Эти люди – живые люди – не умели драться.
– Кто вы? – выкрикнул Гиз, не опуская меч и кружа на месте.
– Кто ты? – спросили его в ответ.
– Охотник на мертвяков. Меня зовут Гиз.
– Что ты здесь делаешь?
– Ваша очередь отвечать на вопрос!
– Сперва ответь на наши!
– Вы не в том положении, когда можно ставить условия.
– Нас трое, а ты один!
– Во-первых, даже трое вы не справитесь со мной, а во-вторых, с чего вы взяли, что я здесь один?
– Ты некромант?
– Разве я похож на некроманта?
– Откуда нам знать?
– Говорю же – я охотник.
– Тогда иди прочь, охотник. Не мешай нам.
– Помогите мне, и я не буду мешать вам.
– Чего ты хочешь?
– Поскорей убраться отсюда.
– Поможем с радостью.
– Но мне нужен конь.
– Нам они тоже нужны…
Разговор затягивался.
Гиз не очень-то доверял этой троице. Они могли оказаться мародерами, грабителями, убийцами. Помимо мертвяков и некромантов в мире хватает всякой мрази.
И он понимал, что эти люди также не могут доверять ему…
18
Нелти внимательно слушала разговор на улице, но могла разобрать лишь отдельные слова и обрывки фраз.
Рядом сопел Окен.
– Это люди, – сказала Нелти. – Не некроманты и не мертвяки.
– Люди? Что им надо?
– Не знаю. Но, кажется, они здесь неспроста. Посмотри, что они там делают…
– Люди… – Окен перешел к окну, выглянул на улицу одним глазом.
В свете поднимающейся луны мало что было видно.
– Их трое, – сказал Окен. – И у них мечи. Они окружили твоего брата. Второго. А первого я не вижу.
– Что еще?
– На дороге лошади.
– Посмотри внимательней. Как выглядят эти люди? На кого они похожи? Может ты знаешь их?
– Я не вижу… – начал было Окен и осекся.
– Что? – встревожилась Нелти.
Один из незнакомцев чуть поднял голову, повернулся так, что лицо его на миг осветилось луной.
– Я знаю его, – прошептал вдруг осипший Окен. – Я их знаю… – Он вцепился в подоконник тонкими пальцами, навалился на него сверху, словно хотел оторвать его. – Это они!
– Кто?
– Они! – взволнованный, взбудораженный Окен лез в окно. – Они вернулись!..
19
– Мы должны верить друг другу, – Гиз еще пытался договориться с незнакомцами. – Сюда направляется отряд мертвяков, он вот-вот будет здесь. Так что нам лучше держаться вместе. А сейчас давайте уберем оружие…
– Ты первый!
– Ладно, как скажете, – Гиз решил уступить. Он сунул клинок в ножны, вытянул перед собой пустые руки. Но пришельцы этим не удовлетворились.
– Отстегни меч и положи его на землю, – потребовали они.
– Ну нет! – возмутился Гиз.
– Эй вы! – Из-за покосившегося сарая на открытое место выступил Огерт. Костыль, на который он опирался, издалека можно было принять за короткое копье. – Хватит болтать! Ловите своих лошадей и выполняйте все, что говорит охотник, если хотите жить.
Троица переглянулась. Мгновение назад им казалось, что сила на их стороне, но теперь они в этом засомневались.
– Кто вы и что вам надо? – напомнил свой вопрос Гиз. – Отвечайте!
– Мы просто скакали мимо, – не сразу ответил один из незнакомцев. – И решили заглянуть сюда, чтобы перекусить. Мы слышали, что это единственное работающее заведение в округе. Нам сказали, что здешний хозяин все еще жив…
Незнакомец лгал, Гиз чувствовал это.
– Вам не повезло, – сказал охотник. – С сегодняшнего дня трактир закрыт.
– А хозяин?.. – Чужаки подались к Гизу, их мечи поднялись еще выше. – Что с хозяином? Он мертв? Что вы с ним сделали?..
Охотник понял, что эта троица сейчас кинется на него. Он уже хотел сказать, что старый трактирщик жив, что с ним все в порядке, но тут позади раздался громкий возбужденный голос:
– Нат! Фис! Мок! – Трактирщик Окен, наполовину высунувшись из черного окна своего заведения, размахивал чем-то, напоминающим кочергу. – Вы вернулись! Вернулись!..
Грошовые мечи опустились, смягчились лица под шлемами, потеплели глаза.
– Трактирщик жив, – сказал Гиз, оглянувшись. – Это мы спасли его…
20
В очаге снова занялся огонь. Корчились на поленьях локоны бересты; потрескивая, плевались рубиновыми кубиками углей непрогоревшие головешки.
Семь человек сидели за столом, положив руки на столешницу.
– Мы пришли за тобой, отец, – сказал Нат, старший сын трактирщика. – Мы отвезем тебя в Гиморт. В городе не так опасно, как здесь.
– А как же таверна? – Окен выглядел немного растерянным.
– Когда все закончится, ты вернешься. Если захочешь.
– Но где я буду жить?
– В моем доме, – сказал Фис, средний сын трактирщика. – С моей семьей.
– Ты женился? – удивился Окен.
– Давно. И у меня двое детей, мальчик и девочка.
– У меня есть внуки? – еще больше удивился Окен. Он покачал головой, неуверенно улыбнулся, посмотрел на своих сыновей, взглянул на гостей, повторил гордо: – У меня есть внуки!
– Ты присмотришь за ними, пока меня не будет, – сказал Фис.
– Ты куда-то собрался? – встревожился Окен.
– Мы все собрались, – сказал Мок, младший сын трактирщика.
– Как? Куда? – недоуменно спросил Окен. – Мы только встретились, а вы уже куда-то уходите?
– Беда на дворе, отец, – сказал Фис. – Не время отсиживаться.
– Король созывает ополчение, – добавил Мок.
– Я уже состою на службе, – сказал Нат. – И мне приказано собрать всех мужчин, кто захочет присоединиться к королевской армии.
– Мы идем на войну, – сказал Фис.
– А перед этим решили заехать к тебе, – сказал Мок. – Чтоб увезти в безопасное место.
– Собирайся, – сказал Нат. – Времени в обрез. И даже не думай спорить…
Окен какое-то время разглядывал сыновей; губы его шевелились, словно он говорил что-то, возражал беззвучно. Потом трактирщик вздохнул и приподнялся. Он не знал, что делать. Сперва он зачем-то шагнул к очагу, но развернулся; направился было к стойке и сразу остановился, посмотрел в сторону кухни, оглядел полки, заставленные поблескивающей в полумраке посудой. Сказал дрожащим голосом:
– Мне нечего брать.
– Тогда пошли, отец.
– Погодите, – вмешался Огерт. – Помогите и нам выбраться отсюда.
– Лошадей на всех не хватит, – отстраненно сказал Фис.
– У нас есть еще одна, – сказал Гиз. – Итого четыре. А нас всего семеро.
– Шестеро, – сказал Огерт. – У меня есть Бал.
– Осла придется оставить, – сказал Гиз. – Ему не угнаться за лошадьми.
– Бал пойдет с нами, – нахмурился Огерт. – Я не собираюсь бросать его.
– Но, Огерт…
– Нет, Гиз, даже не думай об этом! Я и Бал неразлучны.
– Ты отстанешь!
– Не беспокойся…
– Шестеро или семеро – неважно, – перебил их Нат. – Мы не собираемся перегружать лошадей, впереди долгая дорога. А вас мы не знаем. Так что выбирайтесь сами.
– Они спасли мне жизнь, – негромко заметил Окен.
– Думаю, они спасали свои жизни, – сказал Мок. – А ты просто оказался рядом.
– Но если б не они, я был бы мертв.
– И что ты предлагаешь, отец?
– Ладно, – Гизу порядком надоел этот бесполезный разговор. – Увозите своего старика, а мы и без вас как-нибудь обойдемся.
– Договорились, – сказал Мок и отодвинулся, собираясь встать.
– У меня есть телега, – возвысил голос Окен. – Стоит во дворе.
– Отец! – попытался вразумить его старший сын. – Посмотри на этих людей! Ты знаешь, кто они такие? С чего ты взял, что они на нашей стороне? Теперь нельзя верить каждому встречному!
– Мы впустую теряем время, – зло сказал Огерт. – Мертвяки приближаются.
На улице испуганно заржала лошадь.
– Нет… – Нелти, до этого момента не проронившая ни слова, вскинула голову. В ее слепых глазах отражался огонь. – Мертвяки уже здесь.
21
Черные фигуры, покачиваясь, брели по дороге, и казалось, что это сама тьма течет, шевелится.
Мертвяков было много, наверное, несколько сотен. Первые из них уже подошли к дому, а хвост колонны все еще скрывался в ночи.
Гиз медленно прикрыл ставень, запер его, осторожно закрыл оконную раму.
– Можете забыть о своих лошадях, – мрачно сказал он сыновьям трактирщика.
Они не ответили. Круглыми глазами смотрели они на охотника, боясь двинуться, сдерживая дыхание.
– Страшно? – усмехнулся Огерт. – Привыкайте. Вы ведь, кажется, на войну собрались…
Мертвяки расхаживали под окнами, скрипели зубами, хрипели, царапали запертую дверь, стучали в закрытые ставни. Они уже взломали курятник и теперь живьем жрали истошно орущих птиц.
– Что будем делать? – Гиз запер последнее окно. – Мне с этой ордой не справиться. Пожалуй, старший брат, нам потребуется твоя помощь.
– Последнее время я слишком часто использовал свой дар, – Огерт покачал головой. – Может, сегодня как-нибудь обойдемся?
– У тебя есть другой план?
– Да… Твой конь и мой ишак на дворе. Там же стоит телега. Двор заперт, ворота крепкие. Мертвяки нас пока не заметили…
– Мы можем попасть на двор, не выходя на улицу? – Гиз, поняв замысел Огерта, живо повернулся к трактирщику.
– Да, – отозвался Окен, крепко сжимая увесистую кочергу. – Через чулан.
– Показывай дорогу. Время дорого…
22
Они прихватили связку ключей, масляную лампу и несколько головешек. Окен шел первым, следом двигался Гиз, от него не отставал ковыляющий Огерт. Некромант опирался на плечо Нелти и подсказывал ей, где очередной порожек, где ступенька, где надо повернуть, а где пригнуть голову. Притихшие сыновья трактирщика замыкали процессию.
Дверь на двор была такая низкая, что больше походила на лаз.
– Осторожней здесь, – обернувшись, сказал Окен.
– Да, – пробормотал Огерт, – осторожность не помешает…
На дворе было темно.
Трактирщик поднял лампу над головой, но крохотный огонек не мог разогнать тьму.
– Сейчас, – Окен передал светильник Гизу, растворился во мраке. Вернулся через миг с охапкой сена, бросил ее на земляной пол, примял, притоптал, поджег головешкой. Сухое сено занялось сразу, рыжее пламя осветило бревенчатые стены и низкий потолок.
В стойле заворочалась корова, замычала протяжно, недоумевающе.
– Тихо! – метнулся к ней Окен. – Тихо, родная!
Задрав верхнюю губу, громко фыркнул привязанный к подпирающему потолок столбу жеребец, дернул головой, ударил копытом.
– Быстрее!
Телега стояла возле ворот. Она была завалена каким-то мусором – развалившимися корзинами, вязанками хвороста и прелыми мешками; ее колеса вросли в землю.
– Навались, – пропыхтел Гиз, отложив меч и взявшись за деревянные спицы.
Совместными усилиями они сдвинули телегу с места, откатили ее к дальней стене, развернули оглоблями к закрытым воротам.
Пламя угасало.
– Мок, принеси еще сена! Нат, хомут на стене прямо за тобой! Фис, где-то там в углу должна быть дуга! – командовал сыновьями трактирщик Окен.
Мертвяки все же услышали шум, учуяли людей. Они застучали, заколотили в ворота, они пробовали сбить замок, они заглядывали в единственное маленькое оконце – в узкую, ничем не закрытую отдушину – совали в нее руки, тянулись, пытаясь достать, зацепить бегающих по двору людей.
– Придется прорываться! – Гиз держал брыкающегося жеребца, не желающего впрягаться в телегу. – Незамеченными уже не уйти!
В огонь полетели старые корзины. Вихрем взвились к потолку искры.
– Осторожней! – крикнул Окен.
– Кто-то должен будет выйти, чтобы отпереть ворота! – Гиз усмирял жеребца. – Огерт, не пора ли использовать твой дар?
– Еще не время, – пробормотал Огерт, придерживая вздрагивающие ворота, и чувствуя, как холодеет в душе, и леденеет сердце.
– Что ты говоришь?
– Еще не время…
Мечущиеся Мок, Фис и Нат помогали отцу запрягать жеребца, но вреда от них было больше, чем пользы.
Разваливались, рассыпались пылающие корзины, трещали пересохшие прутья, стреляя мелкими углями во все стороны. Дым щекотал горло, ел глаза. Испугано, жалобно мычала корова. Упрямый жеребец, не привыкший к тележной упряжи, ярился, но ничего не мог поделать с настойчивыми сильными людьми.
– Погонишь во всю мочь! – наказал Гиз трактирщику. – Конь горячий, пронесет сквозь любой строй!
Спокойная Нелти стояла возле тихого, невозмутимого ишака и поглаживала кошку. Собирательница верила, что все будет в порядке, ведь Гиз и Огерт были здесь.
– Горим! – испуганно крикнул кто-то из сыновей Окена.
По жердям потолка расползался огонь, вспыхивали торчащие клочья старой соломы, сыпалась вниз тлеющая труха.
Гиз бросился к Нелти, подхватил ее, перенес в телегу.
– Вы трое! – Он обращался к сыновьям трактирщика. – Пришла пора показать удаль!
Ворота вздрагивали.
Огерт упирался в них ледяными ладонями.
Лязгал замок.
– Мы расчистим путь, – Гиз помахивал мечом, – и откроем ворота.
– Нет, – прохрипел Огерт. – Не надо…
– Срубайте головы и отсекайте конечности! – Гиз не услышал старшего брата. – Увлекайте мертвяков за собой, выманивайте их, и помните три правила: не смотрите им в глаза, не касайтесь их, и не разговаривайте с ними!
– Не надо! – Огерт медленно повернулся. Напряженное лицо его изменилось до неузнаваемости: на лбу и висках вздулись вены, рот перекосился, скулы обострились, глаза словно выцвели. – Я разобью замок… – просипел он. – И открою ворота…
– Некромант! – сыновья Окена попятились, выставив перед собой клинки, отгородившись ими от Огерта и Гиза.
– Нужно спешить… – шипел, надвигаясь, Огерт. Холодный туман окутывал его высокую фигуру. – Спешить на Кладбище… – Сейчас он не опирался на костыль. Он лишь немного подволакивал больную ногу, чуть прихрамывал. – Быстрей!.. – В голосе его не было ничего живого. – Быстрее!..
– Некромант! – В голосах людей слышались страх, отвращение и ненависть.
– Да! – рявкнул Гиз. – Он некромант! И он выведет нас отсюда! Так что же вас не устраивает?
Огонь растекся уже по всему потолку. Выпучивший глаза жеребец хрипел, и только твердая человеческая рука, держащая узду возле самых удил, не давала ему впасть в безумство.
– Опустите мечи! – приказал Окен сыновьям. – Слышите меня?
– Отец! Это же некромант!
– Он на нашей стороне.
– А если это ловушка?
– Мы уже в ловушке!..
Дышать горьким горячим воздухом становилось все трудней. Жар сушил кожу, всюду летал пепел, искры брызгали с потолка.
– Уберите оружие! – приказал Гиз.
– Уберите! – поддержал его Окен.
И бойцы-неумехи, переглянувшись, послушались – опустили мечи, насупились, понурили головы, словно провинившиеся подростки.
– Быстро к воротам! Рубите всех, кто полезет внутрь!
Сыновья Окена больше не противились. Они признали лидерство Гиза и были готовы выполнять все, что он скажет.
Гиз помог Огерту забраться в телегу, отдал ему меч. Затем метнулся к ишаку; присев, поднырнул под него, выпрямился, оторвав животное от земли. Перенес его в повозку, бросил на охапку соломы рядом с Нелти.
– Держи его, сестра! Это ноги Огерта!..
Ворота вздрагивали от мощных ударов – подчинившиеся Огерту мертвяки уже почти сбили прочный замок.
Гиз бросился к выходу, обернулся, крикнул, давясь дымом:
– Как только распахнутся! С места! Во весь опор! – и увидел, что старый трактирщик, бросив поводья, соскочил с телеги, побежал куда-то.
– Куда? – заорал Гиз, решив, что старик от страха потерял голову. – Назад! На место!..
Огерт, забыв о костыле, забыв почти обо всем, поднялся на ноги.
По ту сторону ворот упал на траву искореженный замок.
Створки начали медленно расходиться.
– Стоять! – Гиз почувствовал нерешительность сыновей трактирщика, подскочил к ним, оскалился: – Ни на шаг! Не отступать! Насмерть стоять! – Он снова обернулся.
Ни Огерт, ни Нелти не могли сейчас управлять жеребцом.