— Слушай, протри глаза, — рванулась я от нее, — Не ребенок я.
— Футы — нуты, какие мы сурьезные, — гримасничая, заявила она и едва не вывихнула мне плечо, дернув на себя, — Поглядите-ка на нее. Волосы-то острижены. Семью знать опозорила.
Девушки загудели.
— Ничего еще не выросло, а уже на сеновал с кем-то прыгнула, — продолжила эта мымра веснушчатая, — Ах, ты бесстыдница!
— Бесстыдница, бесстыдница, — как эхо повторили остальные.
У меня аж уши заалели.
— Твою ж мать, — рыкнула я и наконец-то вырвалась, — Сама ты бесстыдница. Курица ты слепая. Уже взрослую женщину от ребенка отличить не можешь.
— Ах, ты! — взвилась мымра, — Да, я тебе сейчас уши откручу, пигалица!
Да, что ж не везет-то так! Сколько можно. И места для маневров мало. Эти, дурехи обступили, деться не куда.
— Салава, а вроде ж это не наша будет, — проклюнулась чья-то разумная мысль, но ее, к сожалению, не услышали.
Салава попыталась схватить меня за ухо, но моя рука выкинулась вперед, направляемая другой рукой, и девица вскрикнула, получив сильнейший удар в подбородок. Я такой прием только один раз в кино видела. Ну, никак не думала, что повторю его в жизни. Что же со мной происходит?
Пока веснушчатая мымра удивленно мотала головой, я толкнула стоящих по бокам девушек, и проскользнула между ними, пригибаясь, чтобы в очередной раз не схватили.
Мне удалось вырваться, пока они не сообразили, что к чему. Но будь проклят, этот чертов сарафан… Я снова встала на подол, и, естественно шлепнулась.
— Твою жшш, — зашипела, упираясь руками в землю.
— Ну, что, далеко убежала? — услышала я злобный голос Салавы за спиной, — Держите ее девочки.
В ужасе, я лихорадочно соображала, что же мне делать.
— Ласснир!!! — закричала я.
И прежде чем эти безмозглые курицы успели сомкнуть кольцо, сильный порыв ветра разметал их в разные стороны.
— Ни'ийна, девочка! — жаркое дыхание дракона коснулось щеки, когда он подхватил меня на руки и прижал к себе.
Я взрослая. Я сильная. Я не буду плакать. Не буду.
— Лас, Лас, — хлюпая носом, напрочь позабыв обещание так его не называть, шептала я, — Забери меня отсюда. Пожалуйста.
— Ни'ийна, хорошая моя, — голос дракона едва заметно дрожал, — Девочка моя.
— Я хочу домой, — всхлипнула я, — Я очень хочу домой.
И, наконец, разревелась. По-настоящему. И это не одинокая слезинка по щеке, — это настоящий ниагарский водопад в миниатюре.
Глава 9
Все, на сегодня тренировки были закончены. Ласснир, что-то рыкнул подошедшему к нему седобородому громиле и понес меня в дом лекаря. Хрос бежал следом, безостановочно причитая: что я и такая неуклюжая, и что рана может открыться, и, как бы внутреннего кровотечения не случилось. Пугал, одним словом. Кого? Дракона естественно.
Ласснир открывал двери с пинка, не заботясь о том, что они могут не выдержать удар встревоженного ящера. Так и случилось. Дверь в мою комнату, оказалась хлипкой и развалилась на две половинки. Не прекращая плакать, я глупо захихикала и сообщила Лассниру, что у меня ощущение дежавю.
Дракон рявкнул, чтобы гвиорд срочно принес настойку валерианы, а сам сел на стул, удерживая меня на руках. Я обнимала его за шею и не хотела отпускать, а он и не сопротивлялся. Ласснир пах ветром и потом. Прижимаясь к нему, я млела. От тела ящера исходил невероятный жар, что он чувствовался даже сквозь несколько слоев ткани. Кожу ладоней слегка покалывало, словно от микроразрядов. Я пригрелась. Скованное напряжением тело, обмякло. Через какое-то время я сползла ему на колени, и приобняла за талию. И путь только попробует возмутиться. Прикажу! Что? Да хоть не отпускать меня, пока мы не вернемся на Землю.
— Все хорошо, девочка, — Ласснир наклонился и мимолетно коснулся губами краешка моего уха, — Ты в безопасности. Тебе больше ничего не грозит. Я с тобой.
Между прочим, кто еще не понял, мой красноглазенький раздет до пояса. Прижиматься к нему одно удовольствие. Ни жилетки, ни рубашки. Голая натура. Хотя это ни в коем разе не мешает мне орошать его грудь горючими слезами.
— Лас, я устала, — жалобно мяукнула я, — Мне здесь не нравится. Я хочу домой.
Слезы текли сами собой. Это нервное. Так тоже бывает. Вроде и успокаиваться начала, а глаза все еще на мокром месте. Хлюпая носом, я прятала лицо. Сейчас я жуть какая «красивая». Глаза покраснели и опухли, из носа сопли текут (я их подолом сарафана втихаря утираю), губы покусанные.
— Ни'ийна, я просил не называть меня так, — проворчал дракон, не переставая, однако ласково гладить то по плечу, то по боку, а порой по ягодицам и бедрам. Ого!
Возникло подозрение, что он ненавязчиво ощупывает меня, словно пытается выяснить, все ли со мной в порядке.
— Прости. Я не специально, — хныкнула я и кончиком пальца начала водить круги по его смуглой коже (загорел на тренировках) — А тебе так сильно не нравится?
Красноглазенький задышал чаще. Есть контакт. Мысленно поставила галочку — ему нравится.
— Так не положено, — осипшим голосом ответил дракон.
— Кем не положено?
— Ни'ийна, девочка, — вздохнул красноглазый соблазнитель, — «лас» на драконьем означает, нечто не совсем то, что стоит говорить постороннему мужчине.
— Ты не посторонний, — нахмурилась я.
Дракон задумался. Причем надолго. Видимо после всех волнений, он туго соображает. Я осмелела и раскрытой ладонью погладила бугрящуюся мышцу, провела кончиками пальцев по нижнему краю ключицы… Ласснир напрягся. Сердце у моего уха зачастило, и — как бы выразится точнее — врубило максимальную громкость, оглушая непривычным ритмом. Ящер с шипением выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Он перехватил мою ладонь и сжал пальцы.
— Бука, — обиженно надула губы.
— Ни'ийна.
— Лас, — назло ему парировала я.
Он схватил меня за подбородок и потянул вверх. Мне ничего не оставалось, как приподнять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Ой, как он у меня осунулся-то! Глаза провалились, скулы заострились, шрам багровой полосой пересекает висок, часть лица и шею, губы бледные. Взгляд тусклый и вымученный. Бедненький, что же с тобой случилась?… А! Ну, да. Запамятовала. Случилась я.
— Девочка, не называй меня так, и все.
Ласснир большим пальцем стер мокрую дорожку. Надо же, не сердится. Я положила голову ему на грудь и полюбопытствовала.
— А, что оно означает?
— Выйдешь замуж, будешь так своего супруга называть, — выкрутился Ласснир.
— «Дорогой», что ли?
Я тут же представила, как мы идем по какому-нибудь рынку, и я громко так зову его Ласом, а ему ничего не остается, как откликнуться. Довольная улыбка растянула губы. Прелестно.
— Почти, — кивнул дракон, и, подхватив меня на руки, понес к постели.
Губу можно закатать обратно. Красноглазый садист просто усадил меня в подушки, а сам уселся на краю. Подальше от меня. Гад чешуйчатый.
— Покажи мне хранителя, — попросил он.
В голове, что-то щелкнуло, и я услышала предупреждающий шепот Индира.
— Сделай вид, что ты нас не слышишь.
Запросто. Он меня своим голым торсом так отвлекает, что делать вид не придется. Я протянула Лассниру правую руку. Голова татуированного дракона сразу же высунулась из укрытия.
Они говорили долго и эмоционально. Хранитель изливал душу (если, конечно она у него есть), и жаловался на все. И это получалось у него столь проникновенно, что мне приходилось каждый раз одергивать себя, чтобы не влезть со своими язвительными замечаниями. Видите ли, с момента его, Индира, активации все, что я изволю делать, это попадать из одной передряги в другую. Сил у меня нет, не было, и взять не откуда. Я, по его мнению, совершенно безумная особа, не способная адекватно соизмерять свои силы и возможности. Дерзкая, неуправляемая, возмутительно беспечная. Еще и упрямая как драрк.
Скрипя зубами, я профессионально строила глупую курицу, хлопая глазами и невинно улыбаясь. Ох, припомню я тебе еще, ящерица татуированная.
Но Лассниру тоже досталось. Во время разговора Индир выражался весьма витиевато, и иногда было не ясно, то ли он восхищается хозяином, то ли завуалировано его материт. Пожалуй, я остановлюсь на последнем варианте.
Из всего сказанного, убрав высокопарные обороты, уяснила следующее: только моему красноглазенькому могло придти в голову оставить хранителя, который был отвергнут избранницей, и возвращен хозяину. Интересная новость. Хотя, по-другому и быть не могло. Лассниру же больше четырех сотен лет, и я даже не решаюсь предположить насколько больше.
Только у Ласснира хватило гениальности, глупости и безрассудства, наделить Индира каплей разума, и способностью к самообучению. (Так и думала, что с этой занозой не все, слава богу.) Долгое время скрывать его существование, а потом, совершенно по-идиотски передать через кровь непутевой человечке, с которой хозяин и сам-то справиться не может, а требует, чтобы Индир оберегал. Хранитель, нервно махая хвостом, бросил, что он едва ли не на десятом небе от «счастья». (Кто бы сомневался.) А как Ласснир предполагает это ему делать, если все его знания направлены на обучение и защиту драконницы, но никак не человеческой женщины. У него одна изначальная функция — научить избранницу основным правилам поведения в старшей семье. Подготовить ее к ритуалу слияния душ и обеспечить поддержку в случае приезда иностранных послов. Все остальное второстепенно, так как драконницы болеют крайне редко, их почти невозможно покалечить, а если и возникает необходимость в лечении, их резерв в десятки тысяч раз больше чем у человека.
Ласснир, уязвлённый словами хранителя, шипел, что если уж тот научился так искусно язвить, то и научиться защищать свою хозяйку ему тоже не составит труда. На что Индир фыркнул, что тогда и хозяину не помешает научиться защищать СВОЮ хозяйку, а то пока это у него плохо получается, и он надеется, что Лассниру не надо напоминать, где и сколько раз он оставлял меня на произвол судьбы. Мужчина скрипел зубами, а Индир продолжал капать тому на мозги. Он заявлял, что сомневается в способности хозяина стать хорошим слугой. Несмотря на то, что для дракона это по сути своей неприемлемо, с предыдущими хозяевами он вел себя более сдержанно, создавая, по крайней мере, видимость покладистости. Но со мной, дракон ведет себя просто безобразно. Перестав создавать видимость, по словам хранителя, он забыл обо всем, что важно на данный момент. А важна именно моя безопасность, о которой думают все кому не лень, кроме единственного слуги. Тот же самый Хрос более предупредителен и мил, чем дракон. А если вспомнить Лельтасиса, с которым Ласснир оставил меня в самую трудную минуту, то дракон не войдет даже в пятерку лидеров. На эту новость Ласснир отреагировал неожиданно бурно, выясняя кто же эти пятеро. Индир ехидно сощурился и перечислил всех, кто, по его мнению, заботился обо мне лучше, чем дракон. На первом месте, естественно, оказался Лельтасис. На вопрос, что же он такого сделал, чтобы быть первым, хранитель, загадочно усмехнулся, и ответил, что тот не бросил меня, когда я почти умирала у него на руках, а сделал все возможное, чтобы я выжила. За ним шел Ваир, который дал несколько дельных советов, и кулон-переводчик, который был так нужен девушке из другого мира. Следующим оказался Франчиас. Он ничего не сделал, но это и к лучшему. Затем Хрос. Гвиорд единственный, кто искренне захотел подружиться со мной. Это весьма важно, так как, нужно было мне как воздух. И, наконец, Лохматик. До боевой горгульи ему еще расти, и расти. Он и себя-то защитить пока не может. Тем не менее, его забота о любимой хозяйке видна даже невооруженным глазом. Что ж, я не могла не согласиться с доводами Индира, который в конце еще и уточнил, что все они теперь из кожи вон вылезут, лишь бы мне было комфортно в чужом мире. А Ласснир, от которого многого и не требовалось, кроме как доставить меня в целости и сохранности к Великому Князю, не справился даже с программой минимум.
Дракон покрывался красными пятнами, шипел, почти плевался, но с Индиром спорить было бесполезно. На все высказывания мужчины татуированный дракон находил такие доводы, что Лас только за голову хватался. Похоже, Индир не терял времени даром и как только ему дали возможность самому распоряжаться своими знаниями, первым делом начал изучать повадки и характер своего хозяина. И справился он с этим на отлично. Он точно знал, как подать информацию Лассниру, чтобы он, наконец, задумался, и принял правильное решение. Он так же неплохо изучил и меня, хотя времени для этого у него было не так и много.
В любом случае, несмотря на спорные моменты, во многом Индир оказался прав. Ни я, ни Ласснир не смогли бы найти аргументы, опровергающие слова хранителя. Зато теперь мне стало многое понятно. Например, почему Ласснир так странно относится ко мне, словно не может выбрать, как лучше вести себя со мной. Вариант первый — подчинение. Полностью не устраивает Ласснира. И меня тоже, если честно. Хотя иногда это бывает удобно.
Вариант второй — нейтралитет. Не-е. Не в нашем случае. Вариант третий — дружба. Не устраивает Ласснира по той причине, что я человек, а он дракон. Наверное, ящеры так же не признают низших, как и эльфы. И, между прочим, дружба предполагает под собой доверие, а Ласснир мне не доверяет. И как следствие — я не доверяю ему. Мне грустно, но это было бы лучше, чем неопределенность. Вариант четвертый — опекунство. Чаще всего мой красноглазенький так и поступает. Ведет себя словно заботливый дядюшка или отец. Но меня это не устраивает. Я давно уже не ребенок и такое отношение бесит. Вот из них он и выбирает.
Но есть еще один. Введу его лично для себя. Вариант пятый — отношения. Как между мужчиной и женщиной. С точки зрения Ласснира они невозможны. И точка. Но иногда, как сейчас я замечаю в его глазах грусть. Словно он и сам не рад. Но возможно я ошибаюсь.
Что касаемо меня, то я пришла к выводу, что Индир переживает за меня гораздо больше, чем признается самому себе, и, тем более, показывает. Он ни слова не сказал о моей новой странности, не упомянул о моих дружеских отношениях с Лельтасисом и Ваимиром, и не стал говорить о том, что браслет больше не скреплен кровью. Последнее меня удивило.
Когда Хрос вернулся с банкой валерьянки, мы уже минут пять, молча, смотрели друг на друга и усердно переваривали все, что нам наговорил Индир. Умеет же он загрузить до перегрева.
Потом я отправила Ласснира на кухню. Но он так ушел в себя, что не понял зачем. Тогда я объяснила, что он выглядит так, словно его все эти дни, морили голодом. На что Хрос буркнул, что дракон сам отказывался от еды, сколько бы его не уговаривали. Ласснир сердито клацнул зубами, но на гвиорда это не подействовало. Как обычно. Тогда я прямым приказом направила дракона в упомянутое место, с указанием есть, пока не наберется сил. Ящер окосел от такой наглости, однако, как бы ни старался сделать сердитое лицо, глаза его смеялись, и он, отвесив низкий поклон, пошел исполнять приказание. Напоследок сказав, что теперь-то он безоговорочно верит, что мне лучше.
* * *Когда стихли шаги в коридоре, я сползла с кровати, и, уперев руки в бока поинтересовалась у, сильно чем-то довольного, Хроса.
— Хрос, дорогой, что это значит?
Мой голос стал сладким и тягучим как патока.
— Что? — удивленно захлопал он ресничками.
— Не претворяйся, что не понимаешь, — сощурила левый глаз, — что там произошло? Почему ты не объяснил этим дылдам, кто я на самом деле?
— Ну, — гвиорд поморщился, — Как бы это…
— Ты мог бы вытащить меня, а не стоять и смотреть, как надо мной измываются эти сисястые девицы. У них же все мозги усохли за ненадобностью!
— Дело в том…, - Хрос смущенно потупился и замолк, подбирая слова.
— Хрос! — грозно наступала я на него.
Как моська на слона, ей богу. Но я была сердита.
— Ни'ийна, прошу тебя, — он отступил на шаг, — Так было нужно.
— Кому?
— Тебе.
— МНЕ?!! — вытаращилась я на него, — Ты издеваешься?!