это? — прошептала Евгеньевна.
Михайлович мог определить это не лучше супруги, но, вспомнив, что странная визитерша ушла по тропе вправо, предположил:
— Наверное, у Даменковых.
Супруга села в кровати, спустила ноги на пол.
— Оля? Значит, это кричала Оля?
Снова послышались приглушенные крики, и Евгеньевна встала, повернувшись к мужу.
— Сергей, у них там что?то случилось.
Он промолчал. Конечно же, там что?то случилось, иначе женщина не орала бы так громко. Но… его это не касалось.
— Может, в милицию позвонить?
Михайлович покачал головой.
— Нет, Зина. Ты не знаешь, что там у них. Может, это семейное разбирательство, и мы только крайними останемся?
— Я никогда не слышала, чтобы они так ругались, — заметила она.
Михайлович тоже не думал, что у соседей всего лишь семейная ссора, но ему сейчас меньше всего хотелось бы выйти из дома, чтобы выяснить истинную причину этих криков.
Только не после бегства Джека и того, что было у них во дворе!
— Всегда что?то случается в первый раз, — сказал он.
Это ослабило уверенность супруги в том, что они должны помочь соседям.
— Так что же делать, Сергей?
Он не ответил. Встал с кровати, нашел брюки, натянул их поверх пижамных штанов. Подошел к окну. Он хотел ответить супруге, что лучше лечь в кровать и попытаться уснуть, но не решился. Возможно, в соседнем доме кого?то убивают, а он посоветует жене спать.
Жена снова напомнила про милицию.
— Забудь про это, Зина, — он разозлился за ее назойливость. — Если там что?то очень серьезное, милицию и без нас вызовут. Неужели ты думаешь, что эти вопли слышали только мы?
Она не нашла, что возразить.
— Не волнуйся, — добавил он. — И без нас благодетели найдутся. Я просто не хочу ошибиться, вмешивая сюда милицию. Да и не хочется мне полночи давать какие?то показания. А они, поверь, вцепятся, как клещи, если именно мы их вызовем.