- Люблю порядок, - буркнула Белка в ответ на вопросительный взгляд. - Не стой столбом. Мы за противоядием пришли, а не поглазеть на сокровища прошлого. Если что уронишь или спортишь, Ходок тебе голову оторвет: он это добро не один год сюда стаскивал, чтобы сохранить хоть что-то от Диких Псов. Уйму времени потратил, прорву сил. Сохранил, защитил, сберег. И вовсе не для того, чтобы какой-то увалень тут все испортил! Иди сюда, ты мне нужен.
Придя в себя, Стрегон послушно шагнул в дальний угол, где обнаружился странный колодец, накрытый тяжелой каменной крышкой. Не очень высокий, ему по пояс, тоже каменный и с довольно толстыми стенками. Крышка вовсе выглядит неподъемной, но сбоку, по самому стыку, виднеются две глубоких выемки, где можно попробовать ухватиться.
- Держи! - покопавшись на полках, Белка швырнула сразу пять пар латных перчаток. Да еще каких - знаменитой гномьей работы, тонких, легких и невероятно прочных. - Надевай и топай к крышке. Тебе предстоит сегодня еще один подвиг.
Стрегон в недоумении уставился на перчатки, явно не зная, какие выбрать.
- Все надевай, - любезно пояснила Гончая. - Да-да, именно что все. И то, я не уверен, что этого хватит.
- Зачем?!
Белка молча сдернула откуда-то со стены огрызок факела и ткнула в присмотренную им раньше выемку. Но почти сразу вытащила обратно и сунула под любопытный нос.
- Ясно? Хочешь, чтобы и твои пальцы укоротились на ладошку? Там, внутри, царит мертвое время, понял? Чтобы противоядие сохранилось в целости и сохранности. Такого нигде больше нет, даже у ушастых. Его теперь вообще не достанешь, кроме как в сердце Проклятого Леса. Так что мало кто из живущих помнит, что это сокровище существует. Но нам надо его добыть. Ты поднимаешь крышку, я беру. Все просто и понятно. Но, чтобы ты без рук не остался, я тебе даю защиту. Усек?
Стрегон внутренне содрогнулся, с неприятным холодком осознав, что крепкая деревяшка за какую-то долю секунду не просто сломалась или обуглилась, а самым настоящим образом перестала быть. Жуткое по мощи заклятие сожрало ее быстрее, чем хмера - истекающую кровью добычу. Откусило, растворило и не оставило ничего, кроме ровного, словно опиленного, среза, с которого до сих пор осыпалась невидимая глазу пыль.
- Зачем такие сложности? - спросил он внезапно охрипшим голосом.
- Чтоб не испортилось. Той штуке, что нам надо, больше пяти с половиной веков. Ты же не думаешь, что хоть один эльфийский эликсир мог сохраниться в неизменном виде? А это вообще - несусветная редкость, вдали от источника за пару недель выдыхается и теряет силу. Даже заклятие остановленного времени не помогло. Вот и пришлось накладывать эту гадость. Ты как? Поможешь или мне самому управляться?
Стрегон перехватил ее оценивающий взгляд и молча надел перчатки.
- Хорошо. Значит, так: хватаешь вот тут и тут, куда я палку пихал... места для рук хватит, не переживай... потом со всей дури рвешь вверх, словно там твоего лучшего друга заживо похоронили, и тут же... понял? ТУТ ЖЕ бросаешь! Немедленно! Сразу! Иначе никакие перчатки не спасут!
- А ты?
Белка только носом шмыгнула и принялась стаскивать с себя куртку. Тяжко вздохнув, сняла и пояс с ножами, аккуратно сложила в сторонке, оставшись в рубахе и стеганой безрукавке, которая отлично скрывала некоторые особенности ее фигуры. Затем покосилась на вопросительно обернувшегося воина и, мысленно посетовав, что приходится просвещать его таким образом, закатала правый рукав до плеча.
У него только брови высоко взметнулись, когда второе зрение высветило на ее белой коже сложный, невероятно красивый, искусно выполненный рисунок, который сквозь туманную дымку заклятия Кошачьего Глаза приобрел нежно зеленый оттенок. Начинаясь от тыла кисти, ровные, причудливо переплетающиеся линии раскрашивали дивными узорами тонкое запястье, предплечье, плечо, а затем стыдливо прятались под рубахой, смутно намекая на то, что где-то дальше, на теле, творится нечто невообразимое. То, чего она никогда и никому, кроме одного единственного существа на Лиаре, не показывала.
Стрегон тихо охнул, только сейчас поняв, отчего на Белика не подействовала магия Ивера, его собственное умение и магия этого загадочного места - сложная зеленая вязь красноречиво говорила, что обладателю подобного узора можно на этот счет не тревожиться. Он даже так, увидев лишь краешек, неожиданно сообразил, что странный, необычный, скрытный и очень таинственный мальчишка защищен кем-то могучим так, что может без опаски совать руку даже в мертвое время. И именно это, судя по всему, собирается сейчас сделать.
- Если рукав не убрать, сгорит, - снова вздохнула Белка. - Был бы я один, пришлось бы и держать, и лезть одновременно. То бишь, остаться вообще голышом. Или раздеваться, чтобы не портить вещи. Но раз у меня есть ты, то попробуем обойтись малой кровью. Готов?
Ошарашенный воин только молча кивнул.
- Хорошо. Тогда на счет "три": раз, два... давай!
Стрегон, чуть присев, рывком вздернул тяжеленную крышку, едва не порвав при этом жилы, мысленно взвыл, но упорно потянул как можно выше, чтобы Белик смог дотянуться. В ту же секунду мимо него пронеслось что-то быстрое, ловкое, юркнуло внутрь, а затем проворно выдернулось обратно и прежде, чем он успел понять, что все сделано и можно отпускать, с силой ударило в грудь.
От неожиданности руки сами собой выпустили безумно тяжелую ношу, Стрегон отшатнулся, попятился назад, едва не упав. В то же время крышка с протяжным стоном рухнула вниз и с диким грохотом упала на место, пустив гулять по пещере долгое, отвратительно гулкое эхо. С потолка легонько ссыпалась сухая земля, ощутимо шевельнулись под ногами каменные плиты, массивный колодец содрогнулся до основания и даже чуть просел, но больше ничего страшного не случилось. Только Белка, больно отпихнувшись, сердито уставилась снизу вверх.
- Болван! Кому было сказано - СРАЗУ бросать?! Жить надоело?! К земле потянуло? Или ты сказителем решил заделаться?!!
- Зачем это? - ошарашено спросил Стрегон.
- Затем, что без рук тебе будет нечем хвататься за меч! Вон, почти оторвало! Дурак!!
Полуэльф поспешно поднял кисти к глазам и с содроганием всмотрелся: от тяжелых кольчужных перчаток на кончиках его пальцах не осталось ничего - только жалкий пепел медленно истаивал в воздухе, мгновенно отрезав все, что на краткий миг попало в зону мертвого времени. Гномья сталь лишь на долю секунды замедлила его смертоносное касание, пять слоев перчаток подарили Стрегону крохотный шанс уцелеть и, если бы не Белик, оттолкнувший его назад, ходить бы ему действительно без рук. А так - ничего, только кожа слегка побелела и слабо пощипывала.
- Спасибо, - тихо сказал он, поняв, что снова был очень близок к грани.
- Не за что, - фыркнула Гончая, осторожно ставя на полку два прозрачных сосуда с какой-то тягучей желтой жидкостью, похожей на свежий мед. - Вот он, родимый. Он и раньше-то цены не имел, когда хмеры на каждом шагу бегали, а теперь вовсе дороже штуки не знаю. Одной капли хватит, чтобы справиться с любым ядом, который только существует в Проклятом Лесу. А уж как он раны лечит... так, ты тут посиди, осмотрись, обсохни. Раз уж помог, то глянь по сторонам - может, чего для себя выберешь? Ходок сюда много добра натащил с Застав, пока они еще стояли. Но я не жадный - так и быть, поделюсь в качестве благодарности. Поэтому выбирай, чего хочешь, а мне надо кое-что захватить. Как найду, сразу же уходим, поэтому не больно-то рассусоливай.
Белка, накинув куртку и осторожно убрав в сумку "нектар", быстрым шагом скрылась в глубине схрона, оставив слегка ошалевшего от свалившихся на его голову сведений Стрегона растеряно смотреть себе вслед.
Он немного помедлил, ища возможный подвох, но потом встряхнулся и, пользуясь случаем, медленно двинулся вдоль стеллажей. А там было, на что посмотреть и чему подивиться: только мельком оценив работу доспехов, он признал, что большую часть материалов, из которых их сделали, даже в глаза не видел. Не знал, что такие вообще существуют. Какая-то странная, мерцающая в темноте чешуя, переливающиеся всеми оттенками радуги, будто внутри каждой чешуйки горело собственное маленькое солнце; странно переплетенные и спаянные друг с другом пластины из очень прочной (правда, почему-то черной) стали; наборные кольчуги поразительно малого веса; загадочно поблескивающие шлемы; удобные наручи, наплечники, наколенники, сделанные так искусно, что можно без труда упрятать все тело в эту броню и не почувствовать себя скованным. И везде клейма: гномьи, эльфийские - просто старые, совсем старые и по-настоящему древние. Красноречивые знаки давно умерших мастеров, потративших не один месяц, чтобы сделать каждую из этих вещей. На них только раз взглянешь и сразу видно - создано на века, для тех, кто бестрепетно вставал перед тварями Проклятого Леса и грудью встречал любую из них, готовясь дорого продавать свою жизнь. Кто шел без раздумий даже в схватку с хмерами ради того, чтобы Лиара жила.
Всем существом чувствуя, что случайно прикоснулся к истории, Стрегон медленно прошелся вдоль стен, бережно проводя пальцами по доспехам и броням. В одном месте задержался, изучая странную кольчугу, спаянную воедино из крупных черных чешуек какой-то поистине гигантской твари. Убедился, что она потрясающе легкая, но при этом - прочная, как шкура мифического дракона. Широкая, как раз на его плечи, удивительно теплая на ощупь и старательно подбитая изнутри мягкой тканью, чтобы не царапать одежду. А края чешуек невероятно острые. Настолько, что он разорвал себе рукав, когда неосторожно протянул руку. Но забрать с собой все же не рискнуть - неожиданно увидел то, что заставило его отказаться даже от этого чуда. А потом сделал три шага в сторону и внезапно со всей ясностью понял, что нашел свою потерянную душу.
На одной из стоек, которых тут было просто не счесть, в глаза бросились длинные ножны, причудливо изукрашенные эльфийскими рунами. Сравнительно простые, без смертоносного защитного заклятия. Почти не выделяющиеся среди множества других, но чем-то неумолимо притягивающие к себе взгляд. То ли изяществом, свойственным всем вещам, что когда-либо делали Перворожденные, то ли своей соразмерностью, то ли суровой красотой виднеющейся рукояти... но Стрегон сразу забыл обо всем остальном и бережно подхватил необычную находку. А когда высвободил длинный клинок, то и вовсе пораженно замер.
Он не знал, кто и когда выковал этот дивный меч. Не знал, в каких веках родился на свет его творец и кто раньше сжимал тонкую рукоять из небесного металла, искусно перетянутую кожей неведомого зверя. Не знал, сколько веков этот клинок лежал тут в безвестности, но сразу понял - его владельцем был кто-то особенный. Кто-то великий и достойный того, чтобы подобный меч признавал его своим хозяином. Кто-то, кто точно так же, как и люди, сражался в рядах Диких Псов. И этот кто-то точно не был человеком: едва пальцы Стрегона коснулись тонкой рунной вязи на гарде, ладони сильно кольнуло. По ним пробежал игривый зеленый огонек, жадно лизнул, готовясь полыхнуть и обрубить чужие жадные лапы по самые локти. Стремительно окутал уже всю руку, перешел на плечо, и воин вздрогнул от неожиданности, запоздало вспомнив, что в свое время эльфы неизменно защищали свое оружие от посторонних. А то, что меч эльфийский, было видно невооруженным взглядом. И это значило лишь одно - кажется, сейчас кому-то придется несладко.
Однако, хоть и захолодело все внутри от последней мысли, пальцы Стрегон все же не разжал - просто не смог. Потому что сердце гулко стукнуло, из груди вырвался невольный вздох, там что-то болезненно сжалось, а потом вдруг появилось странное понимание: отпустить ТАКОЕ оружие он не сможет при всем желании. Это словно душу свою предать. Кровного брата опозорить. Лучше самому умереть, чем вот так, своими руками бросить... проще быть спаленным чужой магией, чем отказаться от такого дивного оружия. Невозможно иначе. Неправильно. И совсем не жалко такого исхода. По крайней мере, он умрет, гордясь тем, что на исходе жизни смог хотя бы на мгновение прикоснуться к настоящему чуду.
Однако, как ни странно, охранное заклятье, чувствительно обжегшее ему ладони, угасло так же внезапно, как появилось. Не тронуло, не сожгло, не покалечило. Просто исчезло, будто его никогда не было, напоследок высветив на тонком, слегка изогнутом и невероятно остром клинке причудливую вереницу эльфийских рун.
Стрегон не понял, что они означали - узор слишком быстро погас. Но потом в руку хлынуло ощущение такой мощи, такой поток покорной ему силы, что стало понятно - его признали. И даже больше. Стрегон и сам ощутил, что никогда в жизни не выпустит этот странный клинок из рук, не променяет его ни за что на свете. Душу продаст, а от него не откажется. Что угодно сделает, чтобы иметь возможность носить его на спине, и бестрепетно исполнит все, что потребует в обмен его нынешний владелец. Рукоять легла в ладонь так удачно, будто под нее и была скроена. Эльфийская сталь словно не весила ничего, была тонкой, на первый взгляд хрупкой, но при этом не поддавалась ни времени, ни ржавчине, и без труда резала даже камень. Стрегон мгновенно почувствовал: ничего лучше и прекраснее этого изящного, поразительно благородного и по-настоящему древнего оружия ему никогда не доводилось видеть. После чего прижал к груди, почувствовал мягкое тепло, обволакивающее изнутри, внезапно понял, что нашел свою вторую половинку, и надолго забыл обо всем остальном.
- Ишь ты... признал, - как сквозь слой ваты, донесся до него удивленный голосок Белика. - Кто бы мог подумать, что через столько лет он попадет в твои руки. Молодец, Стрегон. Чутье у тебя превосходное. Другого такого больше на Лиаре нет.
Полуэльф медленно поднял затуманившиеся глаза.
- Что это за меч? Чей?
- Того, кто здесь похоронен.
- Гончей?!
- Когда-то его выковал Светлый эльф, - кивнула Белка, бесшумно появляясь из темноты. - Причем, не простой, а один из Советников Владыки Эллираэнна с помощью кого-то из Хранителей Трона. Два века он пробыл в Светлом Лесу, служа верой и правдой своему хозяину, а потом перешел к его единственному сыну. Еще через пару лет оказался в Пределах и с тех пор никуда отсюда не отлучался. Когда погиб последний его владелец, им какое-то время владел Элиар сарт Эллираэнн (в то время - второй Хранитель Трона Светлого Владыки, теперь - повелитель Светлой части Золотого Леса), но потом он посчитал, что имеет на него меньше прав, чем прежний хозяин, и вернул. После чего меч почти четыре века ждал здесь.
Стрегон почувствовал, как что-то тоскливо заныло в груди. Меч Вожака Гончих... того, о ком с таким уважением и почтением говорит Белик... того, кому сам Хозяин Проклятого Леса не погнушался отдать последнюю дань... этот меч сам Владыка эльфов посчитал чересчур благородным, чтобы забрать и потревожить память о его настоящем владельце... знать, непростой здесь похоронен воин... очень непростой, раз даже через столько веков о нем помнят такие существа, как один из двух повелителей Золотого Леса...
В душе разлилась едкая горечь и вдруг стало оглушительно пусто, безнадежно тоскливо, как в выжженной дотла пустыне. Сердце пугливо дрогнуло, страшась осознать горькую правду, болезненно сжалось, отказываясь соглашаться, затрепетало, заныло. Пальцы машинально сжались, не желая расставаться с таким сокровищем. Изнутри сам собой вырвался прерывистый вздох. Но холодный разум неумолимо заявил: нет, именно ЭТОТ меч ему не суждено отсюда забрать. Он навсегда останется здесь, под сенью гигантского Ясеня и заклятия остановленного времени, рядом с прахом последнего хозяина. И будет сторожить его покой после смерти так же чутко, как при жизни охранял его честь.
Стрегон медленно опустил руки.
- Бери, - хмыкнула Белка, без труда различив беззвучный крик отчаяния в его потускневших глазах. - Пусть служит тебе, как ему когда-то. Пусть бережет и хранит, раз уж сам тебя выбрал. Он твой, Стрегон. И это будет справедливо.
Наемник сильно вздрогнул.
- Что? - прошептал едва слышно, полагая, что бредит.
- Бери-бери. Чего ему пылиться? Все равно без дела лежит, а такой меч, согласись, без дела лежать не должен. Так что бери, пока я добрый, и не вздумай его опозорить. Узнаю - руки обрублю по самые плечи. Понял?
Стрегон неверяще поднял глаза, не расслышав даже половины.
- Это же... Белик...
- Чего? Неужто не нравится? - делано удивилась она.
- Это - бесценный подарок, - голос Стрегона невольно опустился до хриплого шепота, а пальцы сами собой тихонько принялись ласкать потеплевшую рукоять. - Невероятно дорогой... для меня никто раньше... а Ходок не будет против?
- Нет. Я же не задаром: Курш для меня значит не меньше, чем этот меч. Так что бери. Это будет правильно.
- Но я... - у него ком встал в горле, когда она ободряюще кивнула и бросила отложенные им за ненадобностью ножны. - Спасибо, Белик. Если это не шутка, то действительно спасибо. Я у тебя в таком долгу, что даже не знаю, как...