— Хватит!!! Заурен, немедленно отбери у него хвост! Он же и себя угробит, и меня!
Заурен опять улыбнулся и развел руками.
— Прости, но договор нерушим.
Ангел выглядел… несколько смущенно. Он с явной опаской следил за малейшим движением моего хвоста, готовый немедленно броситься в укрытие.
— Я могла бы пойти вместо вас, — вышла вперед Альена. Похоже, она поняла мой план. — Я прослежу за этим неумехой. Я на него влияние имею.
— Чтобы я отпустил ребенка с этим… этим…
— Ребенком, — вежливо подсказал Заурен. — Локурд, мне кажется, мальчик вряд ли причинит вред девочке. А вот вам может.
— Это угроза?
Черт пожал плечами.
— Решай сам. Или ты отправляешься вместе с ним, или девочка. Наше задание должно быть выполнено.
— Ну пойдемте со мной! — попросил я. — Я вам еще сальто с хвостом покажу. Понимаете, я читал, что если сделать сальто, то твоего противника может вывернуть наизнанку.
— И с ним я должен отпустить ребенка? Девочку?
— Я не боюсь. Вообще-то меня он слушается. Эзергиль, ты ведь не будешь делать сальто?
Я хмыкнул.
— Если попросишь, не буду. Но не понимаю, что в нем страшного?
— Кажется, дети вполне понимают друг друга. Локурд, под мою ответственность.
— Ага! Что мне от твоей ответственности, если этот черт убьет девочку?
Заурен вдруг поднял голову.
— Локурд, решай! Время вышло.
Ангел растерянно посмотрел на меня. На Альену. Я демонстративно качнул кончиком хвоста. С него сорвалась маленькая молния. Локурд отшатнулся.
— Ну если под твою ответственность… — Он поспешно скинул крылья.
Альена взвизгнула и бросилась к ним. Через мгновение крылья расправились у нее за спиной. Я замер. Я и не думал, что Альена может быть настолько красивой!!! Я часто представлял ее с крыльями, но все мои фантазии оказались ничто перед реальностью. Она вдруг как-то неуловимо преобразилась… Даже трудно сказать. Вроде вот она, та же девчонка. Те же волосы, собранные на затылке «хвостом», то же лицо, но… Но она как бы сияла изнутри. А крылья… крылья словно переливались всеми цветами. Они были одновременно материальны и нет. Альена взмахнула ими. Поднятый ветерок растрепал мне волосы. Я смахнул их с глаз. Осторожно подошел к… к ангелу и протянул руку с легким поклоном. Альена улыбнулась. Миг, и ее одежда преобразилось в роскошное белое платье, волнами спадающее ей до щиколоток. Она вложила свою ладонь в мою. И тут же преобразилась моя одежда. Теперь на мне был строгий костюм-тройка в темных тонах.
Я посторонился, пропуская Альену и держа ее руку. Девочка плавно прошествовала мимо остолбеневшего Локурда. Каждый из нас стал тем, кого видел в нем другой…
— Кажется, дети неплохо понимают друг друга, — хмыкнул Заурен.
— Но это неправильно!!! — вскричал Локурд. — Он же черт!!! А она ангел!!! Так не должно быть!!! Но… Я не верю!!! Преображение!!! Невозможно!!! Не верю!!!
— Кажется, времена меняются, о, мой друг и враг, — задумчиво промолвил Заурен. — И изменят их именно эти дети. Теперь я понимаю…
Я крутанул хвостом, открывая Путь. В образовавшийся просвет мы и шагнули с Альеной.
— Эй, а этот парень неплохо обращается с хвостом! — вскричал ангел. — Кажется, он надул меня.
Последнее, что я услышал, прежде чем за мной закрылся туннель, — это громовой хохот Заурена.
На первый взгляд на улице ничего не изменилось. Так же толпились люди. Так же суетились врачи. Но теперь, обладая хвостом, я ощущал, что душа одного из присутствующих готова в любой момент оторваться от тела. Еще одна держалась с трудом, но здесь все было в порядке. Мы с Альеной подошли к Виктору Николаевичу и склонились над ним.
— Ненашев Виктор Николаевич, — торжественно проговорил я. — Вы сейчас не слышите меня, но слова эти запомните. Один очень хороший человек пожертвовал собой, чтобы дать вам возможность в этой жизни исправить свои ошибки. У вас есть шанс. Будьте же достойны его.
— Ненашев Виктор Николаевич, — заговорила Альена. — Я надеюсь на вас и верю в вас. Поверьте в себя и вы. У вас остался сын. Замечательный мальчик. Но если вы не поможете ему, не укажете правильный путь, то этого не сделает никто. Если не вы, его отец, то кто? И вы виноваты перед ним. Очень виноваты. Однако вину свою искупить, живя в прошлом, нельзя. Помните о прошлом, но не давайте ему влиять на настоящее. Живите будущим.
— Эй, ты где раздобыл хвост?! Ты понимаешь, что будет тебе за кражу?
Я медленно повернулся к Ксефону. Видно, было нечто в моем взгляде. Он вдруг как-то съежился и попятился. И в этот момент Ксефон показался мне настолько жалким, что я даже не мог презирать его. Только жалеть.
— Ксефон. — Я сам удивился силе, прозвучавшей в моем голосе. — Прошу тебя. Скройся с моих глаз сейчас. Я не хочу тебя видеть. Потом встретимся. Когда все закончится.
И Ксефон исчез. Каким-то образом я знал, что он действительно убрался отсюда и не покажется до конца происходящего. Он просто не сможет нарушить мой запрет.
Альена подошла и положила руку мне на плечо.
— Правильно. Нельзя презирать того, у кого нет даже целей. Просто напакостить и сбежать. В этом весь Ксефон. Он сам не понимает, насколько жалок. Оставь его. У нас другое дело.
Я молча кивнул. Прямо сквозь людей направился к лежащему отцу Федору. Рядом встала Альена, расправив за спиной крылья. Вспыхнуло сияние. Но странно, оно совершенно не обжигало меня. Я, как в плащ, закутался во мрак. Вместе с Альеной мы синхронно протянули руки. Тотчас тело Федора Ивановича начало светиться изнутри. Мы ухватили это сияние и помогли ему освободиться.
— Еще раз здравствуйте, Федор Иванович, — грустно улыбнулась Альена.
Священник на мгновение замер, разглядывая себя. Потом посмотрел на свое тело.
— Ешкин кот, — пробормотал он, подняв на нас глаза. — А вы кто такие?
Я слегка снял завесу мрака вокруг головы. Альена притушила сияние.
— Вы?! — Федор Иванович уставился на нас. Потом осторожно протянул руку и коснулся крыла Альены. Та не стала противиться. Даже пододвинулась поближе и развернула ему крыло, чтобы удобнее было. Священник провел рукой по словно сотканной из воздуха поверхности. Потом повернулся ко мне.
— Но-но. — Я даже слегка попятился. — Даже не думайте трогать мой хвост. Он не для этого.
Священник вдруг улыбнулся.
— Даже если бы не увидел твоего лица, то сразу бы узнал по словам. Но что происходит? Что случилось?
Альена взмахнула крылом, и тут же все вокруг подернулось пеленой. Я поднял хвост и быстро закрутил кончиком. Священник прикрыл глаза.
— Вот оно что. Значит… значит, я умер.
Я кивнул и отвернулся.
— Мне жаль, что так произошло. Честно. Гадство!!! — вдруг не выдержал я. — Я ведь должен был предвидеть, что те бандиты так просто не сдадутся!!! Должен!!! А вместо этого расслабился! Решил, что все уже закончилось!
Священник подошел ко мне и попытался положить руку мне на плечо. Я вовремя увернулся. На всякий случай. С такими людьми, как отец Федор, лучше перестраховаться. Священник сначала недоуменно посмотрел на меня, потом сообразил и виновато улыбнулся. Убрал руку и сказал:
— Не бери на себя слишком много. Даже если ты черт, ты не можешь знать всего на свете.
Я удивленно взглянул на него.
— Вы готовы пожалеть меня, хотя именно я являюсь виновником вашей смерти?
— Ну нет. Какой ты виновник? Не бери на себя слишком много, малыш.
— Малыш, — фыркнул я. Беспомощно посмотрел на Альену. — Знаешь, — заметил я ей, — мне впервые в жизни стыдно. Давай заканчивать.
Я махнул хвостом. Альена, расправив оба крыла, стремительно замахала ими, словно пытаясь поднять бурю. Вокруг нее стала образовываться воронка. Хм, а у девчонки неплохо получается. Не такая уж она и неуч.
Дождавшись нужного мгновения, я, как шпагу, вонзил хвост в этот вихрь. И тотчас воронка вытянулась от моего хвоста. Острие получившегося конуса словно прилипло к хвосту, а основание стало стремительно уноситься вдаль и ввысь, поднимаясь к самым облакам. Я слегка подвигал хвостом, перемещая получившийся конус, потом резко выдернул хвост. Вершина конуса тотчас раскрылась. Образовался длиннющий туннель.
Мы с Альеной приблизились к Федору Ивановичу.
— Нам пора, — сказала Альена.
Священник огляделся. Подошел к своему телу, над которым склонился его бывший командир и друг. Присел рядом.
— Прости, Миша. Но я верю, что мы еще встретимся с тобой. Встретимся. — Священник попытался коснуться своего товарища, но рука провалилась в человека, пройдя сквозь него без всякого сопротивления. Священник отдернул руку и резко встал. Я заметил, как заиграли у него желваки. Резко отвернувшись, Федор Иванович шагнул к туннелю. Я хотел было его успокоить, но Альена отрицательно покачала головой.
— Оставь. Дай привыкнуть человеку.
Я молча кивнул. Мы с Альеной пристроились по бокам священника. Подхватили его и понесли сквозь туннель. В этот момент видеть нас он не мог.
Мы пронеслись над Дворцом Справедливости и приземлились на пороге. Священник вздрогнул, словно очнувшись, и огляделся.
— Где мы?
— Дворец Справедливости, — пояснил я. — Или Совести. Можете называть как вам нравится. Здесь вам предстоит остаться наедине со своей совестью. Не боитесь?
— Не слушайте его, — вмешалась Альена. — Страшного в этом нет ничего. Хотя и остаться наедине с собой довольно тяжело. Но вам будет не страшно. Это я обещаю. Страшно здесь становится другим людям.
— А откуда ты знаешь, что он не наш клиент? — влез я.
— Эзергиль! — Альена резко повернулась ко мне. — Ты прекрасно знаешь, что я права! Зачем же вредничать и говорить пакости?!
— Так ведь я же черт, в конце концов, — пожал я плечами. — Надо же соответствовать образу.
Федор Иванович улыбнулся. Шагнул ко входу во дворец. Потом подошел к нам и вдруг обнял нас обоих.
— Ох, ребятки, какие же вы оба хорошие. Альена, не обращай внимания на этого ворчуна. Он же специально тебя дразнит. А на самом деле ты ему очень нравишься. Как он переживал, что ты не простишь его около ванны.
— Я? — Я гордо вскинул голову — Никогда! Еще не хватало переживать из-за какой-то девчонки. Да таких с десяток на версту!
— Я же говорил, что ты ему нравишься, — усмехнулся Федор Иванович Альене. Потом решительно повернулся и вошел во дворец. Альена же повернулась ко мне.
— Значит, говоришь, десяток на версту? — ласково переспросила она.
— Эй-эй, не балуй! Я при исполнении!!! Помнишь закон? Никто не может причинить здесь никому вреда! Если ты меня убьешь, то вечный позор падет на рай и ангелов в общем и тебя в частности.
Альена фыркнула.
— Больно мне надо тебя убивать. — И вдруг ее лицо сморщилось, она опустилась на землю и разревелась.
Я растерялся. Потом присел рядом с девочкой. Толкнул ее.
— Слушай, ну ты что, обиделась на меня? Ну хочешь, стукни меня. Только не плачь.
— Да при чем тут ты! Это… это несправедливо, что такой хороший человек и так… это подло…
Я помолчал.
— Это нехорошо. Вот для таких нехороших и существуем мы. Я обещаю, что для того типа, что стрелял в отца Федора, я припасу самое качественное полено, которое найду. Самое-самое лучшее.
— Но этот этап для священника уже закончен. И ничего не вернешь, — логично возразила Альена. — Разве наказание преступника вернет жизнь?
— Нет. Но, может, тогда тот преступник в следующей жизни задумается. И… мне ведь тоже тяжело. Альена, о-о-ох, я ведь тоже виноват. Ты не представляешь, как виноват.
— Ты говорил. Но ты действительно не мог предвидеть поступки тех…
— Да при чем тут это? Я ведь играл с ними!!! Я ведь живыми людьми словно куклами играл! Для меня ведь не существовало ничего, кроме моей практики и того спора Викентия с директором! А люди… люди так, переменные в уравнении, которые надо просто расставить в нужном порядке, чтобы решить задачу. И я совершенно не думал, что приходится переносить невинным для моего успеха. Мне не жалко Алешу или его отца. Для них происшедшее полезно, если в живых останутся. Но за что пострадал отец Федор? За что рисковали жизнями те люди, что защищали дом художника? За что может пострадать сам художник, когда кинется спасать мальчика? А ведь он кинется!
— А чем тогда я лучше тебя? — тихо спросила Альена. — Я ведь поддерживала тебя всегда и во всем.
— Ты? Ты нет. У тебя выбора-то и не было. Я же стряс с тебя слово.
— Ты не прав.
Я резко вскочил и обернулся.
— Дядя? — недоверчиво спросил я.
— Ну не Кентервильское же привидение, — усмехнулся дядя. — Здравствуй, Альена. Как тебе мой племянник? Шалопай, правда? Но шалопай талантливый.
— Дядя!!! Прекрати! И вообще как ты тут оказался?
— Ну… в конце концов, я руководитель практики вон той юной особы, что сейчас прячется у тебя за спиной.
Я обернулся. Альена действительно при появлении дяди спряталась за мою спину. Сейчас она, опустив глаза, вышла из-за меня и встала перед дядей.
— Простите, — пробормотала она. — Я не оправдала ваших ожиданий… Простите. — Альена всхлипнула.
Дядя шагнул вперед и обнял девочку.
— Господи, малышка, за что же мне тебя прощать?! Ты великолепно справилась! Ты молодец!
— Я?!
— И ты, и вон тот охламон, что стоит позади. Мой племянник понял, что люди вовсе не игрушки в его Игре, а это многого стоит. А ты… ты научилась от него решительности. И ты действительно помогла мальчику и вытащила его отца. Именно ты, а не мой племянник, чтобы он там ни думал.
Я фыркнул и отвернулся.
— И не фыркай! Я бы посмотрел, как ты справился бы без Альены. Без ее умения сопереживать. Сколько раз она тебе вправляла мозги, а, племянничек?
Возразить было нечего.
— А как же отец Федор?
Дядя отстранил Альену и присел. Позади него тотчас выросло кресло, в которое дядя и опустился. Я только завистливо вздохнул. Так я не умел.
— Да, с этим человеком вы допустили промашку, ребята. Однако ваша вина тут не такая уж и большая.
Альена замотала головой.
— Это из-за нас он погиб. Если бы мы не заставили его помочь…
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересованно посмотрел на Альену дядя. — Что вы там заставили его сделать? Помочь Алеше? Девочка, свободу воли у людей никто еще не отнимал. Если бы он не хотел помочь мальчику, то вы никак не могли бы его заставить. Вспомни того священника, которого ты лишила благословения.
Альена покраснела. Дядя хмыкнул.
— Да-да. Он не хотел помогать. Он и не стал. И сейчас спокойно живет и в ус не дует. Но станешь ли ты завидовать ему? Нет. А ваш священник сам сделал свой выбор. И сам двинулся по проложенной им же дороге.
— Твой дядя прав, Эзергиль.
Я обернулся. На пороге стоял Федор Иванович. Но как он выглядел! Словно вся мудрость мира коснулась его.
Я поднялся.
— Твой дядя прав, — повторил священник. — Совершая тот или иной поступок, будь готов принять и его последствия. Я ведь знал, что, помогая Алеше, рискую. И мог бы отступить. Но я давно сделал свой выбор. На войне я убивал. Мне не понравилось. Я решил помогать людям.
— И вам воздастся за это, — отозвался дядя.
Священник хмыкнул.
— А ведь я атеистом был. Потом поверил. На войне. После одного случая.
— Я знаю, — кивнул дядя. — Я про вас все знаю. Я ваш следующий проводник. Теперь я поведу вас.
— А как же…
— А им еще предстоит закончить свою практику. У них на Земле еще остались дела. Ведь так? Вы же не бросите свою работу недоделанной только потому, что что-то у вас не получилось?
— Но… — попробовала возразить Альена.
Дядя сердито насупился.
— Что-о?!! Ты хочешь сказать, что бросишь все?! Что оставишь мальчика в руках бандитов? Более того, оставишь его душу в руках моего племянника? Договор-то еще действует.
Альена моргнула.
— Я просто подумала, что вы сочтете нужным сами…
— То есть мне исправить за вас ваши ошибки?! Нет уж. Вы их наделали, вам их и исправлять. И чтоб даже не появлялась передо мной, пока не выполнишь ту работу, за которую взялась. В конце концов, ты же не доверишь выполнять ее одному моему племяннику? Он же там такого напортачит!
— Дядя!!! — возмущенно взвыл я, но тут наткнулся на осуждающий взгляд священника, потом посмотрел на подавленную Альену и все понял. — Ну… в общем-то… конечно, — забормотал я. — Я уже совершил ошибки. А теперь…