— Ни в коем случае, — смирившись, что отвечать все же придется, Хрос пояснил, — Лельтасис сказал, что ты ни разу не заплакала.
— И что?
— Это плохо сказалось на твоем здоровье. Сначала он считал, что ты на самом деле такая непробиваемая. Но в пещере осознал, (это все из-за знака на твоем плече) что ты держишь себя в драконьих лапах. Ты не даешь себе слабины, не позволяешь расслабиться.
— И ты решил меня добить?
— Не так. Я решил поймать двух гулий. И тебя заставить выплакаться, и дракона встряхнуть, — Хрос положил руки мне на плечи, — Он же эти четыре дня, как в бреду ходил. Мы переживать начали. Князь как его увидел, натравил на свое личное войско, чтобы хоть чем-то занять, но этот упрямец ничего не ел и не пил. Он даже спал не больше часа в день. К чему бы это привело, ты знаешь? Нет. И я нет.
— Ладно, прощаю. Мне полегчало.
Я раздраженно оправила волосы, чуть не выдрав себе клок. Болезненно поморщилась. Хрос виновато улыбнулся.
— Я уже тогда заметил, что ты позволяешь себе быть слабой только с Лассниром. Тебе он нравится.
Мои щеки предательски вспыхнули.
— Я этого не говорила.
— А мне и говорить не надо. Я это вижу.
Блин, нашелся проницательный на мою голову.
— Неужели это так заметно?
— Нет. Но я вижу, — вздохнул гвиорд, — Сморю на тебя и вижу. Ты преображаешься. Твои глаза теплеют. Черты лица смягчаются. Даже аура цвет меняет, когда ты рядом с ним. Ты мерцаешь, как звезды на небе.
Зрачки Хроса заполнили радужку и на меня уставились два глянцевых провала.
— И это так красиво, — таинственно прошептал гвиорд.
Вот ведь ценитель прекрасного нашелся. Этого мне не хватало.
— «Что?!! — в тот же момент заголосил Индир на краю сознания, — Нина, это серьезно? То, что он говорит, правда? Девочка, остановись пока не поздно. Ваш союз невозможен. Он дракон — ты человек».
У меня даже в голове зазвенело от его воплей.
— «Сама знаю, — подумала я про себя, — Но, что я могу поделать»?
— «Нина, одумайся»…
— «Думать не о чем. Какое дело ему до моих чувств? Ты правильно сказал — я человек. Вместе нам не быть».
— «Нина… Ты не поняла», — расстроился Индир.
— «Все правильно… Но можно мне хотя бы попытаться»?
— «Девочка, — в голосе хранителя проскользнула неподдельная забота и грусть, — это будет больно. Это разобьет тебе сердце».
— «Но, по крайней мере, я буду знать, что оно у меня было».
Я моргнула и посмотрела на Хроса.
— Кому-нибудь скажешь, убью.
Гвиорд заговорщически подмигнул.
— Буду нем, как рыба.
Все-таки он замечательный. Ну, почему я не влюбилась в него, или Лельтасиса — все было бы гораздо проще. По крайней мере, я не чувствовала бы себя так паршиво. Но видимо зеркало не обманешь. Вот только я здесь, а мой любимый до сих пор в зазеркалье.
* * *«Что же ты со мной сделала, девочка?» — обреченно вздохнул ящер, поглощая одно блюдо за другим. Индир прав, он уже сам не знает, кто он: слуга или… Или кто? Не хозяин, точно. Не из-за того, что у нее браслет, а на нем рабский ошейник. Нет. Тут дело в нем. Он сам не чувствует себя таковым. Будь Ласснир хозяином не допустил бы, чтобы Ни'ийна пострадала. О чем он думал? Не о чем, а о ком. О себе единственном. Какой он умный и как замечательно все продумал. А оказалось не все. И вот результат. До сих пор руки трясутся, и сердце болит, когда вспоминает, какой вынесли ее из портала. Он же в первое мгновение, подумал, что она мертва. Связи нет. Индир молчит. И дыхание у нее слабое-слабое. Он едва не сошел с ума. Не зря Эрдо схватился за секиру. Безумный дракон — это стихийное бедствие, жестокое и беспощадное. Потом четыре дня, как в кошмарном сне. Каждый день, как сто лет его жизни. Эрдо взбесился, кричал, что-то о ненормальных драконах и гаровых человечках. Его увел Итмар. И вовремя. Иначе Ласснир не посмотрел бы, что дружат они почти шестьсот лет — избил бы до полусмерти. Франчиас удержал. Несмотря на хлипкую личину, глирт остается глиртом. Змей высказался, что если бы, в свое время, он знал, что сделает с ним одна единственная человечка, давно бы подсунул ему представительницу этой расы и с наслаждением смотрел бы, как тот мучается. На вопрос, дракона, что же сейчас не наслаждается, змей поморщился и ответил, что именно эту человечку ему жалко. Это ведь не дракону с ней не повезло, а ей с драконом. Как он прав. Червяк переросток.
И жить-то не хотелось. Хрос не знает. Он ночью к ней приходил и сидел до утра. За руку держал. А она спала. Болезненно бледная, вся в синяках и царапинах. Иногда стонала, но не шевелилась. Ее не согревало ни одеяло, ни накинутый поверх плед. Температура тела падала на столько, что ее можно было принять за труп. Только по слабому биению сердца, дракон понимал, что она жива. Тогда он ложился к ней в постель, и, обняв, прижимал к себе, отдавая свое тепло. Так лежал до утра, слушая ее дыхание. С первыми признаками рассвета уходил обучать княжеское войско.
Но и не слуга. С этой функцией ящер уже не справился. Хм. Хранителя начал попрекать, но тот указал на его собственные ошибки. Как противно, оказалось, выслушивать, что он даже в список этот дурацкий не входит. И, что не он, Ласснир, а смазливый эльф, спасал ей жизнь. Ваир этот таинственный. Что он ей насоветовал? И кто он, на самом деле? Хрос — мальчишка. Змей намекнул, приглядеться к нему. Ласснир потом долго над собой смеялся. Испугался дракон яйца. Верно, говорят, не суди гвиорда по внешности. Юн еще, от того и душа серая. Пусть дружат. Но ящер решил все равно приглядывать за ним. Мало ли что!
Не ожидал Ласснир от себя такой привязанности. Но и человечка его, ни на кого не похожа, одна она такая добрая, взбалмошная и родная. Как же ящер радовался, когда почувствовал ее присутствие, услышал ее голос. Что она там делала в пыли, в окружении рассерженных девиц, он так и не понял. Но ее слезы! У него сердце кровью умылось. А она смеяться стала, что он дверь сломал. Дежавю у нее. Он только сейчас понял, на что она намекала и усмехнулся.
Но что она затем устроила, вот это уже было не смешно. Ласснира от каждого ее прикосновения, как разрядом в двести двадцать вольт ударяло. Мышцы сводило. И желание одно в голове… А если честно, то ниже пояса. Небесная богиня, он так дико даже на свою избранницу не реагировал. А она еще и ласом его называет. И прижимается… Пришлось собирать волю в кулак, чтобы только отнести ее в постель и не сделать все, то, что на самом деле хотел сделать. Тут и хранитель пригодился. Его отповедь сработала получше ушата ледяной воды. Если бы только Ни'ийна слышала их разговор. Чтобы она подумала?
«Когда же ты успела поселиться в моем сердце, сияющая моя девочка», — еще раз тяжело вздохнул Ласснир и заказал еще одного жареного браггарга.
Повариха посмотрела на него с благоговейным ужасом, но вслух только пробормотала, что ему придется немного подождать — туша еще не прожарилась.
* * *— Тихо. Кто-то идет.
— Никто там не идет.
— Ты уверен?
— Ты не доверяешь моему слуху?
— Ну, у меня же нет таких лопухов. Не знаю, что ты там слышишь.
— У меня не лопухи.
— Хорошо, лопушки.
— Ни'ийна.
— Спокойно, Хрос. Я не со зла.
— И долго вы припирасс-ся будете. Нет там никого.
— Спасибо, Фран.
— Быстрее.
— Где он?
— У дальней стены. Второй справа.
— Отлично.
— Только тихо.
— Хорошо.
— Взяла?
— Черт! Эта рухлядь, опять не то дала!
— Ни'ийна, не пинай сундук. Не пинай…
— Тьфу. Ах, ты коробка бракованная! Тьфу… Что это?
— Красящая пыльца.
— Твою ж… Она еще и светиться! Зараза.
— Хи-хи.
— Не смешно.
— Прости. Не пинай коробку… хм, сундук.
— Что это?
— По цвету — г.
— По виду тоже.
— Оставим здесь.
— А тебе это нужно?
— Нет.
— Тогда пихай обратно.
— Ни'ийна, это варварство. Ни'ийна это не поможет…
— Помогло!!
— Сшш, прячтес-сь. Кто-то идет.
— Что? Куда?
— Ни'ийна, сюда.
— Куда, сюда?
— Сюда.
— Да, быс-сстрее шшшэ вы!
— Куда?
— Ни'ийна, давай же! Они близко.
— Они?
— Сюда.
— Фран, мы втроем туда не поместимся!
— Придетс-ся.
— Фран, Хрос, вы меня раздавите.
— Ни'ийна, потерпи.
— Вот ведь. Хрос не пихайся. Фран, ты как? Я тебе ничего не отбила?
— Шас-сура, во что вы меня втянули?!
— Фран, не жалуйся. Мы тебя не звали. Ты сам за нами пошел.
— Конечно пош-шел. За вами галас-с да галас-с нужен.
— Тихо. Идут.
Спросите, что тут происходит? Так вот, это была сверхтайная операция, цель которой, попытаться добыть мне штаны и блузку.
Я уже упомянула, что мне, как и кому либо, запрещено приближаться к сундуку пока наследники не получат свое. Однако перспектива постоянно спотыкаться о подол сарафана меня не радовала о чем я и поведала Хросу. Тот покивал и предложил наведаться в хранилище тайно. Например, ночью.
Пока он, в некотором роде, замещал княжеского лекаря, то узнал, что хранилище охраняют четверо стражей, которые сменяют друг друга только ночью и в оговоренное ими же время, узнать которое практически невозможно. Но Хросу это удалось. По его словам, случайно. Ну-ну.
Я согласилась, а потом прокляла все на свете. Началось с того, что ближе к вечеру меня пришел проведать Франчиас. Он был лаконичен и ненавязчив, но возникало чувство, что ведет он себя со мной более чем настороженно. Спросить его почему, у меня не получалось, так как его немигающий змеиный взгляд вызывал оторопь и желание спрятаться.
Потом пришел бородатый мужик в белой рубахе на выпуск и коротких зеленых штанишках. Он заменил сломанную дверь, между делом, что-то ворча о беспокойных гостях и растратах. Я поблагодарила его, но он даже не посмотрел в мою сторону.
Когда мы с Хросом сели обсудить детали плана, в дверь постучали. Вошла Совва. Она упорно смотрела себе под ноги, даже когда просила гвиорда посмотреть ее подругу. Хросу пришлось идти.
Вернулся поздно. Шепотом сообщил, что нам пора. Я вскочила с постели и тут же споткнулась. Уже тогда сочла это за недобрый знак. Как я была права!
На подходе к хранилищу мы наткнулись на Франчиаса. Я бы его и не заметила, это Хрос вдруг замер, а я уткнулась носом ему в спину. Фонарей здесь не было, так что узнала я змея только по голосу.
— Куда это вы собрались? — поинтересовался Фран.
— Никуда, — спряталась я за гвиорда.
— Никуда? Тогда, что вы здесь делаете?
— Гуляем, — брякнул Хрос.
— Ночью?
— А что, весьма романтично, — невинно улыбнулась я, выглядывая из-за плеча гвиорда.
— Кхе- кхе, — подавился Хрос.
Романтично блин. Стоим по щиколотку в грязи, стучим зубами от холода, еще и таимся по углам. Хрос-то в темноте прекрасно видит, идет, как днем, при свете солнца. А я, то и дело спотыкаюсь, ругаюсь под нос и вскрикиваю. Весь двор, наверное, слышал, как мы шли к хранилищу. Глаза глирта вспыхнули золотом.
— Так, а теперь правду, — зашипел Франчиас, — И без утайки.
Мы рассказали. Змей выслушал и сказал, что мы совсем чокнутые, если считаем, что у нас получиться.
— Но это же мои вещи, — заканючила я.
— Даже если и так, — фыркнул змей, — неужели вы считаете, что дверь в хранилище открыта. Заходите — берите, что хотите.
Не поверите, именно в этот момент я уцепилась за какое-то кольцо и створка двери отворилась.
— Милостивая Шазура! — благоговейно выдохнул Фран, — Теперь я верю, что ты истинная преемница Ма'Арийи Быстрый Клинок.
Представления не имею, что он подразумевал под этим, но уточнять не стала. Хрос потянул меня за собой, а Франчиас пошел за нами. Стражей на месте не оказалось. И это должно было бы нас насторожить, но, увы, этого не произошло. Теперь сидим втроем в каком-то пыльном шкафу и напряженно вслушиваемся в приближающиеся шаги.
— Где стража? — ворвался в хранилище сочный баритон неизвестного.
— Спят в кустах, — ответил ему звонкий девичий голосок.
— Сколько у нас времени?
— Зелье сильное — до утра проспят, голубчики.
— Молодец. Награжу.
— И все же стоит поторопиться.
— Который из них?
— Вон тот у дальней стены. Второй справа.
Я дернулась, сообразив, о чем говорят эти двое. Мой сундук! Черт, они хотят его украсть.
— Хрос.
— Тише. Они могут нас услышать.
— Они хотят украсть сундук. Что будем делать?
— Ничего, — дернул за руку Фран, — сиди тихо.
— Но…пфапа.
Это Хрос зажал мне рот рукой. Естественно, мне это не понравилось, и я недовольно запыхтела. Но гвиорд проигнорировал мое недовольство, только успокаивающе погладил по плечу. Пришлось терпеть. Я и сама не хочу, чтобы нас нашли.
— Ах, ты ж!!! — вскрикнул мужчина, и что-то грохнулось об пол.
Ругался он топорно. Грубо, но по существу.
— Как вы? Живы?
— Дура!! — взревел пострадавший, — Раньше предупредить не могла! Здесь же защита. Вынести ничего нельзя.
— Так я и не знала, — простодушно ответила девушка.
— Ох, — закряхтел мужчина, — откуда ты взялась мне такая на голову?!!
— Откуда взялась, там уж нет.
Они завозились, костеря друг друга. Но вынести сундук, им все равно не удалось. И открыть, между прочим, тоже. Мужчина ушел, громко проклиная мою бабку и князя, а девушка задержалась, видимо решила прибраться — следы замести. Об этом я узнала, приоткрыв дверцу шкафа и высунув голову.
Я скорчила девице самую зверскую рожу, но очевидно перестаралась. Увидев меня Салава, а это была именно она, издала закладывающий уши визг, закатила глаза и грохнулась в обморок.
— Что там? — гвиорд легонько пихнул меня в бок.
— В отрубе.
— Кто? — заинтересовался Хрос.
— Салава. Та, дура веснушчатая, которая меня за ребенка приняла.
— Это, которая хотела тебе уши открутить?
Я, не оглядываясь, наступила ему на ногу. Хрос вскрикнул. Почти убедительно. К сожалению, мягкими полуботинками боли не причинишь. Вот если бы сейчас на мне были туфельки на двенадцатисантиметровой шпильке, тогда да — взвыл бы почище серены. А вот Франчиас охнул вполне искренне и высказался неодобрительно. Я его коленом задела.
— Осторожнее, человечка.
— Извини, Фран.
— Ни'ийна, назад. Кто-то идет, — всполошился Хрос.
— Опять?
Меня втянули в шкаф и аккуратно прикрыли дверку.
— Смотри-ка, Салава! — воскликнул пришедший.
— Что она здесь делает? — удивился второй, — А, ну милая, приходи в себя.
Раздался звонкий звук пощечины.
— У-у! — застонала Салава, а рассмотрев, кто над ней склонился, испуганно пискнула, — Ой!
— Что ты здесь забыла? — потребовал второй.
— Так ить прибиралась, — затравленно залепетала девица.
— Ты все утро прибиралась, тетеха. До сих пор не прибралась? И на кой тебя князь в терем привел. Что на полу то разлеглась, чай не перина?
— Т-там! — видимо указывая на шкаф, — кикимора. Страшная, пятнистая… Светиться. Съесть меня хотела.
Ну, что за наваждение такое. Ну, почему им всем кажется, что я их съесть хочу. У меня, между прочим, совершенно заурядные гастрономические предпочтения… были, по крайней мере. За спиной пресс Хроса содрогнулся от сдерживаемого смеха. В обрывчатом шипении распознала смех Франа. Надо же, а он умеет смеяться. Мужчины на той сторне тоже единодушно хмыкнули.
— Иди-ка ты спать, Салава, — сказал второй, — И чтоб в хранилище я больше тебя не видел. Увижу — княжэ будет решать, что с тобой делать.
Девушке возмущенно фыркнула, мол, мужики, что с них взять, и гордо удалилась восвояси. Вот бы еще и эти двое ушли куда-нибудь.
— Кикимора, — хохотнул первый, — Придумала же, дурында.
— Да-а. Ни ума, ни фантазии, — согласился второй, — Пойдем, Викта с Ладиром поищем. Обещали же пораньше прийти.
— А если князь с проверкой заглянет?
— Не заглянет. Он же давеча приходил.
Как только звук их шагов затих, мы синхронно выдохнули. Я вывалилась из шкафа, и, отряхнувшись, решила проверить сундук. Стоит родименький.