– Ты же сам сказал, что ваши дети могут это делать, – не понял я.
– Мы учим их это делать, а не они могут это делать, чувствуешь разницу?
– Так в чем проблема, научи и меня, – мне очень хотелось стать таким же, как шаман.
– Макс, ты отличный боец, умелый вождь, но, прости, ты точно не шаман. – Загиял говорил абсолютно серьезно. – Я чувствую в тебе нечто такое, близкое к нашей сущности, но для того, чтобы стать шаманом, этого недостаточно.
– А как же видение?! – Я не хотел просто так сдаваться. – Как же серая пустыня и меч в ней? Странные руны и все такое?
Шаман недоуменно посмотрел на меня и осторожно спросил:
– Какая пустыня?
– Ну, пустыня, серая такая, я там стоял несколько дней и не мог пошевелиться. – Я стал вспоминать в подробностях, что со мной происходило. – Потом прилетел такой странный меч, пылающий, словно только что из горна, и повис в воздухе передо мной, а когда начал остывать, то на его лезвии стали проступать странные руны. Чтобы выбраться оттуда, мне пришлось запомнить их все.
– Нарисуй несколько. – Глаза Загияла странно блеснули.
Рон поднялся с кровати и вышел за письменными принадлежностями. Пока он ходил, шаман лихорадочно меня осматривал, то касаясь ладонью лба, то неожиданно замирая, и тогда я чувствовал, что внутри головы проносится странный холодок.
Разложив приборы на подставке, я быстро макнул перо в чернильницу и вывел несколько знаков. Шаман и нубиец внимательно наблюдали за мной.
– Ну вот, первые из них. – Я подул на пергамент и присыпал чернила мелким песком.
– Ничего не понимаю, – было видно, что шаман сильно удивлен, – я по-прежнему не вижу у тебя задатков шамана, а твои знаки – это всего лишь письменность орков. Покажешь их Ур’таклу, он тебе переведет.
– Значит, это все же были глюки? – Я был по-настоящему расстроен. – А скорость и регенерация – всего лишь побочное действие зелья?
– Все более-менее ясно, кроме серой пустыни. – Шаман поворачивал в руках лист со знаками, рассматривая его под разными углами. – Твое появление в ней выбивается из всего, что можно объяснить действием зелья. Путешествие по серой пустыне – это часть процедуры инициации шамана. Ты же просто неподвижно стоял там, да еще и меч странный увидел, уж молчу про то, как легко ты оттуда выбрался. Обычно для завершения инициации шаману приходится скитаться в серой пустыне несколько месяцев.
– Может, я все же шаман, но со слабыми навыками? – с надеждой спросил я.
Смириться с тем, что все произошедшее было обычными галлюцинациями мозга, одурманенного зельем этого уста-ала-асала, было трудно. Мне хотелось, чтобы я смог стать шаманом с возможностями Загияла, это было бы действительно круто. Мысль, что я по-прежнему обычный человек, мне не очень нравилась.
«Нет бы попасть в мир, полный магии, – раздраженно думал я про свое невезение, – с возможностями мага, ну, или на худой конец с теми, что у Загияла. Так нет же, попал в мир, где колдовство запрещено под страхом смерти, да к тому же вообще без всяких способностей».
Если раньше я старался не думать об этом, отодвигая проблемы с возвращением домой до того времени, как у меня появятся деньги и власть, чтобы безопасно попасть к магам, то сейчас тяжелые думы о том, получится ли у меня вообще найти их, не говоря уже о том, чтобы вернуться домой, завладели мной.
«А что, если маги не смогут отправить тебя в твой мир? – закралась в голову еще одна мысль. – Что, если придется навсегда остаться в этом? Ты ведь даже не рассматривал такой вариант, а пора задуматься над этим!»
Настроение окончательно испортилось. Мысли о доме и о том, что со сверхспособностями придется обломиться, доконали меня. Я откинулся на подушки и попросил своих товарищей:
– Оставьте меня, пожалуйста, мне нужно побыть одному.
– Макс… – начал было нубиец, видя мое состояние.
– Рон, пожалуйста. – Я отвернулся от них, в боку слегка кольнуло.
– Пошли, Рон, ему нужно подумать.
Шаман поднялся со стула и увел нубийца из комнаты. Я остался один.
«Вот к чему мне все это? – мысли в голове метались, перебивая друг друга. – Зачем я вообще суечусь, дергаюсь, рискую жизнью, убиваю людей? Зачем? Ведь если я вынужден буду остаться в этом мире, можно просто прикупить домик подальше от власть имущих и безбедно прожить остаток дней своих».
Я вспомнил, что меня однажды посещали такие мысли, и тогда я решил, что буду стараться ради своих друзей. В этот раз меня эта идея почему-то не вдохновляла.
Шаман оказался прав, к исходу недели я с трудом мог даже шевелиться на кровати, не говоря уже о том, чтобы вставать. Раны в боку и на ноге заживали неплохо, стараниями шамана и мазями, которые носила Агнесса. Хозяйка была на седьмом небе от счастья, не столько оттого, что я остался жив, сколько по той причине, что теперь все знали, где я жил. Еще бы, такая реклама заведению!
Агнесса с сияющими глазами рассказывала, что в соответствии с нашей договоренностью она всем рассказывала обо мне и моих привычках, беря за информацию неплохие деньги. Я ее понимал, внезапно очутиться в середине дворцовых сплетен было для ее бизнеса очень полезно.
Столица оказалась настолько маленькой, что уже через полчаса после окончания дуэлей и моего падения под ноги дочери казначея та часть придворных, что не присутствовала на поединках, узнала и о моих подвигах, и о споре. На мое несчастье, двор был сильно взбудоражен произошедшим, ведь за всю историю правящей династии у одного человека не было столько вызовов сразу, я даже переплюнул дедушку короля, который был известным забиякой и, в отличие от своих предков и потомков, всегда собственноручно разбирался с задевшими его честь. От его тяжелой руки умер не один десяток непокорных дворян, но все же даже он имел рекорд в пять поединков за день.
Мои тяжелые мысли не мог развеять никто: ни Агнесса, которая все чаще делала мне недвусмысленные намеки о своей доступности; ни довольный нубиец, которому перепал кусочек моей славы и у него не было отбоя от девушек; ни кипы надушенных писем, которыми были завалены мои кровать и стол. Своей цели я добился, человека популярнее на этой неделе в столице не было. Агнесса только подогревала всеобщий интерес, распространяя обо мне небылицы, которые я сам же ей и рассказывал. На эпитеты о себе, любимом, я не поскупился, и Казанова с Гитлером не раз бы перевернулись в гробах, доведись им услышать мои сочинения.
На мое счастье, к концу недели в столицу прибыл первый министр государства Тарон с предложением об определении морской границы, и интерес ко мне стал понемногу спадать. Двор заинтересовали новые сплетни, и поток писем и подсылаемых по мою душу слуг сильно уменьшился. Раны беспокоили меня, но я мог вставать и ходить, а вот с душевным спокойствием были проблемы. Я так и не смог понять до сих пор, зачем я вообще все это делаю, ведь шансы на то, что даже если я найду магов, то они смогут отправить меня домой, были практически нулевыми. Апатия захватила меня в свои цепкие руки и не собиралась отпускать. Я все чаще стал подумывать, что после отчета у Валенсы надо сбежать обратно в поселок, оставаться при дворе мне не хотелось.
«Ходить я могу, так что завтра нанесу визит герцогу, – решил я. – Попрошу его согласия на то, чтобы не появляться на балу у короля, и отправлюсь восвояси».
Вечером, вызвав шамана и нубийца, я озвучил свои планы. Рон от новостей в восторг не пришел, но ничего не сказал, только недовольно поморщился. Шаман же мое решение живо одобрил, правда, немного посомневался насчет того, выдержу ли я дорогу.
Наутро, приняв ванну, я облачился в новенький, отглаженный костюм, вышел из комнаты и потопал вниз по лестнице. Одна из служанок, заметив меня, игриво улыбнулась.
– Доброе утро, господин барон, как ваше здоровье? – в низу лестницы, как будто подкарауливала меня, появилась хозяйка заведения.
– Доброе утро, Агнесса, – я слегка поклонился ей, – благодарю за заботу.
– Может, отобедаем вместе? – Хозяйка просто таяла под моим взглядом.
– Конечно, как только вернусь, – не видел я причин отказываться.
Выйдя во двор, я уселся в приготовленный экипаж и поежился, на улице дул прохладный ветерок, а транспорт был открытым. Рядом примостились шаман и нубиец. Молчаливый слуга тронул поводья, и мы покатили по мостовой. Я вчера попросил своих телохранителей найти дом герцога Валенсы. Кроме разрешения удалиться из столицы, я собирался передать ему отчеты по своей деятельности и преподнести маленький подарок – продемонстрировать, что курочка по-прежнему несет золотые яички. Хоть о своем визите я не предупреждал, но считал, что раз герцог в столице, то он согласится меня принять. Так и произошло.
Дом герцога был по местным меркам весьма скромным, я бы даже сказал, пуританским. По сравнению с соседними строениями он выглядел как лачуга бедняка, по недосмотру построенная возле дворцов. Двор и сад также смотрелись непрезентабельно. Если, конечно, был в столице человек, не знавший о том, кто живет в этом доме, то он мог бы с пренебрежением отозваться о хозяине и его достатке, но сомневаюсь, что такие люди в городе имелись. От моего внимательного взгляда не укрылось, что на подъездах к дому дежурили люди, вроде бы занимавшиеся повседневными делами, а в действительности присматривавшие за теми, кто проезжает или проходит мимо.
«Герцогу, видимо, есть о чем беспокоиться, – подумал я, когда вышколенные и молчаливые слуги открыли ворота и пропустили мой экипаж внутрь, – не просто же так он окружил себя столь мощной охраной?»
Еще один безмолвный слуга, поклонившись, жестом показал мне, в каком направлении следовать. Я оглянулся посмотреть, куда делись мои телохранители, и увидел, что их вместе с кучером вежливо ведут в глубь сада.
– Прошу вас, господин барон, – теперь уже вслух сказал слуга, еще раз настойчиво показывая рукой на вход.
– Веди…
Герцог даже свой дом построил как мини-крепость, это я понял, когда меня повели по нему. Возможно, в другом месте был и другой проход, но мы шли по коридору, в котором не было никакой возможности укрыться от стрелков, если бы они засели на верхних балках или дальше в проходе. Вокруг были сплошные стены без дверей или окон.
«Утыкают стрелами – и пикнуть не успеешь», – озабоченно подумал я, следуя за невозмутимым слугой.
Коридор закончился широкой комнатой с уходящей вверх лестницей. По ней я попал в другой коридор, оказавшийся зеркальной копией такого же на первом этаже. Настроение стало портиться: если герцог намеревался продемонстрировать, насколько он защищен в собственном доме, то лучший способ трудно было придумать.
– Прошу вас, господин барон. – Слуга остановился перед дверью, которая была в стене слева, перед проходом куда-то дальше.
«Кабинет расположен тоже донельзя странно», – в очередной раз удивился я. Мне казалось, что придется еще идти куда-то, если провести аналогию с первым этажом.
Слуга, открыв дверь, пропустил меня в комнату, а сам, тихо прикрыв дверь, удалился. Я осмотрелся. Меня привели в небольшую – пять на пять метров – комнату, единственными предметами мебели в которой были стол с тяжелым стулом за ним и неудобный табурет сбоку. Никаких ковров или других украшений в комнате не было.
«Комната больше на допросную похожа, чем на приемную для гостей, – нахмурился я. – Может, герцог дает понять, что я для него обычный сотрудник?»
Не успел я обдумать свое положение, как с противоположной от меня стороны комнаты открылась скрытая дверь, и в комнату вошел Валенса. Увидев его худощавую фигуру и безразличное лицо, я шагнул навстречу и опустился на колено: вассал приветствует своего сеньора.
– Барон, вот только давайте обойдемся без этого. – Герцог сразу сел за стол и потер ладонями почерневшие глаза, – у меня катастрофически мало времени.
– Как хотите. – Я пожал плечами, встал и примостился на табурет. – Я по делу.
Герцог отнял руки от лицо и усмехнулся.
– Сильно удивился бы, если бы вы пришли ко мне просто поболтать.
Я хмыкнул уже вслух, достал из сумки свои отчеты и протянул ему. Герцог взял их и, не рассматривая, положил в стол.
– Лучше расскажите, зачем вам понадобилось устраивать такой спектакль. – Герцог был серьезен. – Я только вчера предотвратил пять попыток устранить вас.
От удивления у меня едва не отвалилась челюсть. «Похоже, он не шутит». Я посмотрел на абсолютно серьезное лицо человека, который вряд ли обладал таким чувством, как юмор.
– Подумал, что получится затмить слухами о дуэлях свою деятельность на должности посла, – честно ответил я, скрывать что-либо не было смысла.
– Ну тогда постарайтесь не умереть до того времени, пока не уедете из столицы. Я не смогу прикрыть вас от всего на свете. – Герцог внимательно смотрел на меня, видимо, ожидал еще чего-то.
«Стоит рассказать ему о своих выводах или лучше воздержаться? – задумался я. – Наверное, следует, раз уж он меня от убийц прикрывает».
– Небольшое встречное одолжение. – Я слегка ему улыбнулся. – Как говорится, услуга за услугу.
Герцог заинтересованно поерзал на стуле, приготовившись слушать.
– Просто личные выводы, никаких фактов. – Я почесал подбородок, формулируя мысли. – Занимаясь проблемами в поселке, я наткнулся на акты открытого противодействия.
Я посмотрел на герцога, тот, как и следовало хорошему актеру, сделал удивленное лицо.
– Так вот, мы обнаружили несколько групп. – Я краем глаза посмотрел на лицо герцога, но там не дрогнул ни один мускул. – Одна из которых работала под эгидой герцога Нарига, а конкретно – их нанимал его сын Рональд, он же давал указания на предмет шпионажа и диверсий.
Лицо герцога тут же помрачнело, он пронзительно на меня посмотрел.
– Вот и я тоже подумал о том, откуда герцогу стало известно о затеваемом нами мероприятии, а также как он смог столь оперативно внедрить своих людей в те деревни, которые мы определили под переезд? – закончил я.
На герцога без страха нельзя было смотреть, его сухощавое лицо заострилось, а с чернеющими под глазами мешками оно стало еще более непривлекательным.
– Я разберусь с этим, – прокаркал он и слегка наклонил голову, – эта информация уже достойна вложенных в тебя денег.
Я заинтересовался.
– Сколько человек знали о переселяемых деревнях?
– Неважно. – Лицо герцога снова стало непроницаемым. – У тебя все?
– Небольшая просьба, я бы хотел уехать из столицы до бала у его величества.
– Неприемлемо. – Валенса был категоричен. – Первые лица королевства, а также послы обязаны присутствовать на празднованиях. Отъезд возможен лишь в исключительных случаях, а войны с гномами я пока не наблюдаю.
– Как прикажете, ваша светлость. – Я поклонился, старательно скрывая свое разочарование. – Можно поинтересоваться, по истечении какого времени после начала празднований возможен мой отъезд?
– Не раньше, чем через две недели. – Ответ герцога не оставлял мне лазеек. – Надеюсь, все ваши выводы, в том числе и о разоблаченных шпионских группах, отражены в отчете? – герцог задал вопрос, который я ожидал услышать уже в середине разговора.
– Конечно, ваша светлость. – Я слегка поклонился. – Аудиенция закончена?
– Я вызову вас, если потребуется. – Герцог встал и направился к потайной двери. Открыв ее, он внезапно повернулся ко мне. – Барон, прошу вас, не умрите раньше времени, иначе я буду в вас очень разочарован.
– Постараюсь, ваша светлость. – Я поклонился ниже и распрямился, только когда он ушел.
Буквально через секунду открылась моя дверь, и прежний слуга повел меня к выходу.
«По поведению герцога понятно, что некто, находящийся на очень серьезном посту в его канцелярии, стучит на сторону. – Пока я шел, мысли о разговоре крутились в голове. – К тому же у герцога какие-то проблемы, выглядит он очень усталым, да и слишком быстро раскрылся, для него это не характерно. Интересно, что же происходит в датском королевстве?»