Очередной раз наполнив фужеры, Бо медленно, с явным удовольствием выпил, я же не спешил опустошать свой. У меня появились вопросы. Вид собственной смерти вывел из некоторого оцепенения. Внутри поднялась злая волна, она не затуманила разума, напротив! Мозг наконец вышел из спячки, мне захотелось жить и убивать.
- Чего тебя от меня надо, Бо?
- Молодец. Правильный вопрос, а то начинается: "что это за место? Я что умер? А ты кто такой? Давай до свидания" И прочая ерунда. Мне надо, что бы ты остался жив, всего-то. Видишь, я не скрываю своей заинтересованности.
- Я как раз не против.
- Понятно, что не против. Но, как понимаешь есть сложности. По факту, ты умер. Что бы все переиграть мне нужно потратить...некий ресурс. Довольно ценный. И я не уверен, что игра стоит свеч.
Это выражение я не знал, но суть понял. Эмоции на лице Бо читались более явно, чем желание переспелой девушки выйти замуж. Ведь это было мое лицо. Я прекрасно понял, что все уже решено и от меня требуется лишь следовать правилам игры.
- Как ты можешь сделать меня живым?
- Ого? Ты не спрашиваешь, чем ты можешь быть полезен? Ну, хорошо. Давай на пальцах, не вдаваясь в теорию времени, ты все равно не поймешь. Когда "обманка" упала в грязь, она потеряла часть своих свойств и ослабила действие. Если бы на твоем месте был другой разумный, он бы не выжил, ты же - хомодайрес, мутант, привитый ядами и эликсирами. Твой организм справился. Вернее "справится" если я захочу.
- Захоти, - кротко бросил я.
Бо расхохотался. Какой оказывается у меня неприятный смех, раскатистый мощный, но переходящий в какой-то бабий визг. Нет, так смеяться нельзя.
- У меня Констанций много "лошадок" и есть на кого поставить. Но мне сейчас удобней отправить тебя в заезд. Давай заключим сделку, я тебя оживляю, а ты следуешь в тюрьму "Никогда". И выполняешь порученное Ракугавой. По рукам?
Он протянул свою огромную ладонь.
- Согласен, - легко соврал я, скрепив рукопожатие.
Отправляться куда-либо и играть в чужие игры я больше не собирался.
- Я кое-что тебе поведаю Констанций. Смерть это конец. Для большинства разумных. Согласись, что нет ничего глупее чем создавать для миллиардов существ особое место, где бы их наказывали за греховную жизнь, либо поощряли за праведную. Это просто не практично.
- Если смерть конец, то значит никакой "матрицы" не существует?
- Отнюдь. Матрица, душа, комок жизненной энергии, информационное поле, все это суть одно - то, что остается после смерти. Остается и усваивается нами. Но, мы не будем останавливаться на этом подробно. Смысл в том, что глобального посмертия не существует, но для отдельных разумных можно устроить и вечные муки, и райские кущи. Я доступно объяснил?
- Вполне.
- Отлично, значит мы друг друга поняли. Не робей Констанций, хороший инструмент, слегка запачкав не выкидывают на помойку. Ты мне еще послужишь ужасом карающим, повелителем ночи...
Служить я ни кому не собирался, ни инструментом, ни ужасом. Боюсь, выражение моего лица слишком красноречиво отобразило мысли, но Бо только усмехнулся.
- Теперь мой дорогой угрюмый друг детали. У тебя будет примерно секунда, прежде чем челюсти Малаши вырвут кадык.
- Замечательно, - со скепсисом сказал я. - Может тогда и не стоило всего этого затевать?
- Тебе хватит, - с нажимом сказал Бо. - Когда ты очнешься, будешь полон сил и помнить весь наш разговор, до момента попадания в "Никогда".
- Это обязательно, стирать мне память?
- Да, - кратко отвел кукловод. - У нас осталось мало времени, даже мне тяжело держать темпоральный карман столь долго открытым, тем более поддерживать вероятность, там где ты жив. Так что не будем отвлекаться. Я вижу три проблемы. Первая и самая простая волчица, если ты не дашь перегрызть себе горло, то легко справишься с ней. Вторая ее муж - Сорей. Он гораздо сильнее Горея, которого ты так лихо придушил. Третья солнце. Тебе придется выйти из катакомб в разгар дня не имея эликсиров. Переждать не получится. В подземелье полно волков и перевертышей, чем дольше ты там будешь, тем больше вероятность, что тебя обнаружат. Я вложу тебе в голову маршрут по которому ты сможешь выбраться на поверхность минуя нежелательные встречи, но действовать надо будет мгновенно.
- Как же я выйду на солнце? Это смерть, причем мучительная.
- Тело хомодайреса выдержит десять минут. Примерно в трех километрах от выхода, магистры, возвращающиеся от перевертышей, остановят передвижение, их задержит внезапно упавшее посреди дороги дерево. Твоя задача добраться за это время до них, чем дольше ты будешь выбираться наружу, тем дальше хомодайресы уедут, с ними и твой шанс на спасение.
- А нельзя, по щелчку божественного пальца просто перенести меня к магистрам?
- Можно. Однако, это настолько мне дорого станет, что нельзя.
- Почему-то я так и думал.
Перспективы грандиозные. Итак. Избежать челюстей волчицы за секунду до атаки - почти невозможно. Победить оборотня не имея оружия и не выпив эликсира - просто невозможно. Пробежать три километра после боя с вовкулаком за десять минут под действием солнца - фактически невозможно. Что я имею? За исключением того, что все мои планы относительно побега перевертышу под хвост. То, что я труп и так, и этак.
- Теперь, хорошие новости...
- Оооо? - я поднял левую бровь на ранее недосягаемую высоту.
- У тебя будет несколько попыток.
- Это как?
- Я создам иллюзию точно копирующую ситуацию. Она ничем не будет отличаться от реальности. В ней ты столкнешься с Малашей и Сореем. После того как ты справишься, осуществится перенос. Тебе останется повторить удачный опыт и совершить рывок до магистров. Все ясно?
- Погоди, а как я пойму, что уже в реальном мире?
- О не переживай! Я дам знак, - улыбнулся моими губами Бо. - Ты готов?
- Нет! - закричал я.
- Тогда начали!
***
Попытка раз.
Желтые зрачки наплыли из темноты, дикая, неописуемая боль рванула горло, она за миг распространилась от горла по всему телу. Захватив даже ногти. Сука! Какая же ты сука - Бо!
Попытка три.
Подбородок вниз. Челюсти отрывают нос, стягивая кожу с лица. Пытаюсь удержать меховую шею и теряю сознание.
Попытка шесть. Подставляю локоть в раскрытую пасть. Хруст, локоть крошится от острых зубов. Невероятным усилием удерживаю сознание и правой рукой бью ей в нос. Она отпускает конечность. Отпрыгивает и громко воет. Слышу топот ног. Поднимаюсь, что бы встретить противника. Сорей выпрыгивает из ответвления налету перекидываясь. Кручусь на ноге встречая его пяткой в голову. Оторванные пальцы исчезают в горле вовкулака и я падаю наземь. Резкое движение челюстями, боль и тьма.
Попытка восемь. На пределе напрягая связки вскидываю колени и немного двигаю лежащее тело вперед. Ее челюсти царапают мой лоб. Я же рву зубами отвисший сосок, который очень удачно, оказывается в пределах взора. Скулеж оглушает, но наученный, предыдущим опытом, не теряя ни секунды хватаю, дернувшее от меня тело, мощным усилием переворачиваю, оказываюсь сверху. Бью кулаком в нос волчице, ребром ладони крушу кадык. Поднимаю тушу и со всей силы на глазах бегущего Сорея ломаю о колено. Меня впечатывает в земляной свод и клыки вовкулака вырывают кусок из живота. Из последних сил бью пальцем в глаз, промахиваюсь. Сознание меркнет.
Попытка одиннадцать.
... Бью кулаком в нос волчице, ребром ладони крушу кадык. Сажусь сверху на поверженное тело. В руке моей зажат острый камень, я прижимаю его к искалеченному горлу, знаю лучше к животу, но не могу, себя пересилить. Она несмотря на увечье жива, но боится пошевелиться.
Сорей выбегает из темноты готовый бросится на врага, но резко останавливается осознав картину.
- Не трррр-огай ее, она беррр-еменна, - рычит он, не пытаясь сделать и шага ко мне.
- Перекинься, - приказываю я. - Он медлит, делаю вид, что надавливаю на камень.
Наверно Сорей никогда так быстро в жизни не трансформировался. Еще секунду назад это был огромный, занимающий весь проход волк, теперь же крупный, но человек.
- Никогда не одобрял межвидовые контакты.
Руна подчинения слетает неохотно. В момент борьбы, нечего было и думать ее активировать. Теперь же мне едва хватило сил. Без подпитки эликсиров творить ее становится очень трудно. У меня темнеет в глазах, но разум Сорея скован.
- Твоя задача удерживать Малашу на этом самом месте в течении часа.
Вовкулак кивает и мы меняемся местами. Он сидит сверху на волчице, которая силится встать, не понимая почему ее ... хозяин не убьет меня.
- Я найду тебя Констанций, - врет он мне во след.
- Не найдешь Сорей. По истечении часа, убей себя.
Если у него мощная воля он сможет не поддаться руне, инстинкт самосохранения самый сильный, а через шестьдесят минут действие руны ослабнет. Но я уверен, что ему не будет не до меня. Уже сегодня, если я доберусь до своих, Сорей будет казнен.
Вдруг перевертыш поднимается во весь рост, видя мое удивленное лицо хохочет.
- Уже нашел, без эликсиров ты кусок дерьма.
Руна не подействовала! Я побежал, зная, что у меня несколько секунд. Из оружия только кусок камня, годящийся только угрожать обездвиженным.
- Беги-Беги Кооонстанциииййййй!
"Попыток больше нет" - говорит, кто-то у меня внутри.
Загривком ощущаю как смерть дышит своим смрадом. От этого под коленями и в запястьях разливается холодный страх.
- Ты паххххнешь каааак сууучка во вррррремя течки, - слышу совсем близко его голос.
Какие бредовые ассоциации. Не удивлюсь если все оборотни извращенцы.
Волна ненависти бьет сзади. Почти всегда вовкулаки атакуют целя в шею. Я падаю на спину, упираюсь руками и делаю рандат в пролетающее надо мной тело. Удар попадает в живот, он достаточно силен, что бы отбить внутренности даже у слона. Но Сорей вылеплен из железа. Я даже не успеваю принять боевую стойку, а он уже развернулся для следующей атаки. Хвост хлещет по бедрам, глаза смотрят не отрываясь. Он встает на задние лапы, макушкой касаясь высокого свода. Серповидные когти поднятый на уровень груди. Я не знаю, как справляюсь, но говорю:
- Живущий волком, умрет, как собака, - и свищу, словно подзываю дворового пса.
Ого! На задних лапах вовкулак передвигается не менее быстро. Его лапы загребают, пытаясь обнять, подныриваю под них. Сорей инстинктивно прикрывает пах, памятуя о судьбе Горея. Не пытаюсь нанести удар, сейчас это бесполезно. Моя правая нога заходит под его левую лапу, зажимает ее между голенью и бедром. Приседаю, уходя от размашистого удара и одновременно со всей доступной скоростью и силой, прямо в приседе не выпуская ногой его лапы, разворачиваюсь влево, делая полный оборот телом. Раздается хруст и вопль полный отчаяния. Двойной перекат, челюсти щелкают не достав. Поднимаюсь. Моя нога болит, так словно ее окунули в само солнце. Нажимаю на две точки под коленом и одна на ступне, становится легче.
Сорей встает медленно, его левая нижняя конечность сломана. Он перестает быть мобильным, я могу просто убежать. Наверно это правильно решение, но я не хочу оставлять его живым. По моим глазам он понимает, что я намерен довести поединок.
- Бегг-и Кон-стаааа-нций. Не иску-шшшай судьбу, я все еще сильнее теее-бря.
- Ничего, придется сломать оставшиеся лапы, а потом я разорву твой рот.
К нам медленно подходит Малаша. Она ложится между противниками, я вижу, как в животе у нее шевелятся щенки. Это хорошая причина уйти достойно, без боя. Несмотря на свои слова не уверен, что смогу одолеть перевертыша, а мне еще предстоит смертельный забег и каждая лишняя минута делает мои шансы все меньше.
- Передайте Аулине, что я убью ее.
Сорей смотрит на меня с интересом, в его голове что-то происходит.
- А мы собственно не против, - отвечает он. Почему я ничуть не удивлен?
Разворачиваюсь и бегу. Ногу покалывает, не знаю как долго она выдержит. Выход на поверхность совсем близко, я чувствую солнце, готовое поджарить меня. Секундная задержка. Собираюсь с духом, несколько полных вздохов, заставляю легкие работать на все сто процентов.
Передо мной тракт, с хорошей утоптанной дорогой. В голове стрелка, она показывает куда мне надо двигаться. Возникает мысль скрыться среди деревьев, но они здесь, как назло довольно редки, это не Нора с ее навесами. Эх, мне бы жука-гранату.
Первая минута дается легко, солнце удившись такой наглости ушло за тучи, лишь изредка стегая лучами.
На исходе третей, возникает стойкое чувство, что я умру прямо здесь и сейчас. Кожа покрылась волдырями, нога начинает доставлять сильное неудобство, пару раз спотыкаюсь.
Шестая минута приносит облегчение. Нога уже не проблема. Все тело медленно тлеет, не понимаю, как я еще что-то вижу.
На восьмой минуте, дорогу перебегает заяц, он выбрал именно это место и время, что бы лично мне подгадить. Я спотыкаюсь и падаю всем телом, которое горит. Мне уже виден караван гробов, до него рукой подать, но встать не получается. Несколько драгоценных секунд борюсь с собой.
Исход десятой минуты. Горящий факел идет по тракту, издалека это наверно красиво...
***
Интерлюдия
- Как его состояние?
Магистру Берицию очень, до дрожи в клыках хотелось допросить Констанция. Вывести этого сына летучей мыши на чистую кровь. Но, признанный мертвым хомодайрес, неожиданно воскрес, для того что бы снова умереть, ну почти...
- Стабильно мастер, - пожилой целитель, шмыгнул крючковатым носом. - Я вообще удивляюсь тому, что он не отдал солнцу матрицу. Вся кожа сгорела, началось тление костей, это чудо, явление для науки уникальное...
- О науке будешь говорить с другими чудиками, - Бериций недовольно повел узкими плечами. - Когда с ним можно будет поговорить?
- Регенерация идет полным ходом, львиная доля мутагенов подстегнула метаболизм, думаю через неделю речевой аппарат восстановится и с ним можно будет побеседовать. А через месяц, если не будет осложнений, он станет полноценной боевой единицей Ордена.
- Грязное солнце! Это слишком долго! Нельзя как-то, ну не знаю, ускорить процесс, так, что бы с ним побеседовать, как можно быстрее? Каждая минута на счету.
- Почему же нельзя? Это интересная и нетривиальная задача, достойная мастера целителей, каким я и являюсь. Могу вывести его из сна и скрестить с говорилкой, но Констанций гарантированно умрет.
Умрет... Знать бы, нужен ли он вообще живым. Лесья вообще считает, что Констанция надо по-тихому удавить. Нет разумного, нет проблемы. Что если он пронюхал о свойствах крови оборотней, это информация тщательно оберегалась иерархами и являлась одним из самых охраняемых секретов. Что будет если чернь узнает способ продлить себе жизнь? А вот что! Непрекращающиеся войны и убийства ради ихора перевертышей. Хомодайреса надо убить или делать одним из магистров.
Ситуация может быть еще хуже, вдруг пусторукий, руководствуясь ведомыми лишь ему причинами, поведал о сотрудничестве между ним и некоторыми членами Ордена? Если это станет известно братьям-монархам хомодайресы будут упразднены и объявлены вне закона. За нами станут охотится, как мы за хумансами. Хотя вряд ли Ракугава стал бы с ним откровенничать, зачем тогда сражаться в смертельном поединке?