— Авериус, Авериус, — вполголоса пробормотал Шерион, присаживаясь на краешек кровати. — Какого демона ты полез во все это? Кто послал тебя в эти покои? Кто посмел начать игру за моей спиной?
Старый дракон говорил все это, бережно и ласково гладя юношу по лбу и убирая с его лица спутанные пряди. Длинные пальцы патриарха дрожали.
Где-то рядом жалобно всхлипнул Фрей. Видать, приятель слишком расчувствовался от этой сцены.
— Расскажи мне все, — попросил Шерион, по-прежнему обращаясь к погибшему потомку. — Расскажи своему старому мудрому прадеду, в какую беду ты угодил. Я ведь знаю: ты еще совсем близко. Все еще в этой комнате, хотя дорога теней зовет тебя. Ты ждал меня? Я пришел. А теперь поведай, что ты хотел мне сообщить.
В этот момент по-девичьи длинные ресницы Авериуса чуть дрогнули. Морган, который стоял совсем рядом от тела, невольно отшатнулся, затем усилием воли вернулся на прежнее место. Даже Фрей прекратил всхлипывать, но Мышка продолжала парить в воздухе, стало быть, приятель все еще оставался в этой комнате, а не ударился в постыдное бегство. Однако он все-таки не удержался от испуганного вскрика, когда в следующее мгновение Авериус открыл глаза. Я не сомневалась, что при жизни они были насыщенного теплого янтарного оттенка, как и у всех Ульеров. Но после смерти они выцвели, подернулись мутной пленкой небытия.
— Патриарх, — прошелестело в комнате, хотя губы Авериуса оставались плотно сомкнутыми.
— Просто Шерион. — Старый дракон грустно улыбнулся. — Мальчик мой, у нас мало времени. Расскажи мне. Расскажи мне все. Зачем ты пытался убить гостя? Или он лжет и на самом деле первым напал на тебя?
— Я не помню, — опять пролетел по комнате измученный шепот. — Ничего не помню. Я шел к себе в покои. Затем резкая боль! Что-то оцарапало мое лицо. И все. Провал. Очнулся я уже здесь. В преддверии дороги теней. Стал ждать, хотя зов Альтиса все сильнее и сильнее. Знал, что вы придете, мой патриарх.
— И я пришел, — ласково отозвался Шерион. — Ты же мой птенец. А теперь — лети. Лети туда, куда тебя зовут тени. И не беспокойся, я найду и покараю того, кто это сделал с тобой. Пусть твое сердце, когда ты предстанешь перед престолом Альтиса, будет спокойно.
Веки несчастного Авериуса еще раз дрогнули, и он закрыл глаза. И все. Ушло чувство, будто в комнате присутствует кто-то еще. Мышка задрала кверху голову и издала тоскливый краткий вой, будто прощаясь с ним.
— Вот, значит, как, — пробормотал между тем Шерион, встав. Еще неполную минуту молча глядел на тело распростертого юноши, и его глаза медленно, но верно наливались огнем ярости. Теперь они не просто имели янтарный оттенок. Теперь в них словно отражался жгучий огонь гнева, душившего старого дракона. — Я уничтожу того, кто это сделал, — прошипел Шерион. — Клянусь своей тенью и своими крыльями! Я найду эту гадину, свившую себе гнездо в моем замке, и самолично придушу ее!
Я знала, что он говорит правду. Шерион Ульер воспринял смерть Авериуса как личную трагедию. И это понятно, учитывая, что он является патриархом рода. Тем более убийство, а ничем иным нельзя назвать произошедшее, произошло здесь, в исконном обиталище драконов! Это не просто оскорбление, это настоящий плевок в лицо! И смыть подобную обиду возможно лишь кровью того негодяя, который все это затеял!
«Или негодяйки», — поправил меня Эдриан.
Я кивнула, ничего не имея против этого добавления.
А между тем Шерион стремительно повернулся к нам. С непонятным вызовом вздернул подбородок.
— Значит, так, гости дорогие, — произнес он. — Я примерно представляю, зачем вы явились в замок. Эта девица вроде как невеста олуха Арчера, который в настоящий момент сидит под замком. Я знаю, что Деяна скорее сожрет свою собственную тень, чем допустит эту свадьбу. Я даже в курсе, на каких условиях ты, Морган, согласился помочь девчонке. Все лелеешь надежду на поединок. И я вижу, как ты поработал над тенью девицы, пытаясь скрыть ее паучьи корни. Кстати, твое мастерство весьма возросло с нашей прошлой встречи. Работать ты стал чище и аккуратнее. Хотя настоящих мастеров вряд ли обманешь.
— Неужели? — с немалой досадой отозвался Морган. — И кто же еще способен увидеть настоящую тень Тамики?
— Более чем уверен, что мой внук Ильрис, — честно ответил Шерион. Задумчиво пожевал губами, после чего добавил: — Пожалуй, и все. К вашему счастью.
Я вспомнила нашу встречу с родителями Арчера. Странно, тогда нейн Ильрис, напротив, осадил свою супругу, когда та вздумала обозвать меня паучихой. Получается, он лукавил? Но тогда выходит, что он на моей стороне!
«Не спеши радоваться, Мика, — предупредил меня Эдриан. — С этими драконами сам демон ногу сломит. Говорят одно, думают другое, а поступки вообще непредсказуемы. Вполне вероятно, у нейна Ильриса был свой резон так поступить. Может быть, хотел посмеяться над женой и в очередной раз подчеркнуть, что та утратила изрядную долю своего нюха. Или он ждет от тебя ответной услуги. Эх, сдается, мы по незнанию сунулись в осиное гнездо! Помяни мое слово: что-то должно произойти на празднике летнего солнцеворота или перед ним! И это что-то отнюдь не связано с судьбой твоего жениха!»
От грозного предупреждения моего извечного спутника мне невольно стало не по себе. Однако сделанного не воротишь. Было бы весьма странно бежать сломя голову из драконьего замка, если пришлось потратить столько времени и сил, чтобы попасть в него.
— Вы пришли открыто, а не пытались штурмовать замок, — с немалой иронией продолжил Шерион, глядя на меня в упор, и я почувствовала, как потеплели мои многочисленные веснушки. В самом деле, я ведь так и собиралась поступить вначале: взять родовое гнездо Ульеров, так сказать, нахрапом. Хотя теперь понимаю, что моя затея изначально была обречена на провал. А дракон продолжал, словно не заметив моей красноречивой реакции на его насмешливые слова: — Стало быть, вы планировали найти союзников уже здесь, в замке. К величайшей досаде матери Арчера, решение о стирании и исправлении памяти слишком серьезно для того, чтобы быть принято единолично. Деяна уже объявила о проведении семейного совета. Ей будет легко получить большинство голосов. Да, Морган неплохо поработал над твоей тенью, как тебя там… Тамика, что ли. Но никто из драконов не любит тех, в чьих жилах течет хотя бы малая толика тролльей крови. Следовательно, остается только один выход: просить поддержки у патриарха рода, то бишь у меня.
Придя в своих размышлениях к этому выводу и таким образом полностью разгадав наш план, Шерион остановился. Потер подбородок, ради разнообразия на сей раз уставившись на Моргана. Я с чуть слышным облегчением перевела дыхание. Все-таки выдерживать на себе пристальный немигающий взор дракона оказалось очень и очень тяжело.
— Вы нам поможете? — глухо спросил Морган, разглядывая пол перед своими сапогами и не торопясь ответить на взгляд Шериона.
— Тяжелый вопрос. — Патриарх глубоко вздохнул. — Очень тяжелый. Я почти уверен, что мое согласие приведет к гибели еще одного моего потомка. Да, Деяна меня и самого частенько злит. Своим высокомерием, своей раздутой гордостью, своей любовью к презрительно надутым губкам. А ведь подумать только, я лично давал согласие своему внуку Ильрису на этот брак! Деяна пришла в наш род босоногой девчонкой, у которой даже фамилии не было! А теперь ведет себя так… — В этот момент Шерион посмотрел на меня и осекся, заметив, с каким жадным любопытством я его слушаю. Криво ухмыльнулся, видимо, осознав, что и без того сболтнул слишком многое, и поторопился закончить свою речь, обронив напоследок: — Впрочем, не важно!
Но я была рада и этим жалким крохам информации о прошлом нейны Деяны. Значит, она не была рождена драконом. Свои крылья и заодно дворянство она получила после брака с нейном Ильрисом.
«Отсюда следует то, что она действительно любит своего мужа, — заметил Эдриан. — Вспомни все то, что мы услышали о брачных традициях драконов. Если Деяна все-таки обрела тень, то, стало быть, она прошла через ритуал. Смелая девчонка, ничего не скажешь».
Это был удар не в бровь, а в глаз. Я до сих пор сомневалась, согласилась бы сама на брачный ритуал, будь я обычным человеком. Доверие, конечно, хорошая вещь, но, по-моему, и у него должны быть границы. А этот обряд требовал как раз таки отсутствия этих самых рамок.
Но сказанное Эдрианом заставило меня задуматься и об ином. Если все так, и Деяна в действительности подверглась столь суровому испытанию, желая доказать любовь к мужу, то почему она отказывает своему сыну в праве на подобное чувство? При нашем последнем разговоре она долго и упорно убеждала меня, будто брак строится в первую очередь на уважении, а страсть слишком быстро проходит, сменяясь привычкой. Было ли это лукавством и попыткой заставить меня забыть Арчера или же нейна Деяна сама разочаровалась в своем многовековом и вроде как счастливом браке?
«Разочарованная женщина — страшная сила, — изрек донельзя избитую истину Эдриан. — Мой отец любил повторять мне: мол, сынок, не так страшна мужская измена, как женская. Мужчины могут изменять на стороне, для них это так, способ приятно провести время, но возвращаются они всегда в семью. А вот если женщина поймет, что брачные узы ей опостылели, то она уже в шаге не просто от измены, а от полного разрыва отношений. Сдается, в семье твоего ненаглядного жениха назрели серьезнейшие проблемы».
— Вы нам поможете? — терпеливо повторил Морган самый главный вопрос, и я мгновенно очнулась от пространных размышлений, сосредоточив все внимание на Шерионе, который все это время молчал, с интересом наблюдая за моей мимикой.
— В моем семействе происходит что-то странное, — проговорил он, опять уйдя от прямого ответа. — Говорят, на Деяну недавно напали. Кларисса поглупела сверх меры, хотя она никогда умом не блистала.
При этом саркастическом замечании Морган покраснел, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумал и продолжил внимательно слушать. Его реакция не ускользнула от Шериона. Он понимающе усмехнулся и продолжил:
— Теперь еще это происшествие. Мать Авериуса, Ашария, сильно расстроится. У нее, правда, есть еще два сына, но сильнее всех любят обычно младших. Я уже ничего не понимаю. Кому все это выгодно? Мое чутье, мое легендарное чутье, которое никогда меня не подводило, говорит мне, что грядет нечто очень и очень серьезное. И ваша возня с разрешением на свадьбу и попыткой вытащить Арчера из-под крылышка Деяны — воистину мышиная по сравнению с тем, что затевается в замке. Что же делать?
И он замолчал, погрузившись в раздумья. Судя по тем морщинам, которые избороздили его лоб, весьма нелегкие. Но не прошло и минуты, как Шерион встрепенулся и кивнул, будто соглашаясь сам с собой.
— Да, так будет правильно, — прошептал он. Вскинул голову и с прежней насмешкой взглянул на меня, проговорив: — Ну что же, Тамика. Я предлагаю тебе сделку. Ты и твои друзья помогают мне вычислить того гада, из-за которого погиб мой правнук. В некотором роде это отвечает и вашим интересам, поскольку твой, а не мой приятель был целью этого негодяя. Почему он выбрал именно посланника Атириса — это надлежит выяснить именно вам. Если вы сообщите мне имя преступника и предоставите неопровержимые свидетельства его вины, то на предстоящем дне солнцеворота я проголосую за то, чтобы ты вышла-таки замуж за Арчера. Род не посмеет пойти против моего мнения. Свадьба будет сыграна, даже если ее итогом станет смерть одного из молодоженов. Правда, не совсем понимаю, почему ты так упорствуешь. Если ты любишь Арчера, то должна отступить…
Я до боли в челюстях стиснула зубы, не дав себе вступить в очередной бессмысленный спор. Да, конечно, я не позволю Арчеру пойти на ритуал, если от этого будет зависеть его жизнь. Но я не сомневалась, что вместе мы найдем способ обмануть богов и обрести-таки совместное счастье.
«Не забудь к тому же придумать способ, как избавиться от Моргана, — навязчиво хохотнул Эдриан. — Вроде как он жаждет заполучить голову твоего жениха и пока не намерен отказываться от задуманного».
— Впрочем, дело твое. — Шерион вскинул руки, показывая, что не намерен требовать от меня ответа. — Так или иначе, но поиск внутреннего, так сказать, врага на сегодняшний момент является для меня первоочередной задачей. И за ответ на этот вопрос я готов расплатиться жизнью еще одного моего потомка. Хотя — видит небо — мое сердце начинает кровоточить при мысли о том, какую страшную жертву мне предстоит принести!
Я чуть заметно поморщилась. А вот в последней фразе дракон опять переборщил с патетикой. Да так сильно, что у меня заныли зубы. Предположим, я тоже не хочу, чтобы Арчер погиб, и уже устала это повторять. В конце концов, он ведь тоже не полный глупец и вряд ли пойдет на верную гибель!
— До совета, который предшествует дню летнего солнцеворота, осталось не так много времени, — вступил в разговор Морган. — Всего неделя. Что будет, если мы не успеем до этого срока?
— Что будет? — переспросил Шерион и с непонятной веселостью пожал плечами. — Да ничего не будет. По крайней мере, для вас. Просто вы отправитесь восвояси, так и не освободив Арчера. — Помолчал немного и добавил зловещим тоном: — Правда, сдается мне, что если мы не найдем негодяя, то день совета превратится в настоящее безумие. Наверняка основной удар приурочен именно к этой дате.
По моей спине табуном пробежались ледяные мурашки. Сначала в одну сторону, потом в другую. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Ох, боюсь, что Шерион окажется прав!
* * *После ухода Шериона наша троица осталась в долгожданном одиночестве. Благо, что теперь перед нами не стоял вопрос о том, как избавиться от тела Авериуса: Шерион обещал уладить это дело самостоятельно. И не обманул. Почти сразу после его ухода в комнату Фрея проскользнули двое мужчин, одетых в темные неприметные одежды. Они завернули несчастного погибшего юношу в покрывало и вынесли прочь. Все было проделано очень быстро и без малейшего звука. Мы проводили беднягу Авериуса, павшего жертвой пока неизвестных нам интриг, печальными взглядами, потом, не сговариваясь, решили перебраться в мои покои. Во-первых, там было подобие гостиной, где мы могли бы спокойно обсудить произошедшее, не ютясь все разом на одной кровати. Хм-м, как-то двусмысленно прозвучало, ну да ладно. А во-вторых, лично мне было не по себе оставаться здесь. Казалось, будто душа несчастного дракона все еще витает где-то поблизости, не торопясь отправиться по дороге теней к престолу Альтиса.
Первым же делом, оказавшись в комнатах, предназначенных для моего проживания, Морган откупорил одну из бутылок вина, которые стройными рядами теснились на столике с напитками, и долго придирчиво принюхивался к аромату.
— Определяешь возраст? — пробасил Фрей. Его местоположение в пространстве выдавала лишь Мышка, словно парящая в воздухе.
— Нет, пытаюсь понять, не добавил ли кто отравы, — сухо отозвался Морган.
Я в очередной раз за этот очень долгий и несчастливый день вздрогнула. А ведь Морган прав. Понятия не имею, кто тот негодяй, который отправил Авериуса на верную гибель, но по какой-то причине он решил, что наша компания представляет для него угрозу. Иначе с чего вдруг жертвой нападения стал именно Фрей?
Эдриан что-то неразборчиво пробурчал. Видимо, мой постоянный спутник тоже напряженно размышлял о столь неприятном случае, но пока не торопился поделиться своими соображениями.
— Все в порядке, — наконец резюмировал Морган, разливая терпкий пряный напиток по бокалам.
— Точно в порядке? — засомневался Фрей.
— Уж поверь мне. — Морган как-то болезненно дернул одной щекой, будто его укусил комар. — Я знаю о ядах и всевозможных усыпляющих травах, пожалуй, все, — подумал немного и, словно нехотя, добавил: — У меня был лучший учитель на свете!
— Кто бы сомневался, — огрызнулся Фрей, должно быть, вспомнив о том, как позорно отключился в пещере, испив приготовленный Морганом напиток.
«Как он сказал? — вдруг заволновался Эдриан. — У него был лучший учитель на свете и он якобы знает все о ядах? Мика, меня убили именно ядом! Или же сначала предательски усыпили, а потом убили. Последнее, что я помню из своей прежней жизни, — как подношу к губам бокал с вином. И мое легендарное чутье, наводящее настоящий ужас на врагов, молчало в тот момент».