- Понимаю, - мнение Дориана об этом невзрачном человечке заметно изменилось.
Репутация, - думал тем временем Ксантис, - хорошая репутация может помочь человеку даже по эту сторону Стикса.
- По рукам, - улыбнулся Дориан. - Вы поможете мне, я помогу вам.
Сделка была заключена. От зубастой улыбки сидящего напротив кьяри у Ксантиса засосало под ложечкой, и на миг ему показалось, что он заключил сделку с дьяволом. Но Ксантис отбросил дурные предчувствия. Работа и репутация - вот что важно. О суевериях можно будет вспомнить потом, когда дело будет сделано.
***
Ты запой, а я услышу,
Для того и голос дан
Всем, кто любит, всем, кто слышит,
Кто поёт свои года...
(Б.Г ребенщиков - Боги )
Столь желанное для Хэлис путешествие в страну музыки неожиданно наметилось на следующий же вечер. Днём, пока девушки отдыхали, мы с Валом наведались к одному торговцу, которому случалось иногда снаряжать экспедиции в Пустыню. Тот обрадовал нас известием, что на подготовку всего необходимого ему понадобится несколько дней, прямо сейчас нет ни одного свободного уилши, "что хотите со мной делайте, благородные господа". Уилши - это некрупные пушистые животные вроде овец, с широкими разлапистыми ногами, которые прекрасно выдерживают переходы по пустыне, безропотно таская на себе груз, а то и наездника.
Пришлось согласиться. Мы оставили задаток и удалились. Таким образом, у нас неожиданно освободилось несколько вечеров. Хэлис со страшной силой тянуло к музыке. Вал отвёл меня в сторонку и попросил взять Эринну с собой, а то её состояние уже серьёзно его беспокоило. Он надеялся, что общество других людей хоть немного её отвлечёт. Я кивнул и отправился приносить себя в жертву искусству.
В Драммодоле музыку по вечерам можно было услышать в каждом трактире, но если вы хотели усладить себе слух чем-то совершенно особенным, следовало идти в "Золотую маску". Этот трактир располагался на красивейшей площади города, конечно же, на Золотой улице, туда съезжались лучшие исполнители со всей долины, и там собирались самые искушённые ценители. Первых привлекала перспектива выгодных контрактов, вторых - возможность услышать самую прекрасную музыку, по крайней мере, по эту сторону Стикса.
Всё это по дороге я рассказал девушкам. Хэлис возбуждённо захлопала в ладоши. Я рассказал также, что осенью, по традиции, в "Золотой маске" проводится конкурс исполнителей, в котором могут принять участие все желающие. Все участники выступают под маской, и судят их, невзирая на лица, положение в обществе и прошлые заслуги.
В центре площади царил фонтан из пирамиды разновеликих чаш, в которых переливались блестящие струи. Мы подошли к "Золотой маске", которая издалека привлекала внимание блестящей вывеской, яркими огнями и группами оживлённых нарядных людей, прогуливающихся недалеко от входа. Многие из них имели при себе футляры с музыкальными инструментами. Хэлис тоже взяла свою лютню, но, думаю, скорее по привычке.
- Давно тебя не было видно, - похлопал меня по плечу Санчес, здешний трактирщик. Важных гостей он встречал всегда самолично.
Я выбрал столик в глубине зала, откуда было хорошо видно сцену, расположенную напротив стойки. Зал был высоким, куполообразным, возле стойки две расходящиеся лестницы вели наверх, на балюстраду. Я помнил несколько вечеров, когда и нижний зал, и балконы наверху были заполнены до отказа. Например, в тот раз, когда в Драммодол приезжал незабвенный Гарреш.
- Видишь вон того господина? - кивнул я Хэлис. - Это маэстро Янкиль. Музыкой здесь правит он. А Санчес заправляет трактиром. Санчес - человек, Янкиль - кьяри. Они уже много лет работают вместе.
- Невероятно, - пробормотала Хэлис.
Маэстро Янкиль порхал от одного столика к другому, примечая, кто из музыкантов собирается сегодня выступать, а кто пришел просто так, желая провести приятный вечер. Мысленно Янкиль наверняка уже прикидывал, кого из музыкантов пустить вперёд, а кого придержать, так сказать, "на сладкое". Своё дело он знал как никто.
На наш столик принесли вино и бокалы, и Санчес помахал нам от стойки.
- Вы, наверное, давнишние друзья? - спросила Хэлис, которая радостно оглядывалась вокруг.
- О да, - сказал я, разливая вино. - Наша дружба началась с того, что Санчес выбросил меня, как котёнка, из этого самого зала. За дело, должен признать.
Глаза у Хэлис округлились. Она посмотрела на пожилого благообразного Санчеса. Потом на меня. Потом снова на Санчеса.
- Это было лет тридцать назад, - рассказал я. - Мы с приятелем были... слегка навеселе, и я позволил себе в довольно грубой форме оценить мастерство одного из музыкантов...
Тут я заметил, что Санчес направляется к нашему столику.
- Я как раз рассказываю о нашей первой тёплой встрече, - сообщил я ему.
- О том вечере, после которого я целый день готовился к смерти? - ухмыльнулся трактирщик. Все мои друзья советовали мне бежать из города немедленно. Шутка ли - окунуть в фонтан двоих кьяри! Правда, мне сильно помогло то, что вы оба были, что называется, в хлам, - извините, леди. Когда ты явился сюда на следующий вечер, я весь извелся от страха. А ты сидел один, слушал музыку и молчал.
Я пожал плечами:
- Купание в фонтане оказало целительное воздействие на мою психику. На самом деле я вернулся, чтобы понять, ради чего ты готов был рисковать жизнью.
- Кончилось тем, что мы оба напились, - рассмеялся Санчес.
- По крайней мере, на этот раз обошлось без купания, - закончил я. - Не скажу, что я стал лучше понимать музыку после того случая, но точно стал относиться к ней с большим уважением.
В этот момент к нам проскользнул господин Янкиль. Его интересовала Хэлис.
- Юная леди желает сыграть сегодня? - улыбнулся маэстро, кивнув на лютню.
Хэлис, покраснев, отрицательно помотала головой. Кажется, ей было достаточно просто находиться здесь, она вся была в предвкушении музыки. И музыка началась.
В мире существует достаточно много причин, по которым людям иногда хочется собраться вечерком в стаю. Из своего не слишком богатого опыта я мог припомнить Задушевные вечеринки, от которых наутро оставалось смутное впечатление чего-то хорошего, случившегося с тобой накануне, главное в этих воспоминаниях - не слишком вдаваться в детали. Бывают также Академические вечеринки, после которых ты обширно умнеешь, а ещё Вечеринки, где Заводятся Полезные Знакомства.
Я бы сказал, что эта вечеринка в "Золотой маске" удалась на тысячу процентов.
В начале вечера выступали самые юные исполнители, только пробующие свои силы на этом поприще. Мне запомнился один скрипач - высокий, с теплыми ореховыми глазами и приятной улыбкой. Уже по тому, как бережно он извлёк из футляра свою скрипку, как прикасался к ней, было понятно, что музыкант он хороший. Он обращался со скрипкой так, будто она была его сестрой или возлюбленной, а не обточенным куском дерева. Когда он заиграл, мы забыли, как дышать.
Я вдруг вспомнил, как отыскал в Лабрисе одно место, где приличные кьяри не летают. Я тогда чудом не разбился, маневрируя между тесными скалами, и пару раз чуть не рухнул в воду. Когда я втащил себя на мокрый скользкий обломок скалы и убрал, наконец, крылья, отяжелевшие от водяных брызг, я замер. Прямо передо мной белоснежным пенистым замком высился, гремел водопад, и десятки радужных мостов вспыхивали на его галереях.
Даже вспоминать не хочу, как я потом оттуда выбирался.
Но сейчас я слышал скрипку и снова видел себя там, на мокром утёсе, счастливым от собственной дерзости и ошеломлённым открывшейся мне сказочной картине.
Не знаю, какие картины вставали сейчас перед глазами других присутствующих в зале, но все выглядели достаточно потрясёнными. Я поймал растревоженный взгляд Эринны и сделал вид, что по уши занят своим бокалом, чтобы скрыть смущение. Аплодировали скрипачу долго. Несколько человек потом подошли пожать ему руку, поблагодарить или, может быть, предложить контракт. Я заметил, что Хэлис тоже посматривала на молодого человека, но подойти не решилась.
Помню ещё лютниста, тоже молодого парня с длинной чёлкой, в зелёном плаще. Он играл так, что пальцев не было видно. Музыка, которая вначале журчала негромко лесным ручьём, к финалу превратилась в бурный поток. И когда он вдруг оборвался на последней высокой ноте, в зале стояла оглушительная тишина. А потом зал взорвался аплодисментами. Юноша, улыбаясь, раскланивался во все стороны, потом незаметно смахнул пот со лба. Хэлис, кажется, хлопала громче всех.
- Вы не представляете, как это... как это - так сыграть! - восклицала она. - И я не представляю.
После выступления юноша остался на сцене, а к нему присоединилась девушка-хараанка. Вдвоём они спели тягучую хараанскую песню, сладкую и тяжёлую, как мёд. Лютня задавала необычный чужой ритм, а голос девушки вился вокруг, выплетая необыкновенные узоры. Сорвав ещё одну бурю оваций, эта пара смешалась с толпой своих друзей, и вся эта весёлая компания отхлынула к большому столу в углу зала.
Вечер набирал обороты, нам принесли ужин, люди в перерывах между выступлениями подходили друг другу, разговаривали, смеялись. На наш столик тоже поглядывали с интересом. Я вдруг заметил кое-что, о чем сначала и не подумал. Походная одежда моих спутниц, хоть и тщательно вычищенная, разительно отличалась от нарядов других дам. Впрочем, Эринна оставалась безучастной к любопытным взглядам, а Хэлис вся растворилась в музыке и вовсе не думала, какое впечатление производит на окружающих.
В разгар вечера на сцену поднялся высокий, как жердь, рыжий человек с длинным хвостом и аккуратной бородкой. Ему начали аплодировать, когда он ещё не успел достать из футляра флейту. А уж когда он заиграл... Его флейта вернула нас троих в первые дни путешествия: я как будто снова сидел у костра в лесу, прислушивался к разговорам своих новых знакомых, любовался алеющим на закате небом...
Когда песня закончилась, у Эринны щёки были мокрые от слёз, а лицо Хэлис пылало.
Я тихонько обернулся к соседнему столику, чтобы узнать, кто этот человек:
- О! Это Финнехен. В его флейте живёт душа музыки...
Флейтиста ни в какую не хотели отпускать со сцены. Наконец, он сдался, поднял руку, требуя внимания:
- Я сыграл бы "Сагу о Брайане", но для этой песни нужны двое. Полагаю, некоторые из присутствующих знают мелодию и не откажутся поддержать несчастного одинокого флейтиста?
- Конечно! - среди вдруг притихшей аудитории голосок Хэлис прозвучал неожиданно отчетливо. Девушка смутилась и покраснела, но Финнехен её уже заприметил.
- О, храбрая маленькая леди! Прошу!
Отнекиваться было бы некрасиво, так что девушка прихватила лютню и поднялась на сцену.
Они вместе спели "Сагу", затем ещё одну песню - быструю и ритмичную. Многие в зале начали подпевать и хлопать в такт мелодии. Наконец, Хэлис, раскрасневшаяся и совершенно счастливая, вернулась к нам.
После её выступления наша компания привлекла ещё больше внимания. Бородач-флейтист с улыбкой проводил Хэлис обратно к столику, где её тепло обняла Эринна. К нам потянулись некоторые музыканты, желая поблагодарить её за музыку или попросить сыграть вместе. Я заметил, что тот скрипач, который выступал в начале вечера, тоже не сводит с нас глаз. Один из благодарных зрителей оказался распорядителем в богатом доме и между делом поинтересовался, не согласилась бы Хэлис дать несколько выступлений. Нам пришлось его разочаровать.
Я поздравил её с успехом:
- Ты могла бы получить хороший контракт прямо сегодня, не сходя с этого места.
- Может быть, в другой раз, - сияя от удовольствия, ответила девушка.
На прощание Санчес тепло попрощался с нами и отдельно - очень уважительно - с Хэлис. Мы вышли в тёплую ночь. Эринна казалась очень задумчивой. Хэлис же просто светилась.
- Это было... это было волшебно! - заявила она. И тихо прошептала, сжав на секунду мои пальцы: Спасибо.
Вокруг нас негромко шуршал ночной город, слышались голоса далёких прохожих, смех в таверне, мимо которой мы проходили. С площади доносился плеск фонтана. А ещё я расслышал крадущиеся за нами шаги. Я сделал знак девушкам идти вперёд, а сам приотстал и растворился в ночи. Наш настырный преследователь был никудышным шпионом. Я схватил его за горло и прижал к стене. Им оказался молодой парень, человек, без всякого оружия. Странно.
Я зажёг "светляк" и сразу же узнал в нём того кареглазого красавчика, который в "Золотой маске" не сводил глаз с нашего столика. Только сейчас он был без скрипки, и его лицо перекосилось от страха.
- Ну? - прищурился я. - И кто же тебя послал?
Парень, похоже, не мог даже вздохнуть от ужаса, но потом он увидел за моей спиной обеих вернувшихся девушек и немного приободрился.
- М-м-моё имя Ш-шико, господа, - прозизнес он растерянно, - и м-меня никто не посылал. Я т-только хотел... хотел...
Глаза его против воли не отрывались от лица Хэлис. Всё ясно. Я принял за шпиона обычного поклонника. Я оставил в покое его воротник и похлопал парня по плечу.
- Извини. Но ты тоже соображай, парень, за кем крадёшься по ночам.
Незадачливый влюблённый, кажется, осмелел:
- З-здесь рядом хороший трактир. Вы не хотели бы выпить?
Его наглость мне даже понравилась.
- Действительно, - согласился я. - Такую встречу надо запить.
Хэлис сочувственно взяла парня за руку, а мы с Эринной пошли следом.
- Я смотрю, ты мастер знакомиться с новыми людьми, - поддела меня Эринна.
На меня будто теплом повеяло. Это были первые слова, сказанные ею за вечер. И первая её улыбка за много-много дней.