– Именем Самхэйна, бога мертвых, создание из воска я нарекаю Светланой Акулиничевой! Ты – Светлана! – И продолжила колдовство, чертя в воздухе магическим жезлом имя новоиспеченной «Светланы».
Отождествляя фигурку, Лара последовательно указала ею на север, запад, юг и восток, четырежды произнеся имя, а затем опутала ее тонким шнуром, сплетенным из конского волоса. Теперь, когда все было готово для освобождения «Светланы», ведьма бросила в кадильницу щепотку ладана, зажгла черную свечу и, взяв в руки магический нож, вновь обратилась к кельтскому богу мертвых:
– Не моя рука, творящая это дело, а рука Самхэйна освобождает тебя, Светлана! Он разорвет путы, которые удерживают тебя и не позволяют освободиться! – поддев кончиком ножа шнурок, опутывавший восковую фигурку, Лара перерезала его, освобождая «Светлану». – Ты сидишь в комнате, связанная по рукам и ногам, но теперь ты в моей власти, и я сделаю с тобой все, что пожелаю! Своей волей и волей Самхэйна я дарую тебе свободу!
В глубине хрустального шара вновь возникло видение. Сидевшая на стуле девушка встрепенулась, ощутив прилив сил, подняла голову, с недоумением посмотрев по сторонам, еще не понимая, что с ней происходит. Неожиданно тугие веревки, стягивавшие ее руки и ноги, лопнули, словно кто-то перерезал их невидимым ножом.
– Даю тебе силы двигаться! Встань и уходи из того места, где сейчас находишься! Беги! Беги ко мне, Лара хочет видеть тебя, Светлана Акулиничева!
Отложив в сторону восковую фигурку, Лара смотрела в магический шар, наблюдая за тем, что творилось в нескольких десятках километров от Борисовки, в незнакомом доме, который ведьма никогда прежде не видела. Светлана поднялась со стула, растирая затекшие запястья, и в этот самый момент к ней подошла красивая, но явно злоупотреблявшая косметикой и модными нарядами девчонка. Модница что-то прошептала на ухо молодой колдунье, та кивнула и, подхватив валявшийся на полу рюкзачок, торопливо пошла к двери.
Видения в шаре померкли, хранительница священной рощи погасила черную свечу и прикрыла глаза, только теперь ощутив, насколько она устала…
С того самого момента, как девушка чудесным образом обрела свободу, она перестала называть себя Виолеттой, вернувшись к своему подлинному, данному при рождении имени. Освободившись от веревок, она хотела следовать звучавшему в голове голосу и немедленно отправиться в Борисовку, однако информация, которой с ней поделилась Регина Миронова, заставила Светлану задуматься. Девушка медлила, не зная, как ей поступить, но потом все же решила прислушаться к зову воскресшей Лары, призывавшей ее к себе.
– То, что я сказала, важно? – прошептала Регина, наблюдая за действиями той, кого она по-прежнему называла Виолеттой.
– Очень. Но я займусь этим чуть позже. Сейчас меня ждут.
Взяв рюкзачок, девушка подкралась к выходу из комнаты. Она не знала, чем был занят сейчас Жан, и напряженно всматривалась в полутьму брошенной квартиры, пытаясь угадать, где в данный момент находился не в меру шустрый мертвец. Вроде бы путь был свободен. Еще раз посмотрев на приунывших, испуганных ребят, сгрудившихся в углу комнаты, Светлана помахала им рукой и тихонько выскользнула в прихожую.
Удача сопутствовала молодой колдунье – Жан не заметил ее бегства, а последняя электричка словно дожидалась припозднившуюся пассажирку, захлопнув двери, едва только Светлана вбежала в вагон. Поездка в Борисовку не заняла много времени. Выйдя из поезда, девушка зябко поежилась, покосившись на маленькую рощицу, которая теперь, в темноте, производила довольно жуткое впечатление. И все же Светлана могла попасть в деревеньку, лишь миновав это место, а потому ей ничего не оставалось, как двинуться вперед по едва различимой в сумраке тропинке.
Борисовка спала. Маленькие приземистые домишки казались вымершими, и лишь в самом дальнем из них горел свет. Пройдя по деревеньке, девушка толкнула незапертую калитку, оказавшись во владениях тети Лары.
– Входи, дверь открыта, – донеслось из дома в ответ на робкий стук.
Светлана заглянула в комнату. Живая и невредимая ведьма сидела за обеденным столом, склонившись над большим листом бумаги. Она даже не подняла головы, продолжая сосредоточенно вычерчивать сложный орнамент:
– Я ждала тебя к утру.
– Повезло. Успела на последнюю электричку. Я думала, что вы мертвы, тетя Лара.
– Подобные мне обречены на бессмертие. Сейчас я накормлю тебя ужином или ранним завтраком, как угодно его называй, а после мы поговорим о серьезном.
Закончив рисовать, Лара занялась стряпней. Сейчас она вовсе не походила на всесильную жрицу-друида, ведьму, знавшую все тайны магического искусства. В этот поздний час тетя Лара казалась простой деревенской женщиной – гостеприимной и радушной, отличной хозяйкой, радовавшей своих гостей вкуснейшими домашними разносолами. Поедая самодельный творог и ароматные пышки, Светлана чувствовала себя как дома, позабыв на время о своих тревогах и волнениях.
– Я не собиралась тебе помогать. – Лара плеснула в блюдце горячий, пахнущий мятой и брусникой чай. – Смысл моей жизни – беречь покой дубовой рощи, а твое появление едва не обернулось трагедией. Мне до сих пор становится жутко, когда я думаю о том, что могло бы произойти, если бы молния ударила в дуб. Она могла расколоть его на части, убить…
– Простите.
– Я сама была слишком самонадеянна, приютив тебя в священной роще. За ошибки надо платить. Хорошо, что на этот раз цена оказалась не слишком высокой.
– Ваша смерть.
– Да. Но за ней последовало воскрешение.
– Спасибо вам за то, что помогли мне освободиться.
– Не стоит благодарности. Все мои действия подчинены одной цели, весьма далекой от альтруизма. Я оберегаю дубы, все остальное для меня не столь существенно. Но теперь, когда стало известно, что священная роща в опасности, я готова вступить в борьбу.
– Неужели волшебный бисер имеет какое-то отношение к древним дубам?
– Деревья были чрезвычайно встревожены и поведали мне о сути происходящего, рассказав, какой враг тебя преследует. Ты полагала, что бросила вызов колдуну, демону или могущественному злому духу, однако на самом деле столкнулась с темными силами мироздания – слепыми, лишенными индивидуальности, но очень сильными. Эта история случилась бесконечно давно и бесконечно далеко отсюда. Маленькая планетка жила по жестоким законам, ее обитатели поклонялись так называемой Пасти Ужаса, на самом деле представлявшей собой воронку, ведущую в измерение абсолютного зла…
Светлана неплохо разбиралась в магии, потому прекрасно понимала, о чем сейчас шла речь. Рядом с нашей реальностью существовал некий кошмарный мир, для краткости именуемый измерением зла, щупальца которого постоянно пытались проникнуть в действительность. Все злоключения, выпавшие на долю Светы Акулиничевой с того момента, как она вступила на путь колдовства, так или иначе были связаны с измерением абсолютного зла, а потому ее ничуть не удивило, когда Лара вспомнила об этом кошмарном параллельном мире. А ведьма тем временем продолжала рассказ, прихлебывая горячий чай и говоря о страшных вещах так, словно речь шла об урожае на ее грядках и прочих мелочах деревенской жизни:
– Мир тех, кто поклонялся Пасти Ужаса, был омерзителен, жесток, чудовищен, но замкнут в себе и в общем-то не представлял угрозы для обитателей соседних планет. Однако всегда находятся безмозглые борцы со злом, которых возмущает сам факт существования других, не похожих на их собственный, миров. Планету, обитатели которой поклонялись злым силам, решено было уничтожить во имя торжества добра и справедливости. Так и случилось. Но те, кто обратил ее в пепел, не учли главного свойства магических предметов…
– Их нельзя уничтожить, – тихо сказала Светлана, начиная понимать, куда клонит Лара.
– Именно. Зерна, из которых была создана воронка, разлетелись по Вселенной, блуждая в космосе тысячи, миллионы лет. Как ты знаешь, Света, проход в измерение абсолютного зла может открыть только воля человека, его желание и страсть. Именно в силу этого обстоятельства зерна постепенно сконцентрировались на Земле, терпеливо ожидая, когда люди их соберут воедино. У частичек Пасти Ужаса нет разума и чувств, но исходящая от них энергия порабощает волю людей, делая их своими рабами.
– Получается, что Жан – поймавший меня мертвец – ни в чем не виноват?
– Не виноват. – Лара покачала головой. – Он – жертва, втянутая в порочный круг. Представь себе магнит, притягивающий железные опилки, разве можно в чем-то обвинять прилипшие к нему частички железа, корить их за неправильный выбор? Так и люди, – попав в западню, они перестают принадлежать себе.
– Жана убили эти страшные зерна?
– Да. Они высасывают жизнь.
– А откуда берутся видения, которые Толик и прочие участники компании называют телесериалом?
– Не знаю. – Лара задумалась. – Скорее всего, зерна вобрали в себя образы прошлого, а их рабы могут воспринимать эту информацию.
– Подождите, я только теперь сообразила: неужели моих новых знакомых тоже ждет смерть?!
– Весьма вероятно.
Светлану раздражал спокойный тон собеседницы. Лару трудно было вывести из себя, она отстраненно наблюдала за суетой жизни и, казалось, не знала ни гнева, ни сострадания.
– Одного не понимаю – при чем здесь дубовая роща?
– Если собрать все зерна вместе и расположить определенным образом, они вновь сольются воедино и откроют проход в измерение зла. Постепенно Земля превратится в подобие того мирка, где когда-то поклонялись Пасти Ужаса, а это крайне пагубно скажется на моей роще. Дубы боятся такого развития событий и потому открыли мне способ, с помощью которого при определенном везении можно избавить мир от этой напасти.
Светлана рассеянно созерцала узор висевшего над кроватью ковра, раздумывая о чем-то своем.
– Жан приказал одной из девочек, попавших под власть зерен, сплести большую круглую салфетку из волшебного бисера. Что, если эта салфетка и есть та самая Пасть Ужаса?
– В самую точку! – Глаза ведьмы сверкнули. – Смешно, но миллионы судеб зависят сейчас от старинного рукоделия. Ты когда-нибудь занималась бисероплетением?
– Да, еще в школе. И сейчас иногда плету, когда есть настроение.
– Хорошо. Просто замечательно! Понимаешь, Светлана, мне нельзя надолго оставлять священную рощу, я – ее часть и не могу жить без своих покровителей-дубов, потому вся надежда на тебя. Но об этом позже: прежде чем вступить в великую битву, надо как следует отдохнуть. Ложись, поспи, время еще есть.
Светлана действительно очень хотела спать, а потому, не вдаваясь в подробности предстоящей великой миссии спасения человечества в целом и древней дубовой рощи в частности, как подкошенная упала на мягкую кровать ведьмы и моментально уснула.
Глава VIII
Фенечка, спасшая мир
Тусклый свет болтавшейся на длинном шнуре лампочки вгонял в уныние, ухудшая и без того отвратительное настроение. Вряд ли кто-то сейчас смог бы узнать Регину Миронову и ее друзей – жизнерадостные, полные сил и энергии ребята окончательно сникли, перестав походить на самих себя. Они не пытались бежать из квартиры Жана, не думали сопротивляться, просто сидели в рядок на грязном диване с порванной обивкой и тупо изучали закорючки на засаленных обоях.
– Когда приходит беда, надо бороться, – изрекла Регина, созерцая опустевший стул, к которому еще недавно была привязана Виолетта. – Ведьма удрала, спаслась, а мы сидим на месте и ждем у моря погоды.
– Кто тебе мешает последовать за ней? – нехотя откликнулся Яша Абрамов и зевнул во весь рот. – Дверь открыта, Жан спит…
– Не знаю. Просто мне неохота ничего делать. Наверное, если бы сейчас начался пожар, я бы все равно не сдвинулась с места.
Никто из собравшихся в комнате мальчишек и девчонок не знал страшной правды о том, что чем больше волшебных зерен находится в одном месте, тем сильнее они действуют на окружающих. Пасть Ужаса была почти готова и теперь жадно высасывала силы у своих рабов, лишая их воли, да и самой жизни. Страдавшая от собственной необъяснимой пассивности Регина так и не встала со своего места, но зато извлекла из кармана зеркальце, решив от нечего делать заняться своим макияжем. Однако то, что девочка увидела в зеркале, ей явно не понравилось:
– Кто-нибудь, скажите честно, со мной все в порядке?
Таня, Мила, Толик и Яша внимательно посмотрели на свою подругу, не понимая, что именно ее взволновало. За всех ответила Китайгородцева:
– Напрашиваешься на комплимент, Миронова? Ладненько, ты прекрасно выглядишь, просто супер.
– Я серьезно.
– И я.
– По-вашему, у меня замечательный цвет кожи, а эти жуткие синяки под глазами придают моей физиономии особый шарм?
– Синяки?! О чем ты?
– Об этих безобразных кругах, делающих меня похожей на голодную вампиршу.
Когда речь заходила о столь важном вопросе, как собственная внешность, Регина не могла оставаться пассивной и бездеятельной, даже если в этот момент на нее давило все зло Вселенной. Подскочив к тусклой лампочке, девочка принялась внимательно рассматривать свое отражение в маленьком зеркальце. Пришедшая ей в голову догадка заставила похолодеть от страха. Оглядев своих розовощеких, сияющих здоровьем друзей, она протянула зеркальце Миле:
– Китайгородцева, посмотри на свое отражение, пожалуйста.
– Даже не уговаривай! Лишний раз я в зеркало глядеть не стану, хватит с меня путешествий по Зазеркалью!
Таня и Яша также отказались смотреться в зеркальце, слишком свежи еще были в их памяти недавние страшные события, связанные с таинственным миром Зазеркалья, и лишь один Толик Стоцкий отважился посмотреть в зеркальное стекло. Впрочем, созерцание собственного отражения не продлилось и секунды – испуганный мальчишка резко оттолкнул зеркальце:
– Что ты мне подсунула?!
– Похоже, на этот раз зеркало нас не обманывает, а, наоборот, показывает правду, которую мы не замечаем!
Преодолев испуг, Толик заставил себя вновь посмотреть в зеркало и увидел собственную бледную физиономию с заострившимися чертами, здорово смахивавшую на лицо мертвеца.
– Это я?!
– Да. У меня видок не лучше, – печально констатировала Регина. – Зеркало демонстрирует все как есть, а мы обманываем себя. Недаром Виолетта называла Жана мертвецом – скорее всего он действительно мертв, однако наваждение не позволяет увидеть его подлинное обличье.
– Бисер всех нас убьет, – после долгого молчания жалобно произнесла Мила Китайгородцева.
Страх скорой смерти медленно заползал в души ребят и девчонок, подавляя последние проблески надежды. Выхода не было, в недалеком будущем всех их ждал жуткий, неотвратимый конец. Толику казалось, будто внутри у него все покрывается коркой толстого ослепительно-белого льда, которая не растает до конца времен…
– Хватит! – отчаянным усилием воли мальчишка подавил приступ безысходной тоски, резко хлопнул ладонью по столу. – Надо действовать, довольно киснуть и впадать в черную меланхолию! Мы не связаны, не заперты, так давайте воспользуемся этим и удерем отсюда. Не исключено, что на нас нападут цеплялки, но лучше уж погибнуть от них, чем медленно превращаться в живую мумию. Кто со мной?
Пламенная речь Стоцкого подействовала на всех – Мила, Регина, Таня и Яша согласно закивали головами и, преодолев апатию, направились к выходу из комнаты. Квартира по-прежнему выглядела необитаемой, прямоугольник ободранной входной двери манил и звал к себе… Свобода была близка, но неожиданно Регина остановилась посреди прихожей, а потом крадучись двинулась назад.
– Ты куда? – одними губами прошептал Толик.
– Поищу бисер. Может, Жан оставил его здесь? Зерна надо взять, а потом разбросать их по всему свету, тогда они перестанут нас мучить.
– Наверное. Во всяком случае, это – шанс. Выходи на улицу, я сам все сделаю.
– Нет, Стоцкий. Это я приволокла бисер из проклятого особняка, мне с ним и разбираться.
Оставленная настоящими хозяевами квартира пугала темнотой и тайнами, которые наверняка скрывались в этих холодных мрачных комнатах. Возможно, в одной из них находился самый настоящий оживший мертвец, и от этой мысли у ребят пробегали по коже мурашки и холодело под ложечкой. Преодолевая страх, Регина крадучись пересекла пустую гостиную, заглянула в смежную комнату, где раньше находилась спальня.