— Тайарэ!
Раньше я бы не поняла, теперь четко знала, что он сказал — 'Женщины!'.
Правда после его заявления, парочка воинов совалась в пропасть, но тут же из нее выбрались, совершая свои нечеловеческие прыжки… Допрыгались… мы.
— Малыш, действовать будем жестко! — сказала мама и я поняла — кипец… но не нам!
Мы одновременно рванули вниз по склону, и в тот же миг мама швырнула баллон с газом в сторону воинов. Белое облако взорвалось на снегу, поджигая то, что определенно не могло сгореть… А следом прогремел взрыв! Взрывная волна ударила в спины, но мы удержались, и под прикрытием уже набирающей скорость снежной лавины, скрылись в пещере.
Что там творилось снаружи, я не знаю — мы мчались по пещере, мама впереди, я, пытаясь ее догнать. Пещера постоянно сужалась, что не добавляло оптимизма, но мама уверенно шла вперед, а я ей всегда доверяла.
— Кирюш, глаза!
Удар по стене и скала осыпается, открывая проход. Только когда солнечный свет проник в пещеру, я поняла, почему маме удалось сломать стенку — она и так едва держалась на полусгнивших деревянных подпорках.
— Наш тайник, — сказала мама, — эта пещера прошивает гору практически насквозь.
— А про этот тайник кто-то еще знал?
— Могли, — мама осторожно вышла на свет, — но даже при их скорости передвижения, у нас должна быть фора. Кир, поторопись.
И мы опять побежали. Сейчас бежать приходилось между елями, которые покрывали склоны гор, но наличествовали так же и валуны, которые существенно замедляли скорость.
— Скорее! — мама явно нервничала.
— Мам, а ты так уверена, что они выжили? — на бегу спросила я.
— Я не 'уверена', Кирюсь, я это просто знаю, — мрачно ответила Пантера, стремительно меняя направление бега.
Через час ветки уже хлестали по лицу, а уворачивалась я с трудом, но бежала, все равно бежала, концентрируясь на маме. Она тоже устала, но при этом не сбавляла скорости и не снижала темпа передвижения. Если бы путь наш протекал по прямой и на ровной местности, сохранять темп я могла бы еще часа четыре, но здесь… Проблема еще и в том, что одеты мы были достаточно тепло, а воздух вокруг накалялся. На Иристане лето, здесь было еще жарче, чем в хассарате Айгора
— Кира, держись, — мама притормозила, дожидаясь меня, — еще немного. Прислушайся, впереди ручей, мы пробежим по его руслу, оттуда со скалы всего метров сорок до озера.
— Бегом? — не поняла я.
— Свободного полета, — мама улыбнулась. — Давай, Пантеренок, соберись. Кто у меня выдерживал марш-броски? Кто всегда приходил первым?
— Я, мам.
— Докажи! — и она вновь впереди.
Ручей действительно был впереди… метров через семьсот. И назвать наше передвижение по его руслу просто 'бегом' было бы слишком… мелко, что ли. Ручеек оказался ледяным, мне по пояс, с порогами и водопадами метра по три высотой. Но приходилось преодолевать все препятствия стоически, потому как я понимала — это наш шанс избежать охотников, по поводу которых мама теперь испытывала едва ли не благоговейный трепет. Но оценить и зауважать совсем не значит сдаться и покориться.
Кстати, а ручей вдруг обмельчал.
— Притормози, — мама остановила меня, несколько утратившую ориентацию от усталости и холода. — Сейчас бежим, с разбегу и прыгаем. Как входим в воду?
— Ногами.
— Умничка. Дальше плывешь строго за мной, после мы ныряем. Я подам знак предварительно, наберешь побольше воздуха. Там нас протащит под скалами течением метров сто пятьдесят. Все поняла.
Я поняла, что это почти самоубийство, но:
— Да, мам.
Она разбежалась первая и на самом краю оттолкнулась и полетела… Я прислушалась к звучанию падающей воды и сплюнула от досады — какой сорок метров до озера?! Все двести сорок! Бракованный навигатор!
Разбег, оттолкнуться от края и полететь вниз, в облако пара, совершенно не видя воды внизу!
Невероятное чувство полета… Восхитительное ощущение свободного падения и блеск воды… Я сгруппировалась и нырнула в теплые объятия Озера Теней, чтобы мгновенно устремиться вверх, к солнцу, свету и воздуху!
— Яхау!!! — мой довольный крик разнесся над озером, над скалами, над всем миром!
Невероятное чувство ликования, победы, торжества, гордости в конце-концов… ровно до той секунды, как сняв мокрые и уже не нужные очки, я посмотрела на водопад…
— ТВОЮ МАТЬ!
— Да тут я, Кирюш, тут, — смех послышался слева.
Глянув на нее, увидела, что мама уже сняла очки и платок, и сейчас радостно мне улыбается.
— Я тебя утоплю! — прорычала взбешенная я. — Мама, тут метров пятьсот!
Она в ответ хохочет, а после весело так:
— Кирюш, здесь вода мягче и притяжение чуть слабее, чем на Эттире. Вот там и сто метров были бы опасны. Снимай лишние вещи, но не обувь, и поплыли.
Снаряжение, очки, шейный платок, шапку — я просто бросила в воду как и мама, а после поплыла за ней следом, пытаясь злиться… Не получалось! Да я устала как собака последняя, да у меня каждая мышца от перенапряжения, а на щеке ссадина от одной излишне наглой еловой ветки, но… Один невероятный полет стоил всех мучений!
Мы плыли около часа, когда я краем глаза засекла движение под водой… И все бы ничего, но сей объект имел в длину не менее двадцати метров.
— Маааам, — нервно позвала я, значительно ускорившись.
— Что, Пантеренок?
— Мам, а почему это озеро носит столь любопытное название, а?
— Так тут лиаты обитают. Это рыбы такие.
— Плотоядные? — занервничала я, заметив, что тень целенаправленно двигается к нам.
— Ага, — безмятежно ответила мама.
— Нет, ну я тебя точно утоплю! — взревела я, настигая родительницу.
— Кииир, он не нападет, — мама рассмеялась, — смотри, сейчас отстанет.
И точно, животинка не доплыла до нас метров пять и остановилась.
— Мы что, особенные? Или у них какой-то долг жизни тебе, а? — ехидно спросила я, но вообще за свою панику было немного стыдно.
Мама поманила, и поплыла ближе к скалам. И какое же это блаженство было, когда под ногами появилась твердая опора!
— Передохнем немного, — мы сейчас стояли по шею в воде, — ну а что касается рыб, обернись и посмотри на озеро.
Я обернулась и посмотрела. Озеро было огромным. Сейчас, издали, водопад казался сказочно прекрасным, в ореоле пара и капель, словно опоясанный радугой, невероятное зрелище. Само озеро было какой-то непонятной формы, за счет того что словно щупальца вдавалось в скалы. Километрах в трех от водопада в чаше озера имелся разлом и вот туда вода уходила за горизонт фактически, то есть противоположного берега не было даже видно.
— Это одно из самых больших озер на Иристане, — начала рассказывать мама. — Процентов девяносто его территорий непригодны для купания за счет как раз лиатов, они бывают разных размеров и очень плотоядны. Но у этих рыб есть особенность — только теплую воду любят, а здесь с гор течет холодная, что отпугивает мелких особей.
— Брррр, — сказала я, вспомнив размер той самой рыбки, что явно хотела нас схомячить. — А как же большие?
— Большим особям тут мало места, Кирюш. Это мы плывем на поверхности воды, и кажется что все озеро гладкое, на деле тут повсюду скалы, разломы, впадины. Наиболее глубокое место у водопада, поэтому и прыгали мы именно там. Та рыбина, что так тебя напугала, плыла как раз по разлому, но траектория нашего пути не позволила бы ей напасть.
— Все равно жуткая планетка, — поежившись, сказала я.
И мама вдруг погрустнела и прошептала:
— Ты даже не представляешь себе насколько, Кирюш. Ладно, поплыли.
Мы поплыли, еще метров двести причем я плавать, кажется, уже разлюбила… Одной рыбины хватило для этого. Отныне только полностью прозрачные водоемы! И тут мама подняла руку… Я бы взвыла, но не поможет же!
Набрав побольше воздуха, нырнула за мамой. Последующая минута показалась мне самой долгой за всю мою жизнь, а еще очень водный аттракцион напоминала. Только там точно знаешь, что выживешь, а тут уверенности никакой!
Выжили. Нас попросту выбросило течением из под скалы, в какой-то уютный водоем, окруженный лесом и осколками скал. И вода была здесь теплой. И даже прозрачной! И мне по пояс, но и камни на дне просвечивали и… и было просто хорошо.
— Кирюш, давай на берег! — моя бодрая и боевая мамочка, на этот самый берег и полезла.
— Отстань, — меланхолично ответила я, подплыв чуть ближе к берегу, так что вода теперь достигала чуть выше колена и развалилась, просто наслаждаясь теплой водой и отдыхом.
Мама рассмеялась, и полезла на каменюку. Вообще берег имел полукруглую форму, опять же черный склон так же был полукруглым. За каменной полосой, словно опоясывающей эту заводь, начинался высоченный могучий лес, но до него еще нужно было прорваться сквозь внушительный и густой кустарник метров трех высотой. Короче и так ясно, что ждет меня очередной забег с препятствиями, а потому попросту лежу в воде и балдею…
— Кирюш, — мама выбралась на берег, встала, руки в бока уперла и весело так, — как мы их, а?
— Убийственно, — вяло ответила я.
Не знаю как у мамы, а у меня руки-ноги отваливаются. Зато Киара МакЭдл была счастлива, довольна и горда собой.
— Кирюш, ты хоть представляешь, что мы сделали? Ты хоть на мгновение можешь себе представить? Это же клан Таргар! Мы с тобой только что, обставили воинов самого клана Таргар!
Да, да, да, я счастлива… буду. Потом как-нибудь… сейчас просто все болит. Зато у мамы явно ничего не болело.
— Кира, это просто невероятно! — она начала стремительно расстегивать куртку. — Это невероятно и восхитительно!
Я молча покивала головой, когда движение в кустах аккурат позади мамочки, к этим самым кустам стоящей спиной, привлекло мое внимание. В следующую секунду у меня исчезла и усталость, и чувство голода, и даже желание просто полежать в воде испарилось мгновенно! Потому что позади мамы стоял бесшумно вышедший из кустов воин! ТОТ САМЫЙ ВОИН!
Но, наверное, даже не это ввело меня в ступор. Вся проблема в том, что этот воин глухим явно не был! А мама продолжала:
— Нет, Кирюш, ты просто не понимаешь о чем речь. О них говорят невероятные вещи, поговаривают, что они способны даже птицу выследить, представляешь? А мы, Пантеренок, мы обставили не просто воинов, мы умыли самого главу клана! Мы утерли нос самому Гардангу!
Я в ужасе посмотрела на этого с утертым носом. Не знаю как там нос, а губы у него превратились в две тонкие линии, глаза сузились, а левая рука, ну та, которая была в зоне моей видимости, сжала… лассо!
— Это невероятно! — мамочка все еще была на адреналине полнейшем. — Это лучше чем снежные горы Гтмаре, круче, чем гонки на выживание на Такле. Бракованный навигатор, это даже лучше чем секс!
У некоторых индивидов позади мамочки глаза мгновенно округлились.
— Самого главу клана! Самого Гарданга! Кир, я поверить не могу!
Я тоже, но говорить ей об этом в данной ситуации было бы как-то жестоко. А потому я смущенно протянула:
— Мааааам…
Но мама не слушала. Мама пританцовывала без музыки, у мамы явно душа пела и еще… мама начала раздеваться.
— Мама, не…- начала я.
Какой там 'не'. Мамуля мгновенно сняла насквозь мокрую куртку, отбросила ее в сторону. Следом полетела майка с длинными рукавами, и майка на бретельках… И вот она, прекрасная, стройная, загорелая… правда на фоне беловолосого очень даже светленькая, выпрямилась, и насмешливо на меня посмотрела.
— Кирюш, ты еще долго в воде сидеть собираешься? Время, Кирюш. К тому же я голодна как волк и ты явно тоже. Нам нужно еще успеть поймать зверюшку подходящего размера, освежевать и приготовить, и вся ночь у нас в дороге.
Кажется, мы уже допрыгались, но сказать ей об этом предстояло не мне, потому как кое-кто уже рот открыл и… закрыл. Я бы на его месте тоже закрыла, потому как мама расстегнула брюки и нагнулась, чтобы расшнуровать обувь… А белье у мамочки иристанским традициям точно не соответствовало. Бюстгальтер кружевной такой и трусики тоже кружевные… впереди, а сзади такая ууууузенькая кружевная полосочка. И стоило ей нагнуться, как…
— Мама, ты бы не раздевалась!- рявкнула я.
— Шутишь? Терпеть не могу мокрую одежду, — сказала мама и грациозным движением заставила брюки сползти по ее бедрам, после чего опять-таки нагнулась, и стянула штанины с ножек.
Наверное, это была очень комичная ситуация, но двоим тут явно было не весело — маме, которая ничего не видела и воину… который видел ВСЕ! Мужик попросту онемел и остолбенел разом!
— Кирюш, — мама распустила волосы, тряхнула черными локонами и те рассыпались по ее плечам и спине. — Выходи уже. И что у тебя с лицом, а?
— Мааам, — протянула я, — я просто забыла, насколько ты у меня красивая…
Она действительно была изумительно прекрасна. Гибкая, сильная, стройная пантера с ярко зелеными глазами и гривой иссиня-черных волос. Еще такая молодая, с тонкой талией, высокой грудью, округлыми бедрами и белозубой, озорной улыбкой.
— Пантеренок, ты меня смущаешь, — сказала мама и завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. — Выходи уже, любительница делать комплименты.
И она его таки расстегнула. И даже бросила поверх остальной одежды!
Кое-кто оторопело сглотнул, я четко видела, как кадык дернулся, но не проронил и звука, и продолжал стоять, практически пожирая маму широко открытыми глазами.
Честно и откровенно — я понятия не имела что делать в данной ситуации! У меня тоже был откровенный шок!
И тут… и тут справа, метрах в двадцати хрустнула ветка.
Поведение воина изменилось мгновенно! И куда делась оторопь и остолбенелость? И даже голос прорезался:
— Та экаэш! — а затем рявкнул так, что горы содрогнулись, не то, что мы с мамой, — ТА ЭКАЭШ! НАГЭР ТЭИМ КОРДО!
Перевод был таков: 'Назад, немедленно! Назад, немедленно! Всем отойти на семьсот шагов!'.
Мама медленно, очень медленно повернулась к воину… а бюстгальтера на ней уже не было. Из внезапно ослабевших рук воина выпало и лассо, и охотничий нож…
И все же, несмотря на откровенную неловкость ситуации, я вдруг поймала себя на мысли, что они удивительно гармонично смотрятся вместе. Он и она, на скалистом берегу, обрамленном кустарниками, ветер развевает ее темные локоны, заставляя их касаться его кожи, солнце озаряет эту удивительную картину…
'Женщина!!!' — я чуть не подпрыгнула от испуга.
Нет, все хорошо, но это эмоциональная связь порой как бы не вовремя.
Устало вздохнув, я миролюбиво ответила:
'Да, мужчина'.
И получила взбешенное:
'Где ты?!'.
Вспомнила версию собственного исчезновения из дома главы клана МакЭдл и честно созналась:
'В подземелье у эйтн.'
В ответ тишина, ну так я еще полюбовалась видом остолбеневшей мамули на фоне не менее остолбеневшего воина-охотника. И все же как здорово они смотрятся вместе…
'Сердце мое, — вновь потребовал внимания Эран, — ты же не станешь мне лгать, правда?'.
'Эм… А традиции Иристана запрещают женщине лгать воинам?'
Некоторое время в моих мыслях царила тишь и благодать, а после был задан вопрос:
'Жизнь моя, если ты имеешь, хоть какое-то отношение к событиям в Каарде, тебе лучше сказать сейчас!'
Бракованный навигатор! Я невольно поежилась, потом вспомнила, что все это вообще не моя идея была. Но учитывая степень наших неприятностей, как бы о виновности речи быть не может. В общем, нужно выкручиваться.
'Любимый, тебя так плохо слышно… тут какие-то помехи… Я тебе позже перезвоню.'
Сказала и только потом сообразила, ЧТО я ему сказала. Помянув нестабильный атом, я торопливо поднялась из воды, и решительно воззвала к маме.
— Мама!
И ждала я всего чего угодно, а вообще ругани и хоть каких-то действий, а услышала рассеянное:
— А?
Не поняла. Даже головой тряхнула, и позвала снова:
— Маааам!
И что я слышу? Все тем же рассеянным тоном:
— Да-да, Кирюш. Главное домой поздно не возвращайтесь и привет Мике…
Нормально! Там явно не только воина накрыло. И все бы ничего, но что-то делать-то надо.