- Где Эринна? - я дико огляделся, но тут же заметил её. Девушка выбралась из кустов неподалёку и, пошатываясь, направилась к нам. Судя по всему, её отчаянно тошнило.
- Держи, - я протянул ей кружку. - Выпей воды, полегчает.
Конечно, она переволновалась. А тут ещё такое...
Девушка взяла кружку обеими руками, но пить не стала, отставила в сторону.
- Дай мою сумку... там... противоядие...
- Что?!
Она бледно усмехнулась.
- Я же знаю об обычаях степняков. И о "чаше дружбы", которую обычно предлагают гостю, чтоб её! Драконий глаз и полынь помогают не опьянеть, зато побочный эффект потом... ох... - она болезненно поморщилась, огляделась и вздрогнула.
- Тиль! - девушка упала перед раненым на колени. - О боги...
Кружка с водой была забыта, хотя я уже стоял рядом с котомкой наготове.
- Скажи мне, что нужно...
- Я в порядке... в порядке... - Эринна отмахнулась, пальцы её лихорадочно метались над раной. - Мне нужна горячая вода, много. И мои инструменты. Вал, посвети сюда. Тиль, ты меня слышишь?
Вряд ли, - подумал я, но раненый с усилием повернул голову и вдруг улыбнулся.
- Моя... леди...
- Всё будет хорошо, поверь мне, - она ласково провела ладонью по его грязной щеке, - ты сейчас заснёшь... заснёшь и проснёшься здоровым. И она одними глазами показала Валу: усыпи его.
Я не выдержал и отошёл подальше. Здесь я ничем не мог им помочь.
Хэлис невозмутимо готовила нам постели. Заметив меня, она тихонько ахнула:
- Ох, и досталось же тебе, - от её искреннего сочувствия мне почему-то стало совсем худо. Это мне-то досталось?! Да лучше бы я сейчас валялся вместо Тиля! Моё разбитое лицо заживёт к утру, треснувшие рёбра в худшем случае дадут о себе знать ещё пару дней... Боги, почему эти люди такие хрупкие?!
- Не переживай, ложись лучше спать, - сказала Хэлис. - И не бойся за Тиля, Эринна с Валом его вылечат. Я уже сто раз видела, как они работают: Вал запирает кровь и убирает боль, а Эринна лечит. Всё будет хорошо.
- Лучше я посторожу, - хмуро сказал я. Конечно, степнякам сейчас не до нас. Наверняка они ещё разбираются с ночной суматохой, да и нового кагана придётся выбирать... Я нехорошо усмехнулся. Воспоминание о старике, выскочившем прямо на меня из шатра и тут же свалившемся с ножом в горле, очень меня грело. А нечего было свою бормотуху приличным девушкам подсовывать!
- Ты не знаешь, кто подавал сигналы в холмах? - задал я давно мучивший меня вопрос. Кто они, наши неведомые союзники?
- Конечно, знаю. - Хэлис выглядела очень довольной собой. Это брунни, я их вызвала песней.
- Брунни? Степные духи? - хотелось ещё спросить: они что, действительно существуют? - Никогда их не встречал.
- Конечно, ты же не бард. Они музыку любят, а кочевников недолюбливают, потому что те своими табунами портят степи. Так что я попросила их подшутить над степняками, и брунни были рады согласиться.
- И никакого Бисхе-хана поблизости нет? - глупо спросил я.
- Не знаю такого, - улыбнулась Хэлис. - Эринна сказала, она пойдёт заговаривать зубы старому степному волку, Тиль должен за это время найти тебя, а мы с Валом останемся в холмах. Вал обругал её и пошёл с ней. Он прав, мне не было страшно - ведь со мной были брунни.
Невероятно. Значит, наше тайное оружие - девочка с лютней и горстка безобидных светлячков. И тем не менее мы отбились! Я с внезапным облегчением подумал, что может быть, всё ещё кончится хорошо. Может быть, наш поход к Серентису - не такая уж безумная затея. Оказывается, люди способны иногда просто на невероятные вещи.
***
Рассвет застал нас в той же балке. Ночной мрак отступил, выявив кучи брошенных как попало вещей, дремлющих лошадей и пару наспех сделанных лежанок. На одной из них сидела Хэлис, она монотонно раскачивалась, закрыв лицо руками. Эринна бродила по лагерю как потерянная, и на неё было больно смотреть.
Тиль умер перед самым рассветом. Вал увёл от него Эринну, как ребёнка, заставил вымыть окровавленные руки, расчесал ей волосы. Я примерно представлял, что она сейчас чувствует. Операция в походных условиях - и так нелёгкое дело, а когда у лекаря кружится голова из-за последствий отравления, и руки дрожат? А когда раненый - твой друг, и даже больше, чем друг? Мысль о том, что несчастье случилось из-за моей выходки, казалось, теперь поселилась у меня под сердцем и грызла изнутри. Зачем они это сделали? Зачем пытались меня спасти? Неужели моя жизнь настолько ценна, что ради неё стоило рискнуть своими?
Когда девушка в очередной раз прошла мимо, я схватил её за руку.
- Почему?! - спросил я только.
- Не благодари, - ответила она. И ушла. А я остался. И мир вокруг почернел. Тяжело, муторно, на языке - гадостный кислый привкус. Кажется, это чувство... вины? Его я тоже давно не испытывал. И, честно говоря, не хотел бы лишний раз пережить.
***
Что ты рыдаешь, размазав палёную тушь?
Лучше б ты пересекала в собачьей упряжке плато Гинкудуш...
(Б. Г ребенщиков - Слово Паисия Пчельника)
Над могилой Тиллерина мы с Валом общими усилиями воздвигли огромный серый валун. Вал медленно провел по камню рукой, выжигая положенные слова, девушки стояли рядом, молчаливые, как тени. Потом мы с Валом оставили их возле камня, чтобы дать им возможность спокойно попрощаться.
Я полагал, что из-за Эринны мы сегодня никуда не двинемся. Такое горе, как у неё, лучше выплакать сразу, за раз, иначе оно будет есть тебя изнутри всю жизнь. Уж я-то знал. Так что я готов был ждать и уже приготовился охранять нашу стоянку от степняков, если они вдруг появятся здесь.
Однако уже через час Эринна, прямая, как палка, и с совершенно сухими глазами ждала нас в седле. Хэлис всё ещё сидела возле камня, тихо перебирая струны своей лютни.
- Хэлис, - осмелился позвать я её.
Девушка тихо поднялась. Видеть её мордашку с размазанными потёками слёз было невыносимо. Она всхлипнула и вдруг улыбнулась.
- Они обещали, что будут приходить сюда. И здесь всегда будет расти свежая трава.
Я не посмел спросить, кто это - они. Но как же мне хотелось хоть краешком глаза заглянуть в её мир, который совершенно точно был куда ярче и цветнее, чем наш. И куда более добр.
После похорон Тиля Эринна превратилась в ледяную статую. Темп скачки стал просто бешеным. Мы ехали днём, не обращая внимания на жажду и безжалостно палящее солнце. Мы мчались ночью мимо тёмных холмов, похожих на спящих исполинов, и ковыль в призрачном свете луны ходил волнами, как серебристое море.
Я-то легко выдерживал такую скорость, а вот Хэлис выглядела совершенно измученной. Но спорить с Эринной она боялась. Мы все её боялись. Никто меня даже словом не упрекнул за происшедшее, и от этого я чувствовал себя особенно погано. Вал посматривал на Эринну с беспокойством, но молчал. Мы останавливались только для того, чтобы дать отдых лошадям. На последнем привале Вал посадил Хэлис в седло перед собой, и она сразу же уснула у него на руках. Так они и ехали. Эринна этого даже не заметила.
Я молчал, пока мы не добрались до Каменного дола - вытянутой узкой долины, на самой границе степей. Эта долина спускается прямо к паромной переправе через реку Стикс - естественной границы между землями степняков и владениями кьяри. Это самый короткий путь к переправе, и всё же редкий человек осмеливается выбрать эту дорогу.
Про Каменный дол ходит много легенд. Говорят, что когда-то здесь было бранное поле, куда пришли имперцы, чтобы отомстить степнякам за постоянные набеги. По приказу императора каждый из воинов принёс сюда камень, и каждый, кто остался жив после битвы, унёс камень с собой обратно. Судя по немаленьким каменистым холмам, сжимающим долину в тесных объятьях, защита своих земель далась имперцам дорогой ценой.
Говорят, что духи воинов, павших здесь, до сих пор витают над степью.
Говорят также, что один из воинов то ли опоздал на эту эпическую битву, то ли по какой-то другой причине пропустил сражение, но когда он увидел мёртвое поле и тела павших товарищей, то проклял сам себя и до сих пор бродит ночью по степи, с каждого путника взимая плату за проезд. И будто бы чаще всего платой оказывается жизнь. Местные уже привыкли к этому древнему привидению и прозвали его Стариком.
И чтобы уж окончательно отвадить любого путешественника от этой долины, говорят также, что как бы ты ни старался, всё равно не сможешь пересечь эту долину засветло: что-то обязательно случится с тобой в дороге и вынудит тебя заночевать здесь.
Изложив все эти соображения, я предложил своим спутникам обогнуть по широкой дуге это несчастливое место. Вал в кои-то веки был со мной согласен.
- Нет, - просто сказала Эринна, и мы поехали через долину.
В полном соответствии с дурными предсказаниями, лошадь Вала через несколько часов захромала. Наш кудесник поколдовал над несчастным животным в прямом и переносном смысле, и конь его немного повеселел. Но дальше Вал повёл его в поводу, и темп передвижения сразу упал.
Мы с Хэлис разглядывали причудливые холмы, окаймлявшие долину. Камни, составлявшие их основание, иногда представляли собой настоящие скульптуры. Хэлис, развлечения ради, метко придумывала им имена: один был похож на вставшего на дыбы льва, другой - на припавшего к земле грозного пса... Перед одной такой скалой, высотой в пять раз выше человека, сильно выдающейся в долину, мы остановились все вчетвером.
- Всадник... - произнесла Хэлис.
- Старик, - поправил я её.
- Пока что не похоже, чтобы он мог кому-то навредить, - усмехнулся Вал.
- Погоди, вот дождёмся ночи...
Мы неосознанно прибавили шагу.
Чем ближе неслышными шагами к нам подбирался вечер, тем сильнее сгущалась наша тревога. Небо, разметавшее сегодня лилово-оранжевые покрывала, спускалось всё ниже, и всё острее чувствовалось присутствие чужих богов. Одно облако, висевшее совсем низко над цепочкой холмов, было похоже на островерхий старинный шлем; оно медленно плыло за нами, будто Старик уже наметил нас в жертвы и не хотел упускать из виду.
Даже когда глухая ночь спустилась на землю, мы не решились сделать здесь остановку. Мы с Валом зажгли "светляков", и все продолжили путь. Эринна оставалась безучастной к страхам, Вал был слишком занят своей лошадью. Только Хэлис казалась настороженной, как маленький степной зверёк.
Когда из темноты впереди соткалась фигура всадника высотой в два человеческих роста, я ничего не сказал. Сверхъестественным усилием воли я даже удержался от банального "я же говорил!". Просто мелькнула мысль, что у меня накопился приличный должок перед моими попутчиками, и теперь мне представился шанс сравнять счёт. Так что я просто направил коня вперёд, сделав знак своим спутникам оставаться на месте.
Эринна меня удержала.
- Подожди. Ты уже достаточно подразнил степняков. Лучше я сама.
Я дёрнулся было, но, взглянув ей в лицо, понял, что в её словах не было никакой издевки, никакого подтекста - просто констатация факта. Но всё равно, отпустить её к Старику - бредовая идея. Да у этого дуболома один только меч почти с неё ростом!
- Эринна права, - Вал выехал вперёд, - тебе нельзя рисковать, без тебя нам не пройти через Лабрис. Так что поеду я.
- Поздно.
Похоже, Всаднику надоело ждать, пока добыча соизволит явиться к нему, и он придвинулся к нам сам. Огромная тень нависла над нами, внимательно осмотрела всех по очереди и проскрежетала:
- Может, в картишки?
***
Но, говорят, что таким, как мы, таможня дает добро.
(Б. Гребенщиков - Стерегущий баржу)
- Тройка!
- Семёрка!
- Дама!
- Ах, ты так! Ну, щас я!
Наверное, это было самое сюрреалистичное приключение последних дней - перекинуться в карты с древним замшелым великаном.
- Только, чур, не на щелбаны, - сказал я, когда мы четверо осознали, что нам предлагают.
Старик оказался крепким игроком. Он хрипел застарелым бронхитом, гулко бил себя ладонью по колену, хохотал, как из бочки, и блефовал по-чёрному.
Когда очередной кон закончился, этот великан отбросил засаленные карты и с удовольствием потянулся. В его грязно-рыжей бороде я заметил ниточки мха.
- Эх, хорошо! А то скучно здесь стало в последнее время, народу маловато.
- Теперь понимаю, почему, - буркнул я, подсчитывая проигрыш. Эх, сюда бы Дориана! Они бы со Стариком отлично поладили, два старых картёжника. - Зачем тебе деньги? Клад собираешь?
- Дело не в деньгах, а в принципе! - и ещё несколько монет канули в островерхий шлем размером с хорошее ведро.
Наши с Валом "светляки" освещали эту необычную картину голубоватым светом, придавая ей дополнительный оттенок потусторонней жути. Наши кони, стреноженные, паслись неподалёку и в сгущавшемся тумане казались призраками.
Вал с Хэлис целиком отдались игре, как дети. Вал так усердно ерошил свои волосы в особо драматичные моменты, что стал похож на ушастого степного ежа. Эринна поглядывала на Старика с подозрением.
- В чём всё-таки подвох? - решился я спросить. - Если мы проиграем, ты не выпустишь нас из степей? Превратишь в камень на рассвете?