Просияв улыбкой, Финлисон извлек из нагрудного кармана дорогое автоматическое перо в посеребренном футляре и с поклоном положил перед Маред.
— Благодарю, — смущенно улыбнулась она. — Минуту, я сейчас верну…
— Даже не думайте об этом, тье! — расширил глаза в шутливом возмущении Финлисон. — Если эта мелочь достойна ваших прекрасных пальчиков, я только рад!
Маред взглянула на пальцы, которые умудрилась только что испачкать совершенно засохшей ручкой, и подумала, что у них с Финлисоном явно расходится понятие о прекрасном. Но молодого человека такие пустяки не смущали. Он так и стоял рядом, наблюдая за тем, как Маред заполняет листы, и болтая о всяких пустяках, словно был на светской вечеринке.
— Кто у нас начальник отдела? — спросила Маред, дойдя до очередного пункта.
— Тьен Даффи. Кормак Даффи, — небрежно бросил Финлисон. — Мой отец с ним знаком, кстати…
Маред снова уткнулась в работу, изо всех сил показывая, как занята, и Финлисон, отчаявшись привлечь ее внимание, куда-то ушел. Так, не забыть бы вернуть этому фазану ручку, чтобы не было больше повода распускать хвост…
Она быстренько заполнила все, что должна была написать лично, и подошла к тье Эстер, которая как раз принимала дневник у привычно хмурого Макмиллана. Дождавшись, пока тот отойдет, протянула свою работу.
— Вот и прекрасно, милая тье! — жизнерадостно сообщила тье Эстер, улыбаясь ей неправдоподобно белыми зубами на смугловатом лице. — А что же вы не идете на ланч? Тилли! Тилли, дорогая, проводи наших новых сотрудников в кофейню! Что, мальчики уже ушли? Ну, тогда идите вдвоем, дорогие мои.
И действительно, Макмиллана и Финлисона они с Тилли увидели уже внизу, куда можно было спуститься по лестнице прямо из конторы. По дороге, а потом в самой кофейне, уютно пропахшей вкусными ароматами, Тилли трещала, как сорока, рассказывая, что здесь стоит попробовать, и выходило, что пробовать стоит решительно все. Лэрд Макмиллан, тоже оказавшийся в пределах досягаемости ее болтовни, выслушал ворох рекомендаций с вежливо-каменным лицом, заказал черный кофе без сахара, поставил на поднос тарелку с каким-то блюдом и забился в угол единственного свободного столика.
Чуть растерянно проводив его взглядом, Тилли обратила внимание к Маред, но тут же опять просияла — к ним через весь зал шел Финлисон.
Это было абсолютно некстати! Маред сама не понимала, чем ей так не нравится симпатичный, в общем-то, тьен, но общаться с ним не желала категорически. Подхватив первую попавшуюся тарелку и попросив тоже кофе — черный, без сахара, да, сливок совсем не надо — она поискала взглядом в зале свободное место. Таковых было только два: рядом с Макмилланом и там, откуда шел Финлисон. Выбирать между угрюмым молчуном и надоедой? Да выбор элементарен!
Ускользнув от явно разочарованного красавца, она подошла к столу лэрда. Подняв голову, тот быстро окинул взглядом зал, увидел пару свободных мест, Финлисона с Тилли и еле заметно скривил губы в понимающей усмешке, отодвигая стул для Маред. Услышав сухое: "Прошу…", она села, стараясь не сталкиваться с сотрапезником даже взглядами. Да, как застольный собеседник лэрд явно не блистал, зато рядом с молчаливым неприветливым Макмилланом она спокойно поела, думая, что бесплатные ланчи — очень кстати. Еще кое в чем Монтроз был прав: покупка платья истощила ее крохотные денежные запасы вконец, но и просить денег у его светлости Маред не собиралась.
Кофе здесь варили тоже очень недурно. Макмиллан бросил всего один долгий взгляд на ее чашку, молча выпил свой — близнец того, что подали Маред. Встал, поклонившись так же сухо, исключительно из вежливости, и вышел. Что ж… такая сдержанность была приятнее навязчивости некоторых…
А потом она снова поднялась в свой отдел и вернувшийся, наконец, тьен Даффи, обаятельный и очень молодой для такой должности, уже традиционно пошутил насчет юнг на борту, расписался в дневниках и разрешил звать его просто Кормак. Для Маред это, конечно, не подходило, но тьен едва ли был старше студентов лет на десять, так что Финлисон немедленно воспользовался предложением.
— Благодарю, тьен Даффи, — прохладно отозвался Макмиллан, умудрившись одним слегка удивленным взглядом смерить и Даффи, и Финлисона. — Очень любезно с вашей стороны. Но, боюсь, не могу себе позволить подобного нарушения субординации.
Глядя на слегка вытянувшиеся лица обоих тьенов, Маред спрятала малейшее подобие улыбки. Действительно, забавно получилось. Как аристократ, лэрд Макмиллан стоял по положению в обществе неизмеримо выше собственного, получается, начальника. И право предложить перейти на имя вместо формального обращения принадлежало, как ни крути, именно ему. А лэрд перевернул все наоборот! Может быть, это было невежливо. Почти наверняка! Но вполне годилось как противоядие от фамильярности Финлисона. Маред пообещала себе отработать перед зеркалом точно такой холодно-удивленный взгляд, как у Макмиллана. Отлично работает, чтобы держать кого-то на расстоянии, и гораздо лучше ее вечной скованности.
К чести Даффи, его случившееся ничуть не смутило. Обаятельно улыбнувшись и кивнув, тьен начальник снова исчез по неотложным делам, а Маред, наконец, вручили новенький вычислитель, попросив за него расписаться в ведомости и предупредив, что выносить устройство из здания строго запрещено.
И снова она читала и подписывала, а в голове всплывало томительно-лихорадочное, что день скоро кончится…
А потом, наконец, их посадили за работу, предложив ознакомиться с текущими делами конторы на примере двух-трех предприятий. Уткнувшись в выданные папки, Маред благоговейно листала бумаги и взахлеб читала про структуру договорных связей и круг контрагентов по договорам, заключаемым "Корсаром". Про виды этих самых договоров, порядок и сроки заключения, постановку учета и формы контроля… Читала — и понимала, что все в общих чертах ей знакомо, причем очень даже неплохо.
Нет, какие-то частности были и непонятны, но это были именно частности. Например, почему с одними фирмами протоколы согласования и протоколы разногласий подписываются в предельно сжатые сроки, а с другими, например, рассматриваются и визируются подолгу, если судить по датам подписания. Или чем отличается учет внешних претензионных материалов от учета тех же материалов, поступающих из других отделов — а они поступали довольно часто, что казалось Маред странным, пока она не поняла, что контрактно-корпоративный отдел выступает как консультант и последняя инстанция для решения многих вопросов.
И все это было настолько интересно, что она выписала в блокнот несколько вопросов, с которыми не смогла разобраться сама, не зная еще, к кому можно подойти за разъяснениями. Логичнее всего было бы к тьену Даффи, но его снова не было, а тье Эстер щелкала кнопками своего вычислителя с устрашающей скоростью и выглядела погруженной в работу еще глубже, чем Маред — в процессуальные тонкости. Что ж… это можно узнать потом. И непременно надо узнать!
А потом фониль звякнул сообщением. Маред вздрогнула, неохотно глянула на экранчик. "Жду в полседьмого там же", — писал Монтроз. Вот так вот, просто и сухо. И упоительная атмосфера конторы и настоящей работы, которую она с таким восторгом впитывала, рассыпалась сухой горькой гнилью.
Маред снова глянула на фониль — почти шесть. Вокруг собирались домой: Тилли поправляла у зеркала пышную прическу, тье Эстер щелкала огромным дыроколом, скрепляя толстые стопки документов, кто-то что-то распечатывал, вкладывал в папки, шуршал бумагами, торопясь закончить дела. Она же должна была думать, что надо задержаться чуть подольше, потом выйти из конторы так, чтоб никто не увязался следом, и еще возле сквера осмотреться, а откуда ей знать в лицо всех служащих "Корсара"? От унизительности положения было уже тошно, но и это — Маред понимала — только начало, а продолжение будет дома. Нет, не дома, а дома у Монтроза — огромная разница!
Садясь в мобилер, тут же отчаливший от кромки тротуара, Маред снова подумала, что им бы стоило встречаться подальше от конторы. Но сразу мысли о случайных свидетелях вылетели из головы, потому что его светлость был хмур и озабочен. Нет, он учтиво поздоровался, ровно ничем не намекая на вчерашнее, окинул Маред внимательным взглядом, особо задержавшись на шейном платке, но дальше они ехали в полном молчании, пока не выбрались за город.
Маред, безусловно не собираясь заговаривать первой, смотрела в окно на уже знакомые места, размышляя, что лэрду было бы куда удобнее жить в Лундене, не тратя столько времени на дорогу, когда ее размышления прервал какой-то вопрос.
— Что, простите? — смущенно переспросила она.
— Ты ведь не умеешь водить мобилер? — повторил Монтроз, не отрывая взгляда от дороги.
— Нет, конечно…
— Плохо, — сообщил лэрд. — Я часто ночую в городе, кто-то должен возить тебя в контору и забирать из нее. Можно, конечно, пользоваться экипажем… И никогда не пробовала?
Да где бы ей попробовать? У них в городе и мобилер был только у мэра, тот выезжал на нем в храм по большим праздникам. А Эмильен свой вечно переделывал, так что старенький мобилер с залатанным корпусом больше времени проводил в разобранном состоянии, чем на ходу. И уж точно ему бы в голову не пришло учить Маред его водить. Зачем, если у нее есть муж, заниматься таким неженским делом?
— Нет, — буркнула Маред мрачно. — Зато я умею править экипажем. Легким, конечно…
— Что, в самом деле? — слегка растерянно переспросил Монтроз. — Надо же… И не боитесь лошадей?
— А почему я должна их бояться? — пришел черед Маред удивиться.
— Потому что это лошадь, — сообщил лэрд с убийственной серьезностью. — Никогда не понимал, что творится у них в головах, и не собираюсь. Мобилер идеально слушается управления, а лошадь… Кто знает, что она выкинет? Вы и верхом ездите?
— Да, конечно… Но как же…
— Что?
— Разве вас не учили править экипажем и ездить верхом? Я думала, всех аристократов этому учат с детства…
— Аристократов — безусловно, — усмехнулся Монтроз. — Лет с пяти, насколько знаю. Но меня в это время учили сколачивать скамейки и сучить пеньковые веревки.
Он посмотрел на ничего не понимающую Маред, снова усмехнулся.
— Так вы ничего не знаете? Забавно… Нельзя настолько не интересоваться человеком, от которого зависит ваша жизнь, тье Уинни. Вам следовало покопаться в моем прошлом — узнали бы много интересного. Я не родился аристократом. Разрешение купить титул мне пожаловала ее величество Хельтруда лично за особые заслуги перед короной. Прежний лэрд Монтроз был бездетным стариком, родовитым, но разорившимся. Я выплатил короне приличную сумму его семейных долгов, а беднягу взял на содержание, как положено примерному сыну, хоть и приемному. Он умер десять лет назад.
— Но вы… вы… — пролепетала Маред, чувствуя, как привычный образ Монтроза рассыпается на куски, словно мозаика, составленная из плохо скрепленных кусочков.
— Приютский воспитанник. Подкинут младенцем в приют Амелазии Милосердной. Судя по отсутствию пеленок из шелка, золотых медальонов и родинок в виде короны, как это описывают в авантюрных романах, происхождения самого простого. До шестнадцати лет я воспитывался в приюте. Увы, уроков верховой езды там не было. Наш наставник, одноногий отставной моряк, учил нас более приземленным умениям. Правда, рассказывал о море так, что я умудрился его полюбить, никогда не видя…
Он осекся, замолчал, и Маред затаила дыхание, понимая, что ненароком коснулась чего-то очень личного.
— Зато он учил нас ругаться, как старый боцман, выбирать из толпы главаря и бить его первым, защищать друг другу спину и работать до кровавых полос в глазах. Признаться, за всю эту науку я гораздо охотнее назвал бы своим отцом его, чем какого-то аристократа…
— Он… жив? — тихонько спросила Маред, туго сплетая пальцы от волнения.
— Нет. Умер за пару лет до моего шестнадцатилетия. Помню, в госпитале, в нашу последнюю встречу, он пообещал, что когда я отправлюсь на каторгу за свои проделки, то не пропаду и там — слишком живучая и упрямая скотина…
Монтроз опять улыбнулся с непривычной задумчивой нежностью, и у Маред перехватило дыхание от жалости. Лэрд… то есть он тоже лишился единственного дорогого человека? И приют… О, теперь понятно про овсянку каждый день…
— Неплохое благословение, я считаю… Ну что ж, тье Уинни, если вы способны управиться с экипажем, то с мобилером и вовсе не будет хлопот. Завтра после работы я отвезу вас в школу вождения. Потом будете ездить сами, а я — забирать вас после урока. Можете сказать инструктору, что я ваш дальний родственник. Если вдруг спросит… И вообще, запомните эту отговорку на крайний случай. Поскольку моих родственников не существует, будет очень трудно доказать их отсутствие, верно?
— Зачем… мне учиться? — спросила Маред, невольно улыбнувшись последней фразе. — Купить мобилер я смогу еще очень не скоро.
— Ну и что? Поверьте, когда я учился его водить, то не всегда мог купить миску вареной картошки на ужин. Вы никогда не пожалеете о том, что чему-то научились, тье, пусть сейчас это и кажется ненужным. Собственно, зачем ждать…
Он остановил мобилер и вылез, бросив на сиденье массивный ключ, подобный которому Маред видела у Эмильена. Решительно, мир сегодня сошел с ума.
— Ну? — поинтересовался лэрд, обходя мобилер и открывая дверцу с стороны Маред. — Двигайтесь, тье. На этом сиденье вам будет неудобно, знаете ли.
Дорога была совершенно пуста. Хорошая ровная дорога… И огромный новенький мобилер, который Маред никогда бы и во сне не приснился. Ключ. Пустое шоферское сиденье. Монтроз терпеливо ждал, и Маред почти шепотом спросила, боясь, что ей все-таки снится:
— Что, прямо сейчас?
— Можете помолиться или написать завещание, если считаете необходимым, — лениво разрешил лэрд. — Только недолго, я бы хотел попасть домой поскорее.
Путаясь в подоле, Маред неуклюже пересела, положила ладони на руль. Спохватившись, вытащила из-под себя ключ. Монтроз опустился рядом, ожидая молча, за что Маред была смертельно благодарна.
Так, ключ — сюда? Всего одна скажина на панели, не перепутать… Боги, это же совсем не экипаж, как им править? А если она что-то сделает не так? Сломает или… По спине побежала струйка пота, лоб тоже мгновенно взмок, мобилер показался гигантским, тяжелым и страшным, как дракон….
— Успокойся, — тихо посоветовал Монтроз, глядя, кажется на дорогу, а вовсе не на Маред. — Врезаться здесь просто не во что и не в кого, а сделать что-то совсем неправильное я тебе не дам. Все в порядке.
От безмятежного голоса рядом стало не то чтобы проще, но и вправду спокойнее. Действительно, что может случиться? Дорога же пустая, они стоят почти у обочины… Нечего тут бояться. И лэрд, если что, перехватит руль… Да и не придется ему ничего перехватывать!
Злость на саму себя сняла остатки страха. Маред еще раз, увереннее, повернула ключ, нажала педаль под ногой, на панели загорелся синий огонек, мобилер ожил, дернулся вперед — снова смолк.
— Ровнее, — скучающим тоном посоветовал сбоку Монтроз, будто его происходящее никак не касалось и уж точно не беспокоило. — Плавно. Вот так…
Сухая горячая ладонь легла поверх ее пальцев. Ничего неприличного даже по ощущениям, просто рука сверху. Подчиняясь едва неуловимому нажатию, Маред снова повернула ключ, слегка толкнула его в скважину, отпустила, нажала педаль, чувствуя паузу, которую не выдержала прошлый раз Спокойно, плавно…
Мобилер тихонько заурчал. Так могла бы мурлыкать тысяча котов или один разомлевший сытый тигр. Обочина за окном медленно поплыла назад, все ускоряясь. Вцепившись в руль, Маред чувствовала, как ей казалось, всю скрытую мощь, дремлющую в корпусе. Быстрее, еще быстрее… Ей хотелось петь, а лучше кричать от счастья. И бесполезно было пытаться успокоиться, если даже губы сами собой тянулись в глупо-счастливой улыбке. Ох, ну подумаешь, мобилер…
Он действительно слушался малейшего поворота руля, как никогда не бывает с конным экипажем, и Маред поняла, что влюбилась. Мгновенно, страстно, безнадежно!
Влюбилась в спокойную урчащую мощь, в плавные обводы корпуса, которые раньше и не замечала, а сейчас они будто вспыхнули перед глазами По уши, как говорит прислуга, втрескалась в глянцевую металлическую шкуру механического зверя и восхитительное ощущение теплой кожи руля под пальцами.