– Это касается Арсена. Он твое создание, ты лучше всех знаешь его. Почему он отталкивает меня? Что я делаю не так? Будь честным со мной, пожалуйста.
– Мой сын не откровенничает со мной на тему девушек. Такие вопросы лучше всего задавать ему самому.
– Он рассмеётся мне в лицо и пошлет, – вздыхает Дина – Я уже пробовала. Впрочем, чего я только не пробовала…
– Арсен сам не знает, чего хочет. Он несчастен, но не желает этого признавать, иначе с этим надо будет что-то делать. Тоскует по прежней жизни, когда был человеком. По тем мечтам и планам, что не удалось реализовать. Хоть и прошло три века, но он словно застрял в том отрезке времени.
– У него была несчастная любовь? – спрашивает Дина, и ее взгляд теплеет.
– Вовсе нет. Он любил Валерию, и она отвечала ему взаимностью. Но девушка погибла, и Арсен считает, что это его вина. Любые новые отношения для него, как предательство того светлого чувства.
– Так вот почему он носит траурное кольцо, – вздыхает Дина и потирает забинтованное запястье. – Сильная, значит, любовь была.
– Желание страдать и наслаждаться этим намного сильнее, – теперь вздохнуть хочется мне. – Не буду скрывать, ты мне нравишься. Поэтому я хочу посоветовать тебе – займись своей жизнью. Не трать время на моего сына. Ты молода, красива, и у тебя куча счастливых возможностей. Рядом с вампиром у тебя нет будущего. Рано или поздно ты встанешь перед решением – принять кровь кого-то из его клана и перестать быть человеком или же уйти. И в этом выборе очень легко совершить ошибку.
– Арсен никогда не просил меня об этом, – с грустью отвечает Дина. – Наверное, не хочет делить со мной вечность. Скажи честно, я ведь безразлична ему, не так ли?
– На этот вопрос ответ знает только мой сын.
Дина вздыхает и больше не задает вопросов.
Стучусь в номер Арсена, но он не открывает. В этот же момент мне приходит от него сообщение: «Ушел прогуляться и поохотиться. Встретимся на вокзале». Тихо выругиваюсь. Интуиция подсказывает, что он опять пытается влезть в неприятность. Негодовать не получается, звонит Вианор.
– Ну, как Москва? – осведомляется он.
– Прекрасна. Но ты ведь не об этом хочешь поговорить?
– Я все больше обалдеваю от виртуозного перемещения приятеля твоего сына. Он прибыл в Каир, провел там несколько часов, точнее, пересидел световой день в гостинице и вылетел в Рим.
– Он встречался там с кем-нибудь? – спрашиваю я, обескураженной такой новостью.
– Нет, я попросил своих людей проследить за ним. Никаких встреч или звонков. Посидел в номере, и поминай как звали.
– Помещение проверили после его ухода?
– Не успели, – с досадой говорит Вианор. – Известно, что он забронировал его, еще будучи в Лондоне.
– Интересно, в Риме он уже нашёл для себя жилье?
– Мы сейчас это проверяем. Он так и не выходил с тобой или Арсеном на связь?
– Нет.
– Меня не оставляет мысль, что его завербовали отверженные, – говорит Ви и озвучивает мои страхи. – И, если это подтвердится, я буду вынужден взять его под стражу.
– Не спеши, надо сперва во всем разобраться.
– Нет времени на это. Затевается заварушка, и править ею будут отверженные. Так что мало никому не покажется. Представь, что будет, если веками изгоняемые и унижаемые обществом существа устроят бунт?
– Кровопролитие неизбежно.
– Будь на связи. Ты можешь мне понадобиться, – просит Вианор и тут же отключается.
Когда мы приезжаем на вокзал, Арсен уже ждет нас там. Он сыт, спокоен и доволен собой. С момента, как исчез Якуб, я его таким не видел. Что случилось за эти пару часов, пока он гулял по Москве? Спрашиваю его об этом, но он не хочет отвечать. Откровенно обнимает Дину и целует ее. Девушка все еще обижается на него и пытается отстраниться. Рита смотрит на них с осуждением.
– Во сколько мы прибываем в этот городишко? – спрашивает меня сын.
– В четыре часа дня.
– Он что, на краю земли? Столько пилить… – искреннее негодует Арсен.
– Почти. Мне звонил адвокат Елены, просил сказать, когда я прибуду. Оказывается, она составила завещание, и я должен присутствовать на его оглашении.
– Надо же, а мне никто не звонил… – растерянно говорит Рита и смотрит на Дину. – А тебе?
– Да, мне тоже звонили, – опуская голову, отвечает Дина. – Просто я закрутилась и забыла сказать.
– Пойду-ка я еды себе куплю, – говорит Рита. Вижу, что она с трудом сдерживает слезы. Не дожидаясь, что мы ответим, быстрым шагом идет в сторону буфета. Дэшэн провожает ее взглядом, потом сует мне в руку свою сумку и бежит за ней. Нагоняет, что-то говорит, потом обнимает за плечи. Они останавливаются, Рита, жестикулируя, рассказывает ему о чем-то. Он слушает ее, склонив голову набок, потом берет за руку. Она пытается отстранится, но все же позволяет ему обнять себя. Не могу поверить в то, что вижу. Дэшэн влюбился?
– Похоже, его вынужденный целибат скоро закончится, – наблюдая за нашим другом, смеется Арсен.
– Я бы на вашем месте на это не особо надеялась, – поджимая губы, говорит Дина.
– Да мы и не надеемся. Просто болеем за него, – улыбаюсь я.
Четырнадцать часов в уютном купе пролетают незаметно. Девушки большую часть времени спят. Арсен и Дэшэн с азартом играют в шахматы. Я лежу на верхней полке и пытаюсь читать. Но внимание то и дело убегает от напечатанных слов к реальным событиям. Думаю об Америго. Если этот укол – его месть, то он захочет наблюдать за тем, как я страдаю. Вряд ли этого мерзавца устроят догадки. «О, я вкатил ему лошадиную дозу того-то, и теперь все прекрасно. Можно расслабиться и жить дальше». Нет, Америго захочет воочию видеть, как все происходит. Его обида слишком сильна, чтобы он лишил себя возможности увидеть подобное зрелище. А это значит только одно – скоро мы снова встретимся. И мне страшно представить, какой может быть эта встреча. Пощады не будет. Машинально провожу рукой по месту, где наложена повязка. Боли пока что нет. Но, по словам Дэшэна, плохо может стать в любой момент. Мне придется рассказать ему правду о том, что со мной произошло. А заодно и о том, кто такой Америго Кальенте и как из моего лучшего друга он стал заклятым врагом.
В Бариново льет дождь. Промозгло и очень холодно. Застегиваю пальто, поднимаю воротник и иду в сторону здания вокзала. Там меня ждет адвокат Елены. На мгновение оглядываюсь. Дэшэн бодро вышагивает рядом с Ритой и тащит на себе ее багаж. По их довольным лицам можно судить, что им интересно друг с другом. Арсен идет, уткнувшись в телефон. Видимо, в очередной раз проверяет почту в ожидании известия от друга. Дина отстает от него. Она шагает, засунув руки в карманы, и прячет лицо в намотанном вокруг шеи шарфе.
– Господин Дорадо? – окликает меня невысокий мужчина с гладко зачёсанными назад седыми волосами. На вид ему чуть больше пятидесяти лет, он одет в серый костюм, поверх которого наброшен такого же цвета плащ.
– Вы адвокат Елены? – по-русски спрашиваю я, разглядывая его лицо.
– Именно так, – кивает тот и напоминает, – меня зовут Анатолий Сергеевич. Как бы вы хотели, чтобы я к вам обращался?
– Так же, как вы сделали это минуту назад, – улыбаюсь я.
– Для иностранца вы хорошо говорите по-русски, – Анатолий пытается сделать мне комплимент.
– Какое-то время жил в России, но это было давно. Что есть нового по делу Елены? Убийца признался? – перехожу к делу я.
– Нет. Он настаивает на своей невиновности, хотя есть свидетели, которые видели, как он выбегал из ее дома, примерно в то же время, когда было совершено преступление.
– А серьезные улики против него есть? – интересуюсь я.
– Вам мало того, что три человека видели, как он убегал с места убийства?
– Ну, никто же из них не видел, как он его совершал, – пожимаю плечами я. – Хочу сам побеседовать со следователем. Вы поможете мне это организовать?
– Сделаю все, что смогу, – обещает Анатолий. К нам подходят Дина и Рита. Я представляю их адвокату. Он здоровается с девушками и выражает им свои соболезнования.
– Елена оставила закрытое завещание, – говорит он, поправляя волосы. – Раз вы и обе племянницы покойной уже тут, не вижу смысла оттягивать оглашение. Нам еще будут нужны два свидетеля.
– Полагаю, они у нас есть, – кивком головы указываю на Дэшэна и Арсена, которые с недовольными физиономиями ждут нас у выхода с вокзала.
– В таком случае, мы можем поехать ко мне в офис прямо сейчас, – потирая руки, говорит адвокат.
Я с Ритой и Диной сажусь в машину к Анатолию, а Дэшэну и Арсену приходится брать такси. На улице поднимается сильный ветер, по радио, которое включает мужчина, говорят о приближении шторма. Оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что нет слежки. Дорога, по которой мы едем, пустынна.
– Неужели у вас тот самый сказочный город, в котором не бывает пробок? – спрашиваю я, поворачивая голову в сторону водителя. Тот смеется.
– Вовсе нет. Просто сегодня плохая погода, и люди стараются не покидать свои дома. Мало ли что может случиться.
– Например?
– Вы тут с недельку поживите, таких примеров наслушаетесь, что до конца дней хватит, – уверяет меня адвокат.
– И это все – правда? – сомневаюсь я.
– Конечно, нет. Но люди смертны, а потому суеверны, – поясняет Анатолий. Дина тихо фыркает. Рита подавляет смешок. Кажется, девочки знают об этом чуть больше.
– Сейчас я позвоню Аде Грановской, попрошу ее привести Айлин, – беря в руки мобильный, говорит Анатолий. – Минут через пять будем на месте.
Адвокатская контора расположена в небольшом сером домике с уютным крыльцом. Быстро взбегаю по ступенькам и оказываюсь в приёмной. Там пахнет бумагами, пылью и дешевым кофе. Из-за бюро поднимается секретарша. Ее губы растягиваются в усталой улыбке. Возле кабинета с табличкой, на которой красуется имя владельца, сидят две девушки. Одной на вид не больше семнадцати. У нее светло-русые волосы, забранные в высокий хвост, глаза цвета стали. Она одета в черные брюки и водолазку. На худенькие плечи наброшена вязаная шаль. Несмотря на идеальную осанку и вскинутый подбородок, барышня выглядит напуганной. Лицо бледное, почти восковое, под глазами пролегли черные тени. Нос опух. Узнаю в ней ту девочку, фото которой показывала мне Рита. Айлин.
Ее спутница старше и держится более уверенно. На ней голубые джинсы, зеленый свитер. Золотистые волосы туго собраны в пучок. Она заботливо обнимает Айлин и что-то шепчет ей на ухо. Догадываюсь, что златовласка это Ада Грановская – учительница внучки Елены. Почувствовав на себе мой взгляд, женщина поднимает голову и смотрит на меня. Глаза у нее небесно-синие. И она мне кажется настолько прекрасной, что захватывает дух. Анатолий представляет нас друг другу.
– Бабушка никогда не говорила о вас, – Айлин с недоверием смотрит на меня. – Но вы пришли на оглашение завещания. Кто вы?
– Мы долгое время не общались с ней, – как можно мягче говорю я. – Но когда-то мы были хорошими друзьями.
– Обманываете и не краснеете, – выдает свой вердикт Айлин. – Видимо, хорошая практика.
– Айлин, ну что ты набрасываешься на человека? – смущается Ада. – Извините ее, она пережила серьезный стресс. Найти свою бабушку убитой – то еще испытание. Тем более, что из близких родственников у нее больше никого нет.
– Как это никого нет? – возмущенно подает голос Рита. – У нее есть тетка и кузина. Мы приехали, как только узнали о несчастье.
– А как еще можно сказать, когда твои родственники появляются от случая к случаю, и ты никогда не знаешь, когда этот случай представится? – поджимая губы, говорит Айлин. К ней подходит Дина и обнимает ее за плечи.
– Мне жаль, дорогая, что тебе пришлось через это пройти, – с искренним сочувствием говорит она. Айлин смотрит на нее исподлобья. Похоже, она совсем не рада видеть ее. С любопытством наблюдаю за их семейной возней.
– Я тебе не верю, – освобождаясь из ее объятий, говорит она.
К нам подходит Арсен. Внимательно смотрит на Айлин, потом обращается к Дине по-английски.
– Не представишь меня? – его голос звучит ниже, чем обычно.
– Конечно, – простодушно говорит Дина – Айлин, это мой друг – Арсен Сержери.
– Здравствуйте, – холодно откликается Айлин. Смотрю на Арсена, замечаю, что его глаза отливают золотисто-вишневым цветом. Он смотрит на новую знакомую точно так же, как триста лет назад смотрел на Валерию.
Не могу понять, почему, но внучка Елены кажется мне истеричной и отталкивающей особой. Обещаю себе, что не буду ее судить, пока не узнаю получше. Первое впечатление может быть обманчивым. Особенно в такой ситуации. И тем не менее, мне хочется, как можно скорее сбежать подальше от нее.
Анатолий приглашает нас в кабинет, и мы заходим туда друг за другом. Он маленький, тесный и не всем хватает стульев. Секретарша пытается уладить этот вопрос, но Арсен решает его просто – устраивается на подоконнике, Дэшэн садится рядом. Адвокат морщится, ему явно не нравится происходящее, но он сдерживается, чтобы высказать свое мнение. Выдвигает ящик стола и достает оттуда папку. Внимательно смотрит на нее, стуча пальцами по краю стола, потом смотрит на нас:
– Итак, приступим, – вытаскивает из папки конверт, показывает его нам с целью, чтобы мы убедились, что он не вскрыт. Потом разрезает бумагу ножом для писем и зачитывает завещание.
– «Я, Елена Андреевна Савро, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю своей племяннице Дине Фелькнер личную библиотеку и комод восемнадцатого века вместе со всем его содержимым. Все остальное свое имущество, включая дом и автомобиль, завещаю Зотикусу Дорадо. Так же назначаю его опекуном своей несовершеннолетней внучки Айлин Савро».
Не хочу верить в то, что услышал. Мне проще смириться с тем, что болезнь прогрессирует, и у меня начались слуховые галлюцинации. Ну, не может быть такого, чтобы Елена, зная, кто я такой на самом деле, так опрометчиво поступила! Но возглас Айлин опровергает это.
– Ну, какой он опекун? – она буквально цитирует мои мысли. – Я его первый раз в жизни вижу! Не согласна с таким решением бабули и хочу опротестовать завещание.
– Уверена: у твоей бабушки были основания для такого решения, – мягко говорит Рита, но я замечаю обиду в ее голосе. – Зотикус хороший. Вы подружитесь.
«Рита, не вводи в заблуждение ребенка!» – вопит мое нутро.
– Да не хочу я дружить с этим… – у меня нет сомнений в том, что она хочет сказать «вампиром». Но она вовремя находит нужное слово и выпаливает. – Самозванцем!
– Айлин! – повышает голос Ада и виновато смотрит на меня. – Простите ее, пожалуйста.
– Добро пожаловать в семью, – усмехается Арсен. Похоже, он –единственный, кому такое положение вещей нравится.
Айлин бросает на него суровый взгляд, и он притихает.
– Для меня это тоже неожиданность, но нельзя нарушить последнюю волю твоей бабушки, – скрепя сердце, говорю я подопечной. – Тем более до твоего совершеннолетия осталось не так уж и много.
– Это вы себя так успокаиваете? – спрашивает Айлин, скрестив на груди руки. – Я же вам не нравлюсь. И вы хотите сбежать куда подальше, а не воспитывать меня.
«Ну и проницательность» – проносится у меня в голове.
– Это не имеет никакого значения, – стараюсь быть тактичным, но девица раздражает меня все больше и больше. – Ты будешь под моей защитой ровно столько, сколько потребуется.
– Буду считать дни до окончания этого срока, как заключённый до освобождения. Потому что вы мне тоже не симпатичны, – честно говорит Айлин и отворачивается от меня. Прекрасно, по крайней мере, наша неприязнь взаимна. Это никак не облегчает ситуацию, но делает ее намного проще. Никакой лжи, никаких притворств. Все предельно понятно. Люблю, когда так.
– Слушайся своих родных, – целуя ученицу, говорит Ада. – Будет плохо – мой телефон ты знаешь.