— Ближе к делу, Ксавье, — мягко попросил Алекс, нетерпеливо косясь на дверь кабинета.
— А дальше ничего не было! — в изнеможении проговорил Ксавье, окончательно приваливаясь спиной к серебристо-серой стене, на фоне которой его худое вытянутое лицо показалось совсем мучнисто-бледным.
— Я ушел из зала, приложил лед к глазу, но… не очень помогло… Потом пошел искать, куда отвели этого мерзавца. Хотел сказать, что он здесь больше не работает, и пусть всех богов благодарит, если дело обойдется без полиции. Ну то есть… вы же понимаете, милэрд, нам полиция совсем не нужна, но клиент… Я зашел в комнату для персонала — его там не было. И на кухне… Потом в мужскую уборную — а он там… Такое… такое… Пол весь кровью залит… И нож… наш, кухонный! Я его и поднял… нечаянно. Клянусь, нечаянно…
— Все-все, Ксавье, я понял. Ну же, успокойся. Иди, попей чаю. А лучше — выпей рюмку коньяка. Иди-иди, на сегодня ты уже не нужен. И пусть кто-нибудь вызовет тебе экипаж, хорошо?
Метрдотель кивнул, нервно дергая лацкан когда-то белоснежного, но уже изрядно мятого и несвежего форменного фрака с клубной эмблемой. Поднял на Алекса тоскливый взгляд.
— Я пойду, да… А вы… скажете госпоже Анриетте? Что это не я…
— Разумеется, скажу, Ксавье, — терпеливо проговорил Алекс. — Ни о чем не беспокойся. У "Бархата" контракт с моим юридическим домом, теперь всем вопросами по этому делу буду заниматься я. И твоей защитой тоже. Ну, ступай…
Потянув парня за плечо, он оторвал его стены, поднял с диванчика, развернул и подтолкнул в сторону выхода. Сгорбившись, Ксавье побрел по коридору, пока не скрылся в дебрях зимнего сада, а Алекс, наконец-то, толкнул дверь кабинета, откуда слышался незнакомый раздраженный мужской голос.
Здесь все было понятно, ожидаемо и совершенно привычно. Двое мужчин, сидящих на диване напротив рабочего стола Анриетты, принадлежали Императорскому полицейскому управлению так явно, как если бы носили его герб выжженным на лбу. С подобными им Алекс имел дело постоянно, причем с разных сторон. Например, ему довелось побыть подозреваемым в паре очень неприятных дел но, к счастью, без всяких последствий. А позже он уже сам в качестве адвоката работал по уголовным делам. Правда, в то время немногие его клиенты могли позволить себе спокойно дождаться прибытия личного поверенного, как это сейчас делала Анри.
Безмятежно и грациозно сидя в кресле рядом со своим столом, положив ногу на ногу и слегка покачивая изумрудной туфелькой в тон струящемуся шелковому платью, она казалась воплощением спокойствия, и только тот, кто действительно знал владелицу "Бархата" мог заметить чуть сузившийся прищур глаз и слегка натянутую улыбку. В остальном Анриетта Ресколь выглядела, как нечто среднее между светской дамой и ожившей любовной грезой: высокая, золотокожая, с резкими чеканными чертами лица, полными губами и нагло-кошачьими зелеными глазами. Когда-то она была исполнительницей экзотических танцев с раздеванием, но теперь тье Ресколь могла позволить себе танцевать исключительно из любви к искусству, и каждое выступление собирало в "Бархате" полный зал.
— Тьеда Ресколь, господа полицейские, добрый вечер, — кивнул Алекс, проходя к дивану.
Однако сел он на стул между диваном и столом, чтобы видеть и ответившую любезной улыбкой Анриетту, и полицейских, сверлящих ее взглядами, в которых подозрение мешалось с другими, истинно мужскими чувствами. В этом Алекс мог их понять: Анриетта Ресколь в свои двадцать пять представляла собой образец совершенной красоты. Красоты, для опытного взгляда сразу выдающей в ней полукровку-фейри. Где уж хорошенькая девица из семьи небогатых тье Ресколь познакомилась с сыном Дивного народа, остается только гадать, но роман оказался поистине мимолетным, и юноша, вернувшись в Холмы, даже не побеспокоился о плодах нежной страсти. Точнее, об одном плоде…
Тье Люсия Ресколь так и не вышла замуж, но вырастила дочь вопреки родственникам, уговаривавшим отдать фейское — феям. Анри предпочитала не вспоминать об отце, но мать обожала, всеми силами скрывая от нее правду и о прошлой работе, и о нынешнем занятии. Слабому сердцу тье Ресколь-старшей требовались дорогие целители, отдых на курортах и были очень неполезны волнения. А дочь она искренне считала экономкой обычного клуба с ресторацией.
— Здравствуйте, Александр, — спокойно отозвалась Анри. — Господа полицейские, мой поверенный — его светлость лэрд Монтроз.
— Я лейтенант Уилсби, это лейтенант Гастон… Погодите… Вы Александр Монтроз?
— Я Монтроз, — безмятежно подтвердил Алекс, доставая портмоне и подавая тому, кто представлялся, визитку. — Да, тот самый. У клуба, которым владеет тье Ресколь, контракт с моим юридическим домом.
Второй, названный Гастоном и усердно строчащий карандашом в блокноте, поднял голову. С неподдельным интересом взглянул на Алекса, привстал, взял переданную ему визитку и, сунув в карман, продолжил царапать по бумаге грифелем дешевого карандаша. Звук получался неприятный, похожий на шуршание какого-то насекомого, так что по спине Алекса пробежали мурашки, а Анриетта едва заметно поморщилась.
— Контракт с самим королевским стряпчим? Лично? — скептически уточнил лейтенант Уилсби, вглядываясь в Алекса так, словно подозревал его в самозванстве. — И как часто ваши услуги требуются тье Ресколь?
— Услуги хорошего юриста часто требоваться не могут, — ласково сказал Алекс, откидываясь на спинку стула, словно это было большое удобное кресло. — Чем лучше юрист, тем меньше у клиента проблем, требующих его вмешательства. Я так понимаю, тьеда Ресколь еще не отвечала на ваши вопросы? Может быть, сэкономим время моей клиентки и, заодно, ваше? Час поздний, и я предлагаю перейти к делу.
— Мы бы уже давно к нему перешли, но тье настаивала на вашем присутствии, — хмуро откликнулся Уилсби. — Тьеда Ресколь, теперь вы готовы отвечать?
Анри вопросительно глянула на Алекса, получила одобряющий кивок и глубоко выдохнула:
— Я готова, господин лейтенант.
Следующий час был работой: привычной, до тонкостей знакомой, но нечасто выпадающей давно ушедшему из уголовной практики Алексу и оттого приятной, как всякая любимая, но редкая работа. Анри, успокоившись и чувствуя его поддержку, подробно и четко отвечала на вопросы Уилсби, честно стараясь припомнить все, что вызывало у того интерес. Алекс молчал, сцепив пальцы на коленях, просто слушая и запоминая.
— Нет, — говорила Анри своим низким бархатным голосом, от которого даже у Алекса, слышавшего его постоянно, что-то переворачивалось внутри и по телу разливалась легкая пьянящая эйфория. — Официант Джейми Роллинс работал у нас совсем недавно, всего четвертый день. Нет, он пришел не из агентства по найму прислуги, а сам, но с хорошими рекомендациями… Конечно, рекомендации проверили, а как же иначе? Да, у метрдотеля они должны были сохраниться… Предоставить? Хорошо, позже — как скажете. Скандал? О да, я как раз была внизу и услышала крики, вышла в зал… Нет, к Роллинсу я не подходила. Господин лейтенант, на это есть охрана… Да, вот именно, это их дело — в том числе и успокаивать бешеных официантов…
"Которые размахивают бутылками и бьют зеркала, — про себя прокомментировал Алекс. — Ну и боуги с ним, с зеркалом, а вот если бы он попал в Анри…"
— Потом? — переспросила уже с усталыми нотками в голосе Анриетта. — Потом я увела клиента в кабинет, вот как раз сюда. У него была разбита щека, а у меня здесь есть бинты и некоторые препараты… Извинилась, конечно, предложила компенсацию. У меня приличное заведение, зачем мне дурные слухи? Нет, я не использовала фейрийские чары. Господин лейтенант, извольте посмотреть на меня повнимательнее. Вы полагаете, что я не могу убедить мужчину не поднимать шума без помощи чар?
Господин лейтенант посмотрел на Анри еще внимательнее — хотя куда уж — и вынужден был признать, что тье Ресколь безусловно может уговорить мужчину забыть маленькое неприятное недоразумение. И началось снова…
Нет, Анриетта не знает, как зовут клиента, он не представился. И остальных посетителей она тоже не знает, поскольку в правилах заведения гостям гарантирована полная анонимность, для этого некоторые и носят маски, даже обедают в них. Свидетели драки? Метрдотель, второй официант, охрана… Да, клиент потом ушел. Нет, он проявил понимание. Успокоился, когда официанта обещали выгнать с позором, и принял пару билетов на следующее представление с ужином за счет заведения. Да, тье Ресколь тоже считает, что клуб дешево отделался. Потом? Прибежал метрдотель Ксавье, белый и трясущийся. Сказал, что Роллинс в уборной, мертвый и в крови. Конечно, тье Ресколь пошла смотреть. А вы бы не пошли, будь вы владельцем клуба? Ну и что, что она дама? Это к живому драчуну она бы не подошла, а мертвый, он уже никак не мог ей навредить.
Нет, она его не трогала. Потому что у него было перерезано горло, и даже будь парень каким-то чудом жив, она понятия не имеет, как можно помочь в таком случае. Нет, она не целительница и не знает лечебных чар. Да, она всегда действует исходя из степени важности, поэтому сначала позвонила лэрду Монтрозу, а потом в полицию. Роллинсу полиция и врачи уже вряд ли могли помочь, а вот ей самой присутствие лэрда королевского стряпчего представлялось необходимым. Что значит, позвонила поздно? Но позвонила же!
— Господин лейтенант, — мягко вмешался Алекс, — действия моей клиентки не противоречат закону. Она всего лишь хотела, чтобы вам пришлось ждать меня как можно меньше. У вас есть конкретные подозрения в адрес тье Ресколь?
Подозрений у лейтенанта пока не было. Но он все же поинтересовался, не знает ли тьеда Ресколь, с кем у Роллинса могла быть ссора или неприязненные отношения, не считая сегодняшнего посетителя? И какие чувства испытывала к нему сама тье Ресколь…
— О, после сегодняшнего я его просто обожала, — с утомленным вздохом проговорила Анри. — На четвертый день работы устроить в приличном заведении такое… Господин лейтенант, но вы же не думаете, что кто-то перерезал бы горло служащему из-за подобного скандала? Я бы его просто уволила. И то еще разобралась бы сначала, что там случилось. Знаете, клиенты бывают разные… Но я ни малейшего понятия не имею, с кем Роллинс еще не ладил. Думаю, если он всегда так себя вел, то врагов у него хватало, но не в "Бархате": здесь он еще не успел их завести.
Наконец, вопросы у лейтенанта Уилсби иссякли. Алекс внимательно прочел протокол, переданный ему молчаливым лейтенантом Гастоном, и вежливо попросил поправить пару формулировок. Гастон, скривившись, как от больного зуба, поправил. После одобрительного кивка Алекса протокол был подписан Анри, даже не удосужившейся его прочитать: Алексу это было лестно и слегка забавно. Разумеется, если сложности и возникнут, то только после проведения экспертных исследований. А пока что господа лейтенанты предупредили, что клуб придется закрыть на несколько дней.
— На сутки, — уточнил Алекс. — Для проведения экспертизы этого более чем достаточно. Моя клиентка потерпит значительные убытки, если заведение придется закрыть на более длительный срок. Вы, конечно, можете проводить опрос свидетелей сколько угодно. В работающем клубе.
— На сутки, — кисло согласился Уилсби, поднимаясь. — И предупредите всех служащих, чтобы не покидали город и являлись по вызову.
— Непременно, — лучезарно улыбнулся Алекс. — С копией протокола и прочими материалами по этому делу я рассчитываю ознакомиться уже завтра. И все допросы служащих тье Ресколь прошу проводить в моем присутствии. У лейтенанта Гастона моя визитка именно для этого.
— А если Роллинса убил повар, вы тоже будете представлять его интересы? — устало-ядовито поинтересовался лейтенант, уже подходя к двери.
— Хоть повар, хоть истопник, хоть дворник, — успокоил его Алекс. — Буду. Лично. Так что не стесняйтесь, звоните в любое время дня и ночи: оплата у меня почасовая…
Стоило полицейским покинуть кабинет, Анри повернулась к Владу.
— Почасовая оплата? Надеюсь, я не разорюсь на оплате ваших услуг, господин поверенный? — спросила она с восхитительной серьезностью, разве что в нахальных глазах плясали смешинки.
— Не разоритесь, дорогая клиентка, — усмехнулся Алекс. — В крайнем случае, возьму оплату тоже… личными услугами.
— О, какая мысль! Я настаиваю на выплате аванса…
Пересев ближе, она прижалась к Алексу бедром, обтянутым только тонким шелком, развернулась, протягивая руки. Обняла за пояс и замерла в объятиях.
— Ох, Алекс… — прошептала она через пару минут, уткнувшись ему в плечо. — Спасибо…
— Устала? — тихо сказал Алекс, поглаживая напряженные плечи и спину. — Устала, вижу… Ничего, все обойдется.
— Устала, — глухо, и уже не играя голосом, подтвердила Анри. — Как ты думаешь, они могут выяснить, кто на самом деле владелец "Бархата"?
— Если очень сильно захотят — смогут, — спокойно обронил Алекс. — Но я не вижу ни причины, ни повода копать настолько глубоко. А как ты сама думаешь — кто убил этого бедолагу?
— Не знаю. Правда, вот даже мыслей нет… Только вот…
Голос у Анри был задумчивый — и Алекс насторожился.
— Что?
— Может быть, это глупость. Или совпадение… Помнишь, недели три назад у нас были гости из Лютеции? Я тогда именно с ними договорилась насчет сюрприза тебе на день рождения.
— Помню, — сказал Алекс раньше, чем сообразил, что речь шла о другом подарке-сюрпризе. Было там что-то такое, да… Шуршаще-блестящее, упакованное, как подарок на Йоль, и сладкое до неприличия, до желания выпороть, чтобы глазурь хоть немного обнажила настоящее тело и душу. Алекс и не понял потом, куда она делась, эта девица, потанцевав для гостей. У него в спальне в это время всхлипывала под ремнем Маред Уинни, а потом лежала в свете свечей, распластанная и яростно-покорная…
— Помню, конечно, — повторил он, разминая плечи Анри.
— Во-от, — протянула она томно. — А сегодня один из них тех франков был в зале. Ничего необычного, конечно, мало ли… Но он встал и ушел, когда недоумка увела охрана. И еще… Этот Джейми… Я видела только самый конец того, что он устроил, но это было как-то… неправильно. Слишком скандально, понимаешь? Он так держался на середине зала, так поворачивался лицом… Словно делал все напоказ, для кого-то…
Алекс задумался. В представлениях бывшая танцовщица разбиралась — это была ее стихия. И если Анри говорит, что видела поставленную сцену, скорее всего, это и была сцена.
— Я тебе не сказала… — уронила смолкшая было Анри. — Тогда, сразу после твоего дня рождения, гости из Лютеции появлялись в клубе еще несколько раз. И один из них предложил продать ему "Бархат". Вроде бы в шутку предложил, но в то же время и всерьез. Я тогда тоже отшутилась, да и разговор был на вечеринке. А теперь вот вспомнилось.
— Почему раньше не сказала? — ровно поинтересовался Алекс, все так же мягко и старательно растирая уже расслабившиеся мышцы. Анри вздохнула, отозвалась виновато:
— Прости. Я бы сказала, но разговор был такой… легкий. Может быть, мне и правда все почудилось, а это была шутка. Мало ли что может сказать мужчина, которому понравился клуб и представление. Ведь потом об этом речи больше не было.
— Значит, франкские гости, — задумчиво повторил Алекс. — Сначала предложение продать клуб, потом скандал и убийство. Непохоже на них, обычно так себя ведут люди из Нового Света…
— Да и убивать-то зачем? — пожала плечами Анри, откровенно млея и прижимаясь уже всем телом. Потихоньку придвигаясь, она развернулась, переставила колено так, чтобы оседлать бедра Алекса, и села сверху.
— А кого в наше порочное время удивишь простой дракой? — усмехнулся Алекс. — Вот если снизить цену клуба чем-то эдаким, да еще припугнуть владельцев… Хорошо, я подумаю. Если что-то еще случится, или этот франк объявится…
— Сразу позвоню, — кивнула Анри. — Так как насчет аванса за юридические услуги, мой лэрд? Кстати, неужели тебя знают все полицейские Лундена?
— Думаю, не все. Может, мы когда-то имели дело… А что касается аванса… Анри, тебе бы лучше выспаться. Завтра будет такой день — ты не представляешь…