- Как же я рад, что дожил до этого момента. Честно говоря, я давно это знаю, и я лишь ждал, когда ты мне в этом признаешься сам. То, что ты открыл свою сущность и обуздал ее, говорит о том, что я научил тебя всему, чему имело смысл тебя научить. Твое обучение завершено, ты можешь приять титул самудокай и отправиться в мир, неся свет Табо вместе со своей великой силой. И я не могу предать словами как я рад этому. Как я рад осознать, что направил самого дракона на путь любви! Знать, что он меня не подведет, и что ему уготованы великие свершения.
- Я не подведу тебя, мастер, но мне хотелось бы знать, что мне делать прямо сейчас? Как отреагируют остальные на то, что я... вот такой?
- Каким бы ты ни был, ты их брат. И ты первый дракон, ступающий по земле в свете Табо. В любом случае, ты в состоянии решить сам, на какой путь ступить дальше. Отныне ты не нуждаешься в чьих - либо советах. Титул самудокая твой. Я знаю, что ты применишь его мудро.
- Тогда, - Йорвин поставил свечу на стол. - Я отправлюсь сегодня же.
- Прежде чем ты уйдешь, расскажи мне, что стало с твоей деревней на самом деле.
Он знал. Он все время знал. От этой мысли у Йорвина по спине прошел холодок. Интересно, насколько давно? Возможно, еще до того, как Йорвин стал монахом. Но выпытывать это он не стал, лишь рассказал все, как было. Про то, как он превратился в огромного монстра. Про колдуна и его армию, и про то, как он их все зверски убил. Закончил он свой рассказ тем, что поведал, как обуздал своего внутреннего монстра и как потрясающе выглядит земля выше птичьего полета.
Сиртама слушал его с легкой улыбкой и явным интересом, но со временем веки старого монаха стали тяжелеть, что не укрылось от Йорвина, и он наскоро подытожил рассказ.
- ... ну и вот теперь я здесь с тобой. Ты все знаешь, а мне пора в путь, - Йорвин поднялся, вслед за ним встал и Сиртама.
- Наклонись, - попросил он. Йорвин повиновался. Сиртама поцеловал его в лоб и сказал: - Да прибудет с тобой благословение, где бы ты ни находился, - Йорвин еще раз склонил голову в поклоне, положа руку на сердце, и молча удалился.
Спешным шагом он добрался до своих покоев, скинул с себя храмовое кимано и облачился в утепленное походное, с просторными рукавами, накинул непромокаемый дорожный плащ, надел черные клепаные перчатки без пальцев и окованные железом ботинки. Затем со свистом слетел по винтовой лестнице в подвалы, где хранились, съестные и не только, припасы монахов и старые вещи Йорвина - кинжал собственной работы и драгоценная кольчуга Торвальда. В кладовке царил мрак, но глазам Йорвина это нисколько не мешало. Теперь он видел в темноте ничуть не хуже, чем при свете дня. Найдя заветный сундук, Йорвин почти с трепетом открыл его и лицо его просияло. Стальная кольчуга блестела как новая. Несмотря на то, через что ей пришлось пройти, и сколько лет она лежала в сундуке неприкаянной, каждое колечко и каждая пластинка выглядели как новые, и на них не было ни пятнышка ржавчины. Как в прежние времена, Йорвин надел ее под кимано и спрятал под бандажом. Кинжал, подумав, убрал в сумку, за пояс сунул тойшен. Йорвин застегнул плащ и обмотал шею кашне. Все таки в конце месяца Первых Морозов в этой полосе было отнюдь не лето. Выйдя на порог, он глубоко вздохнул и зашагал прочь вниз по дороге. И еще до того, как наступило утро, в храме стихли звуки его шагов.
Глава VII
Вождь Ояярви и его жена безмятежно спали, когда вдруг раздался оглушительный удар в дверь их опочивальни. Неизвестный высадил дверь, буквально сорвав ее с косяка вместе с петлями.
- Кто там? Чего тебе надо? - Ояярви быстро встал с постели и прислонился спиной к стене, заведя руку за спину в поисках тайной ниши, где лежало оружие.
- Твоя голова, - равнодушно прозвучало в ответ. Йоухки застонала от страха и зажалась в угол.
- Юрки, Зуали! На помощь, дети! - закричал као.
- Зря надрываешься, - засмеялся неизвестный. - Их уже вынесли вперед лапами.
Убийца твердым шагом двинулся к вождю. Свет фонарей с улицы осветил фигуру невероятно огромную и широкоплечую. Ворвавшийся был такого роста, что голова его находилась прямо под потолком и не освещалась вовсе. Найдя заветную нишу, Ояярви достал кинжал и кинулся на убийцу. Тот перехватил руку с кинжалом и вывернул ее так, что кинжал выпал из нее. Другой рукой убийца оттолкнул вождя обратно к стене. Душегуб застал Ояярви врасплох, тем более несравненно превосходил его по массе и силе. Он быстро поднял с пола кинжал, сделанный из камня, отлично отшлифованный и острый как зуб речной акулы. Повертев кинжал на ладони, убийца вонзил его в грудь као. Ояярви, не издав ни звука, осел на пол. Убийца схватил тело и выбросил в окно. Затем настал черед его жены. Йоухки заплакала еще громче и в панике замахала руками. Убийца схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. Другой рукой схватил за голову и свернул шею. Тело нежно уложил на постель. Подойдя к окну, убийца выглянул в него и поднял руку с раскрытой ладонью. Его братья из клана Черного Волка сделали свое дело и дожидались лишь этого сигнала, чтобы раствориться в ночи, из которой вышли.
Холодный дождь лил как из ведра, временами оборачиваясь мокрым снегом. От воды не защищала даже густая крона соснового леса. Двое солдат из дозорнопатрульного отряда Яаскелайнена, неся службу, в это время обходили город. Это были двое из шестидесяти девяти дозорных, что еженощно патрулируют за городскими стенами, охраняя жителей города от ночных хищников и других опасностей. Дозорные были вооружены копьями и луками. Один из них держал в руках факел. Оба были в кожаных накидках с капюшонами, из под которых выглядывали черные носы. Между солдатами велась беседа:
- Я его тысячу раз просил, а он все одно, - говорил один.
- Что одно? - спросил второй.
- Мол, в этом нет чести.
- Почему?
- Не знаю. Попробуй, пойми его. На зайцей ходит, на лосей ходит, даже на вульферга пойдет - не задумается. А на волка - нет. И не заставишь.
- Но ведь он-то тоже исконн. На исконна нельзя ходить. Это действительно не по-нашему.
- Дело не в исконне. Он отвечает это на любой вопрос. Что ни спроси - не по чести. А волки шастают стаями, и если из нас кто на стаю напорется - несдобровать. Это Сынов Черного волки не трогают, а нас - грызут.
- В следующий отгул заходи ко мне - сходим с тобой на волка. А ты слышал, као Ояярви убили?
- Да ну! Кто?
- Да болтают, что дети егоные и убили. Приперлись среди ночи к ним в спальню. Юрки отца зарезал и в окно выкинул, а Зуали, стерва эта, матери шею свернула. Прямо в постели. О, как.
- Правда? Что-то не больно мне в это верится. Дети всегда любили и отца, и мать. Не могли они их убить. Другим эти смерти понадобились, точно тебе говорю, - между собеседниками ненадолго повисла тяжелая пауза. - И кто же теперь займет место као? Детей ведь не пустят теперь.
- Вроде был у Ояярви то ли брат, то ли племянник. Он, наверно, и будет новым вождем... Стой! Кто там?
Быстрее, чем разряд молнии достигает земли, дозорные выхватили луки и вложили в них стрелы. Там, где дозорный разглядел какое-то движение, что-то зашуршало.
- А ну выходи, а ни то разукрашу твою тушу стрелами, - Оба дозорных поняли, что там не зверь. Зверя бы они услышали и почувствовали задолго до того, как он показался бы. Тот, с кем они столкнулись, умел двигаться почти бесшумно, и фактически сливался с природой, но допустил-таки ошибку, из-за чего был раскрыт.
- Не выйдешь на счет два - стреляем. Раз...
- Стойте, стойте, я выхожу. Выхожу, не стреляйте, - Заговорили из зарослей.
Дозорные сперва, решили, что это какой - нибудь заплутавший ловчий из клана Черного волка, но быстро поняли, что ошиблись. Из-за кустов на свет факела вышел некто долговязый, но уж очень худой и узкий в плечах. Да и одет он был крайне странно для этих мест. На нем было какое - то странное одеяние до колен, с капюшоном вышитыми на правом краю полы иероглифами, странные мешковидные штаны и такая же куртка, окаймлнная ярким, броским поясом. Вместо могучих лап из под одеяния торчали два тонких прутика, завернутые в обвисшие тряпки. А из-под капюшона не выглядывало черного носа. На плече у него висела мешкообразная сумка.
- Кто ты такой? - спросил один из дозорных, - Человеч что ли?
- Если вас это успокоит, то да, можете считать меня человеком, - Солдаты переглянулись, безмолвно спрашивая друг друга «и что бы это значило?», затем один из них чуть ослабил тетиву и заговорил:
- Что-то человечи к нам зачастили. Сорок лет назад больше половины нашего народа не знала, как вы и выглядите, а теперь о вас разные истории слагают да сказки. То тут, то там болтают... всякое.
- Например..? - осведомился незнакомец.
- Ну, мол, вы призраки из пустынных земель и жрете своих детишек...
- Бу! - внезапно зашипел незнакомец. Оба дозорный вздрогнули. Незнакомец засмеялся.
- Кое - в - чем и они правы, - отсмеявшись сказал он.
- Клянусь Великой Праматерью, - произнес один из дозорных. - Все это как-то неожиданно. И что нам с ним делать?
- Не знаю. Отведем - ка его к лисану, а уж он разберется.
- Эй, ты, человеч, без резких движений, ясно? Сейчас ты пройдешь с нами к лисану Кагори. Ему ты расскажешь все, что он у тебя спросит. Иди за Диттоли медленно... и верно, чтоб я видел твои руки. Давай, пошел.
Один из дозорных убрал лук, вместо него взял в руки копье и повел «человеча» в сторону Яаскелайнена. Второй прикрывал его, идя сзади с луком наготове.
- Эй, человеч, а имя у тебя какое-нибудь есть? - спросил проводник
- Йорвин, - спокойно прозвучало в ответ. Йорвин не успел услышать разговора о том, что као Ояярви, его хороший знакомый был убит, а потому шел с легким сердцем уверенным шагом.
Через полчаса Йорвина привели в Яаскелайнен. Сразу за городской стеной стояло бревенчатое здание казарм стражи с призмообразной дозорной вышкой, куда Йорвина и потащили. В здании казармы Йорвина остановили, и один из дозорных отправился наверх по лестнице. Винтовая лестница вышки была крута для людей, но морферимам так было удобнее. С верхотуры вниз спускался канат для быстрого спуска. Канат зашевелился, с вышки спустился лисан. Следом - дозорный, отправившийся за ним. Лисан был в меховом пальто без рукавов и в капюшоне с ушами навыпуск.
- Что? Человек? Что-то вы к нам зачастили, - сказал лисан Кагорри.
- Да, мне это уже... говорили, - бросив косой взгляд на своих провожатых, сказал Йорвин.
-Лисан, что нам делать с ним? - спросил дозорный Диттоли
- Насчет людей от као приказов не поступало, - лисан почесался в замешательстве, - Пошли, отведем тебя к као. Он решит. А сейчас давай сюда руки. Нам не нужны неожиданности, правда? - Йорвин спокойно позволил связать себе руки за спиной. Он знал, что связанные руки не помешают ему, даже если дело повернется круто.
Йорвина повели в центр города, как и тридцать пять лет назад. Через некоторое время он начал узнавать места. С тех пор ничего особо не изменилось, разве что зевак практически не было в это ночное время. Последний поворот - и они пришли к дому, где жил као Ояярви. Один из солдат отправился внутрь. Через некоторое время он вернулся, но вместе с ним вышел не Ояярви. Вместо него на пришедших презрительно смотрел какой-то рыжий морферим, одетый в одни шорты и жилетку. Следом за ним вышли двое дуболомов из Клана Черного волка и встали по обе стороны от него.
- Человек? - спросил рыжий мерзким высокомерным голосом. - Один безшерстный. Вы хотите сказать, что подняли меня из-за одного сраного человека?
- А я смотрю у вашего као характер, - протянул Йорвин, глядя на лисана. - А где Ояярви? - Рыжий као собрался было рявкнуть на Йорвина, но увидев его лицо, оторопел, как громом пораженный. Его глаза чуть не выкатывались, а пасть отвисла.
- Ты... - воскликнул он наконец, указывая на Йорвина трясущимся пальцем. - Я помню тебя, лысый ублюдок. Тогда на турнире... какого хрена тебе опять здесь надо? - Рыжий сквернословил еще довольно долго, пока Йорвин не взревел:
- Заткнись! Я хочу знать, где Ояярви, Зуали и Юрки! - На улице повисла мертвая тишина. Все присутствующие, в том числе и сам новый као оторопели от такой наглости.
- Хочешь знать где Ояярви и его дети, - наконец заговорил рыжий, и, судя по голосу, Йорвину удалось сбить с него спесь, - Что ж, скажу, это не тайна. Мертв твой Ояярви. Убит. А знаешь кем? Детьми. Юрки и Зуали оказались не такими уж хорошими детишками, - као гаденько хохотнул.
- Я не верю!- качнул головой Йорвин, срываясь на крик.
- А мне плевать, веришь ты или нет. Если хочешь, спроси сам. Эй, псы, отведите его к остальным. А утром всю троицу прилюдно казним, - затем рыжий повернулся к Кагорри. - Спасибо тебе, лисан... что не прикончил его сразу, придурок. Свободен, - Лисан многозначительно посмотрел на рыжего, но не сказал ни слова. Он склонил голову и вместе с солдатами удалился восвояси.
Двое морферимов - волков отобрали у Йорвина сумку с тойшеном и кинули рыжему. Тот, порывшись в сумке, выкинул все съестное, кремень, веревку, латки и прочее, остановившись на кинжале. Похоже, оружие из стали произвело на него сильное впечатление. Он восхищенно повертел в руках лезвие, понюхал его, даже попробовал лизнуть, а потом заткнул за пояс. Тойшен он швырнул одному из своих телохранителей, видимо, не найдя в нем ничего особенного, и, предоставляя громиле инициативу экзекуции. Здоровяк подобрал тойшен, а затем двое схватили Йорвина под руки и, подняв над землей, поволокли прочь. Оба возвышались над Йорвином почти на голову.
Йорвин за все время, пока его вели, не издал ни звука, а только бросал острые взгляды вокруг. Двое ведущих его, думали, что все у них под контролем, но на самом деле все было далеко наоборот. Йорвина привели к тому месту, где содержали вождеубийц, Зуали и Юрки.
Когда они пришли на место, где держали пленных и провинившихся, Йорвина поставили на ноги. Это было то же самое место, где когда-то держали его самого. Тяжеленная крышка отделяла заключенных от свободы, и лишь небольшой зазор открывал им вид на то, чего их лишили. Один из морферимов взялся за тойшен. Одного взгляда на то, как он держит оружие, Йорвину хватило, чтобы узнать все, чего можно от него ожидать. Йорвин повернулся к другому и улыбнулся ему:
- Право, спасибо, что привели меня к ним. Один я бы их не нашел, - сказал Йорвин, освобождаясь от пут.
- Чего? - промычал первый громила.
- Сейчас объясню, - Йорвин картинно бросил в грязь пустую веревку и отряхнулся.
- Да ты... - только и успел сказать первый, как Йорвин схватил его за морду и нагнул, а затем вдарил с колена ему в живот.
Удар был такой силы, что морферима аж подбросило, а затем он беспомощно повалился в грязь, свернувшись в клубок, и хрипло рыча. Повернувшись ко второму, который держал тойшен, Йорвин расслабился и опустил руки. Морферим попытался нанести удар, но он так и не достиг цели. Вместо этого вторая половина тойшена ударила ему промеж глаз. Морферим зашатался, как пьяный, смешно хлопая глазами, из которых наверняка снопами валили искры. Йорвин вынул тойшен из обмякшей руки, а затем добил противника апперкотом. Тот свалился, где стоял.
Сунув оружие за пояс, Йорвин схватился за крышку ямы и в глубине его существа вновь проснулась искорка необоримого неукротимого всепоглощающего пламени. Руки налились небывалой силой. Здоровая крышка из толстых бревен слетела как соломенная и укатилась колесом в проулок. Йорвин с удивлением посмотрел на свои руки. С ладоней тонкой струйкой поднимался черный дым. Морферим, которого Йорвин ударил коленом, начал отходить, и пытался встать. Йорвин не дал ему такой возможности, от души отвесив ему пинка. Бедолага улетел как мешок с перьями, по дороге сшибив низенький тын.
- Хо-хо! - воскликнул Йорвин. Подойдя к яме, он присел на корточки. - Не думали, что мы с вами когда-нибудь поменяемся местами? Как вы там, отцеубийцы?
- Йорвин?!
- Это не мы!
- Потом расскажете, давайте выбираться отсюда, - Йорвин протянул им руки и поманил, чтобы они хватались. Они подпрыгнули и ухватились за руки Йорвина. Тот вытащил их как щенят. Дети као Ояярви очень изменились с последней их встречи. Зуали из маленькой и любопытной ушасто -хвостатой морферимской девочки превратилась в изящную деву - воительницу со всеми атрибутами, с длинной и густой светлой шевелюрой, которая кончалась толстой косой. Юрки из скромного и молчаливого папиного сынка перерос в почти квадратного детину шести футов ростом, с длинными, до лопаток, и прямыми черными волосами.