– Это не изменит того, что я к тебе чувствую. Даже когда я верил в твою измену, все равно не переставал любить, и от этого было еще больнее, – признаюсь я. Ливия касается пальцами моего лица, скользит ими по бровям, скулам, касается шрама, что тянется от уголка глаза ко рту.
– Все, чего я сейчас хочу, – это похоронить прошлое и счастливо прожить то, что нам осталось… – тихо говорит Лив. – Ведь осталось совсем чуть-чуть, да? Ви сказал мне о том, что ты болен так же, как Тео.
Не знаю, что ей на это ответить. Не хочется давать ей надежду: вдруг лекарство не подействует или что-то пойдет не так? Но и мучать неведеньем тоже.
– Все, что осталось, будет наше. Мне столько всего нужно тебе рассказать…
– Потом. Давай сейчас просто помолчим, – предлагает Ливия, коротко целуя меня в губы. – Триста лет без тебя: это долгий срок одиночества.
Мы сидим на полу в комнате на втором этаже. Дверь закрыта на щеколду, чтобы никто из домашних не смог нам помешать. В щель между шторами льется лунный свет. На табуретке стоит графин с кровью, заботливо принесенный пару часов назад Дэшэном. Сделав несколько глотков, Лив заявляет, что сыта, и просит меня допить из ее стакана. Охотно выполняю ее просьбу. Эйфория вызывает легкое головокружение. Не знаю, сколько проходит часов или дней, прежде чем мы можем оторваться друг от друга, поверив, что это не сон и разлука осталась в прошлом. Метка, оставленная мной на ее шее, становится бледнее от времени, но дразнит все так же. Она – моя женщина. С ней мне не нужно прикидываться и контролировать себя. В этом прелесть истиной близости – вы принимаете друг друга полностью. Безоговорочно, как самих себя.
Смотрю на Ливию, которая сидит напротив. Она растрепана после секса. Волосы распущены, локонами падают на грудь. На обнаженное тело небрежно наброшен шелковый халат, который то и дело сползает с плеч, обнажая татуировки. На правом плече красная роза, на левом – змея, обвивающая ветку, демонстрирует свой язык. Их не было до того, как мы расстались. Ей не хотелось портить тело наколками. Что заставило ее передумать?
– Изнасиловал? Заклеймил? – не верит своим ушам Ливия, когда я рассказываю о том, что устроил мой брат. – Ты уверен, что речь об Америго Кальенте?
– Глаза – мои свидетели, – отвечаю я.
– То, что ты говоришь, никак не вяжется с тем, кого я знаю две тысячи лет, – с сомнением говорит Ливия. – Америго может быть безрассудным, импульсивным, даже жестоким. Но никогда – несправедливым или подлым.
– То есть, это тебя удивляет, а то, что он ввел мне лекарство от бессмертия – это в порядке вещей? – обалдеваю я.
– Мне понятна месть в его исполнении. Но не насилие над женщиной. Особенно, учитывая то, что случилось с его сестрами, которых он очень любил. Это не укладывается у меня в голове, – возбужденно говорит Ливия.
– Ты знала о том, что он собирается мстить, поэтому просила покинуть Лондон? – задаю вопрос, который давно не давал мне покоя.
– Нет, насчет мести я не была в курсе, Америго не посвящал меня в свои планы. Я бы скорее убила его, чем позволила причинить тебе вред, – задумчиво говорит Ливия. – Все изменилось после того, как Америго пересекся с Тео. Не знаю, о чем они говорили, но он стал нервным, агрессивным. На мои расспросы грубил и уходил в себя. Потом я узнала о его покушении на Арсена… Мы сильно повздорили, тогда он впервые заговорил о жажде справедливости и о том, что ты должен заплатить ему за все. Выглядел одержимым, а потом исчез.
– Тео умеет нести в мир тепло и свет. Наверняка, расковырял не до конца зажившую рану, накрутил его, унизил. И реакция ждать себя не заставила, – рассуждаю я.
– Если бы не Ви, я бы то сих пор ничего не знала, – с сожалением говорит Лив.
– Когда-нибудь все же отрежу язык этому парню. Он слишком болтлив.
– Да ладно, – миролюбиво откликается Ливия. – Благодаря ему, мы не нуждаемся в СМИ.
– Америго знает, что ты здесь?
– Нет, откуда? Я так и не смогла с ним поговорить, – моя женщина расстроена и не пытается этого скрыть. – Не знаю, что сделаю с этим засранцем, когда увижу. Никогда не прощу ему того, что он сделал с тобой и этой девочкой.
Лив отворачивается, спешно вытирает набежавшие слезы.
– Что между вами? – я спрашиваю то, на что, на самом деле, не хочу знать ответ.
– Какое-то время мы были любовникам, – помолчав, будничным голосом говорит Лив, опуская голову. Ее признание выбивает меня из колеи. Я ошарашен и раздавлен. Конечно, после нашего разрыва она стала свободной, и могла встречаться с кем угодно, но отчего именно с Америго?! Неужели на свете больше не осталось других вампиров?
– Почему он? – мне не хочется показывать свое раздражение, но оно изо всех сил рвется наружу.
– Никогда не думала об этом, – пожимает плечами Ливия, и шелк снова скользит вниз. – Возможно, потому что он – хороший друг, умеет слушать, быть непредсказуемым, но в тоже время верным своему слову. На него можно положиться, а в нынешнее время — это большая редкость.
– Что ты чувствуешь к нему? – напряжение, вызванное откровенностью Лив, растет подобно снежному кому. Меня раздирает злость и ревность. У меня нет никаких прав на это, но уязвленное самолюбие не хочет с подобным мириться.
– Слушай, давай не будем лезть в такие дебри, – просит Лив, касаясь моего лица. – Оно того не стоит. Америго оказался рядом, когда в моей жизни не было даже надежды. Я благодарна ему за то, что был со мной в этот момент и помог его пережить. Но на этом – все.
– И как долго это продолжалось? – поднимаюсь на ноги и подхожу к окну. Лив вскакивает на ноги и подходит ко мне сзади, кладет руки на плечи. Прижимается лбом к моей спине.
– Неважно. Он всегда знал, что рано или поздно я вернусь к тебе.
– Просто ответь.
– Двести лет, – Ливия скользит пальцами по моему позвоночнику. – Нет смысла ревновать, Зотикус. Я приехала к тебе и хочу остаться с тобой. Все остальное не имеет для меня никакого значения. Это уже прошлое.
– Немалый срок для ничего не значащих отношений.
– Я не говорила, что они ничего не значили для меня, – возражает Ливия. – Зря сказала тебе об этом. Мне казалось, будет лучше, если между нами не будет секретов. Но, видимо, я ошиблась.
– Наверное, я должен быть счастлив, что все это время мой брат был моим заместителем, а теперь снова передает мне эстафету, – горячусь я. Лив обнимает меня за талию. – Сейчас начну прыгать от радости.
– Ты все извращаешь! – взволновано говорит Лив. – Я всегда любила только тебя. Но это вовсе не значит, что после того, как ты ушел, должна была перестать жить.
Оборачиваюсь, беру в руки ее лицо, заглядываю ей в глаза. Холодная зелень манит и очаровывает. Где-то в глубине сознания понимаю, что, если бы у меня хватило сил во всем разобраться, ничего бы этого не было...
– Я люблю тебя, Зотикус, – шепчет Лив, и я накрываю ее губы поцелуем.
Глава 24
Из своего убежища мы выбираемся спустя сутки. Секс, ностальгия, общие воспоминания – вот чем наполнены эти двадцать четыре часа. И ни слова о настоящем или будущем. Ливия выглядит умиротворённой, но в ее глазах замечаю печаль. Что-то гнетет ее, о чем она не хочет рассказывать. Хотя, возможно это я недостаточно настойчив. Держась за руки, мы спускаемся в гостиную. Увидев нас, из кресла поднимается Айлин. Она кладет на журнальный столик альбом и карандаши. Скрещивает руки на груди и, прищурившись, внимательно изучает мою подругу.
– Я думала, что ты уехал, – говорит она, сдвигая брови. На ней серые тренировочные штаны и розовая кофточка. Волосы небрежно забраны в хвост. Под глазами темные круги, губы искусаны.
– Не попрощавшись? – удивляюсь такому предположению я.
– Ну мало ли… Спешил… – коротко отвечает Айлин, встречаясь взглядом с Ливией.
– Это и есть Айлин? – спрашивает Лив, отпуская мою руку.
– Еще один вампир в доме? – строго окидывая взглядом гостью, спрашивает Айлин.
– Это Ливия, – не без гордости представляю свою возлюбленную я. – Моя подруга.
– Ты хотел сказать – любовница, – высокомерно поправляет меня Айлин.
Ливия с улыбкой наблюдает за происходящем.
– Какая милашка! – касаясь щеки девушки, говорит Ливия и поворачивается ко мне. – Думаю, мы с ней подружимся.
– Звучит как-то угрожающе, – усаживаясь на диван, говорю я.
– Если будешь вести себя хорошо, тебе ничего не будет, – заверяет меня Ливия, садясь на подлокотник. – Кстати, ты не мог бы подсказать мне, где тут хорошие магазины? Мне нужна одежда.
– Все вопросы – к Айлин, – открывая ноутбук и не глядя на Лив, отвечаю я. – Не забывай, что я сам не местный житель.
– Так что? – переводя взгляд на Айлин, продолжает Ливия. – Составишь мне компанию? Может быть, заодно покажешь город? Я здесь первый раз, мне все интересно.
– Да нечего смотреть в этой дыре, – недовольно отвечает Айлин, закрывая альбом с рисунками. – Хороший магазин со шмотками у нас только один. В центре. Все остальное – либо стоковое, либо китайское.
– Прекрасно, значит, мы пойдем туда, – оживляется Ливия. – Зотикус, мне нужны…
– Деньги, – не дожидаясь продолжения, говорю я, вытаскивая из бумажника, валяющегося на столе, пластиковую карточку. Ливия с благосклонной улыбкой берет ее в руки. Потом подходит ко мне и целует в лоб.
– Я уезжала в спешке, ничего не успела взять с собой, – без намека на оправдание произносит Ливия. Мне остается лишь гадать, что же случилось такого, что заставило ее бежать? Оборачивается к Айлин. – Если у тебя нет других дел, может быть, пойдем сейчас?
– Можно, – шумно вздыхая, откликается Айлин, бросает на меня сердитый взгляд, идет к лестнице. – Через пять минут буду готова.
Мы снова вдвоем. Лив садится рядом и целует меня.
– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – заглядывая ей в глаза, спрашиваю я.
– Не сейчас, – качает головой Ливия. – Обещаю полностью удовлетворить твое любопытство, но позже.
Мне ничего не остается, как только поверить ей. Мы снова целуемся и теряем ощущения времени. По ступенькам спускается Айлин. Звук ее шагов заставляет нас оторваться друг от друга. Она аккуратно причесана, на щеках сияет румянец. В ушах сережки-кольца. На губах вишневая помада. Первый раз за все время вижу ее накрашенной. Восточная блузка достаёт до середины бедра, перехваченная поясом, подчеркивает ее тонкую талию. От кожи исходит аромат цветочных духов.
– По поводу милашки я, пожалуй, ошиблась, – наблюдая за девушкой, говорит Ливия. – Ты красавица.
– Спасибо, – краснея от удовольствия, улыбается Айлин. Она снимает с вешалки пальто, быстро одевается. Ливия следует ее примеру. Откинув назад рыжие волосы, она берет сумочку, посылает мне воздушный поцелуй и идет следом за Айлин.
Разбираюсь в своем шкафу, освобождая место для вещей Ливии. Мне помогает Дэшэн. Он выглядит очень взволнованным. Долго не решает озвучить причину своего состояния, но потом не выдерживает.
– Господин…Я сделал предложение госпоже Рите и она сказала да! – сияя, словно медный таз, сообщает Дэшэн. Мне требуется целая минута, чтобы осмыслить и переварить эту новость. Мой помощник женится?
– Но вы же знакомы всего неделю! – слетает с языка у меня.
– Когда встречаешь своего человека, это не имеет никакого значения, - улыбаясь, говорит китаец. Поздравляю его, и мы обнимаемся. В дверь раздается звонок, и Дэшэн, поклонившись мне, торопливо убегает. Слышу, как он стучит ботинками по ступенькам, распахивает дверь, в гостиную входят два человека. Мужчина и женщина.
– Позови моего брата, – бесцеремонно требует Америго, даже не удосужившись поздороваться. – Скажи ему: это срочно.
Чтобы избежать ненужной суеты, спускаюсь сам. Вампир выглядит взбудораженным. Перевожу взгляд на его спутницу. Это невысокая, полная девушка с длинными вишневыми волосами. В носу и бровях красуется пирсинг. Она внимательно изучает меня своими темными глазами, похожими на шоколадную глазурь.
– Кто это? – обращаясь к Америго, спрашиваю я.
– Тот, кто может помочь нашей проблеме, – торжественно сообщает Америго. – Знакомься, это Ирма. Она потомственная ведьма из рода Агли. Приехала из Казани. Мы с ней мило побеседовали на днях, и она согласилась встретиться с тобой, чтобы рассказать, как можно наладить жизнь Айлин.
– Принести кофе для госпожи? – интересуется Дэшэн, с неподдельным любопытством рассматривая гостью.
– Мятный чай, если можно, – подает голос Ирма. Он низкий, тягучий, как нуга. Очаровывает и подавляет.
– Присаживайтесь, – говорю я, жестом указывая на диван. Сам занимаю кресло.
– Ваш брат рассказал все в общих чертах, – говорит Ирма. – Я знаю, кто такой Амалик. К сожалению, наш род так же имел с ним трагическое знакомство. Поэтому ваши интересы – мои интересы. Только предупреждаю сразу – уничтожить его не получится.
– Да, я знаю об этом. Сейчас меня больше всего заботит, как ослабить его влияние на Айлин и избавить ее от предназначения.
– И снять заклятие ненависти, – вставляет Америго.
– Я поняла вас. Мне никогда не приходилось иметь дело с подобными вещами, обещаю, что попробую разобраться, – Ирма говорит медленно, будто каждое слово требует для нее титанических усилий. – Но вы же понимаете, что предназначение, это то, чего все равно не избежать? Его можно отсрочить, дойти до него другими путями, но отменить нельзя.
– То есть получается, что все напрасно? – успеваю разочароваться я.
– Опять у тебя воспаление пессимизма! – недовольно шикает Америго. Ирма тихо смеется.
– Нет-нет, - заверят она, - не все так плохо. – Айлин все равно станет жрицей, но каким силам она будет служить, уже зависит от нее. Насколько к тому времени она сможет вырасти духовно. Чтобы избавиться от воздействия Амалика, девочка должна будет перейти в другой род. Когда она подключится к энергии другой семьи, то изменит вибрации и приобретет другие качества. Возможно, что тогда даже заклятье ненависти снимать не придется. Ее сила смешается с кармой того рода, в который она войдет и могут прибавиться другие программы, а прежние уйдут на второй план.
Мне стыдно признаться, но я мало понимаю в том, о чем говорит ведьма. Перевожу взгляд на брата. Тот, похоже, все схватывает на лету. Еще бы, он все три книги Чори прочитал.
– Она может перейти в мою семью, – бодро предлагает Америго. Ирма берет его за руку, закрывает глаза и несколько минут сидит неподвижно.
– Нет, в твоем роду погибли все женщины, ей не стоит так рисковать, – возражает ведьма.
– Да, было такое, – мрачнеет Америго, выдергивая руку из пальцев Ирмы.
Не говоря ни слова, Ирма проделывает со мной то же самое, что с моим братом минуту назад. На этот раз она довольно улыбается.
– У твоей семьи хорошая энергия, процветающая, – говорит она. – У женщин – счастливые судьбы. Многие доживают до преклонных лет, имеют хорошее здоровье и личное счастье. Для Айлин это будет очень хорошо!
– Я стану ее отцом? Или дедушкой? Как это вообще будет выглядеть? – все еще не могу понять добрых перспектив в предложении ведьмы Агли я.
– Да кем угодно, – отвечает Ирма. – Вы же не родственники. Жена входит в род мужа, не имея с ним кровных уз, но становится его частью.
– Не проще ли ее просто выдать замуж? – спрашиваю я. Америго с укоризной смотрит в мою сторону.
– А на текущий момент на ней никто не женится, потому что Савро прокляты безбрачием, – поясняет Ирма. – Виной всему – их родоначальница, дева-амазонка, которая ради возможности овладеть магией, стать могущественной, отказалась от любви мужчины, и таким образом обрекла свой род на одиночество.
– Допустим, Зотикус подходит, – упираясь локтями в колени, говорит Америго. – Как все это будет проходить? Что для этого нужно?
– Он, она и моя сила, – улыбается Ирма.
– Ерунда какая-то, – вздыхаю я, размышляя, почему, если все так просто, Дина даже не удосужилась предложить подобный вариант.