Мои пальцы пробежались по сложенным платьям, остановились на наряде цвета первых весенних фиалок, его я и выбрала.
— Андейлский свод — это сборник правил и… — начала объяснять герцогу.
— Ари, — в глухом голосе послышалось раздражение, — возможно, я, сугубо по вашему мнению, плохо воспитан, но вот образован куда лучше вас, моя дорогая, — отрезал лорд оттон Грэйд.
Тяжело вздохнув, выбрала в тон к платью светло-голубые панталоны, белоснежные перчатки выше локтя, белоснежные чулки, матерчатые светло-фиолетовые туфельки, две ленты для волос.
Неуемное любопытство, вынуждало все же Поинтересоваться:
— А какого свода вы придерживаетесь?
Ответа не последовало. Я, перекинув через руку выбранный наряд, закрыла чемодан, соотнесла его размер с размером шкафа, поняла, что мне его не вернуть назад, и поднялась, намереваясь переодеться. Вскользь бросила взгляд на герцога.
И вздрогнула всем телом!
Лорд оттон Грэйд пристально взирал на меня злыми не мигающими глазами! Оценивающе смотрел.
Ленты, чулки, панталоны соскользнули на пол!
И герцог словно очнулся. Тряхнул головой, будто прогоняя нелепые мысли, вернулся к письму, пробормотав:
— Невозможно.
Удивительно ли, что данное замечание я решила не комментировать?! Подняв упавшую одежду, я аккуратно разместила платье, ленты для волос и панталоны на кровати и ушла переодеваться в умывальню. Все время пока я снимала утреннее платье, оправляла короткую, не доходящую и до середины бедра нижнюю рубашку, мои мысли были заняты новой загадкой — сводом правил и наставлений, которыми руководствуется лорд оттон Грэйд. Суть в том, что именно Андейлский является приоритетным у военных, а что касается магов… О магах мне было неизвестно.
Вероятно, именно размышления на данную тему привели к тому, что я несколько не продумала вариант переодевания в умывальне, и затягивая ленты на чулках, пришла к безрадостному выводу — показаться в короткой нижней рубашке и подобии одежды перед лордом оттон Грэйдом попросту невозможно.
Первой моей мыслью было вновь надеть утреннее платье, но в отсутствии достаточного количества места я положила его на раковину умывальника и платье промокло. Полотенца здесь имелись в количестве двух, однако это были лишь небольшие отрезки ткани, пригодные для протирания лица и рук. Мое положение становилось крайне щекотливым.
Постояв некоторое время в нерешительности, я приоткрыла дверь взглянула в сторону его светлости. Лорд оттон Грэйд, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову, внимательно посмотрел на мое, полускрытое дверью лицо.
— Что-то случилось? — с тревогой вопросил герцог.
Я не нашлась, что ответить. И напрасно!
— У вас случились женские трудности? — последовал вопрос.
Дверь была мной закрыта прежде, чем я осознала содеянное! Щеки пылали! Возмущение кипело! Да как он мог! Да как он посмел даже спросить о подобном?! Да как…
Раздался стук в двери, после злой голос его светлости:
— Я без усилий выломаю эту дверь сию же секунду, Ариэлла!
У меня не было слов!
А времени для возможности прийти в себя мне не предоставили!
В следующее мгновение раздался треск, и преграда между мной и лордом оттон Грэйдом перестала существовать.
Добрый десяток секунд я переводила потрясенный взгляд с двери, которую герцог все так же продолжал держать за ручку, на собственно последнего представителя военной династии Грэйд.
Сам же герцог молча осматривал меня с ног до головы и обратно, чтобы в итоге хрипло спросить:
— В чем дело, Ари?! Крови у вас я не наблюдаю.
Если до этого у меня пылали исключительно щеки, то теперь…
— Лорд оттон Грэйд, что вы себе позволяете? — воскликнула я.
Отшвырнув дверь, герцог еще более хрипло ответил:
— Все. Всегда и в любых условиях. Вас что-то смущает, леди оттон Грэйд?
— Ваши вопросы на запрещенную тему! — выпалила я.
Несколько нахмурившись, его светлость переспросил:
— На какую?
Я не ответила, негодующе глядя на него. Неожиданно взгляд лорда отразил понимание сути моих претензий, после чего мне даже величественно кивнули, но не преминули поинтересоваться:
— Прошу прощения, леди оттон Грэйд, а по какой причине эта тема для меня, вашего супруга, является запретной?
Я уже не краснела — я пылала вся, всем телом, и уж точно не намеревалась обсуждать данную тему с его светлостью.
— Эм, вы полагаете, — не удовлетворившись моим молчанием, продолжил герцог, — мужчина не знает о женских днях?
— Недомоганиях, — прошипела я. — И да, я полагаю, что супруг, в особенности, если он лорд, не должен знать о причинах недомоганий своей леди-супруги!
Неожиданно широкая ухмылка промелькнула на лице герцога, и мне нахально заявили:
— Мы знаем.
До крайности возмущенная я, не выдержала:
— Это верх невоспитанности!
— Поверьте, в курсе даже самые воспитанные и благочестивые, включая священников и монахов, — уже откровенно потешаясь надо мной, сообщил герцог.
Осознав, что его светлость нетривиальным образом измывается, я решила ответить молчанием на возмутительное заявление. Лорд оттон Грэйд едва заметно улыбнулся, глядя на мои сжавшиеся руки, и произнес:
— Потрудитесь объяснить, в чем же дело, раз временных недомоганий у вас не наблюдается.
И в этот миг я осознала, в каком виде предстаю перед герцогом. Мое прежнее смущение показалось детским лепетом в сравнении с тем, что я испытала сейчас. Стыд жег огнем, но даже прикрыться мне было нечем!
— Смиренно ожидаю вашего ответа, — напомнил о своем присутствии лорд оттон Грэйд.
— Я… — голос дрожал, попытка натянуть рубашку как можно ниже, вероятно, выглядела смешно, — я… хотела обратиться к вам с просьбой.
— Я вас внимательно слушаю, — тон герцога был серьезен и даже подчеркнуто вежлив, но издевка ощущалась отчетливо.
Мне же… мне же было настолько стыдно, что слова проговаривались с трудом.
— Я… — ткань, безостановочно натягиваемая мной сорочки, едва не трещала, — хотела просить вас… если вам не составит труда, подать мне платье, забытое… в каюте.
Его светлость широко ухмыльнулся. Нагло и совершенно не пытаясь войти в мое положение, после чего молча протянул мне руку. Я замерла, затравленно глядя на герцога.
— Ну же, Ари, — с улыбкой произнес лорд оттон Грэйд, — и прекратите, ради Тьмы, натягивать несчастную рубашку, вы же порвете ее сейчас.
Страх оказаться перед герцогом в еще более нелепом виде подействовал. Я отпустила подол, вложила дрожащие пальцы в ладонь лорда оттон Грэйда. И он мгновенно сжал мою руку, словно поймал в капкан, чем заставил осознать опрометчивость моего поступка. А после герцог вдруг сделал шаг назад, вынуждая и меня последовать за ним. Прикусив губу, едва дыша и пылая от смущения, я шагнула следом. Лорд оттон Грэйд, не отрывая от меня пристально взгляда, вновь сделал шаг… и еще… и еще четыре, все так же крепко удерживая мою ладонь. Затем, чуть наклонился, беря с кровати мое платье, и протянул мне.
Молча. Но едва я вцепилась в ткань, склонился надо мной, прикоснулся губами к моей щеке и прошептал:
— Труда не составило.
После чего вернулся к столу и посланию его величества, не удостаивая меня более и взглядом.
Я же, осознавая бесполезность каких-либо попыток ответить, расправила платье, положив на постель, чтобы было удобнее надеть, но не успела ничего сделать, как неожиданно лорд оттон Грэйд бросил письмо, вскочил с места, развернулся, вышел из каюты, тщательно закрыв дверь.
Растерянно посмотрев в окно, я увидела герцога, стоящего на юте и крепко сжимающего поручень. Взгляд его светлости был направлен куда-то вдаль, а весь вид выдавал напряжение. Но в данный момент трудности лорда оттон Грэйд меня ничуть не заботили — я стремительно одевалась. Платье, панталоны, туфельки, высокий хвост, перевитый лентой у корней волос, и расчесанные светлые кудри, которые без папильоток выглядели не столь ухоженными, но достаточно приличными для леди моего уровня… и в моем платье. Нет, будь у меня взрослое одеяние, я бы склонилась к более строгой прическе, а так.
Завершив с туалетом, вернулась к столу, подхватила письмо управляющего, несколько листов бумаги, грифель, обернутый тростником и писчее перо с маленькой чернильницей. На брошенное герцогом письмо его величества даже не взглянула, несмотря на пробудившееся любопытство. Потому что я, в отличие от лорда оттон Грэйд, воспитанная особа.
Покинув каюту, я вышла на ют, прошла к обеденному столу и там разместила чистые листы, чернильницу и писчее перо, стараясь не смотреть, на стоящего совсем близко герцога. Его светлость обернулся сам, взгляд его показался мне пугающим и… голодным.
— Вы уже завершили? — холодным тоном, но весьма хриплым голосом, спросил он.
— Да, лорд оттон Грэйд, — вежливо ответила я.
— Рад, — сдавленно сказал его светлость, и вернулся в каюту. Оглушительно хлопнув дверью.
В немом недоумении я торопливо спустилась по лестнице на палубу, держа письмо управляющего, дополнительный чистый лист и грифель. Огляделась — намеченная жертва располагалась все там же, но вот с саблей, видимо мужчина уже завершал. Сбежав до конца лестницы, я раскланялась со стоящими неподалеку офицерами, и, сдержанно кивая головой всем, салютующим мне лордам, торопливо направилась к южанину.
Должна заметить встретили меня настороженно-удивленно, и, позабыв о правилах приличия, потому как столь неотрывно следить за леди как минимум нетактично. Я вежливо улыбалась всем, кивала кланяющимся, и торопливыми шагами скользила по палубе. Все же корабль у лорда Грэйда чудовищно огромен.
Мой еще не ведающий об этом собеседник, при моем появлении превосходно видевший, что взгляд мой направлен именно на него, привстал, да так и остался в полусогнутом положении, почему-то искренне удивленный моим появлением.
— Добрый день! — вежливо поздоровалась я, и протянула руку.
Я слышала, что у южан рукопожатия распространены.
Мужчина заметно смутился. Отложил саблю, старательно вытер ладони о брюки, затем осторожно коснулся моей руки и… поднес к губам.
— А что вы делаете? — удивленно спросила я.
Солдат передумал целовать затянутые в белый шелк пальцы, и с сомнением посмотрел на меня.
— Вы и… рука, — заметил он.
— А разве в Элетаре не принято пожимать руки при встрече? Южанин, усмехнулся, и неожиданно сообщил:
— Для рукопожатия используют правую руку.
Пресвятой учит признавать свои ошибки — я отняла левую ладонь, переместила письменные принадлежности на бочонок, с которого поднялся южанин, и протянула правую. Мужчина, глядя на меня, рассмеялся. Это было так по-доброму, а еще мне в лицо дул морской ветер, и играл кончиком моего хвоста — Янира узнала сразу. Обернулась, дух ветра осторожно прикоснулся к щеке, словно давая понять, что он рядом, но я и так не боялась. Вновь посмотрела на лицо солдата — смуглое, загорелое, со смешливыми морщинками, и сама невольно улыбнулась.
— Забавная вы, леди Грэйд, — сказал мне солдат. Затем с некоторой нервозностью глянул поверх меня и спросил: — А хотели чего?
Не став отнекиваться, я призналась:
— Мне очень нужна ваша помощь.
Казалось, мужчина был поражен услышанным, однако с готовностью спросил:
— Чем я могу помочь?
И не прошло и минуты, как я сидела на бочонке, а представившийся Гэсом мужчина, терпеливо переводил для меня непонятные слова. Непонятными были все. Должна признать, я не стала скрывать причины, по которым обратилась к солдату, пояснив, что лорд оттон Грэйд дал мне, своей супруге задание, с которым справиться без помощи уважаемого господина Гэса я не могла. И помощь мне была предоставлена в полном объеме.
— Так, а здесь Торий, чтоб его духи прибрали, сообщает о неурожае в Вестмине.
— Это где? — уточнила я, вписав себе на лист «неурожай в Вестмине».
Гэсон наклонился, а ростом он едва ли уступал герцогу, следовательно, был крайне высок, шершавым пальцем, указал место. Как самая прилежная ученица, сделала пометку прямо в тексте и вернула свиток своему переводчику.
— А дальше? — интересуюсь, заметив, как нахмурился солдат.
— А дальше врет он, — неожиданно зло ответил Гэс.
— Где именно? — подскочив, вопросила я.
Мужчина четко указал место, я села обратно на бочонок, написала «Врет» и попросила перевести. Гэс, присев на корточки, начал мне терпеливо объяснять:
— А вот смотрите, леди Грэйд, вот тут написано «Затраты 800 ауре на восстановление Загерской шахты».
— И? — не поняла я, подавшись тоже ближе и глядя в свиток.
— И быть такого не может, — сообщил мне солдат.
Недоуменно смотрю на южанина, тот на меня хмуро по началу, после улыбнулся и тепло заметил:
— Забавная вы, леди Грэйд.
— Спасибо, — смутилась я, понимая, что это комплимент.
— Так о чем я, — продолжил Гэс, — на шахте той брательник жены моей работает, так вот, шахта эта не основная, не по серебру она, так, вспомогательная, и вот вся стоимость ее едва ли 200 ауре будет.
Из всего этого я не поняла три вещи — что такое ауре, почему шахта не основная и есть ли основные, и откуда столько наглости у господина высочайшей милостью управляющего поместьем. Последнее вызывало больше всего вопросов, но я начала с малого.
— Ауре? — спросила у Гэса.
Солдат полез в карман, извлек монету и сказал:
— Золотой.
Это мне было превосходно ясно. Но после Гэс сжал кулак, достаточно внушительный, для того, чтобы напомнить мне об основном занятии моего невольного переводчика, и пояснил:
— Ауре.
Из всего этого я сделала логичный вывод:
— Ауре — денежная единица, принятая в деловой сфере Элетара?
— По всему королевству, — уточнил южанин.
На своем черновике, внизу, я приписала название слитка золота, принятое за единицу измерения, и решила обязательно узнать об этом больше.
— Хорошо, — решительно кивнула, — господин Гэс, если вам не составит труда, поясните мне но поводу основных шахт и серебра.
Солнце палило нещадно, и потому, щурясь, солдат, разморенный жарой, с неохотой начал рассказывать:
— Так у лорда Грэйда семь крупнейших серебряных рудников в королевстве, и производство Святого сплава, уж потому-то храмовники и лютуют.
Мне было очень жарко… до этого мгновения. Стоило только услышать словосочетание «Святой сплав» как озноб пробежался по спине. И ощущение неприятное, будто я делаю что-то запрещенное. Я вскинула голову, огляделась — за нами наблюдали. Все офицеры, матросы, драящие палубу, солдаты, обычно в жару предпочитающие отсиживаться в прохладных, благодаря магии, трюмах, посейчас расположившихся под тентом. Вежливо всем улыбнулась, мне тут же улыбнулись в ответ, салютуя, приветствуя, склоняя головы. Странное дело, на Бросающем вызов, я ощущала себя свободнее, впрочем, первые дни меня так же повсюду сопровождали любопытные взгляды.
— Вам что-то непонятно? — спросил господин Гэс.
— Многое, — я не хотела лгать этому милому и отзывчивому человеку. — В первую очередь, о Святом сплаве, — допустив некоторую паузу, я продолжила, — мне казалось, священное серебро добывают в Истаркане.
— Так и есть, — воодушевленно подтвердил южанин. — Шахта и плавильня в Истаркане принадлежат роду Грэйд, мой папаша там мастер.
Прикрыв глаза на мгновение, я постаралась уяснить информацию. Первое, что я поняла мой муж богатый, очень богатый человек.
И, судя по всему, сообщив, что ему хватит средств на покупку еще сотни невест, герцог не солгал ни словом, тем более что хватит и на тысячу, а то и десяток тысяч. Серебряные рудники!
Одно это уже свидетельство наличия немалых средств, но шахты Истаркана — источник постоянных споров между королем и священнослужителями. По преданию, на этой горе святой старец Истарк воздвиг святой символ веры, самолично добывая двадцать пять лет серебро в шахтах. И за этот подвиг во имя веры Пресвятой освятил всю руду горы, превратив ее в святой сплав. Именно этот серебряный сплав применялся для изготовления символов веры по всему королевству. Серебро с Истаркана не тускнело, не темнело, в ночи светилось мягким голубоватым светом, отгоняя нечисть и нечестивые помыслы, отличалось крепостью, символизируя крепость духа и весьма высоко ценилось! Шахта в Истаркане!