После того как Сюзан разбила зеркала, Бедфорд начал ослабевать. Мрачная зима, окутавшая город, как незваный гость, грозила остаться навсегда. Земля напрягла мускулы, вскрывая бетон и асфальт. Деревья, свалившись на дома, порвали провода, и к восьми часам город погрузился во тьму. Вода лилась из реки, словно кровь из распоротой артерии. Дома печально стонали.
Страх, вынудивший одних людей уехать, держал оставшихся в заточении. Они ждали, пока закончится дождь и вернется свет. Не было смысла чинить подвалы, реставрировать дороги, кладбище и покореженный тротуар Мэйн-стрит. Они жили ожиданием того, что считали заслуженным.
Когда Сюзан Мэрли проходила по улицам и в комнатах оживали тени, никто не удивлялся.
ГЛАВА 29
Соглашение
Их трое. Они могли видеть глазами Сюзан Мэрли: ночной парк, место, в которое они направлялись, огонь и самих себя, похороненных под землей.
Луис позволила мальчикам быть лидерами, чувствовать ответственность. Оуэн слева, Стив — справа. Они шли по колено в воде по разломанным тротуарам, мимо уничтоженных дождем газонов… мимо призраков. Старая женщина, покрытая глубокими морщинами, все еще злившаяся на своих родителей за поступки, совершенные и выдуманные, колотила в дверь давно умершего отца. Бешеная собака с пеной изо рта, корявое дерево в застаревших пятнах крови, Уильям Прентис, пытавшийся спрятать окровавленные руки под белыми перчатками, но они тут же стали красными.
Увидев в парке женщину, дергавшуюся при ходьбе, они узнали Сюзан Мэрли. Луис должна была испугаться, но ей, наоборот, понравилось. Обернувшись, мальчики увидели, как она улыбается, и тоже приняли бесстрашный вид.
Они слышали сотни голосов, повторявших одно и то же. Фабрика направляла их, говорила, что нужно сделать — выполнить предназначение, о котором они всегда подсознательно знали.
На подходе к фабрике мальчики замедлили шаг. Луис прошла вперед к входу и сама попыталась открыть тяжелую, заблокированную оползнем дверь. Подоспев на помощь, Оуэн и Стив стали по очереди толкать ее плечами. При очередном заходе рука Оуэна хрустнула, Луис и глазом не моргнула, и он продолжил толкать. Они сменяли друг друга, пока дверь не подалась. Они вошли внутрь.
Ворвавшаяся следом вода понеслась вниз по ступеням в подвал, откуда доносились стоны привидений. Мокрые крысы ползали по столам, скрипели старые замки. К каждой металлической двери изолентой были приклеены таблички с фамилиями: О’Брайен, Макмуллен, Уиллоу… В некоторых комнатах остались забытые, никому не нужные рабочие свитера и защитные очки.
С каждой секундой помещение заполнялось голосами — знакомыми и неизвестными. По стенам передвигались тени людей, основавших Бедфорд. Они были в заточении, как и все мертвые. Доносились возгласы из подвала, но еще больше — из глубокого подземелья. Они кричали на незнакомом Луис языке (индийский, может быть?), но девушка их понимала.
«Сожги!..» — была их единственная мольба.
Рядом с большим чаном стояли три канистры с серными отходами. Оуэн со Стивом начали открывать их. Главный пульт управления располагался на стене, и Луис знала, где именно. Она уже бывала здесь: Сюзан Мэрли показала ей во сне. Луис открыла панель, подняла два рычага, нажала кнопки под ними, и загорелись красные лампочки.
Включился свет, заработал конвейер, под чаном вспыхнуло пламя. Забравшись по лестнице, мальчики вылили содержимое канистр в широкую дыру. Поначалу было тихо, затем раздался громкий хлопок, и повалил дым, поднимаясь со дна вверх, в трубу, выбираясь в Бедфорд. Небольшая струя разрасталась, двигаясь вместе с ветром, и вскоре, как чернила в воде, заполнила все пространство.
Дым окутал помещение, повсюду слышались истошные крики боли. Словно люди были живы и сейчас в ужасе наблюдали, как фабрика поглощает их. Оуэн и Стив закашлялись. Спустившись по лестнице, они потянули Луис за собой к выходу: по плану они должны были добежать до вершины Ирокезского холма и оттуда смотреть, как дым распространяется по Бедфорду. Затем, когда все закончится, они проберутся обратно через лес и выйдут в город. А может быть, и нет.
Луис ясно представляла картину своего будущего. Даже если бы сегодня ночью ничего не произошло, Луис знала, что эти мгновения никогда не повторятся. Через пять лет она превратится в медленно, но верно увядающую официантку со стажем. И не было для нее лучшего времени, чем сейчас.
— Я остаюсь, — сказала она. Это входило в ее план.
— Что?! — закричал Стив.
Она жалостливо улыбнулась. Нижняя губа задрожала.
— Пожалуйста… я не хочу оставаться одна…
— Луис, — умоляюще заговорил Оуэн, — это была ошибка, нас заставили! Давай уйдем!
Дым уплотнялся, жег ей глаза, пробирался в нос и уши. Луис покачала головой.
— Не могу. Мне страшно.
— Заткнись и пошли отсюда! — заорал Стив. Он взял ее за руку, но девушка вырвалась. Опешив, он злобно прищурился, затем повернулся и бросился бежать, не оглядываясь.
Оуэн задыхался и кашлял.
— Ты ведь останешься со мной? — спросила Луис. В глазах помутнело, по щекам покатились слезы, и она была счастлива осознать, что это не из-за дыма.
Оуэн понял, что она просит умереть вместе с ней. Луис видела, что идея пришлась ему по душе: если сильно любишь кого-то, то не представляешь себе существования без этого человека.
— Хорошо, — согласился он.
Вскоре они уже ничего не видели сквозь пелену дыма. Они стояли, крепко держась за руки, пока не упали на пол. В каждом углу Луис видела лица тех, кто работал здесь когда-то, или закладывал фундамент, или пилил деревья, или был убит за землю. Сейчас все они звучали одинаково, наполняя помещение душераздирающими криками.
Луис думала, все произойдет очень быстро: ядовитая темная вуаль, как Божья рука, окутает Бедфорд, и… взрыв, город забудется вечным сном. Но дым медленно простирался вокруг, пожирая, уничтожая собой воздух. Это было мучительно больно.
Они сидели вдвоем у стены, не отпуская рук. Оуэн положил голову на ее плечо.
— Я теперь знаю, кто ты, — прохрипел он, кашляя. Из носа потекла кровь. Чувствуя, что тоже задыхается, Луис с интересом наблюдала, как волосы на его голове и пальцах превращаются в пепел. — Ты хуже нее… чудовище…
Не выдерживая кашля, Луис закрыла рот рукой. Убрав ее, она увидела, что вся ладонь в черной слизи. Так странно… смерть приближалась. А она ждала, что кто-нибудь ее спасет.
Тело Оуэна скрутила судорога. Изворачиваясь в мучительных конвульсиях, он так крепко сжал ее руку, что она хрустнула. Появился резкий запах, верхняя часть его брюк стала коричневой. В последнюю предсмертную секунду он отдернул руку. И замер. Луис попыталась отползти к открытой двери, но ноги уже ослабли, парализованные. У нее не осталось сил даже кашлять. Вокруг по-прежнему раздавались вопли.
Теперь она знала, зачем сделала это. Причина крылась не только в снах, Сюзан Мэрли, Бедфорде или в ее желании возыметь над мальчиками полноценную власть. Луис мечтала хоть раз что-то почувствовать. Жизнь медленно покидала ее, но Луис ничего не ощущала. Сейчас, когда было слишком поздно, она поняла, что хотела вовсе не этого.
ГЛАВА 30
Пять центов за вход в рай
Он видел двоих себя в ее глазах: калеку и стоявшего прямо мужчину.
«Слышала анекдот про священника и раввина в раю? — подумал он. — Про парня с уткой на голове в кабинете психиатра? Про двух брюнеток и блондинку? Про пьяницу в баре? Давай, хватит тянуть!»
В десять часов вечера в последний день дождя Пол Мартин и Сюзан Мэрли сидели на парковой скамейке. Она сжимала руками его голову, причиняя острейшую, как разрезанный металл, боль.
«Пожалуйста, — мысленно умолял он из последних сил, — скорее кончай с этим».
Перед глазами прыгали волны, забор, раскачиваясь, вращался по кругу. Очень медленно Сюзан ослабила давление, и он ощутил треск в ушах, адреналин хлынул в кровь. Пол уже приготовился встретить свою судьбу. Жизнь показалась ему короткой завершенной историей, которую он держал в руках, как хрупкий предмет, желая скорее раздавить, нежели внимательно рассмотреть. Но постепенно боль утихла, и Пол понял, что не умрет сейчас.
Поднявшись, он увидел, что Сюзан уходит из парка. Мокрое платье прилипало к телу. Она ступала по земле босыми ногами, с которых исчез кожный покров — остались лишь кости и сухожилия.
Сюзан прошла сквозь ворота, одновременно плача и улыбаясь. Пол знал почему, он понял причину после ее прикосновения. Собственно, поэтому Сюзан не убила его. Розов был прав: она любила и в то же время ненавидела Пола. Страшные вещи творились в последнюю дождливую ночь. Сюзан и хотела, и противилась им, отсюда — улыбка сквозь слезы. Он не мог разобрать, какой из демонов преобладал в ней. В этом они были похожи.
Пол поднял глаза к небу. Дождь лил с утроенной силой, но он не чувствовал его. Одежда промокла насквозь. Со стороны фабрики потянуло горящей серой.
Выйдя из парка. Пол пошел по наводненной Мэйн-стрит. Мимо него, высунув голову на поверхность, проплыл голден ретривер. [10]Правда, он был не привычного золотистого цвета, а с вымазанной в саже шерстью. Пол помнил его настоящий окрас: Бенджи. Пес отчаянно боролся с течением. Пол схватился за ошейник, чтобы вытащить Бенджи на сушу, но тот грозно зарычал и цапнул его за пальцы. Пол резко отпустил пса, и он поплыл вниз по улице. Разве мог Бенджи укусить своего хозяина? Нет, это точно был не он… верно?..
Во всем городе вырубилось электричество, тьма поглотила улицы. Во мраке скользили фигуры. Вокруг дома Чака Брэнна гигантский красный паук плел паутину. Если Чак попытается выйти, то как муха застрянет в липких сетях.
Привидения двигались по дорогам, не касаясь воды, проплывая высоко над ней. Среди призраков попадались как совсем древние, из прошлого века, так и молодые, ничего не успевшие повидать в жизни. Они не обращали внимания на Пола. Их единственным намерением было вернуться домой.
Глаза слезились от едкого фабричного дыма. Пол захотел бежать… взломать «Дон Ликер», украсть несколько бутылок шотландского виски, вплавь добраться до шоссе, забиться в какой-нибудь уголок и прождать до утра. Или вскрыть себе вены — тогда наконец-то уйдут все тревоги.
* * *Подойдя к ближайшему дому — одноэтажному, с голубыми ставнями, — Пол заколотил в дверь. Из-за занавески осторожно высунулась Элли Бруттон. Он продолжал стучать до боли в костяшках, пока его бывший начальник Кевин Бруттон не открыл дверь. Он дышал, прижав к лицу носовой платок. Из дома вырвался запах тухлого мяса.
— Ты должен помочь мне! — сказал Пол. — Нужно эвакуировать город!
— Пошел к черту! — крикнул Кевин и захлопнул дверь.
Пол бросился к дому напротив. Дверь была такой ледяной, что каждое прикосновение обжигало пальцы. Он увидел, что из окна второго этажа за ним наблюдала Джейн Ходкин со своим парнем Крэйгом Питсфилдом. В комнате, где они находились, горели свечи, и оба дрожали от холода. Изо рта шел пар. Бросив камень и разбив окно, Пол закричал:
— Бегите отсюда!!!
Но Джейн и Крэйг лишь подальше отошли от окна.
Тогда Пол начал ломиться в дом семейства Андриас.
— Вы не понимаете, что происходит?
Кто-то подошел к двери, но затем шаги удалились. По всей улице в каждом доме Пол видел лица, но стоило ему приблизиться, как они тут же прятались. Знакомые, изуродованные, они все больше напоминали те, что чахли в зеркалах Сюзан. Лица были очень похожи на нее.
Впереди возвышалась фабрика. Сюзан стояла около нее, разведя руки и запрокинув голову. Рассекшая небо молния озарила здание, дым и женщину, давно лишившуюся красоты. Сюзан смеялась и плакала — это была потрясающая картина.
Ревели двигатели, в небо из трубы поднималось все больше дыма, вместе с которым наружу выходило что-то плотное, темное, заполнявшее воздух, землю и его легкие. Пол побледнел, осознав, что вдыхает серные отходы. Кто-то… ну конечно, Луис Андриас с двумя дружками-идиотами вскрыли канистры и приготовили смесь. При соединении с углем, а тем более при воспламенении сера становилась очень опасной. Человек может дышать сероводородом около тридцати секунд, затем умирает. Если ветер разнесет это месиво и капли дождя впитают его, то грядет катастрофа, не снившаяся даже Лав Каналу. [11]
Если наружу выплывет еще больше серы, то к тому времени, как сюда явится бригада спасателей, город вымрет.
— Нет… — прошептал Пол.
Сюзан со спокойным лицом повернулась к нему.
— Да, — сказала она. В ее голосе отразились все эмоции: от сожаления и печали до радости и злобы. Дым поднимался в небо, и вскоре вместо звезд, облаков и луны образовалось сплошное черное пятно.
Пол побежал на фабрику. От аварийного генератора горело несколько лампочек, кое-как разгонявших дым. Восьмидесятилетняя машина грохотала. Поперек пустого конвейера двигалась пила. Чан кипел, газовые нагреватели обдували помещение.
На линии сборки работали призрачные люди. Они резали и обрабатывали дерево, прессовали горячим утюгом бумагу. Пола окружали многотысячные привидения жителей Бедфорда. На них были надеты костюмы-тройки или рваные рабочие майки, загаженная обувь, а на голове — цилиндры. Места всем не хватало, поэтому они умещались друг у друга внутри, и лицо каждого раздваивалось: старый и молодой, мужчина и женщина, уродливый и красивый.
Снизу доносились голоса мучеников, убитых основателем фабрики Уильямом Прентисом. Их трупы сгнили под землей, отравив почву. Ни один росток не увидит здесь белого света. Нескончаемый истошный крик усиливался с каждой секундой, пока Пол находился там. Он видел их глаза: одинаковые, голубые, как у Сюзан Мэрли.
Ему захотелось повернуться и бежать, но в ту же секунду он понял, что некуда. Переступив порог. Пол вошел в помещение и принялся на ощупь искать стоп-кран. Он знал: это не остановит химическую реакцию, но по крайней мере пострадает только малая часть долины. Как слепец, он двигался сквозь темноту и призраки, обжигая руки горячими аппаратами. Ядовитый дым неумолимо прибывал, и у Пола закружилась голова. Лицо, руки — все открытые части тела сильно чесались. Пора выбираться, бежать прямо сейчас, пока не потерян последний шанс…
Вдруг он разглядел на стене ящик. Пять рычагов, два из которых были подняты. Наугад Пол опустил первый, и тот без сопротивления подался. Конвейер тут же остановился.
— Есть! — хрипло возликовал Пол.
Он потянулся ко второму рычагу, дернул, и он с треском развалился на части. Из панели торчал лишь дюймовый осколок, который никак не удавалось опустить пальцами. Чан продолжал кипеть, производить смертоносное месиво, распространявшееся по всей фабрике. Пол наклонился и, срыгнув, почувствовал соленый привкус. Кровь.
Медленно ползли минуты: пять, шесть, семь… не умолкали крики, полные горя и ужаса. Им хотелось, чтобы фабрика сгорела, перестала существовать. Привидения обступали, но Пол, пройдя сквозь них, подошел к панели и снова стал давить. У него обломались ногти, он присел и сделал глубокий вдох, забыв, что больше не осталось воздуха. Снова кровавая отрыжка. Пол чувствовал, как пузырятся легкие, и это была не слизь — разжижалась оболочка.
Ринувшись к чану, он попытался голыми руками затушить пламя. Боль пронзила его миллиардами кинжалов, давая понять, сколь глупа была затея. Он судорожно пустился на поиски вдоль чана. От сильнейших ожогов руки потеряли чувствительность, но он, не сдаваясь, продолжал ощупывать пол и стены. Ничего.
Скоро дыхание отказало. Он не мог больше идти. Легкие горели.
— Пожалуйста, — взмолился Пол. — Сюзан, прекрати это…
Он захлебывался в собственной крови. На фабрике появилась Сюзан. Она ковыляла со сломанной лодыжкой, голова болталась. Единственное, что осталось в ней живым, — это глаза.
Пол тихо рассмеялся над своей грядущей кончиной: он умрет на бумажной фабрике, на спасение которой потратил много лет. Ирония еще не оставила его. Но в следующую секунду он протрезвел. Да, вот как все кончится — сегодня ночью тысяча людей встретят Создателя.