И это все на фоне того, что Газар откровенно нагло нападал на пограничные территории, собирая добычу из ценностей и рабов. Пограничные войска устали мотаться из одной области в другую, гоняясь за неуловимыми конными отрядами газарцев. Со стороны Тарона тоже не все было спокойно, южный сосед претендовал на Шатар, который век назад принадлежал ему, но был завоеван одним из предков нынешнего короля. С этой целью Тарон, обладавший лучшим флотом, чем северный сосед, умело использовал свои корабли для каперства. Купцы, которые ходили вроде бы в своих водах, не всегда были уверены в том, что безопасно дойдут до порта назначения.
В целом, как я понял из рассказов Арина, Шамор представлял собой государство, в котором попеременно правили герцоги, и моя мысль о том, чтобы наладить отношения с Наригом, была вполне продуктивной.
Однажды у нас зашла речь о паладинах, и тут я понял, что агент является их ярым сторонником, точнее сказать, фанатиком веры. Потому-то и убежденность в том, что я являюсь шпионом магов, вызывала у него такую ненависть. Как только я это понял, то, чтобы не задеть его фанатизм, стал в разговорах с ним предельно осторожен, при каждом удобном случае почти напоказ молился и постоянно носил на виду символ Единого. Уже через пару встреч я понял, что поступил правильно, Арин перестал воспринимать меня как шпиона магов.
Если герцоги были явной властью в королевстве, то Святой орден паладинов – тайной. Имея не облагаемые налогами земли, свои вооруженные отряды, а также службы сыска и дознания, этот орден быстро разубеждал тех, кто вдруг решал, что с ним можно не считаться. Даже герцоги в своих махинациях никогда не посягали на привилегии церкви, поэтому орден на их темные делишки закрывал глаза. Была своеобразная негласная договоренность между светской и духовной властями, никто не лез в дела друг друга, и всем было от этого хорошо.
Были, конечно, спорные моменты, но брат Антоний всегда находил компромиссы. Об этом священнике агент вообще говорил только в восторженных выражениях. Именно брат Антоний, истинно верующий, сделал орден таким, каким он был сейчас, именно он, манипулируя прихожанами церквей, добился того, что орден стали бояться не только простолюдины. Даже самый крупный чиновник, пусть даже он был родственником одного из великих герцогов, не мог с полной уверенностью сказать, станут ли его защищать, если вдруг выйдет спор с паладинами. Это было на руку как ордену, так и самим герцогам. Они умело пользовались ситуацией, не позволяя соперникам слишком зарываться.
Арин столько рассказал мне о церкви, ордене и паладинах, что я понял: встать у них на дороге – все равно что чиркнуть спичкой в комнате, полной газа. Так что главным правилом при моем общении с орденом должно стать одно: чем дальше я от него буду, тем лучше.
Когда же я попытался осторожно узнать, что Арин думает о магах, то ясно понял: он мечтает только о том, чтобы поймать если не мага, то хотя бы их шпиона. Причем вовсе не из желания получить награду, она его не интересовала. Ему просто хотелось такого типа лично замучить, настолько сильна была его ненависть. К сожалению, до причин ее мне не удалось докопаться – он сразу замыкался в себе и молчал, и, чтобы не вызвать подозрений в моей заинтересованности в этом вопросе, приходилось переключаться на другие темы.
– Господин барон, к нам гости. – Чей-то голос перекричал грохот удара кузнечного молота.
Закончив с ковкой заготовки для топора, я отложил ее в сторону и, положив молот на землю, утер со лба пот. Повернувшись к говорившему, я увидел перед собой парня моего возраста из пополнения дружины.
Дружинник, преданно глядя мне в глаза, повторил:
– Гномы, господин барон, просят вас.
– Ну, веди, не будем заставлять гостей ждать, – пожал плечами я и, сняв фартук, вышел из кузни.
Вот уже второй день я работал один, мастер отбыл вниз, не объяснив, зачем ему это понадобилось. Меня немного задело это игнорирование, но Дарин намекнул, что тот привезет нечто, от чего я буду в восторге. И хотя объем работы увеличился вдвое, мне пришлось с этим смириться. Наша кузня от других отличалась: если в тех трудился один кузнец и куча подмастерьев, то в нашей работали только я и Тарак. Впрочем, это было почти единственным отличием, поскольку заказы ко всем поступали одинаковые и в таком количестве, что махать молотом приходилось все больше и быстрее. Правда, нормоконтроль готовой продукции у Тарака никаких изменений не претерпел, он с неизменным постоянством возвращал на переделку все, что считал браком, даже гвоздь с маленькой заусеницей на шляпке. Это и являлось вторым исключением, другие кузни были менее строги в вопросах качества изделий, и с переделкой мучился один я.
Двоих незнакомых гномов в полном боевом вооружении я заметил сразу, они стальными башнями выделялись среди своих собратьев, окруживших вновь прибывших, чтобы расспросить о жизни внизу. Ведь не все члены семей бывших каторжников согласились перебраться к нам наверх, большая часть гномов ходила в бобылях и очень тосковала по оставленным внизу родным. Это, кстати, я намеревался обсудить при первой же будущей встрече с Торгидором. Я хотел попросить у него разрешения для бывших каторжан спуститься к семьям и самим попробовать уговорить их присоединиться к ним.
К моему удивлению, при виде меня собравшиеся гномы почтительно расступились, наклонив в знак уважения головы. Вновь прибывшие сначала недоуменно посмотрели на то, как их соплеменники кланяются чужаку, но когда я подошел вплотную, они уловили исходящий от меня запах и жар кузни, а также увидели руки со следами ожогов раскаленным металлом.
– Барон Максимильян? – голос одного из прибывших был очень вежлив.
– Для вас тан Максимильян, – я приветственно улыбнулся.
Стоящие вокруг гномы тоже заулыбались, для них я давно уже стал своим. Видя всеобщее настроение, незнакомцы расслабились, и их лица стали менее суровыми.
– Его величество король Торгидор шлет вам приветствие и свое королевское благословение, – затараторил один из них, смотря мне в глаза.
– Мое почтение и верность королю, – ответил я стандартной гномьей формулой.
– Его величество повелел передать вам этот пакет, который прибыл с королевским гонцом. – Гном вытащил из наплечного мешка пакет и передал его мне. – А также он просил после ознакомления с содержимым прислать с нами ответ и отчет о текущем положении дел.
Я с интересом посмотрел на пакет, усыпанный многочисленными печатями, и с учащенно бьющимся сердцем вскрыл его. Пергамент был таким же, как на приказах о моем назначении, а украшавшая его большая королевская печать не оставляла места для сомнений в подлинности документа. Развернув его, я ознакомился с текстом и нахмурился. Письмо было кратким, но донельзя конкретным:
«Чрезвычайному и полномочному послу Подгорного престола от Его королевского величества, помазанника Бога на земле, владыки Шамора, Нумеда III.
Сим письмом повелеваю Вам прибыть первого цвета ко двору для участия в празднованиях, посвященных дню моего перворождения. Доклад о деяниях своих на поприще посла, в количестве трех экземпляров, следует приложить к сему письму и сдать в Тайную канцелярию, герцогу Валенса».
У меня возникло твердое убеждение, что король это письмо даже не видел, а составил его Валенса, уж очень явно за данным посланием торчали его уши.
«Блин, и времени осталось не так уж много, – пришла следующая мысль, – всего-то меньше месяца. А ведь прибыть в Шамор необходимо за несколько дней до назначенного срока, пока куплю необходимую для приемов одежду, разберусь с герцогом – в общем, дел предстоит немало. Думаю, на месте надо быть хотя бы дней за пять-шесть, а значит, для того, чтобы подготовить тут все на время моего отсутствия, в моем распоряжении остается всего ничего. Вряд ли мой визит в королевство будет коротким, на торжества по поводу празднования дня рождения короля одного дня маловато, судя по историческим примерам, можно предположить, что неделя – самый оптимальный срок».
«Только нужно не три, а шесть экземпляров отчета, – яростно почесал я затылок, – ведь не только короля, еще и акционеров ознакомить надо».
Вернувшись к реальности, я посмотрел на стоявших в ожидании гонцов.
– Сегодня вы – наши гости, отдыхайте, ешьте и пейте вволю, – ответил я, прикидывая, что даже если я сяду за написание доклада прямо сейчас, то и в этом случае закончу его не раньше завтрашнего утра. – Отчет я напишу на бумаге и вручу вам для передачи его величеству. Забирайте их, – я махнул рукой гномам, – потчуйте и развлекайте.
Гонцы, едва успев поблагодарить меня, были чуть ли не на руках утащены местными, которые наперебой принялись выспрашивать их о последних новостях.
Я же вернулся в кузницу, закончил ковать топор и положил его в угол, в кучу готовых изделий, предназначенных к проверке Тараком, и только потом отправился мыться и переодеваться. Мне предстояла бессонная ночь.
Вечером меня посетили мои соратники. Не отвлекаясь от написания на заныканных для подобного случая последних листках пергамента докладов, я жестом указал им на письмо.
– Да, от такого не откажешься, – хмыкнул гном. – «Повелеваю» – это не просьба.
– Кого с собой возьмешь? – поинтересовался прагматичный нубиец.
«Точно не орка. – Я оторвался от писанины и задумался. – Во-первых, слишком заметная фигура, а во-вторых, практически не знает шаморский. Шаман, занимаясь больницей, волей-неволей учит язык и уже сейчас может изъясняться, чтобы его понимали, и понимает почти все, что ему говорят. По крайней мере, не заблудится в городе, если отстанет».
– Думаю, тебя и Загияла, – ответил я, выйдя из задумчивости. – При виде орка меня тут же спалят на костре, а Дарин – слишком заметная фигура, чтобы оставаться незаметным. Девизом моего визита во дворец должна стать фраза – «стань невидимым и как можно реже попадайся всем на глаза».
– Да уж, с твоей способностью влипать в неприятности в такое верится с трудом, – засмеялся он.
– Нужно постараться, – твердо сказал я, хотя сам не был в этом уверен. – Главное, предстоит разговор с герцогом, к нему нужно быть готовым.
– Пошли, Рон, не будем его отвлекать. – Дарин встал и направился к двери, увлекая за собой негра. – Ему всю ночь сидеть.
Отчет для Торгидора был готов только к обеду. Растирая воспаленные от бессонницы глаза, я вызвал гонцов и передал им письмо к королю. Отчет для гномов-акционеров я хотел переслать с Дарином, с тем, что если бы наши недоброжелатели и нашли способ ознакомиться с письмом королю, то хотя бы не перехватили предназначенное для кредиторов.
Вся следующая неделя прошла в бесконечных совещаниях с правлением колхоза, я старался предусмотреть все вопросы, которые могли возникнуть за время моего отсутствия. Конечно, это было напрасно, но так я хотя бы сам себя убеждал, что в долине все будет в порядке. Даже то, что орк и Дарин оставались тут, меня не сильно успокаивало. Теперь, когда цель была уже близка и осенью мы могли начать первые поставки вниз мяса, рыбы, ягод и грибов, я волновался сверх меры. Отстал я от уставших людей и гномов только тогда, когда решил, что они поняли, насколько важно не потерять заданные темпы, а также улучшить отношения с кочевниками и горцами. Кстати, первый караван с оружием для соотечественников Гори мы были готовы отправить уже через месяц, а это означало, что первый маленький, тихий, робкий шаг в реализации моего плана переворота в степной вольнице будет сделан.
Глава 5
При дворе
– Хорошо хоть теплую одежду догадались взять, – ворчал нубиец, поплотнее запахивая меховую куртку производства умельцев нашего колхоза. – И почему здесь так холодно?
– Совсем ты расслабился, – с ужасным акцентом ответил ему шаман, сам чуть ли не до пяток закутавшийся в такую же. – Забыл, что тут зимой даже снег идет?
– Лучше бы я дома остался, – продолжал ворчать Рон, – тепло, светло…
Я до этого в разговор не встревал, но, услышав знакомую с детства фразу, рассмеялся и закончил ее:
– …и мухи не кусают.
– Мухи и тут не кусают, – огрызнулся нубиец, не поняв моего смеха, – дохнут на лету от такого холода.
Отвернувшись от препирающихся спутников, я уставился на дорогу. Лошади шли неспешной рысцой, а я привычно покачивался в такт их движению. До столицы было уже рукой подать, и я все больше нервничал. Как-то уже отвык от того, что на самом деле я не сам по себе, а подданный на службе короны, да к тому же еще и вассал одного из самых влиятельных людей королевства.
«Не по себе мне что-то, – старался я унять дрожь, глядя на кланяющихся крестьян, когда мы проезжали мимо их повозок, которых по мере приближения к столице становилось все больше и больше. – В первый раз не было страшно по одной простой причине – я просто не знал того, что знаю сейчас. А теперь…» Да, только из рассказов Арина я узнал такое и столько, что при одной мысли о том, в какой гадюшник под названием «дворец короля» я еду, становилось очень неуютно.
– Эх, любимый город, – услышал я сбоку голос Рона, – сколько красоток было обласкано, сколько вина было выпито, скольким гвардейцам начищено рож…
– …сколько попало тебе, – буркнул шаман, которому явно становилось не по себе по мере приближения к такому огромному городу.
«В этот раз денег у меня столько, что могу купить себе небольшой дом в столице, – подумал я. – Но стоит ли светиться, вот в чем вопрос?»
Обдумав все за и против, я решил, что нечего выделяться и тратить деньги направо и налево, лучше надеть личину благородного, но небогатого дворянина, которому посчастливилось попасть на празднование дня рождения короля.
«Если опять будет такое же столпотворение, как и в прошлый раз, – решил я, отсчитывая пошлину на посту у ворот в город – естественно, на въезде для аристократии, – остановимся, как тогда, у Ортеги, нормальный мужик».
– Где селиться будем, господин барон? – в городе Рон натянул маску тупого телохранителя.
– Лучший вариант – снять две комнаты с пансионом, – надменно проронил я, как и полагалось дворянину моего ранга. – Если не найдем для себя подходящее, то как в прошлом году.
Искры веселья сверкнули в глазах нубийца и сразу потухли при виде кучки зевак, заинтересовавшихся нашей компанией. Дворянин без свиты, с одним лишь охранником-нубийцем и странного вида стариком – компания более чем интересная, чтобы посудачить об этом вечерком за чашей сладкого винца.
– Слушаюсь, господин барон, – рявкнул он, и прохожих как ветром сдуло, – все сделаю, господин барон.
– Приступай, – я небрежно махнул ему рукой, направляя лошадь к ближайшему трактиру с приличной вывеской и чистым двором.
– Обед или постой? – Под ноги лошади бросился мальчишка в одежде, больше похожей на ливрею.
«Если ливрея, значит, нормальный трактир, без подозрительных компаний», – мелькнула мысль.
– Пока обед, – высокомерно посмотрел я на него и, цедя слова, продолжил: – За постой сколько?
– Все готовятся к празднику, благородный господин, поэтому постой – кесарий в день за комнату, – быстро тараторил мальчишка, ведя тем временем лошадь за поводья во двор.
– Тогда во время обеда и подумаю, – небрежно бросил я, немного офигев от такой цены, в прошлый раз постой был дешевле.
Сдав лошадей и вещи подбежавшим слугам, мы вошли в трактир.
– Что угодно благородному господину? – сладкий голос склонившегося хозяина можно было мазать на хлеб вместо меда.
– Лучшей еды мне, – распорядился я и, выбрав понравившийся стол, направился к нему. – Вместо вина подайте морс, есть что-нибудь кислое?
– Да, конечно, – ничуть не удивившись моей причуде, сразу же ответил хозяин, мановением пальца заставивший подбежать к столу сразу трех служанок, и подал написанное на пергаменте меню – лучшее подтверждение статуса трактира.
Запомнив продиктованный ему список блюд и получив мое благословение, хозяин скрылся из виду, оставив нас одних. Пока мы ждали основной обед, служанки уставили стол множеством тарелочек с овощами, салатами, ломтиками холодного мяса и птицы для легкой закуски и кувшинами с морсом, служившим аперитивом.