– Скоро весна, – задумчиво ответил я, – можно будет сеять.
– Угу, и точно жди в гости кочевников, – поддакнул Рон.
– Саботажи продолжаются? – спросил я, подумав о недавнем рассказе старейшин.
– Только участились, – зло сплюнул нубиец. – Я в этом стаде «коров» следов не могу найти, затопчут все, что было.
– Завтра же займусь расследованием.
Я съежился, когда ветер подул сильнее.
Когда мы с нубийцем налюбовались нашими полями, кузнями и прочим хозяйством, а ноги у меня стали гудеть и подкашиваться, я повернул к дому. Небо уже темнело.
– Смотри – голубь! – внезапно удивленно произнес Рон, показав пальцем на точку в небе.
– Ну и что? – не понял я. – И что такого?
Рон дал мне легкий подзатыльник и произнес:
– Голуби не живут здесь, а это значит только одно…
Он выразительно посмотрел на меня.
– У нас есть стукач, – вздохнул я.
– Думаю, даже не один, – успокоил меня нубиец. – Заняться тебе нужно этим, пока не началось чего похуже саботажа.
– Завтра же, – твердо произнес я, – сегодня просто нет сил.
– Ладно, я пойду. – Рон проводил меня до двери. – Нужно еще проведать своих подопечных.
Я вошел в темное помещение и, сняв с пояса сумочку с кремнем и кресалом, стал поджигать кусочек ткани, который выполнял тут роль трута. «Блин, прислугу надо завести, а то как бомж какой-то, – скривился я, поджигая от ткани лучину. – Масляные лампы и те не в каждом доме, нужно с этим разбираться». Я снова скривился, вопросов, с которыми не нужно было разбираться, у меня просто не было.
Пристроив лучину в зажиме, я повернулся и от испуга едва не заорал. Горло мне тут же сдавили невидимые руки.
– Тише, лягушонок, тише, – раздался голос в углу комнаты, – зашибешь еще ненароком.
Тут же меня отпустили, и на свет лучины вышли орк и шаман, оба веселые и довольные.
– Не буду даже спрашивать, как вы убежали и как незаметно пробрались ко мне в дом, – проворчал я, садясь на кровать и вытягивая натруженные ноги. – Так же промолчу, что вы обошлись мне в тысячу золотых. Спрашиваю только – какого… вы вообще сюда приперлись?
– Вежливый какой стал лягушонок, – недовольно нахмурился орк, качая свою дубину.
– Может, мне покричать? – задумчиво произнес я. – Думаю, десяток арбалетных болтов вас прекрасно украсит.
– Да ладно, Ур’такал, – шаман поднял руку, – малыш в своем праве, нельзя его винить.
– Вопрос остался открытым, – хмыкнул я на это заявление.
– Знаешь, после того как твои друзья появились только с целью спасти тебя из рабства, мы немного пересмотрели свои взгляды на тебя и вообще на жизнь в плену, – осторожно подбирая слова, начал шаман, – мы подумали, что не может плохой человек иметь таких друзей. И, возможно, то, что он нам пообещал, может осуществиться.
– То есть вы хотите поступить ко мне на службу? – удивился я.
– Да, поэтому пришли сюда тайно и в знак нашего расположения к тебе принесли подарок, – ухмыльнулся орк, лицо которого качнулось из тени в свет, обнажая огромные клыки.
Я ошеломленно замер, когда на кровать мне приземлился нехилых размеров мешок, приятно звякнув при этом. Потрогав его рукой, я перевел взгляд на беглецов.
– Мне хочется думать, что тут тысяча моих золотых? – небрежно спросил я.
– Твоих – не знаем, но тысяча точно, – орк оскалился еще больше. – Мы слегка потрясли кочевников перед уходом.
– Лучше скажем, что забрали компенсацию за прошлые годы. – Шаман тоже улыбнулся.
– Не хочу знать, сколько вы забрали себе, – я покачал головой, – надеюсь, следов по дороге не оставили?
– Как можно, лягушонок! – обиделся орк.
– Ну, тогда обсудим условия приема на работу.
Я снял сапоги и пошел искать тазик, чтобы помыть ноги. Беглецы с удивлением наблюдали за моими манипуляциями.
– Так вот, – я забрался в кровать, полностью раздевшись, – каждому буду платить как Рону, полукесарий в день, как за работу телохранителей. Правда, есть несколько дополнительных условий.
– Каких? – осторожно поинтересовался шаман.
– Первое – обращение. Никаких лягушонков и прочих земноводных, даже на Первородном языке. Если кто-то из местных знает его, у меня будут существенные проблемы. Обращаться ко мне – господин барон, Максимильян или, когда совсем никого нет рядом, просто Макс. – Я посмотрел на беглецов. – Второе, никаких самостоятельных действий, не посоветовавшись со мной, хотя бы в начале проживания здесь. Тут и так живет сообщество людей и гномов, а когда они увидят при мне еще и орка, их слабенькие рассудки могут и не выдержать. – Орк громко хмыкнул. – Ну и последнее. Работа телохранителей – это просто основание для приема. – Я не обратил внимание на его восклицание. – Будете делать все, о чем я попрошу.
– Попросишь? – удивленно произнес орк, выцепив из моей речи главное слово.
– Если хотите моего дружеского отношения к вам, то именно так, – спокойно ответил я.
Орк и шаман переглянулись.
– Согласны, – прозвучало в ответ.
– Ну, тогда пошумите немного, познакомлю вас с другим своим телохранителем, – пробурчал я, кутаясь в одеяло.
Удар дубиной сотряс дом с такой силой, что я испугался за его целостность. Для верности ударив еще раз, орк опустился на табурет, и мы молча стали ждать. Мое похищение пошло на пользу поселку, поскольку не прошло и пяти минут, как в комнату вломился вооруженный патруль, а позади него маячил нубиец. Нацелив арбалеты на пришельцев, гномы обеспокоенно стали оглядываться на Рона.
Он вышел вперед.
– Прямо семейная идиллия, – его голос был настолько ехидным, что я едва не залез под одеяло с головой.
Повернувшись к гномам, он сказал:
– Идите, опасности нет, это старые друзья барона.
Гномы нехотя вышли, недовольно бурча, что таких незваных гостей надо гнать в шею.
Выпроводив гномов, негр повернулся к нам.
– И почему я не удивлен? – задумчиво сказал он сам себе, занимая еще один табурет рядом с орком.
– Рон, знакомься, – я показал рукой сначала на орка, потом на шамана. – Ур’такал и Загиял. С сегодняшнего дня оба приняты на работу в качестве моих телохранителей.
Нубиец скосил на меня глаз.
– А одного телохранителя тебе мало?
– Не уборщиками же их называть? – Я скривился, мне сейчас только обид Рона не хватало. – Будут выполнять общественно полезные работы, как и ты теперь.
Нубиец внимательно посмотрел на своих новых коллег и спросил:
– Они на каком языке изъясняются?
Я перевел его вопрос.
– Общий язык только Первородный, – ответили оба.
– Пока будем объясняться через меня, – перевел я Рону их ответ. – Сегодня они переночуют здесь, а завтра где-нибудь устроим. Нужно еще правлению рассказать о прибавлении.
– Чем думаешь их занять? – нубиец не сводил глаз с шамана.
– Как раз тем, о чем сегодня разговаривали. Старичок не простой, – ответил я, – он шаман, причем настоящий. Умеет левитировать, обездвиживать на расстоянии, и это только то, что я видел лично.
Нубиец с сожалением покачал головой.
– Жаль, я не увидел его бой с орком, – вздохнул он. – Наверняка интересное зрелище было.
– Думаю, у него в запасе и другие уловки есть, – пожал я плечами. – У меня сложилось такое впечатление, что он и мысли иногда читать может.
– Посмотрим, – хмыкнул нубиец. – Ладно, пойду успокою охрану. Кстати, завтра с утра разминка как обычно. А то, пока ты прохлаждался, все мышцы у тебя атрофировались.
– Да я чуть не умер! – возмутился я таким пренебрежением.
– И что теперь, графство тебе подарить? – Рон ехидно прищурился.
– Ну не графство, виконтство, хотя бы маленькое, – проворчал я, осознавая его правоту.
Отца и матери нет рядом, это они похвалят тебя, когда сделаешь что-то полезное, или пожалеют, когда поранишься.
Негр засмеялся и вышел из комнаты, я услышал, как закрылась входная дверь.
– В общем, располагайтесь, где хотите, – я махнул рукой вокруг себя. – Только, чур, кровать моя.
– Да мы не балованные, – хмыкнул орк, – после клетки твой дом – целый дворец.
– Тогда до завтра, – отвернулся я к стенке. – Уже придумал вам кучу дел.
Шаман хотел спросить меня еще о чем-то, но я уже вырубился, настолько сильно устал за день.
Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
Разлепив глаза, я непонимающе уставился на нубийца, который радостно скалился надо мной.
– Уже утро, что ли?
– Да, и тебе давно пора быть на разминке.
Зная, что Рон все равно не отстанет, я, кряхтя, слез с кровати и принялся одеваться. Уже натянув сапоги, я обнаружил, что в комнате кого-то не хватает. Сразу вспомнив события вчерашнего вечера, я спросил:
– А где эти двое?
– В отличие от некоторых сонь, они уже разминаются, – с уважением в голосе ответил нубиец.
– Вот им делать нечего, – грустно вздохнул я, направляясь к выходу. – Никто никуда не гонит, спи – не хочу. Нет, надо встать ни свет ни заря.
– Учись у настоящих воинов, – осуждения в голосе Рона было больше, чем обычно, правда, я уловил небольшое сомнение в голосе.
– Неужели они встали раньше тебя? – наобум брякнул я, повинуясь внезапной догадке.
– Иди уже, – проворчал он, и я понял, что мое предположение попало в цель.
Я было открыл рот, чтобы пошутить по этому поводу, но, только взглянув в лицо Рону, сразу же его захлопнул. «Лучше промолчать», – благоразумно решил я.
Странно, но Рон повел меня не к месту обычных наших тренировок, а совершенно в другую сторону. Причину этого я понял, когда мы приблизились к месту, где тренировались шаман с орком.
– Офигеть! – выдохнул я, когда понял, что это не тренировка, а реальный бой. Нубиец, стоявший рядом, восхищенно замер – и было отчего.
Обнаженная гора мышц в одной лишь набедренной повязке и с дубиной в руках осторожно кружила вокруг шамана, неподвижно, в своей обычной позе медитации, сидевшего на земле. Кружение иногда завершалось стремительным броском и едва различимым ударом, который должен был смести Загияла с лица земли. Но нет, этого не происходило, а сам орк отскакивал с гримасой боли и снова начинал кружить вокруг неподвижного старика, чтобы через несколько секунд напасть снова.
Увидев нас, орк внезапно ухмыльнулся и махнул рукой, приглашая присоединиться. Я еще думал, а нубиец, быстро скинув тренировочную одежду, бросился к шаману. Я заметил движение рукой, направляющей копье в цель, и тут же раздался вопль боли. Рон присоединился к кружащемуся орку, а на его боку расплывалась огромная гематома.
«Присмотрюсь к ним сначала, – определился я с выбором, – не очень хочется заполучить такой же синяк».
С приходом Рона бой закрутился с большей скоростью и с новыми вариациями. Два опытных бойца быстро настроились на ритм друг друга и стали комбинировать выпады и направление атак. Каждый раз они, не повторяясь, проверяли один из вариантов нападения, пробовали пробить защиту Загияла как верхними, так и нижними атаками, нападали то вместе, то по очереди, но все было тщетно: задеть шамана они так и не смогли, а на их собственных телах добавилось еще несколько кровоподтеков. Перестав наблюдать за орком с нубийцем, я уставился на шамана.
«Ага, для тебя тоже их атаки бесследно не проходят, – мысленно улыбнулся я, заметив на его теле выступившую испарину, – все же расходуешь свои силы на то, чтобы их остановить».
Через пару минут я заметил, что шаман с каждой следующей атакой воинов начал уставать быстрее. Одного орка он мог сдерживать долго, но отражение одновременных атак двух опытных воинов, да еще и без убийства нападающих, заметно расходовало его силы.
Ур’такал и Рон, заполучив дополнительно по паре-тройке сильных ударов, осторожничали, атаки их стали реже, и нападали они теперь только вдвоем.
«Теперь пора», – понял я, заметив, что шаман стал чуть вздрагивать, когда атаки воинов приходились ему спереди и чуть сверху.
Скинув одежду, я бросился к воинам, и в тот момент, когда они атаковали его сзади, я прыгнул и несильно ударил пяткой копья в лицо Загиялу. Удар прошел, и никакого ответного выпада не последовало. Приземлившись позади шамана, я оглянулся – на ногах, кроме меня, никого не осталось. Шаман был вырублен мною, а оба воина неподвижно лежали у него по бокам, даже не шевелясь. Радостная улыбка быстро сползла с моего лица, когда я понял, что натворил.
«Лучшее, что я могу сделать, это слинять по-быстрому, пока они не очухались», – пришла трусливая мысль.
«Угу, тогда тебя точно сначала расчленят, а затем повесят или наоборот, – ворчливо вмешалась другая мысль. – Лучше помоги им прийти в себя, может, не так сильно попадет».
«Лучше сбежать», – последний раз пискнула трусливая мысль, прежде чем я ее прогнал.
Тяжело вздохнув, я подошел к шаману и, вспоминая уроки ОБЖ, попытался привести его в чувство. Заниматься вырубленными шаманом воинами мне категорически не хотелось.
– Кхы-кхы, – шаман медленно открыл глаза и посмотрел на меня. – Я так понял – ты вмешался в бой?
– Э-э-э, да… – Я старался не смотреть на синяк, украшающий половину его физиономии.
– А где эти двое? – Загиял поднялся и осмотрелся. Его взгляд остановился на по-прежнему неподвижных воинах. – Давно надо было их приложить, – вздохнул он, поднимаясь на ноги, – тогда бы и твой удар не пропустил.
– Может, я тогда пойду? – с надеждой спросил я, когда он сделал пару пассов над их головами и с земли раздался первый стон.
– Поздно, – ухмыльнулся шаман.
Орк шевельнулся и открыл глаза, я робко ему улыбнулся.
– Завтра начнешь тренировку ты, – заявил орк, с трудом поднимаясь с земли. – Или же сейчас продолжишь ее со мной!
– Думаю, ты не возражаешь против того, чтобы завтра быть первым на тренировке? – донеслось до меня аналогичное предложение с другой стороны.
Я встретился взглядом с глазами Рона и содрогнулся.
– Да, да, конечно, – поспешно согласился я.
– А сейчас, пока учитель восстанавливается, кросс. – Рон показал рукой в сторону едва различимой сопки. – Вон туда.
Я был рад скрыться от них, пусть даже для этого пришлось убежать почти на полдня.
Когда я вернулся, то застал в своем доме идиллию: орк, шаман и Рон пировали за столом, размахивая руками и изображая бой.
– Смотрю, вы тут неплохо устроились, – съехидничал я, пристраиваясь к столу; они уже явно забыли утреннюю неприятность. – А работодатель, между прочим, с утра маковой росинки во рту не держал!
– Мы тут разговорились, – радостно прорычал орк. – Рон – отличный мужик, хоть и человек.
– Вы же не понимаете друг друга, – недоуменно уставился я на них.
– Да что тут понимать, – оскалился шаман, – воины друг друга всегда поймут.
– Ну, тогда заканчивайте застолье, пойдемте знакомиться с поселением и собственно со своими обязанностями, – я бубнил с полным ртом, стараясь быстрее перекусить.
– Эх, а так все хорошо начиналось, – вздохнул Рон, выползая из-за стола.
Следующие два часа мы ходили по поселению, заставляя визжать от страха как маленьких детишек, так и взрослых женщин. У всех реакция на орка была одна. Он же ехидно посмеивался, просто купаясь в славе своих предков, прошлые дела которых обеспечили бессмертие этой расы в человеческих сказках, которыми пугают детей на ночь.
– Славно предки повеселились, – иногда замечал он после очередного обморока девицы, рядом с которой мы проходили. – Эх, жаль, что нам никогда уже их не переплюнуть.
Пару раз после того, как мы проходили мимо домов, мне приходилось останавливать поселенцев, которые, привлеченные криками, выскакивали, вооруженные сельскохозяйственным инструментом. Только увидев меня, они останавливались, меняясь в лице, когда орк, веселясь, оскаливал клыки.
«Блин, как дите малое, – злился я, останавливая очередных испуганных крестьян. – Нет бы идти спокойно и не напрашиваться на неприятности».